Глава 66
С чит-кодом в руке настроение Хэ Юньсяо значительно улучшилось.
Он уже придумал план битвы: предстать бедным парнем, находящимся во тьме, но стремящимся к свету, чтобы Фан Цзижо протянула ему руку помощи.
Есть поговорка, которая хорошо описывает план Хэ Юньсяо в этот момент.
Истинный охотник часто выглядит как добыча!
Пока Хэ Юньсяо и Фан Цзэвэй гуляли по академии, в одном из уголков академии старшая принцесса Ци пыталась прорваться сквозь дилемму Мэн, у которой не было военной власти.
Мэн Цинцинь без проблем встретилась с генералом Фаном.
Сначала они встретились на садовой дорожке, а позже, в целях безопасности, Фан Чаншу переместился в уединенную хижину в саду.
С Цзянь Лин, мечницей на пике девятого ранга, наблюдающей за ними, было невозможно, чтобы кто-либо ниже уровня гроссмейстера услышал разговор Мэн Цинцинь и Фан Юя.
Они разговаривали около часа.
После этого Мэн Цинцинь первой вышла из дверей.
По её лицу нельзя было судить о результате разговора. Вместо этого её последующее поведение показало, что исход их встречи не был удовлетворительным.
Она остановилась у двери и сказала: «Я приду снова завтра».
Затем, не оглядываясь, она увела Цзянь Лин прочь.
Фан Чаншу долгое время молча оставался один в хижине, прежде чем выйти. За короткий час он, казалось, сильно постарел.
Ему совершенно расхотелось оставаться в академии, и поскольку был уже почти полдень, он просто вернулся в особняк Фанов.
Как только он попал в поле зрения особняка Фанов, молодая служанка поприветствовала его и сказала: “Хозяин, к вам пришел некий молодой господин Чу”.
Фан Чаншу изначально не собирался много думать об этом, но после только что произошедшей встречи с принцессой он не мог себе позволить об этом не подумать. Он невольно стал осторожным и нервным.
“Ты знаешь полное имя этого молодого господина Чу?”
Служанка сказала: “Кажется, его зовут Чу Фань”.
Чу Фань!
Другие люди не знали, кто такой “Чу Фань”, но Фан Чаншу, который был любимым братом Чу Тяньчжу, знал это очень хорошо.
“Чу Фань” было лишь прозвищем. Настоящее имя Чу Фаня, или “Чу Сюнъин”, как его называли, было “Чу Фань”. Но это также было имя, которым Чу Тяньчжу и его братья называли его чаще всего в частной обстановке. Только старшие братья знали, что “Чу Фань” - то же самое, что и “Чу Сюнъин”.
Чу Сюнъин должен быть мертв!
Фан Чаншу успокоился и спокойно сказал: “Сначала отправляйся к своим другим обязанностям, а если этот господин снова спросит, просто скажи, что меня нет”.
Служанка кивнула и пошла выполнять другую работу.
Хотя Фан Чаншу и не занимался боевыми искусствами много лет, его мастерство редко пропадало даром.
Используя свое легкое кунг-фу, он тихо подошел к гостиной и взглянул, обнаружив, что сидящий прямо мужчина обладает сильным мечевым намерением. Хотя его внешность была не выдающейся, у него был твердый и спокойный характер.
Сначала Фан Чаншу все еще немного сомневался. В конце концов, маловероятно, что Чу Фаню удалось сбежать от преследования, будучи молодым сыном.
Но сейчас у него не осталось сомнений.
Этот Чу Фань определенно был сыном Чу Тяньчжу.
Фан Чаншу вздохнул. Все эти годы он намеренно игнорировал все, что было за его окном, будь то династическая ситуация или мир боевых искусств; он не обращал на это внимания, или даже намеренно избегал этого.
Он никогда не думал, что даже это не сможет избежать тени старых историй.
Старшая принцесса пообещала ему великое богатство и процветание, что заставило Фан Чаншу немного заколебаться, но теперь, увидев Чу Фаня в этом возрасте, Фан Чаншу твердо решил.
Даже ради жизни Чу Фаня он никогда не покинет эту гору!
Прошлое - это прошлое, и его следует затоптать.
В этот момент он еще немного постарел.
Со сложенными за спиной руками его удаляющаяся фигура была вялой и одинокой.
Он стоял у пруда в академии и смотрел на небольшой, кристально чистый пруд, и пробормотал: “Пусть этот мой старый камень будет раздавлен грязью и песком. Если старый камень беспокоен, все рыбы в пруду пострадают”.
***
Фан Цзижо закончила показывать Хэ Юньсяо академию, но Хэ Юньсяо боялся оставлять её одну.
Без шуток, сейчас у Фан Цзижо 76 баллов расположения к Чу Фаню.
Хэ Юньсяо боялся, что если он отойдет, расположение Фан Цзижо к Чу Фаню превысит 80, тогда сразу же наступит конец игры.
К счастью, Чу Фань не ушел слишком далеко. Когда наступил почти полдень, Чу Фань встал, чтобы попрощаться, и сказал: “Сегодня я доставил хлопоты вашему дому. Я вернусь завтра”.
Глядя на Чу Фаня, казалось, он не успокоится, пока не увидит Фан Юя.
Хэ Юньсяо хорошо понимал чувства Чу Фаня. Отомстить за отца было для него делом первостепенной важности.
Просто жаль, что Хэ Юньсяо, человек, прочитавший роман, не знал, кто был убийцей, из-за которого клан Чу был уничтожен. Иначе он сказал бы Чу Фаню напрямую и сэкономил бы ему хлопоты ежедневно приходить сюда беспокоить Фан Цзижо.
Время приближалось к полудню, а служанки особняка Фанов уже занимались приготовлением обеда.
Увидев, что Чу Фань ушел, Хэ Юньсяо больше не было необходимости оставаться.
Что касается знания собственной цены, Хэ Юньсяо все еще очень хорошо знал свою цену.
Когда у тебя всего 20 баллов расположения, ты не можешь делать такие вещи, как оставаться на обед.
Есть много вещей, которые можно осуществить, только имея высокий уровень расположения. Например, у него и Ду Инъюнь при высоком уровне расположения 95 Хэ Юньсяо мог просто делать все, что захочет.
Хэ Юньсяо встал, чтобы попрощаться, а из-за его статуса Фан Цзижо не могла пренебречь им, поэтому ей пришлось тоже встать, чтобы проводить его.
Сестра Ду, конечно, хотела проводить своего молодого господина, поэтому она тоже последовала за Фан.
Они только вышли и прошли несколько шагов, когда служанка сказала: “Мисс, хозяин хочет, чтобы вы немедленно пришли”.
У Фан Цзижо не было другого выбора, кроме как сказать: “Инъюнь, проводи молодого господина Хэ за меня”.
Ду Инъюнь по-прежнему спокойно сказала: “Хорошо”.
Ду Инъюнь хорошо знала особняк Фанов, и она не повела Хэ Юньсяо обратно через двор и главные ворота. Вместо этого она прошла через небольшую дверь, довольно близко к территории особняка Фанов во дворе.
В этой небольшой двери не было ничего особенного, кроме того, что она была относительно уединенной и окруженной пышной зеленью, так что никто не мог легко найти ее, когда они были в уединении.
Хэ Юньсяо долгое время думал о Ду, поэтому, конечно, он не упустит такой хорошей возможности.
Он протянул руку и обхватил тонкую и нежную талию сестры Ду, прижав все ее тело к себе.
Его щека коснулась темных волос сестры Ду, а в ноздри ударил легкий, милый аромат орхидей сестры Ду.
“Инъюнь, когда я не вижу тебя, я так сильно скучаю по тебе”.
Ду Инъюнь была заключена в объятия, все ее тело, как у маленькой кошечки, сжалось в руках Хэ Юньсяо. Ее стройные нежные нефритовые ручки легли на его крепкую спину, и просто слегка коснувшись ее, она почувствовала покой.
Ее лицо покраснело, а сердце билось беспокойно, как у маленького кролика.
“Молодой господин, Инъюнь тоже скучает по вам”.
Хэ Юньсяо посмотрел вниз и сказал: “Будь хорошей, закрой глаза”.
С этого момента.
Ду Инъюнь поняла связь между “закрыть глаза” и “открыть рот”.
Хэ Юньсяо, очевидно, заботился о ней, и с его боевыми навыками ему совсем не составляло труда задержать дыхание на десять минут.
Но у Ду Инъюнь не было боевых навыков, и она могла задержать дыхание лишь на очень короткое время.
Поэтому каждые несколько мгновений Хэ Юньсяо вынужден был жестко сдерживать свое желание продолжать, оставляя сестру Ду лежать у него на груди, тяжело дыша.
Как известный ловелас, Хэ Юньсяо всегда ставил предпочтения и чувства своей партнерши превыше всего.
Он мог поставить на кон 120 000 армию Хэ ради жены Наньчжу, или он мог использовать свою непреодолимую силу воли, чтобы сдержать позывы инстинктов ради жены Инъюнь.
“Инъюнь, в следующий раз, когда тебе будет нехорошо, просто скажи мне, хорошо?”
“Да. Но Инъюнь в порядке”.
Хэ Юньсяо протянул руку и ткнул в кончик носа сестры Ду.
“Ты едва можешь дышать, а все еще говоришь, что все в порядке?”
В этот момент глаза Ду Инъюнь были влажными и хорошенькими.
Она сказала: “Пока молодому господину это нравится, Инъюнь может делать все, что угодно”.
Услышав это, Хэ Юньсяо немного обрадовался, но больше огорчился.
Если атрибут "собачьей преданности" заставил сестру Ду полностью потерять свою индивидуальность перед ним, то Хэ Юньсяо предпочел бы, чтобы она не так сильно его любила.
“Не слушай меня во всем, у тебя должны быть свои идеи и суждения, хорошо?”
Она ничего не ответила.
“Поняла?”
Молчаливо опустила голову.
“Шлеп!”
Хэ Юньсяо шлепнул по мягкой плоти и продолжил допрос: “Поняла!”
Ду Инъюнь подняла голову, слезы наполнили ее красивые глаза. В конце концов, первая крошащаяся слеза, как роса, скользящая по листу, скатилась по ее нежной и прекрасной щеке.
Дрожащим голосом она сказала: “Молодой господин, вы больше не любите Инъюнь?”
http://tl.rulate.ru/book/87329/3662515
Готово:
Использование:
