Была уже поздняя ночь, когда Нин Цюэ вышел из кареты. Лу Цинчэнь приподнял занавеску и посмотрел на спину молодого парня, с улыбкой на лице слушая слабые звуки пограничных песен, доносившихся с ночных полей.
Как культиватору, вступившему в царство Загадочного отверстия (4), даже если только одна его нога переступила этот высокий порог, этого было достаточно, чтобы он пользовался большим уважением в любом городе любой страны и ему вообще не нужно было иметь дело с обычными людьми. Мастеру разума требовалось больше времени для медитации и совершенствования ума, поэтому действительно можно было сказать, что для Лу Цинчэня время было на вес золота.
Но он всё равно был готов провести ночь или две, а то и больше, болтая с Нин Цюэ о, казалось бы, тривиальных и ненужных вещах, потому что ему действительно очень нравился Нин Цюэ – ему нравились спокойствие и стремление к самосовершенствованию, скрытые под нежной незрелой внешностью подростка, и героическая аура, которая время от времени прорывалась наружу, как в предыдущий раз. Героизм, величие, стремление к самосовершенствованию и спокойствие – вот те качества, которыми больше всего восхищались жители Великой Тан, а старик Лу Цинчэнь был самым что ни на есть уроженцем династии Тан.
То, что он сегодня вечером рассказал Нин Цюэ, было курсами начальной подготовки Южных врат даосизма Хаотянь. Хотя это и не было секретом, передаваемым по наследству, это правда, что согласно правилам секты обычные люди не могли этого знать, но он всё равно это рассказал просто потому, что верил в одну вещь.
«Я всегда чувствую, что в будущем ты станешь потрясающим культиватором».
Ясно зная, что у Нин Цюэ были закупорены отверстия Ци, с чем было абсолютно невозможно совершенствоваться, в словах старика не было смысла. Не было каких-либо причин, но о просто чувствовал, что этот юноша сможет встать на путь, по которому он сам сейчас шёл с трудом, и он надеялся, что этот молодой человек сможет его пройти более уверенно и дальше, чем он.
Старик посмотрел в окно на постепенно уменьшающуюся и размывающуюся спину подростка и пробормотал себе под нос: «Приближается ночь старости и смерти, поэтому я начал становиться самонадеянным и слепо последовал своей интуиции. Возможно… это и было тем самым откровением Хаотяня».
*
Вернувшись в скромную палатку, оказалось, что Сансан уже вернулся. Нин Цюэ спросил, зачем её звала принцесса, и, как и ожидалось, получил расплывчатый в связи с потерей памяти ответ. Он уже давно привык к тому, что его маленькой служанке было лень использовать свой мозг. Посмеявшись и перебросившись несколькими фразами, они выпили на пару несколько чаш, а затем наскоро умылись и уснули.
На следующий день конвой продолжил движение на юг в сторону столицы Чанъань в сопровождении сотен кавалеристов, однако дни Нин Цюэ и его служанки уже не были такими скучными, как до этого.
По вечерам старик Лу Цинчэнь звал Нин Цюэ в свой экипаж, чтобы поболтать с ним. Её Высочество также часто приглашала Сансан, чтобы составить ей компанию. К счастью, Пэн Готао послал стражника, чтобы управлять простой повозкой, иначе Нин Цюэ действительно был бы вынужден прибегнуть к трюку с беспилотным вождением.
Во время разговоров в карете Нин Цюэ узнавал больше о духовной практике: например, о различных способах, с помощью которых практикующиеся могли управлять жизненной Ци неба и земли своим разумом, о том, как культиваторы могли укрепить свою связь с небом и землёй с помощью определённых специальных предметов, о том, как Мастера меча с помощью мыслей сжимали Юань Ци в невидимую верёвку, а затем привязывали её к тонким острым летающим мечам.
Не существовало каких-либо строгих стандартов для специальных предметов, укрепляющих связь между совершенствующимися и небом и землёй. В хаотяньском даосизме в основном использовались деревянные мечи и фучэнь, а в буддизме – деревянные рыбы и чётки. Что же касается бумажных талисманов и летающих мечей, то они являлись очень распространённым стандартным оборудованием. И относительно редко некоторые Великие культиваторы использовали какие-нибудь странные вещи, вроде чернильных кисточек или посохов.
Фучэнь
Деревянная рыба
«Тот, кто использует силу разума для запечатывания жизненной Ци неба и земли в бумаге-талисмане – это Мастер талисманов; тот, кто запечатывает жизненную Ци неба и земли в формацию – Мастер формаций; тот, кто концентрирует жизненную силу неба и земли в мече – Мастер меча; тот, кто мобилизует Ци неба и земли напрямую силой своего разума – Мастер разума; тот…»
Старик Лу Цинчэнь держал в руках чашку прозрачного чая, прислонившись к окну кареты, и говорил медленно и с большим удовольствием.
«Эй-эй-эй, ты ведь не шутишь? Тогда как надо назвать Мастера, который запечатывает для сражения Юань Ци неба и земли в ночном горшке? Мастером верховой езды или Мастером ведра?»
П/п: Тут происходит игра слов. Слово «ночной горшок/ унитаз» в китайском языке состоит из 2 иероглифов, которые по отдельности как раз и переводятся как «верховая езда» и «ведро».
После долгой беседы молодой и старый, естественно, познакомились поближе. Нин Цюэ постепенно проявил свою ленивую и грубую сторону, прикусывая кисточку, обмакнутую в чернила, и размахивая правой рукой, чтобы выразить свои сильные сомнения.
Старик поставил чашку, пристально посмотрел на подростка и сделал ему выговор: «Сформировавшиеся общепринятые обозначения. Ты понимаешь, что такое сформировавшиеся общепринятые обозначения? Эти названия существуют уже десятки тысяч лет, в чём проблема-то? Общепринятые обозначения должны быть популярными и легко запоминающимися, не примешивай к ним всякую ерунду!»
«Хорошо, – Нин Цюэ потерпел фиаско перед толщей времени, представленной десятками тысяч лет, спокойно подвесил запястье в трясущейся повозке и успокоился. Густо-чёрная кисточка то быстро, то медленно двигалось по рисовой бумаге, похожей на снег, делая заметки.
«Что касается боевых методов культиваторов, то Мастера меча используют техники владения мечом, а Мастера талисманов используют техники талисманов. Такие Мастера разума, как я, само собой, используют навыки разума. А вот Великих культиваторов, вступивших в царство Знания судьбы (5), уже трудно разграничивать подобным способом. Я слышал, что некоторые из старших Мастеров предыдущего поколения практиковали какие-то божественные искусства, но подробностей я не знаю».
«Это название… недостаточно атмосферно, – выражение лица Нин Цюэ стало немного жёстким. Он прикусил кончик кисти для письма, посмотрел на старика и неопределённо произнёс. – Мне кажется, что вполне нормально просто назвать их магами, а то, что они используют, – заклинаниями».
П/п: Также игра слов. Выражение «божественные искусства» ещё можно перевести как «магия».
Седые брови старика сурово нахмурились, и он строго посмотрел на него, сказав: «Вопрос в том, что вообще означает слово “заклинание”?»
Нин Цюэ снова отступил, невинно разведя руками.
«В дополнение к вышеупомянутым типам культиваторов, на самом деле, самыми распространёнными практиками в мире являются Мастера боевых искусств. Их восприятие жизненной Ци неба и земли не так хорошо, как у остальных фракций, но, тем не менее, они чрезвычайно сильны в боевом мастерстве. Когда они сражаются, Мастера боевых искусств способны распространять Юань Ци неба и земли по всему своему телу, будто покрываясь с головы до ног слоем тяжёлой брони, а во время ежедневных тренировок они мобилизуют жизненную силу неба и земли, чтобы стимулировать свою кожу и плоть, тем самым куя тело из стали и железа».
«Тот гигантский мужик с землисто-жёлтым сиянием у входа на Северную горную дорогу был Мастером боевых искусств?»
«Да, но уровень того человека был не слишком высоким. Как и все четыре Великих генерала империи Великой Тан – они лучшие Мастера боевых искусств в человеческом мире. Даже если бы залп стрел смогли пробить их броню, они не смогли бы пробить защитную Юань Ци на их телах. И даже если с огромной силой наконечник стрелы и пробьёт защитную Юань Ци тела, это не обязательно сможет нанести какой-либо ущерб их железоподобным телам. Перед лицом таких силачей, какими бы хорошими ни были твои навыки стрельбы из лука, они бесполезны».
Услышав эти слова, в голове Нин Цюэ естественным образом всплыли слова «Ся Хоу». Он опустил голову, спокойно записывая свои заметки и продолжая размышлять в своём сердце о том, как бы справиться с подобным силачом.
«Если ты решишь сократить дистанцию и сразиться с этими могущественными людьми в ближнем бою, то ты просто ищешь смерти. Хотя твоя сила и хороша, по сравнению с ними ты как мышь полёвка против льва. Всей твоей силы не хватит, чтобы сколько-нибудь их поколебать, а им нужно только слегка сжать пальцы, чтобы сломать тебе шею».
«Если прикрепить Юань Ци к стреле… то насколько смертоносной она будет против Мастера боевых искусств?» – Нин Цюэ внезапно поднял голову и серьёзно спросил.
После минутного размышления старик медленно покачал головой: «Очень немногие практикующие пытаются прикрепить жизненную силу неба и земли к стрелам, потому что стрелы, в отличие от летающих мечей, должны быть очень лёгкими, чтобы обеспечивать скорость и качество, и поэтому их легко потревожить природными помехами, и на них невозможно нанести талисман, а прикреплённая жизненная сила рассеивается слишком быстро… Конечно, если кто-то сможет решить проблему рассеивания Юань Ци, то такие оперённые стрелы, несомненно, станут очень страшным методом дальнобойной атаки».
Нин Цюэ задумался.
Пожалуйста, не забывайте ставить лайки и «Спасибо». Переводчику очень приятно. <(＿ ＿)>
http://tl.rulate.ru/book/533/16459
Vad (переводчик/формирование ядра)
10 октября 2017 в 09:37
0
Использование:
