Том 1. Глава 232. Ты ещё не умер?
Ли Чжунфа пришёл в храм Цаоцзюнь около семи часов вечера.
Увидев, что Ли Чжунфа вошёл один, Ли Е спросил:
— Дед, почему ты пришёл один? Разве ты не приехал в Пекин на машине?
Ли Чжунфа ответил:
— Впредь постарайся не рассказывать посторонним о твоём доме, чтобы не навлечь на себя неприятности и сплетни.
Ли Е удивился:
— Неприятности и сплетни? Кто захочет мне насолить?
Ли Чжунфа махнул рукой, и Цзинь Пэн закрыл дверь, в комнате остались только он, Ли Е и Цзинь Пэн.
— Вы знаете, зачем я приехал в Пекин?
— Нет, не знаем! Я только слышал от Пэн-гэ, что ты приехал в Пекин на машине из ведомства, у тебя какая-то служебная поездка?
— Хм, действительно служебная поездка.
Ли Чжунфа хихикнул:
— В этом году у «Чжунлян» большие планы в Дуншане, город хочет побороться с провинцией, поэтому меня отправили в Пекин налаживать связи, а у меня-то какие связи?
Ли Е всё понял, это дело касалось и его.
— Так что, дед, как ты собираешься действовать?
— Как собираюсь? Я даже не знаю, куда открываются ворота у них, тебе что, нужно, чтобы я тебя учил?
Ли Чжунфа улыбнулся:
— Мне осталось работать всего два года, в моём возрасте я вряд ли ещё продвинусь по службе.
— Поэтому я остался ещё на один день после того, как все уехали из города, чтобы навестить тебя.
Ли Е кивнул, показывая, что понял.
Ли Чжунфа не позволил Цзинь Пэну сказать Ли Е, что он приехал раньше, возможно, он не хотел, чтобы Вэнь Лэюй узнала, чтобы избежать ненужных недоразумений и проблем.
А то, что он остался ещё на один день после того, как все уехали, возможно, тоже имело свой смысл.
Он сказал, что не знает, куда открываются ворота у Вэнь Циншэна, но на самом деле он знал.
— Ладно, сегодня я пришёл, чтобы сказать вам кое-что.
Ли Чжунфа вдруг нахмурился и, серьёзно глядя на Ли Е и Цзинь Пэна, сказал:
— Вы знаете, что Саньшуй вышел?
Ли Е и Цзинь Пэн переглянулись в недоумении и одновременно покачали головами.
Саньшуй был заключён в тюрьму прошлой зимой, ещё не прошло полгода, в этом что-то не так.
— Хм, вы оба работаете ненадёжно, зачем тратить столько сил на сбор ненужных доказательств?
— С самого начала не стоило пугать змею, нужно было арестовать его в Циншуй, когда он приехал домой на Новый год, а теперь, вот, остался такой опасный человек.
Ли Е подумал и спросил Ли Чжунфа:
— Дед, а Саньшуй прекратил свою контрабандную деятельность в Дуншане?
— Как он мог прекратить? — Ли Чжунфа усмехнулся:
— Человек ради денег пойдёт на всё, такое богатство, как он мог отказаться? Теперь он ещё больше увлёкся, его дела стали ещё крупнее.
— О.
Ли Е почувствовал облегчение, он перестал беспокоиться.
Сейчас уже конец весны 1983 года, через несколько месяцев грянет буря, из-за которой можно сесть в тюрьму даже за то, что посвистел на девушку, Саньшуй, он сам себя загнал в угол, ему не сбежать.
— Я говорю о Саньшуе не для того, чтобы вы сожалели, а для того, чтобы вы были осторожны в будущем.
Ли Чжунфа посмотрел на раскаивающегося Цзинь Пэна:
— Впредь не забывайте о братской дружбе, не дарите людям подарки, в итоге вы вырастите только неблагодарных, если кто-то хочет получить выгоду от вас, он должен заплатить соответствующую цену, ещё ты, Сяо Е, ты с детства легко веришь людям, для тебя все хорошие, ты не знаешь, что нужно быть осторожным? Тебе просто повезло, те, кого ты использовал, более-менее сгодились… впредь ты должен быть жёстче, иначе вообще нечего и начинать.
Ли Е неловко улыбнулся, не осмеливаясь перечить Ли Чжунфа.
А Цзинь Пэн был ещё хуже, он опустил голову, словно хотел провалиться сквозь землю.
После того, как Ли Чжунфа приехал в Пекин, он встречался с Цзинь Пэном дважды, и каждый раз был недоволен, сначала Цзинь Пэн не понимал, почему, а теперь он понял, что Ли Чжунфа ругал его не зря.
Ли Е посчитал, что этот выговор был несколько несправедливым.
Он не слишком доверял людям, просто ему было некого использовать, приходилось верить.
Сейчас 1982 год, большинство способных людей ещё принадлежат государству! Если бы он тогда не поверил Хао Цзяню, не поверил Цзинь Пэн, смог бы он добиться всего этого?
Ты не предложишь людям немыслимые богатства, кто же будет тебе служить?
Поднимешь знамя – а люди подумают, что ты танцуешь!
Конечно, Ли Е смел доверять людям, благодаря своей уверенности в себе.
Он знал слишком много выгодных возможностей, слишком много способов быстро разбогатеть, даже если его обманут, он сможет снова подняться и отомстить – это не проблема.
А такие люди, как Ли Чжунфа, которые всю жизнь провели в системе, конечно, будут осторожны и осмотрительны, никогда не отдадут никому ни одной возможности просто так.
Потому что обычный человек за всю жизнь может встретить только один такой шанс, как он может им делиться с кем попало?
Ли Чжунфа строго отчитал их, а затем сказал:
— Я узнал о вашем заводе №7 в Шэньчжэне, кажется, он быстро развивается, быстрый рост ведёт к тому, что сотрудники становятся неоднородными, вы должны создать систему оценки, на важных должностях должны быть надёжные люди, если вы не уверены, то лучше не брать земляков из Циншуй, чтобы потом не пришлось принимать жёсткие меры.
Ли Е и Цзинь Пэн кивнули в знак согласия, они уже делали это, если снова появится ситуация, как с Саньшуем, они немедленно примут жёсткие меры.
Ли Чжунфа долго говорил с Цзинь Пэн и Ли Е, а затем встал, чтобы вернуться в гостиницу, его водитель и помощники ждали его там, не вернуться было неудобно. Но у входа он встретил вернувшуюся с киносеанса Вэнь Лэюй.
— Здравствуйте, дедушка Ли!
— О, Вэнь, ты уже посмотрела фильм? Вот хорошо, пусть Ли Е проводит тебя обратно в школу.
— Не торопитесь, — улыбаясь, сказала Вэнь Лэйюй. — Дедушка Ли, моя мама приглашает вас завтра в гости, вы обязательно должны прийти.
— …
Ли Чжунфа улыбаясь сказал:
— Это как-то неудобно, слишком навязчиво.
— Нет, не навязчиво, — Вэнь Лэйюй покачала головой. — Моя мама сказала, что если вы приедете в Пекин и не зайдёте к нам, то это будет очень некрасиво, пожалуйста, не стесняйтесь.
— Ладно, я обязательно приду завтра.
Ли Чжунфа пришлось согласиться, а затем он попросил Ли Е проводить Вэнь Лэйюй в школу.
Глядя на то, как молодая пара медленно исчезает в вечерних сумерках, лицо старика Ли Чжунфа расплылось в улыбке.
Цзинь Пэн вздохнул:
— Наставник, Сяо Е очень везучий, в отличие от Даюна…
— Что с Даюном?
— Наставник, вы не знаете, у Даюна отношения с девушкой из провинциального города…
Цзинь Пэн кратко рассказал Ли Чжунфа о делах Ли Даюна, и было ясно, что он сочувствует Ли Даюну.
После этого, несмотря на свой обычный хладнокровие, Ли Чжунфа вздохнул:
— В таких делах нет логики.
***
У дома №1 в районе Цзунлянь старый Лу вышел из комнаты консьержа и вытер объявления с чёрной доски снаружи.
Сегодня воскресенье, жильцы дома практически все дома, ещё до полудня они забрали всю почту и газеты, которые почтальоны оставили в комнате консьержа.
Сегодня было хорошее солнце, старый Лу немного размял руки и ноги на солнце, а затем вернулся в комнату консьержа и открыл свой обеденный контейнер.
Но как только он собрался поесть, он увидел, как с конца улочки у ворот подъехала знакомая «Бэйцзин 130».
— Ха, этот парень снова пришёл поесть, совсем не стесняется.
В эти дни старый Лу часто видел эту «130», то она подвозила девушку из семьи Вэнь домой, то двое молодых людей вместе приходили в гости к семье Вэнь.
Глядя на имя и место работы в регистрационной книге, старый Лу знал, что этот красивый молодой человек – студент Пекинского университета, его зовут Ли Е.
— Всё-таки образованные люди нравятся девушкам!
Старый Лу усмехнулся, покачал головой и взял палочками кусок тушёной свинины, собираясь отправить его в рот.
Но этот кусок тушёной свинины так и не попал в рот.
«Бэйцзин 130», как обычно, остановилась в нескольких десятках метров от ворот дома, и из неё вышли трое.
Ли Е и Вэнь Лэюй старый Лу знал, а третьего… ему кажется, он тоже знаком?
Когда трое приблизились, руки старого Лу задрожали, и ароматный кусок тушёной свинины «шлёпнулся» на землю.
— Ли Дацзяо, ты, сволочь, ещё жив!!!
— …
Ли Чжунфа, раздумывавший, как бы получше поговорить с учителем Кэ и Вэнь Циншэном, внезапно застыл, невольно озираясь по сторонам.
— Кто меня зовёт?
— Вот здесь, вот здесь, ты, старый слепец, куда смотришь?
Ли Чжунфа только сейчас заметил, что это консьерж у ворот дома.
Он прищурил глаза, глядя на возбуждённого старого Лу, который бежал к нему, и только когда тот приблизился, узнал его.
— Лу Хуайшуй, ты ещё не умер!
— …
Старый Лу вытер глаза и дрожащим голосом сказал:
— Я хотел умереть, но не умер.
— Хорошо, что не умер, чего ты плачешь? Всё такой же никчёмный.
— Я никчёмный? А ты чем лучше? Посмотри, ты весь в моче.
— Лу Хуайшуй, ты всё такой же грубый, неудивительно, что ты не умираешь, беда не умирает!
— Хм, завидуй молча! Я умру после тебя!
Прямо на улице два старика сверлили друг друга глазами, ругались, но слёзы не прекращали литься, их четыре руки сцепились, и они не хотели расставаться.
Ли Е и Вэнь Лэюй очень удивились, как они, живущие так далеко друг от друга, могли узнать друг друга?
Но следующая фраза заставила их навострить уши.
— Лу Хуайшуй, а наша… медсестра? Она жива?
http://tl.rulate.ru/book/123784/5306019
Готово:
Использование:
