Су Юэфэнь была на кухне и готовила яичный пудинг. Не для того, чтобы заработать лишние очки, а потому что у нее была тяга к нему и ей вдруг захотелось его съесть, поэтому она воспользовалась временем после ужина, чтобы сделать несколько штук на пробу.
Сегодня Ли Сяоцин пошла по своим делам, и никто не разжег печь, поэтому Хань Айго взял на себя обязанность сесть перед печкой и подбрасывать дрова в огонь для Су Юэфэнь, попутно рассказывая о том, как старая госпожа Чжао грозилась сегодня сообщить об инциденте с тортом.
Услышав это, лицо Су Юэфэнь окаменело.
Хань Айго спросил:
— Что ты собираешься с этим делать?
Су Юэфэнь продолжала двигать руками, и только спустя долгое время она глубоко вздохнула, сдерживая душевную боль:
— Что еще я могу сделать, бизнес в городе должен быть прекращен, я больше не могу этим заниматься.
Хань Айго ничуть не удивился такому ответу, он еще до своего прихода знал, что она решит именно так. Город находился слишком близко к деревне, и теперь семья Чжао, очевидно, знала о том, что их семья продает выпечку в городе. Так что, если они действительно из зависти и ревности сообщат об этом, потому что не могли получить рецепт пирога, и хотели получить доказательства — это был очень легко. Все, что им нужно было сделать, это тайно следить за четвертым братом, и они смогли бы поймать его одним махом. Поэтому они больше не могли продавать выпечку в городе на виду у всех.
Су Юэфэнь также знала этот факт, поэтому ей пришлось отказаться от бизнеса в городе. В будущем она не могла позволить Айминь больше ходить в различные семейные дома в городе, чтобы торговать выпечкой, иначе это было бы слишком опасно.
Казалось, что деньги больше невозможно заработать.
Но мысль о том, что за месяц можно потерять столько денег, заставляла сердце Су Юэфэнь болеть. Но, к счастью, в городе все еще был бизнес, поэтому не было проблем с отправкой выпечки в дом сестры Цзян. Даже если люди увидят ее, если она скажет, что принесла их своим родственникам, они не смогут ничего сказать, и сторона сестры Цзян также прикроет ее.
Подумав об этом, Хань Айго сказал:
— В будущем я попрошу Айминь не доставлять выпечку в город днем, а ходить ночью, так будет безопаснее и меньше шансов, что за ней будут следить.
Су Юэфэнь подумала и согласилась, что лучше доставить пирожные ночью, избегая людей, чтобы было более безопасно, но для доставки выпечки ночью темно и тускло. Требуется более двух часов, чтобы пойти туда и обратно. Это слишком опасно для маленького ребенка так долго ходить по дороге, и они не могут каждый раз ходить в бригаду, чтобы одолжить повозку с мулом, иначе легко вызвать у людей подозрения.
Затем Су Юэфэнь вспомнила о велосипедах, которые она видела в городе, и ее желание купить велосипед снова возросло. Если есть велосипед для транспортировки, это не только сэкономит усилия при транспортировке выпечки, но и они будут безопасно и быстро доставлять выпечку, и это не будет легко обнаруженным.
Она не могла купить это раньше, потому что у нее не было денег и талонов. Теперь у нее в руках достаточно денег, но нет талонов. В наши дни, даже если у вас есть деньги, вы не можете ничего купить. Наличие талона — это главное, а такой редкий талон на велосипед обычные люди не могут получить, и она тоже не может получить его со своими нынешними связями.
Су Юэфэнь вздохнула в разочаровании и пробормотала себе под нос:
— Почему для покупки всего нужен талон, что это за система?
У Хань Айго был острый слух, и он услышал, как Су Юэфэнь сказала что-то о талонах, поэтому он спросил:
— Какой талон ты хочешь? Что ты хочешь купить?
Су Юэфэнь вздохнула:
— Я хочу купить велосипед, который удобен для путешествий, и Айминь будет удобно ездить в город за выпечкой в будущем, но у меня нет талона, поэтому я не могу купить его, даже если захочу.
Брови Хань Айго сдвинулись, он на мгновение задумался и сказал:
— Завтра я собираюсь отправить телеграмму в город, и, кстати, я спрошу своего боевого товарища, который был ранее демобилизован и переведен в местный район, есть ли у него талон, если да, то я попрошу его прислать его мне.
Тот боевой товарищ был закреплен за Бюро общественной безопасности, а такие ведомства к новогодним праздникам рассылают такие талоны, так что получить их возможно.
Глаза Су Юэфэнь загорелись при этом, Хань Айго никогда не говорил ничего без причины, раз он сказал, что может получить его, то с вероятностью 80% его передадут.
Чтобы она могла купить велосипед?
— Как так получилось, что ты такой потрясающий! — Су Юэфэнь была так взволнована, что подошла к нему и крепко поцеловала в щеку.
Хань Айго постепенно привык к ее восторженному поведению, к тому, что Су Юэфэнь набрасывалась на него на каждом шагу, и внутренне наслаждался ее маленькими жестами так беззастенчиво, что каждый раз, когда уголки его рта непроизвольно поднимались вверх, любой мог заметить, как он счастлив. Если бы солдаты под его командованием увидели это, они бы точно задумались, является ли человек, который время от времени улыбался, все еще их командиром батальона с холодным лицом.
Время для них двоих, чтобы поговорить и посмеяться вместе, всегда проходит очень быстро. Казалось, не успели они произнести и двух слов, как яичный пудинг в горшочке был готов, и Су Юэфэнь протянула один из них Хань Айго:
— Попробуй.
Хотя он не любил эти маленькие закуски, он не хотел отказываться, когда Су Юэфэнь давала ему их, поэтому он как обычно запихнул пудинг в рот, быстро прожевал и проглотил.
Су Юэфэнь схватилась за лоб, этот человек действительно ел как варвар, и она не знала, распробовал ли он вкус, поэтому было немного расточительно давать ему это. Однако он солдат и привык есть быстро, поэтому Су Юэфэнь ничего ему не сказала, завернула несколько дополнительных пудингов в жиронепроницаемую бумагу и попросила его отнести их старой госпоже Хань и детям дома, чтобы они попробовали.
После ухода Хань Айго Су Юэфэнь вернулась с яичным пудингом в свою комнату и собиралась позвать остальных девушек, чтобы они пришли и съели его, но она не знала, что как только она войдет, ее окружат четыре человека.
У Сяосяо сразу же взяла тарелку из рук Су Юэфэнь и усадила ее на стул, готовая «пытать» ее, чтобы заставить признаться.
А Ли Сяоцин выглядела чрезвычайно серьезно:
— Скажи мне, были ли у тебя какие-нибудь неправильные отношения с товарищем Хань Айго!
Лицо У Сяосяо также было напряженным:
— Не нужно спрашивать, они так долго были одни на кухне, определенно это не чистое товарищество.
Ли Сяоцин тоже думала так же и неуверенно спросила:
— Су Юэфэнь, ты общаешься с братом Ханем как друг?
Су Юэфэнь была так смущена их допросом, что не понимала, как ей реагировать, но поскольку она только что впустила Хань Айго, она не собиралась скрывать это от них, поэтому она взяла на себя инициативу и призналась:
— Я признаю, что я действительно встречаюсь с товарищем Хань Айго.
Увидев, что Су Юэфэнь действительно призналась, остальные четверо переглянулись и немного расстроились. Главная причина заключалась в том, что никто не ожидал от Су Юэфэнь отношений в деревне, ведь среди всех девушек Су Юэфэнь была самой красивой и элегантной. Даже если она хотела отправиться в город, чтобы найти богатого и влиятельного человека, это казалось простым делом. Даже если брать студенток в городе, мало кто может сравниться с ней внешне. По их мнению, любой образованный молодой человек может пустить здесь корни, но для Су Юэфэнь это невозможно, потому что ее будущее кажется бесконечно широким, даже если она хочет поехать в город, чтобы найти богатого и могущественного человека, это кажется очень легким.
Они никогда не думали, что человек, который с наименьшей вероятностью пустит корни в сельской местности, будет первым, кто начнет здесь отношения.
У Сяосяо прикусила губу и спросила Су Юэфэнь:
— Су Юэфэнь, разве ты не хочешь вернуться в город?
Су Юэфэнь понимала, что она имеет в виду. Многие девушки, не выдержав давления деревенской жизни, находили себе мужчину в деревне, выходили замуж и рожали детей, потому что не надеялись вернуться в город. А те, кто хотел вернуться в город, не желали пускать здесь корни, потому что не хотели, чтобы это их сдерживало. Как и Ли Сяоцин, хотя она здесь уже несколько лет, она не желала заводить отношения, потому что все еще думала, что может вернуться однажды в город.
У Сяосяо и другие девушки тоже не хотели связывать себя здесь сельскими мужчинами. В их глазах они вообще не были похожи на мужчин, поэтому они не совсем понимали, зачем она связалась с Хань Айго.
Су Юэфэнь улыбнулась и ответила:
— Разговор с Хань Айго не означает, что нет никакой надежды вернуться в город в будущем, я верю, что политика изменится, и мы сможем вернуться в город, когда захотим.
У Сяосяо нерешительно продолжила:
— Тогда, если ты можешь вернуться в город, разве ты не хочешь найти кого-то из города?
Как она могла захотеть найти кого-то из сельской местности?
— Из села или города, если тебе нравится этот человек и ты счастлива, можешь прожить хорошую жизнь, то какая разница? Найти сельского мужчину не означает, что ты проживешь несчастную жизнь, и наоборот, найти городского мужчину не значит, что ты можешь вести хорошую жизнь, вы так не думаете?
Ли Сяоцин и остальные девушки на некоторое время задумались, ведь то, что сказала Су Юэфэнь, имело смысл. Хань Айго выглядел красивым, и теперь его ногу можно вылечить, так что он может вернуться в армию. Они слышали, что он был командиром. Если подумать об этом... Условия такого человека ненамного хуже, чем у мужчины в городе, и для Су Юэфэнь было бы не так уж плохо, если бы она выбрала его.
Выяснив это, девушки перестали сомневаться и выразили свое благословение Су Юэфэнь.
Внимание! Этот перевод, возможно, ещё не готов.
Его статус: перевод редактируется
http://tl.rulate.ru/book/49225/2723491
Kar_leil (переводчик/культиватор основы ци)
6 сентября 2024 в 09:04
0
Готово:
Использование:
