Ancient Love Poetry / Поэзия вечной любви – анонсы

Готова глава 59.3. Цитата дня:

- Хоучи, трехглавый огненный дракон - не первый монстр в этом мире, который из демона превратился в божество, я тоже такой. - Гу Цзюнь остановился недалеко от Хоучи со слегка горьким выражением лица. - Я думал, что добившись статуса верховной богини для тебя, отныне ты сможешь жить в трех мирах без забот, но я забыл, что чем выше статус, тем тяжелее сковывающие тебя путы.

Твои страдания сейчас - это все из-за моего эгоизма. Если бы не я, ты бы не родилась такой слабенькой. Если бы не я, тебе не пришлось бы собирать духовную силу в течение тысяч лет, как обычным бессмертным. Если бы не я, кто бы осмелился обращаться с тобой неуважительно в этом мире?

Хоучи, человек, которого я больше всего хочу защитить, - это ты, но именно я поставил тебя в такое положение.

Хоучи, дело не в том, что на Колонне Цинтянь нет твоего имени, ты просто... не пробудилась.

Готова глава 58.2. Цитата дня:

Черный туман на Колонне Цинтянь полностью исчез, а сверху появилась подсвеченная пурпуром надпись «Тяньци», идущая ряд в ряд наравне с надписью «Бай Цзюэ», и подтверждающая их связь сквозь века.

С тихим «дзинь» фиолетовые лучи, окутывающие тело Цзин Юаня, внезапно раскрошились, а его длинная и гладкая рука вытянулась по направлению к красному пламени, зависшему над его головой. Теперь это пламя было похоже на безделушку в его руках. Небрежно поиграв им, он мгновенно обратил его в пепел.

Темно-фиолетовый силуэт четко проявился на небе, и, казалось, в глазах Цзин Юаня медленно разгорается багровое пламя. Знак пурпурной луны на его лбу выглядел особенно соблазнительно, когда он с улыбкой посмотрел на парящего в воздухе Бай Цзю. Его красивые миндалевидные глаза прищурились, а голос прозвучал холодно и ясно.

- Как пожелаешь, Бай Цзюэ, теперь в этом мире нет Цзин Юаня.

Готова глава 57.2. Цитата дня:

Гу Цзюнь посмотрел на Цзин Юаня и нахмурился. Он не верил, что Тяньци будет так добр, что потребует выполнения первоначального брачного контракта между Хоучи и Цин Му.

- Что ты собираешься делать? - Бай Цзюэ пристально посмотрел на человека на стеклянном троне, выражение его лица было холодным, а темные глаза были похожи на иней и снег*.

* обр. холодный блеск меча.

- Как только ты признаешь, что твоя просьба о женитьбе на Хоучи не считается, тем самым, собственными руками разрушив этот брак, я больше не буду вмешиваться. На ком бы ты ни хотел жениться впредь, ко мне это будет иметь никакого отношения.

Цзин Юань медленно встал и спокойно посмотрел на Бай Цзюэ с легкой улыбкой в уголках губ.

- А что, если я не соглашусь?

- Не согласишься? Бай Цзюэ... - Цзин Юань рассмеялся. - Если ты не согласен, должен ли я называть тебя Цин Му?

Когда обычный человек сталкивается в своей жизни с трудностями и разлукой, он все же может просить помощи в молитве у богов, но что, если ты - божество?

Она потеряла воспоминания о трёхстах годах, предшествовавших Скорби Хаоса и забыла любовь, которую похоронила глубоко в своем сердце. Но она никогда не забудет, как он спокойно оставался рядом с ней в течение шестидесяти тысяч лет; она никогда не забудет тысячи лет, которые он провел в Северном море, замороженный во времени; она никогда не забудет, как он стоял прямо на площади Цин Лун, терпя боль от того, что его кости были раздроблены и тело сожжено; она никогда не забудет, как он решил разбить свой дух на миллион осколков и превратиться в пепел, только чтобы она могла жить.

Сегодня, в запустении девяти провинций и в одиночестве трех царств, одинокая тень остается стоять на горе Гань Кун. В этой жизни она может стоять прямо перед всеми бессмертными и богами; она может стоять прямо перед бесчисленными людьми и духами, живущими в девяти провинциях и восьми пустынях; она может стоять прямо перед своим умершим отцом, богом Цинтянем; но перед ним она не может стоять с высокой поднятой головой и заявлять, что она свободна от сожалений. Она обязана ему более ста тридцати тысяч лет; она обязана ему более трёх жизней.

На этот раз она будет ждать его возвращения. Даже если пройдут миллионы лет, она никогда, никогда не уйдёт и будет ждать.

Готова глава 5.1

Цитата дня:

- Фэнжань, на эту гору Дацзэ слишком трудно взобраться. Поскольку Дунхуа готов потратить так много энергии на банкет по случаю дня рождения, странно, что он ничего не сделал с этими каменными ступенями.

От каменных ступеней у зала раздалась чья-то ленивая жалоба. Голос говорившего был негромким, но каким-то образом все бессмертные могли слышать его очень отчетливо.

Фэнжань и Дунхуа были хорошо известными высшими бессмертными в Небесном Царстве. Даже сыновья Небесного императора должны были называть их «высшими божествами». Что же за человек осмелился быть настолько невежливым, чтобы называть их просто по имени?

Если хорошенько поразмыслить, в Трёх Царствах был только один человек, который обладал этой привилегией. Бессмертные удивленно посмотрели друг на друга, явно не в силах поверить в реальность происходящего. Это был всего лишь банкет по случаю дня рождения, но его посетила не только высшая богиня Фэнжань, которая за десять тысяч лет ни разу не выходила из дворца Цинчи, а также...

Готова глава 3.2

Цитата дня:

Поместье божества Дунхуа на полпути к вершине горы было особенно оживленным. Бог Цзы Юань стоял в толпе бессмертных с широкой улыбкой на лице. Когда он обернулся и увидел знакомую фигуру, входящую в главный зал с толпой бессмертных, в его глазах промелькнуло почти незаметное негодование, и он с улыбкой вышел вперед.

- Кого я вижу! Высшая богиня, которую не видели десять тысяч лет, явила свой лик в Трех Царствах. А я то думал, что эта высшая богиня уже увенчана блаженством и вечной жизнью!

Когда обычный человек сталкивается в своей жизни с трудностями и разлукой, он все же может просить помощи в молитве у богов, но что, если ты - божество?

Она потеряла воспоминания о трёхстах годах, предшествовавших Скорби Хаоса и забыла любовь, которую похоронила глубоко в своем сердце. Но она никогда не забудет, как он спокойно оставался рядом с ней в течение шестидесяти тысяч лет; она никогда не забудет тысячи лет, которые он провел в Северном море, замороженный во времени; она никогда не забудет, как он стоял прямо на площади Цин Лун, терпя боль от того, что его кости были раздроблены и тело сожжено; она никогда не забудет, как он решил разбить свой дух на миллион осколков и превратиться в пепел, только чтобы она могла жить.

Сегодня, в запустении девяти провинций и в одиночестве трех царств, одинокая тень остается стоять на горе Гань Кун. В этой жизни она может стоять прямо перед всеми бессмертными и богами; она может стоять прямо перед бесчисленными людьми и духами, живущими в девяти провинциях и восьми пустынях; она может стоять прямо перед своим умершим отцом, богом Цинтянем; но перед ним она не может стоять с высокой поднятой головой и заявлять, что она свободна от сожалений. Она обязана ему более ста тридцати тысяч лет; она обязана ему более трёх жизней.

На этот раз она будет ждать его возвращения. Даже если пройдут миллионы лет, она никогда, никогда не уйдёт и будет ждать.