Но даже если жена Хань Лаосаня не имела никаких ожиданий, то у госпожи Чжао было очень толстое лицо. Видя, что на дочь нельзя было положиться, она взяла все на себя:
— Я не собираюсь больше ничего говорить, но если вы оба немного пострадали, так тому и быть, мы же семья, в конце концов. Я слышала, что твоему старшему сыну нужно 300 юаней в месяц на лечение ноги, теперь получение этих денег зависит от всей семьи. Я не знаю, когда Айго вылечится, но он поправился хоть немного, тратя их вот так?
Старушка Хань грозно нахмурила брови, в ее сердце поднялся гнев, и ей не нужно было ничего говорить. Женщина знала, что на самом деле хотела сказать госпожа Чжао. Разве она просто не хотела получить рецепт приготовления пирожных в свои руки?
Некоторые люди действительно слишком жадные! И при этом они толстокожие, у них не было никакого стыда!
Старушка Хань не стала больше утруждать себя разговорами, а сразу перешла к делу:
— Не ходи вокруг да около, я знаю, что ты хочешь сказать, разве тебе не нужны мои умения печь пирожные, тебе нужны мои знания, верно?
Госпожа Чжао не ожидала от госпожи Хань такой прямоты, ее глаза вспыхнули, и она с улыбкой сказала:
— Посмотри на себя, что значит «я хочу»? Просто думаю, что Фанцзы и твой сын не умеют зарабатывать деньги, поэтому им будет трудно растить детей в будущем. Я надеюсь, что ты сможешь научить их и подскажешь парочку способов зарабатывать деньги. В конце концов они твои дети тоже.
Госпожа Хань тяжело фыркнула, махнула рукой и холодно сказала:
— Я все еще называю семью Чжао родственниками, потому что думаю о вас в лучшем свете. Сейчас, я надеюсь, ты услышишь мои слова: это мое дело, дело семьи Хань. То, что у меня в руках, я могу отдать кому захочу, дети в семье не имеют права просить что-либо, не говоря уже о тебе, постороннем человеке, не твоя очередь просить. Ты не имеешь права! Иначе не обвиняй нашу семью Хань в том, что мы были недобры к тебе!
— Ты! Как ты разговариваешь! — старая госпожа Чжао была так разгневана словами госпожи Хань, что едва могла дышать. Она сжала кулак и пригрозила: — Прекрасно, ты совсем не даешь мне покоя! Неужели не боишься, что я тоже не дам тебе покоя? Если раскрою твою тайную спекуляцию пирожными, то тебя арестуют!
— Как ты смеешь! — старая госпожа Хань так рассердилась, что опрокинула чашу, из которой пила, на пол и сурово уставилась на старую госпожу Чжао.
— Посмотрим, осмелюсь ли я, — старушка гордо оглянулась на нее, не веря, что семья Хань не боялась, что на них донесут.
Когда Хань Лаосань увидел, что старая госпожа Чжао открыто угрожала им, он гневно посмотрел на свою жену:
— Ты действительно нечто! Вернулась в семью своей матери и все им рассказала! Теперь ты счастлива, что твоя семья может доложить на нас, не так ли? Я больше не могу позволить себе иметь такую жену. Так что ты можешь вернуться со своей матерью!
Увидев, что он настроен серьезно, жена Хань Лаосаня запаниковала и обняла его, умоляя:
— Я не хотела этого говорить! Не прогоняй меня, и моя мама не станет сообщать об этом. Она просто так сказала, и не стала бы сообщать об этом!
Произнеся это, жена Хань Лаосаня пошла к госпоже Чжао:
— Мама, как ты можешь так поступать со мной? Что я буду делать, если донесешь на семью Хань? Ты все еще моя родная мать?
— Ах ты, противная девчонка, как смеешь так говорить со мной! — сердце старой госпожи Чжао было слабым, но ее рот был по-прежнему неумолим.
Жена Хань Лаосаня опешила. Она не ожидала, что госпожа Чжао будет угрожать семье Хань, невзирая на ее жизнь, и боялась, что Хань Лаосань действительно разведется с ней. Чжао Фанцзы не могла не обидеться на свою мать. Если бы та не начала все это, то возможно, они получили бы рецепт пирожных, но теперь так не будет.
Подумав об этом, женщина так разозлилась, что схватила госпожу Чжао и потянула ее к двери:
— Я сама об этом позабочусь. Иди домой, у тебя там много работы.
Старая госпожа Чжао протянула руку, чтобы ущипнуть ее, и так разозлилась, что чуть не вспыхнула:
— Как ты смеешь выгонять меня, противная девчонка! Ты сошла с ума! Я твоя мать!
Жена Хань Лаосаня не испугалась ее щипка, она схватилась за руку, несмотря на боль, и вытащила ее за дверь, отправив на улицу с холодным выражением лица:
— Мама, я тебя не прогоняю, но ты должна вернуться, а то дома много дел. Я вернусь к тебе в следующий раз.
Женщина закрыла дверь с громким стуком, и ей было все равно, как мать ругала ее за дверью, но она не открывала.
Госпожа Хань и Хань Лаосань наблюдали за ее действиями с некоторым оцепенением.
Третья невестка Хань неловко улыбнулась:
— Она скоро уйдет, мама, не беспокойся о ней, она просто в замешательстве.
