Элиас держал на руках спящую Аделу, а Ева несла Анжелу. Никто не заметил, как по дороге обратно в семейный особняк Кассель дети уснули на руках у родителей. Два спящих ребёнка-вампира были милыми, как ангелочки.
Розали смотрела на семью вампиров, которая ничем не отличалась от обыкновенной человеческой семьи.
— В каком возрасте вампиры из рода Сияканат начинают хорошо летать?
— Когда время придёт, они не смогут сидеть сложа крылья. Это будет очень беспокойное время. Они будут постоянно пытаться расправить крылья и сломать что-нибудь, — ответила Ева. — Но уже через пару лет они научатся неплохо летать. Хотя и не так долго, как взрослые.
Розали задумалась о детях Дэвида и Кэтрин, которых она недавно видела в Белфасте. Похоже, все дети полны энергии и норовят попасть в передрягу, независимо от расы.
Ева мягко похлопала Анжелу, которая мирно спала, пуская слюни.
— Пора в кроватку, принцесса. Ты хорошо постаралась, и теперь должна как следует поспать.
Девочки оказались в семейном особняке Кассель раньше, чем успели понять это.
Ева уложила дочерей-близняшек на кровать и накрыла их одеялом, а Элиас мягко поцеловал в лоб спящих Аделу и Анжелу. Харди шутливо потянул Анжелу за нос, но она так крепко уснула, что никак не отреагировала.
Взрослые осторожно закрыли дверь и вышли из детской комнаты.
Шагая по коридору, Розали вдруг сказала:
— Поверить не могу, что в прошлом род Сияканат и семья Кассель враждовали. — Элиас посмотрел на Розали. — Говорят, вампиры ничего не забывают. Но разве воспоминания о том, что именно семья Кассель ответственна за порабощение рода Сияканат, не мешают нынешним отношениям?
Элиас выглянул в окно, на улице уже стемнело.
— Я всё помню. Помню всех братьев и сородичей, убитых предком этого парня, — Элиас указал на Харди, а затем улыбнулся и пожал плечами. — Но правда в том, что потомки Ноя ничего об этом не знают.
— Я всё знаю, — отозвался Харди.
— Это немного другое. Ты просто прочитал чужие записи об этом.
— А что ещё остаётся, если наша жизнь так коротка?
Два из четырёх крыльев Элиаса за спиной бессильно опустились и краем коснулись пола. Другие два крыла остались сложены.
— Да, жизнь коротка…
Розали на секунду задумалась и спросила:
— Возможно ли… что ты решил обучать Гила потому, что, глядя на него, думал о своих детях?
Услышав этот вопрос, Гил обернулся на голос Розали.
Но Элиас лишь засмеялся.
— Я решил немного потренировать его, потому что его движения были невыносимо плохими. Вампиры, воспитанные людьми, нередко перенимают людские повадки.
Похоже, именно это пережил Элиас.
— Мне тоже долго пришлось избавляться от этих привычек. Ты довольно способный и быстро учишься. Хотя и не так быстро, как я.
— Тебя что-то беспокоит? — спросил Харди, изучая лицо Розали.
Розали засомневалась, прежде чем признаться.
— Изучая библиотечные записи, я много думала. Мои чувства довольно запутанные. И я задумалась, не лучше ли мне тоже забыть и отпустить прошлое. Знаю, это непросто… Мне хотелось бы заставить застывшее время снова идти вперёд, но пока я не знаю, как.
Харди покачал головой.
— Это путь, выбранный семьёй Кассель. Никто другой не обязан идти по тому же пути. У семьи Эвенхарт совершенно другая история. Знаю, это деликатная тема, но…
— Можешь говорить спокойно.
На мгновение Харди засомневался, ведь это не самая простая тема для разговора.
— Я… Я не знаю, кто это был, но этот кто-то наверняка воспользовался добротой семьи Эвенхарт, чтобы напасть.
— Хм…
— Я слышал, что люди говорят о том происшествии, но это совсем не похоже на правду. Квинегилс был не таким вампиром. А Люк был тем, кому Квинегилс доверял. Конечно, сам я не был знаком с Люком, но он был единственным, кто не впал в спячку. На то должна быть причина. Наверняка есть способ обелить имя Люка Сонаамор.
— Спасибо…
— Эй, малыш Травеа?
Все остановились, когда заметили, что Лукас, шедший позади всех, застыл на месте. Элиас обернулся. Бледный лунный свет лился сквозь распахнутое окно. Дул пронизывающий ветер.
— Что случилось, Лукас? — спросила Розали. — Кажется, ты весь день молчишь. Тебе не понравился пикник?
— …Это несправедливо, — произнёс Лукас. — Мы ведь все проиграли в Кровавой Бойне. Так почему же между нами такая большая разница?
Прежде Лукас твердил, что его не беспокоит судьба сородичей, но теперь заговорил так, будто его задел этот разговор.
— Какая ещё разница? Так ты из-за этого весь день такой тихий?
— Я слышал, что это ты съел семью Ноя Касселя.
Элиас ненадолго замолчал, а после пожал плечами.
— Так и есть.
— Почему?
— Почему я так поступил? С раннего детства я понимал, что я вампир, а Ной — человек. Он был палачом, и я решил, что должен поступить с ним так же, как он поступал с моими сородичами. Ведь в то время люди ненавидели вампиров, а вампиры относились к людям как к скоту, — медленно проговорил он. — В то время… я был уверен, что должен поступить именно так.
— Ты сожалеешь об этом? — спросила Розали.
Элиас мягко улыбнулся.
— Что ж. Не знаю, можно ли назвать это чувство сожалением… Не думаю, что это оно.
Элиас пробормотал, что прошло слишком много времени, чтобы теперь разбираться в чувствах.
— Но Ной… Думаю, я пожалел о том, что сделал. Я часто спрашивал у него, почему он не убил меня. И каждый раз Ной просто смотрел на меня и говорил какую-нибудь ерунду. Например, что он хотел, чтобы я был счастлив. Я перечитал все его дневники, но он ничего не написал об этом…
— Счастлив?
— Противостояние между людьми и вампирами длится уже давно… Мы слишком разные, — пробормотал Элиас. — Люди не могут бодрствовать по ночам. Вампиры не могут выходить на улицу днём.
— Ну и как тут быть счастливым?
— Если тебя что-то не устраивает, ты всегда можешь это изменить.
Услышав эти слова, Лукас вздрогнул.
— Только от тебя зависит, будет твоя жизнь счастливой или несчастной. Выбор за тобой. Я могу лишь надеяться, что ты поступишь правильно.
— Я?
— Ладно, не бери в голову.
Тишина окутала их. Наступило долгое, долгое молчание.
Пока Лукас не прервал её, сказав, что голоден.
— Значит, пора приступать к корректировке питания, — кивнул Элиас.
* * *
Единственным источником света в комнате, погруженной во тьму, был слабый лунный свет, льющийся через окно. Раздавалось размеренное дыхание, и едва заметно мерцали две пары вампирских глаз. Лукас сел на диван, подперев подбородок руками, и тихо заговорил с Гилом:
— Почему ты не спишь? Я слышал, что вампиры, живущие с людьми, спят ночью и бодрствуют днём.
— Потому что я должен следить за тобой.
Лукас усмехнулся, обнажив зубы, но, заметив Розали, перестал смеяться и быстро отвернулся.
Через некоторое время он заговорил шёпотом:
— Зачем тебе за мной следить?
— Потому что я тебе не доверяю. Ума не приложу, что в голове у Элиаса…
— Как я и думал. Ты сообразительный.
Однако, в противовес сказанным словам, Лукас потянулся, улёгся поудобнее и уставился на луну за окном. Он скрестил ноги и положил руки на живот.
— Сегодня я немного расстроился. Весь день думаю об этом. Почему этим детям-вампирам дана такая беззаботная жизнь? Заботливый отец, лётная практика… А я осознал, что Ченвалч был моим отцом, только когда он погиб. И посмотри на этих людишек из семьи Кассель: все они кажутся безмозглыми… До чего нелепо.
— …
— Но… это правда, что здесь очень уютно.
— Всё равно я тебе не доверяю.
— Я проголодался.
Лукас прищурился, почувствовав повисшее в воздухе напряжение. Но не стал ничего делать, положил голову на руки и снова посмотрел на луну.
— Обычно я много ем… Но не ел с тех пор, как покинул Дублин. Лучше мне снова отправиться в темницу. Не хочу, чтобы Роуз видела, как я схожу с ума…
Жажда.
Для вампиров нет желания сильнее, чем жажда.
Даже самый сдержанный вампир легко может превратиться в монстра, поддавшись чувству голода. Есть множество поговорок о жажде вампиров, но все они сводятся к одному: жажда доводит вампиров до безумия.
— Ты говоришь как маньяк. Если сойдёшь с ума, я убью тебя раньше, чем вампиры Сияканат посадят тебя в тюрьму.
— Насчёт Элиаса… Ты не думаешь, что на него лучше всего нападать со спины?
— Что?
— Он давно не молод, но кажется слишком доверчивым. Проще всего будет обмануть его.
— Или просто не нападать на него.
На секунду Лукас потерял дар речи. А затем вдруг спросил:
— Почему корректировать питание так тяжело? У меня такое чувство, будто я вот-вот умру от голода. С тобой было так же?
— Я никогда не корректировал питание.
— Ах, да… Ты, наверное, рос в нормальной семье.
— …
— Как же это утомительно… Было бы куда проще, если бы мы могли превращать людей в своих слуг, как в старые добрые времена.
Гил резко встал и схватил Лукаса за воротник.
Лукас ухмыльнулся и, не обращая внимания на направленный на него полный гнева взгляд, снова взглянул на луну.
http://tl.rulate.ru/book/85554/4093983
Готово:
Использование: