Готовый перевод Эвенхарт под солнцем / Эвенхарт под солнцем: Глава 106. Обезглавленный труп (16)

Элиас держал на руках спящую Аделу, а Ева несла Анжелу. Никто не заметил, как по дороге обратно в семейный особняк Кассель дети уснули на руках у родителей. Два спящих ребёнка-вампира были милыми, как ангелочки.

Розали смотрела на семью вампиров, которая ничем не отличалась от обыкновенной человеческой семьи.

— В каком возрасте вампиры из рода Сияканат начинают хорошо летать?

— Когда время придёт, они не смогут сидеть сложа крылья. Это будет очень беспокойное время. Они будут постоянно пытаться расправить крылья и сломать что-нибудь, — ответила Ева. — Но уже через пару лет они научатся неплохо летать. Хотя и не так долго, как взрослые.

Розали задумалась о детях Дэвида и Кэтрин, которых она недавно видела в Белфасте. Похоже, все дети полны энергии и норовят попасть в передрягу, независимо от расы.

Ева мягко похлопала Анжелу, которая мирно спала, пуская слюни.

— Пора в кроватку, принцесса. Ты хорошо постаралась, и теперь должна как следует поспать.

Девочки оказались в семейном особняке Кассель раньше, чем успели понять это.

Ева уложила дочерей-близняшек на кровать и накрыла их одеялом, а Элиас мягко поцеловал в лоб спящих Аделу и Анжелу. Харди шутливо потянул Анжелу за нос, но она так крепко уснула, что никак не отреагировала.

Взрослые осторожно закрыли дверь и вышли из детской комнаты.

Шагая по коридору, Розали вдруг сказала:

— Поверить не могу, что в прошлом род Сияканат и семья Кассель враждовали. — Элиас посмотрел на Розали. — Говорят, вампиры ничего не забывают. Но разве воспоминания о том, что именно семья Кассель ответственна за порабощение рода Сияканат, не мешают нынешним отношениям?

Элиас выглянул в окно, на улице уже стемнело.

— Я всё помню. Помню всех братьев и сородичей, убитых предком этого парня, — Элиас указал на Харди, а затем улыбнулся и пожал плечами. — Но правда в том, что потомки Ноя ничего об этом не знают.

— Я всё знаю, — отозвался Харди.

— Это немного другое. Ты просто прочитал чужие записи об этом.

— А что ещё остаётся, если наша жизнь так коротка?

Два из четырёх крыльев Элиаса за спиной бессильно опустились и краем коснулись пола. Другие два крыла остались сложены.

— Да, жизнь коротка… 

Розали на секунду задумалась и спросила:

— Возможно ли… что ты решил обучать Гила потому, что, глядя на него, думал о своих детях?

Услышав этот вопрос, Гил обернулся на голос Розали.

Но Элиас лишь засмеялся.

— Я решил немного потренировать его, потому что его движения были невыносимо плохими. Вампиры, воспитанные людьми, нередко перенимают людские повадки.

Похоже, именно это пережил Элиас.

— Мне тоже долго пришлось избавляться от этих привычек. Ты довольно способный и быстро учишься. Хотя и не так быстро, как я.

— Тебя что-то беспокоит? — спросил Харди, изучая лицо Розали.

Розали засомневалась, прежде чем признаться.

— Изучая библиотечные записи, я много думала. Мои чувства довольно запутанные. И я задумалась, не лучше ли мне тоже забыть и отпустить прошлое. Знаю, это непросто… Мне хотелось бы заставить застывшее время снова идти вперёд, но пока я не знаю, как.

Харди покачал головой.

— Это путь, выбранный семьёй Кассель. Никто другой не обязан идти по тому же пути. У семьи Эвенхарт совершенно другая история. Знаю, это деликатная тема, но…

— Можешь говорить спокойно.

На мгновение Харди засомневался, ведь это не самая простая тема для разговора.

— Я… Я не знаю, кто это был, но этот кто-то наверняка воспользовался добротой семьи Эвенхарт, чтобы напасть.

— Хм…

— Я слышал, что люди говорят о том происшествии, но это совсем не похоже на правду. Квинегилс был не таким вампиром. А Люк был тем, кому Квинегилс доверял. Конечно, сам я не был знаком с Люком, но он был единственным, кто не впал в спячку. На то должна быть причина. Наверняка есть способ обелить имя Люка Сонаамор.

— Спасибо…

— Эй, малыш Травеа?

Все остановились, когда заметили, что Лукас, шедший позади всех, застыл на месте. Элиас обернулся. Бледный лунный свет лился сквозь распахнутое окно. Дул пронизывающий ветер.

— Что случилось, Лукас? — спросила Розали. — Кажется, ты весь день молчишь. Тебе не понравился пикник?

— …Это несправедливо, — произнёс Лукас. — Мы ведь все проиграли в Кровавой Бойне. Так почему же между нами такая большая разница?

Прежде Лукас твердил, что его не беспокоит судьба сородичей, но теперь заговорил так, будто его задел этот разговор.

— Какая ещё разница? Так ты из-за этого весь день такой тихий?

— Я слышал, что это ты съел семью Ноя Касселя.

Элиас ненадолго замолчал, а после пожал плечами.

— Так и есть.

— Почему?

— Почему я так поступил? С раннего детства я понимал, что я вампир, а Ной — человек. Он был палачом, и я решил, что должен поступить с ним так же, как он поступал с моими сородичами. Ведь в то время люди ненавидели вампиров, а вампиры относились к людям как к скоту, — медленно проговорил он. — В то время… я был уверен, что должен поступить именно так.

— Ты сожалеешь об этом? — спросила Розали.

Элиас мягко улыбнулся.

— Что ж. Не знаю, можно ли назвать это чувство сожалением… Не думаю, что это оно.

Элиас пробормотал, что прошло слишком много времени, чтобы теперь разбираться в чувствах.

— Но Ной… Думаю, я пожалел о том, что сделал. Я часто спрашивал у него, почему он не убил меня. И каждый раз Ной просто смотрел на меня и говорил какую-нибудь ерунду. Например, что он хотел, чтобы я был счастлив. Я перечитал все его дневники, но он ничего не написал об этом…

— Счастлив?

— Противостояние между людьми и вампирами длится уже давно… Мы слишком разные, — пробормотал Элиас. — Люди не могут бодрствовать по ночам. Вампиры не могут выходить на улицу днём.

— Ну и как тут быть счастливым?

— Если тебя что-то не устраивает, ты всегда можешь это изменить.

Услышав эти слова, Лукас вздрогнул.

— Только от тебя зависит, будет твоя жизнь счастливой или несчастной. Выбор за тобой. Я могу лишь надеяться, что ты поступишь правильно.

— Я?

— Ладно, не бери в голову.

Тишина окутала их. Наступило долгое, долгое молчание.

Пока Лукас не прервал её, сказав, что голоден.

— Значит, пора приступать к корректировке питания, — кивнул Элиас.

* * *

Единственным источником света в комнате, погруженной во тьму, был слабый лунный свет, льющийся через окно. Раздавалось размеренное дыхание, и едва заметно мерцали две пары вампирских глаз. Лукас сел на диван, подперев подбородок руками, и тихо заговорил с Гилом:

— Почему ты не спишь? Я слышал, что вампиры, живущие с людьми, спят ночью и бодрствуют днём.

— Потому что я должен следить за тобой.

Лукас усмехнулся, обнажив зубы, но, заметив Розали, перестал смеяться и быстро отвернулся.

Через некоторое время он заговорил шёпотом:

— Зачем тебе за мной следить?

— Потому что я тебе не доверяю. Ума не приложу, что в голове у Элиаса…

— Как я и думал. Ты сообразительный.

Однако, в противовес сказанным словам, Лукас потянулся, улёгся поудобнее и уставился на луну за окном. Он скрестил ноги и положил руки на живот.

— Сегодня я немного расстроился. Весь день думаю об этом. Почему этим детям-вампирам дана такая беззаботная жизнь? Заботливый отец, лётная практика… А я осознал, что Ченвалч был моим отцом, только когда он погиб. И посмотри на этих людишек из семьи Кассель: все они кажутся безмозглыми… До чего нелепо.

— …

— Но… это правда, что здесь очень уютно.

— Всё равно я тебе не доверяю.

— Я проголодался.

Лукас прищурился, почувствовав повисшее в воздухе напряжение. Но не стал ничего делать, положил голову на руки и снова посмотрел на луну.

— Обычно я много ем… Но не ел с тех пор, как покинул Дублин. Лучше мне снова отправиться в темницу. Не хочу, чтобы Роуз видела, как я схожу с ума…

Жажда.

Для вампиров нет желания сильнее, чем жажда.

Даже самый сдержанный вампир легко может превратиться в монстра, поддавшись чувству голода. Есть множество поговорок о жажде вампиров, но все они сводятся к одному: жажда доводит вампиров до безумия. 

— Ты говоришь как маньяк. Если сойдёшь с ума, я убью тебя раньше, чем вампиры Сияканат посадят тебя в тюрьму.

— Насчёт Элиаса… Ты не думаешь, что на него лучше всего нападать со спины?

— Что?

— Он давно не молод, но кажется слишком доверчивым. Проще всего будет обмануть его.

— Или просто не нападать на него.

На секунду Лукас потерял дар речи. А затем вдруг спросил:

— Почему корректировать питание так тяжело? У меня такое чувство, будто я вот-вот умру от голода. С тобой было так же?

— Я никогда не корректировал питание.

— Ах, да… Ты, наверное, рос в нормальной семье.

— …

— Как же это утомительно… Было бы куда проще, если бы мы могли превращать людей в своих слуг, как в старые добрые времена.

Гил резко встал и схватил Лукаса за воротник.

Лукас ухмыльнулся и, не обращая внимания на направленный на него полный гнева взгляд, снова взглянул на луну.

http://tl.rulate.ru/book/85554/4093983