Госпожа Хань долго смотрела на нее, но ничего не сказала и вернулась на кухню, оставив Хань Лаосаня одного.
Фанцзы поджала губы, в ее глазах блеснули слезы, и она заговорила с оттенком жалости:
— Знаю, что была не права. Не сердись на меня, я больше не буду так делать, пожалуйста, прости меня.
Увидев ее красные и жалобные глаза, а также то, что она только что взяла на себя инициативу прогнать госпожу Чжао, гнев Хань Лаосаня утих, и он больше ничего не сказал, развернулся и пошел в свою комнату.
Глаза Фанцзы загорелись, и она поспешила за ним в их комнату, склонив голову и признав свою вину, пытаясь успокоить мужа.
***
Хотя госпожу Чжао выгнали, беспокойство госпожи Хань никуда не делось. Она знала, что семья Чжао хотела заполучить ее рецепты. Госпожа Чжао совсем не шутила, когда говорила, что сообщит о спекуляции. Если она это сделает, то их семья будет сильно страдать, и в то же время это также повлияет на Су Юэфэнь.
Научить семью Чжао ремеслу приготовления пирожных было абсолютно невозможно. Этому ее обучила Су Юэфэнь. Это не было ремеслом семьи Хань. Как они могли его распространить?
Старушка Хань какое-то время была обеспокоена, но она не могла придумать никакого хорошего выхода, поэтому спросила Хань Айго:
— Старший, что, по-твоему, мы должны с этим делать?
Хань Айго также знал всю серьезность вопроса. Мужчина прикинул, что на этот раз придется сдаться, но детали все еще зависели от того, что думала Су Юэфэнь, поэтому он ответил:
— Я должен поговорить об этом с Юэ-эр и узнать, что она собирается делать.
Госпожа Хань кивнула:
— Тогда давай попросим Юэюэ прийти к нам на ужин позже и поговорим с ней об этом.
Хань Айго не одобрил это предложение:
— Третья невестка Хань вернулась и неуместно просить Юэ-эр прийти в дом, чтобы обсудить этот вопрос. Я подожду, когда она поужинает, и поговорю с ней.
Старушка хлопнула себя по лбу и сказала, что забыла о жене Лаосаня. В будущем она должна держать двух своих невесток отдельно друг от друга и не давать им знать о бизнесе, иначе будет плохо, если ей снова пригрозят доносом.
После ужина Хань Айго подсчитал, что образованная молодежь тоже закончила обедать, поэтому отправился туда.
На этот раз он постучал прямо в дверь их дома, и человеком, который пришел открыть дверь, была У Сяосяо, которая застыла, увидев, что это Хань Айго:
— Ты, что тебе нужно?
Хань Айго слегка кивнул в ее сторону:
— Я ищу Су Юэфэнь.
У Сяосяо повернулась в сторону кухни и крикнула:
— Су Юэфэнь, тебя кто-то ищет!
Девушка высунула голову с кухни и с удивлением увидела, что это Хань Айго. Она помахала ему рукой под недоуменным взглядом У Сяосяо:
— Заходи скорее, я готовлю кое-что вкусное.
Хань Айго, прихрамывая, подошел к ней.
У Сяосяо безучастно смотрела на кухню, ощущение, что что-то было неправильно, усиливалось. Ей всегда казалось, что тон голоса Су Юэфэнь и Хань Айго не совсем правильный. Почему возникло ощущение, что эти двоя были очень близки?
У Сяосяо покачала головой и снова почувствовала, что ей все привиделось, прогнала беспорядочные мысли в голове и вернулась в свою комнату.
Войдя на кухню, Су Юэфэнь посмотрела на Хань Айго, только тогда она заметила, что он сегодня был без своей трости. Ее глаза загорелись от радости:
— Тебе больше не нужна трость?
Уголки рта Хань Айго тоже непроизвольно поднялись, и он произнес «М-м-м».
Су Юэфэнь поспешно положила вещи, которые держала в руках, вымыла руки водой и наклонилась, чтобы закатать штанины брюк Хань Айго.
Ноги мужчины сильно отличались от прежнего состояния. Теперь большая часть синяков и отеков исчезла, а кожа постепенно сменила цвет с фиолетового на красный, что сделало ее менее устрашающей.
«Разве это не великое выздоровление?»
Су Юэфэнь удивленно подняла на него глаза:
— Твоя нога заживает!
Хань Айго тоже радовался в душе, наклонившись и подняв ее, он не мог не поцеловать девушку в лоб, повторяя:
— Моя нога заживает, Юэ-эр.
Услышав неприкрытое волнение в его тоне, Су Юэфэнь моргнула и криво улыбнулась, поочередно тыкая указательным пальцем в его грудь:
— Значит, на этот раз ты пришел прямо к двери и даже не попросил меня пойти в рощу?
Услышав ее слова, лицо Хань Айго слегка покраснело. Раньше он искал Су Юэфэнь за спинами людей, подсознательно пытаясь скрыть отношения между ними. Но теперь, когда его нога в порядке, он больше не был калекой, и мог стоять рядом с Су Юэфэнь, заботиться о ней и защищать ее. Поэтому Хань Айго больше не собирался скрывать их отношения. Он хотел, чтобы все знали, что она его.
Внимание! Этот перевод, возможно, ещё не готов.
Его статус: перевод редактируется
http://tl.rulate.ru/book/49225/2326783
Готово:
Использование:
Спасибо за перевод.