Готовый перевод Raise / Подъем: Глава 3

Жон отошел назад и вытер лоб, когда последнее тело ожило. Мужчина сидел на каталке и растерянно оглядывался по сторонам. Все они так делали, хотя некоторые кричали и переживали свои последние мгновения. Однако этот человек умер во время операции. Последним воспоминанием было то, что ему дали анестезию. По общему мнению, это был довольно мягкий конец.

"Ты мальчик... Я думаю... Я думаю, я умер. Ого." Мужчина, лет пятидесяти с сединой на висках, странно усмехнулся. "Хорошо, что я все-таки переехал сюда. Деревня, победившая смерть..." Он откинулся на спинку кресла с продолжительным вздохом. "В каком мире мы живем".

Мужчину увез один из новых сотрудников больницы "Надежда". Их было слишком много, чтобы Жон мог запомнить их всех. На данный момент в больнице были палаты и отделения, несколько этажей, и она давно уже вышла за пределы дома доктора Уайта. Здесь были бригады врачей и хирургов, интерны и студенты, рентгеновские кабинеты и комнаты персонала. Ее пришлось расширять, ведь население Анселя увеличилось более чем на 500% всего за три месяца.

Жон вышел из палаты шатаясь и споткнулся бы, если б не стена, за которую можно было удержаться. Его зрение затуманилось, а яркое флуоресцентное освещение больницы жгло сетчатку глаза так же сильно, как вонь антисептика - ноздри. Врачей вызывали по системе громкой связи то тут, то там, а медсестры перевозили людей на каталках, и каждая из них останавливалась, чтобы почтительно, а иногда и благоговейно кивнуть ему. Люди на этих носилках напрягались, чтобы сесть и посмотреть на него, и их лица выражали нечто среднее между благоговением и страхом. Благоговением перед тем, что он представлял, и страхом перед тем, что их привели к нему - ведь это означало, что они умирают.

К счастью, это было не так. Во всяком случае, пока. Жон подошел к фонтану с водой и начал жадно пить, а затем плеснул немного на лицо. Он провел руками по коже и открыл глаза, пытаясь их сфокусировать. Тяжелый вздох вырвался прежде, чем он успел его остановить.

Он стряхнул его. Какое право он имел жалеть себя, когда здесь умирали люди? То, что он чувствовал усталость, мало что значило в данном случае. Он снова обрызгал себя, глубоко вздохнул и заставил себя двигаться дальше по коридору, мимо торговых автоматов и закрытых операционных, мимо кабинетов и комнатных растений. Наконец, он добрался до кабинета главного врача, двери из красного дерева с бронзовой табличкой с надписью "Доктор Джей Уайт". Жон тихо постучал в дверь и стал ждать, когда его позовут.

Кабинет доктора Уайта был просторным и аккуратным, в пастельных тонах и с удобной мебелью, как и полагается врачу. У одной стены стояла анатомическая модель человека, рядом располагались книжные полки, а из широкого окна открывался вид на Ансель. Они находились на третьем этаже, откуда открывался вид на деревню. Или город, каким он был сейчас. Вокруг стояли новые дома, многие из которых находились на стадии строительства, а караваны, переносные дома и палатки занимали пространство между ними. Вдалеке краны работали над внешними стенами, расширяя их. Судя по всему, они поняли, что им придется расширить границы, потому что строительство велось под углом наружу. Это означало, что людей будет больше. Больше больных и умирающих, отчаянно желающих увидеть его. Жон почувствовал, что его ноги дрожат.. Доктор Уайт поймал его.

"Садись. Как ты? "

"В порядке".

"Если бы я получал монету за каждого человека, который в моем кабинете сказал мне, что с ним все в порядке, я бы давно разбогател. Ты не истекаешь кровью, так что ты лучше, чем большинство из них, но я все равно могу сказать, что ты измотан". Он опомнился и достал свиток. "Дай мне свою руку."

Жон протянул руку и позволил доктору Уайту приложить свиток к его коже. При этом он также обернул вокруг нее резиновый рукав, чтобы проверить его кровяное давление. Он надул шарик, хмыкнул и проверил оба экрана. Раньше Жон до ужаса боялся врачей, иголок и всего, что связано с его телом, но после трех месяцев работы здесь он настолько привык, что находил это почти расслабляющим.

"Твое кровяное давление скачет, а аура упала ниже 25%. Тебе нужно сбавить темп, Жон". Он убрал приборы и поставил их на стол, затем налил в стакан воды и протянул ему. Жон выпил все одним глотком. "Подобие отнимет у тела столько же сил, сколько и у души. Не зря охотники отдыхают между заданиями".

"Я не могу", — сразу же сказал Жон. "У меня всего четыре часа, чтобы успеть помочь кому-то, пока не стало слишком поздно".

"Ты можешь помогать людям только до тех пор, пока ты жив и здоров. Если ты будешь работать до потери сознания, это никому не поможет. Во сколько ты сегодня пришел? Не отвечай, я проверю". Доктор Уайт пересел за свой стол и постучал по клавиатуре. Наверное, это было к лучшему, потому что Жону не хотелось говорить. "Три часа ночи! ?" Доктор Уайт задохнулся. "Что? "

"Произошла автомобильная авария..."

Это было связано с детьми. Один из жителей Анселя возвращался домой с работы, когда трое детей, живущих в палаточном городке на время строительства домов, выбежали на дорогу во время игр. Мужчина свернул и сумел объехать двоих, но сбил третьего и сам врезался в фонарный столб. Ребенок умер мгновенно, а мужчина истекал кровью в машине, пока медики пытались его достать. Это случилось в полночь, а Жона подняли с постели в половину второго ночи.

"Мне казалось, я ясно дал понять, что тебя не могут вызвать в больницу без твоего согласия".

"Они попросили меня", — защищал Жон младших врачей.

"И ты согласился, узнав, кто в этом замешан. Конечно, ты согласился".

Доктор Уайт опустился в кресло. Казалось, что за последние несколько месяцев он постарел на несколько лет, почти так же быстро, как и разрослась его больница. За это время персонал больницы, состоящий из нескольких человек, включая его самого, увеличился до команды из тридцати врачей и более сотни медсестер. Нелепо было думать, что при пятикратном увеличении Анселя больница выросла в тридцать раз, но именно ради этого люди и переезжали в Ансель. Они приехали ради больницы "Надежда".

Они приехали ради него.

"Мы не можем продолжать в том же духе", — сказал доктор Уайт. "Ансель трещит по швам, и каждый приезжающий либо на грани смерти, либо ипохондрик, либо сочетание того и другого. Несчастные случаи, подобные тому, что случилось прошлой ночью, будут продолжаться, только если у нас увеличиваться количество людей в такой маленькой деревне".

"Город", — сказал Жон. "Мы теперь город."

"У нас есть население, но у нас нет структуры поддержки. Дома не могут быть построены достаточно быстро для всех приезжающих людей, а все эти строительные площадки еще больше увеличивают риск травм. На этой неделе у нас было сорок человек, получивших травмы, связанные со строительством, некоторые из них - рабочие, остальные - идиоты, пробравшиеся на стройку поиграть. Нам повезло, что только трое умерло и их пришлось вернуть к жизни. На этой неделе у нас сто семь смертей. Сто семь! Еще три месяца назад это считалось бы массовым убийством".

"Я успел добраться до них всех вовремя".

"Всех? " - недоверчиво спросил доктор Уайт. "Всех до единого? "

Жон кивнул, гордость почти пробилась сквозь его усталость. "Да".

"Это... Это безумие". Вздох доктора свел на нет все удовольствие, которое он испытывал. "Жон, ты не можешь продолжать так. Ты один человек - молодой мужчина, и ты ежедневно находишься в больнице с тех пор, как открыл свое подобие. Это вредно для здоровья".

Это был старый аргумент. Он бы даже не назвал его так. Доктор Уайт беспокоился о нем, и Жон знал это, поэтому все, что он говорил, никогда не было обвинением. Он слишком устал, чтобы злиться. "Я знаю. Знаю. Но я же не выбираю когда людям умирать. Я бы взял выходной, если бы все могло продержаться без происшествий сутки".

"Я беспокоюсь за тебя. Я знаю, что твоя семья беспокоится, и ты под моей ответственностью здесь. Все, кого ты возвращаешь, часто находятся на грани смерти. Ты не можешь решить их проблемы, поэтому тяжело больные и умирающие от рака и сердечных заболеваний, неизбежно возвращаются через несколько дней или недель. Их число будет только расти, особенно после распространения новостей. После твоего первого появления к нам пришли тысячи людей, но я полагаю, что большинство считали это обманом. Теперь, когда мир знает, что это не так, ситуация будет только ухудшаться".

"Я уже согласился не возвращать стариков..." - прошептал Жон.

"Я знаю. Я рад, что ты увидел в этом мудрость". Доктор Уайт снова опустился рядом с ним на корточки и положил руку ему на плечо. Пожилой человек улыбнулся и взъерошил волосы Жона. "Я знаю, что это трудно, Жон. Я прекрасно понимаю, какое давление ты испытываешь, но ты не должен считать себя ответственным за тех, кто умирает. Ты не убивал их. Ты, и мы, спасаем всех, кого можем, но в первую очередь мы должны заботиться о собственном здоровье. Если с тобой что-то случится, то некому будет спасать тех, кто действительно в этом нуждается".

"Я знаю. Я... я просто..."

Легко сказать, легко понять, сложнее принять. Он мог сказать им этим утром, что ему нужен отдых. Он так и сделал. Дома он был практически зомби. Но как он мог отказать ребенку, который был убит? Как он мог проигнорировать это и после смотреть на себя в зеркало? Одно дело, если бы он был буквально сломлен и неспособен, но он просто устал. Он мог бы поспать подольше или просто обойтись меньшим количеством еды. Жон потрогал глаза и подавил зевок, ощущая каждый потерянный час сна за последние несколько недель. Недосыпание накапливалось.

"Что-то нужно сделать", — сказал доктор Уайт. Он крепко сжал плечо Жона. "Ради твоего же блага, Жон, не позволяй, чтобы это был ты".

/-/

Жон заснул на заднем сиденье черного седана, который вез его домой, и водителю пришлось его будить. Он поворчал, приоткрыл глаз, зевнул и пробормотал извинения, когда мужчина открыл перед ним дверь. Спотыкаясь, он вышел. Охранники встретили его и провели через тяжелые металлические ворота, которые были наспех возведены вокруг их дома после того, как на третью ночь люди пытались проникнуть внутрь, чтобы добраться до него. Последней была женщина, чей сын умер два года назад, уверенная, что они лгут о четырехчасовом лимите. Она угрожала убить Эмбер, если он не воскресит ее сына.

К счастью, сейчас женщина находилась в камере, надеясь получить помощь в решении своих проблем. Это не помешало Николасу попросить о возведении большого металлического забора вокруг их участка, а после того, как в Ансель стекалось все больше людей, желающих увидеть его, они решили нанять команду охранников для наблюдения за домом. Все это было слишком сложно для Жона. Спотыкаясь он добрался до входной двери, привалился к ней и открыл зевая.

"Я дома", — пробормотал он.

Было три часа дня. Он пробыл в больнице более двенадцати часов.

В его доме было три незнакомых человека, и они сидели за столом в столовой вместе с Джунипер. Его мать, нервно хихикая, посмотрела на него и спросила: "Жон, милый, может быть, ты забыл, кто приходил к тебе сегодня? ".

Он тупо уставился в ответ. Его мозг ничего не соображал, как будто он только что встретил красивую девушку и пытался придумать фразу для разговора. Это были двое мужчин и женщина. Один из мужчин был намного старше двух других, одетый в черный строгий костюм, с редкими волосами и изможденным, обветренным лицом. Второй выглядел моложе, несмотря на седые волосы. На нем был темно-зеленый костюм, очки и шарф на шее, и что-то потягивал из кружки с надписью “Лучшая мама”. Жон с усмешкой посмотрел на мамину кружку в руках мужчины. Другая женщина была моложе, лет тридцати или около того, со светлыми волосами, собранными в пучок, в очках и облегающей белой блузке. По ее поведению он сразу же решил, что она библиотекарь или учительница.

Конечно, пока он смотрел на них, они смотрели в ответ, и его усталые глаза не выдержали соревнования, после чего он моргнул и отвел взгляд. Он пробормотал несколько слов, которые в другой вселенной могли бы составить связное предложение.

"Пожалуйста, простите его", — сказала Джунипер, поспешно взяв Жона за руку и увлекая к столу. Он с радостью опустился на сиденье и принял чашку кофе. Раньше он ненавидел этот напиток, но теперь не мог обойтись без нескольких чашек. "Из больницы позвонили в час ночи, и с тех пор он работает, несмотря на то что вернулся домой вчера в десять вечера. Он работает на износ".

"О, это не проблема", — сказал самый старший из мужчин. "Молодой человек, должно быть, пользуется большим спросом. Мы и не ожидали, что он возьмет выходной, чтобы повидаться с нами. Все в порядке".

Джунипер нервно рассмеялась. Было видно, что ей не комфортно. Жон воспользовался этим, чтобы выпить и прийти в себя. Кофеин помог. "Извините", — сказал он, на этот раз в полный голос. "Я был не в себе. Но я действительно не помню, кто из вас кто. Сегодня мне пришлось воскресить пятнадцать человек, и моя аура довольно слаба".

"Меня зовут Ричард Уайклифф", — сказал самый старший из мужчин. "И я действующий посол города Вэйл. Это директор Академии Маяк Озпин и его прекрасная заместительница Глинда Гудвич".

О. Важные люди, значит. Очень важные люди. Если Жон и раньше чувствовал себя глупо, то сейчас ему захотелось еще больше сжаться в своем стуле. Эти важные и известные люди приехали из Вэйла, чтобы поговорить с ним, а он даже не мог вспомнить, что это происходит. На самом деле он, скорее всего, опоздал, если судить по тому, что Джунипер пришлось их развлекать. Он порылся в памяти и смутно вспомнил, что должен был встретиться с кем-то в двенадцать часов дня.

А он заставил их ждать три часа.

"Мне жаль, что вам пришлось ждать. Я не ожидал что ночью произойдет несчастный случай, а потом умерло еще несколько человек, возникли осложнения во время обычной операции и..." Его слова закончились громким, надсадным кашлем, от которого кружка с кофе чуть не выпала у него из рук. Джунипер бросилась к нему, чтобы забрать кофе и погладить его по спине, а Жон откашлялся, прежде чем смог произнести слабое: "Мне жаль".

"Не стоит. Это вовсе не проблема. Мы проделали весь этот путь, чтобы поговорить с вами, господин Арк. Жон. Могу я называть вас Жон? " Он улыбнулся, когда Жон кивнул. "Замечательно. Как я уже сказал, мы проделали весь этот путь, чтобы поговорить с вами, и выделили для этого целый день. Ваша мать составила нам прекрасную компанию. Вам действительно не за что извиняться".

"Возможно, это мы должны извиниться перед вами", — сказал Озпин. Ему ответил настоящий, реально существующий директор Маяка - один из самых известных охотников в Вэйле. Если бы это было три месяца назад, то Жон потерял бы сознание от волнения. А так он был почти в обмороке, но в основном от усталости. "Ясно, что мы застали вас в трудное время. Посол, я уверен, что мы могли бы дать господину Арку немного времени на восстановление, не так ли? "

"Конечно. Конечно. Как насчет того, чтобы встретиться сегодня вечером? "

"Я должен вернуться в больницу в шесть", - сказал Жон. "Вдруг кто-нибудь умрет за те три часа, что меня не будет. Тогда я буду там до девяти". Но после этого он еще больше устанет. А ему нужно было использовать все возможное время для сна. "Сейчас все в порядке. Это просто моя аура низкая. Я в порядке."

"Недостаток ауры - это серьезное состояние, которое может иметь как краткосрочные, так и долгосрочные последствия", — сказала Глинда. "Вы можете получить ожоги ауры по всему телу, если будете использовать ее слишком часто, или даже впасть в кому. Не относитесь к этому легкомысленно".

Было слишком похоже на то, что его осуждают. Жон опустил глаза и недовольно нахмурился - посол Вэйла это заметил. Он быстро сменил тему. "Я уверен, что Жон уже слышал все это. Его отец - охотник, в конце концов. Учился в Вэйле у самого Озпина, не так ли? "

"Так и есть", — сказал Озпин.

"Что! ?" Жон поднял голову, потрясенный и сбитый с толку. Слова прозвучали раньше чем среагировал его мозг. " Вы настолько стары! ?"

Ричард громогласно рассмеялся, и даже Глинда забавно улыбнулась. Озпин усмехнулся в самодовольной манере, отпил из своей кружки "Лучшая мама" и сказал: "Да, я такой старый".

" Извините. Я не это имел в виду. Просто вы не выглядите настолько старым, чтобы учить отца".

"Преимущества образа жизни охотника, мистер Арк. Аура способствует заживлению и регенерации, в том числе клеток кожи, и сложно оставаться неподготовленным охотником при том количестве тренировок, которые мы проводим. Если соединить эти два фактора вместе, то часто получаются люди, которые стареют изящно. Мне самому пятьдесят два года".

Не может быть. Он выглядел... ну, он выглядел нестарым, но если бы Жону пришлось гадать, он бы сказал, что ему от тридцати пяти до сорока. Может быть, даже около тридцати. Если не считать волос и трости, которые, по идее, должны были его насторожить. Озпин не выглядел достаточно старым, чтобы учить его отца. Он - ходячая реклама того, насколько здоровый образ жизни помогает сохранить цвет лица.

"Шутки в сторону, — сказал Ричард, — ваши родители выросли в Вэйле, насколько я понимаю. Вы решили переехать в Ансель после рождения первого ребенка, верно? "

"Это... Это верно..." Джунипер была немного обеспокоена тем, что правительственные чиновники так хорошо знают ее прошлое, и Жон почувствовал то же самое. "Цены на недвижимость в городе были слишком высокими", — сказала она, — "поэтому мы переехали в тихую маленькую деревню, где мы могли позволить себе дом".

"Осмелюсь сказать, что сейчас ситуация изменилась. Цены на дома в Анселе выросли на 1200%, а стоимость земли достигла такого же уровня. Вы одной рукой возрождаете строительную индустрию".

"Все эти люди, живущие в палатках и караванах, вызывают беспокойство", - сказала Глинда. "Такое ощущение, что я смотрю на лагеря беженцев".

"Но это не так", — сказал Ричард. "Они здесь по своей воле, оставившие свои дома в других местах ради шанса жить с мальчиком, который победил смерть. Люди чувствуют себя здесь в большей безопасности, чем в Вэйле".

"Это плохо? " - спросил Жон. "Я кого-нибудь расстроил? "

"Нет, нет, нет. Проблема перенаселенности в Вэйле существовала годами, так что это не ухудшило ситуацию. Однако я опасаюсь за инфраструктуру Анселя. Она не рассчитана на такое количество людей. Ваши сельскохозяйственные угодья просто не выдержат такого притока населения. Инфляция резко возрастет, продовольствие закончится, и вы будете вынуждены импортировать его из других стран, что приведет к еще большему росту цен. По прогнозам, стоимость жизни в Анселе удвоится в ближайшие пять лет. В ближайшие пятнадцать - утроится".

Инфляция. Экономика. Жон не понимал этого всего, но основную идею уловил: больше людей - больше еды, больше затрат на транспортировку - выше цены на продукты. Если применить это не только к еде, но и ко всему остальному - от одежды до пыли, лекарств и прочего. Ансель был небольшой деревней три месяца назад, и как бы они ни старались, они не смогли создать продуктивную промышленность за такой короткий срок.

“Безработица тоже будет проблемой. Ансель будет расти и сюда переедет много предприятий по мере роста населения, но на это потребуется время. В краткосрочной перспективе, как я полагаю, более трех четвертей приезжих останутся без работы. Просто не будет достаточно рабочих мест, чтобы их содержать".

Жон заерзал на своем сиденье. "Это... Это все моя вина...? "

"Речь идет не о вине, Жон, а о последствиях", — сказал Ричард. "Если и есть вина, то она принадлежит тем, кто не продумал все до конца, когда переезжал сюда. Это те, кто оказал нереальное давление на Ансель и на тебя из-за страха смерти. Ансель не приспособлен для того, чтобы справиться с таким наплывом населения". Он прочистил горло. "С другой стороны, Вэйл... ну, Вэйл - это столица. Мы привыкли иметь дело с большим количеством населения и его требованиями. Мы также надежно защищены, у нас сильная инфраструктура и процветающая экономика. Тебе действительно стоит посетить нас. Мы с удовольствием покажем город, покажем тебе все, что может предложить Вэйл - да что там, ты можешь привезти всю семью..."

"Я не могу."

Жон ответил мгновенно и автоматически и увидел, как лицо мужчины опустилось. "Разве это дорого? Все расходы оплачивает город. Тебе и твоей семье не придется ни за что платить, и мы будем рады удовлетворить любые твои потребности или запросы".

Жон быстро покачал головой. "Дело не в этом. Я бы с удовольствием приехал. Я всегда хотел хотя бы раз увидеть город. Я даже хотел поступить в Маяк и стать охотником, когда мне исполнится семнадцать".

"Все возможно! " - быстро сказал Ричард. "Озпин здесь как раз для того, чтобы предложить стипендию в престижном..."

"Но я не могу". Прервал его Жон. "Я не могу. Все люди здесь - они полагаются на меня. Что если кто-то умрет, пока меня не будет? Что если я им нужен, а меня нет, потому что я отдыхаю в Вэйле? Что тогда? "

Сто семь человек. Именно столько человек умерло на этой неделе. Жон представил себе это число и понял, что не может. Он представил, как их близкие смотрят на него, когда он возвращается из недельного отсутствия, недели, проведенной в одиночестве, и спрашивают, почему его там не было. Почему их любимые должны были умереть, в то время как любимые других людей были возвращены.

"Я... я не могу...", — задыхался он. "Это не... Они могли бы.Мне нужно..."

Ему нужно было быть в больнице. Ему нужно было быть там, ожидая когда кто-то умрет, от несчастного случая или сердечного приступа, неудачной операции и родов, инсульта или ограбления. Он должен был быть там, потому что в ту секунду, когда его не станет, в тот единственный день, когда он перестанет работать, люди умрут. Они умрут и будет слишком поздно, чтобы он мог их вернуть.

"Мне нужно остаться..."

"Тебе нужно дышать", — сказал строгий голос. На нем были руки. Перед ним было лицо. "Дышите, мистер Арк. Сделайте глубокий вдох".

Он дрожал, он понял. Сфокусировав взгляд, он обнаружил, что смотрит в зеленый цвет: женщина опустилась на одно колено, положив руку на его правое плечо, а другую - на лоб. Озпин стоял рядом с ней, отставив кружку, с озабоченным выражением лица. Ричард, выглядел одновременно потрясенным и нервным.

Он напугал их. Он чувствовал себя таким идиотом. "Мне очень жаль".

"Прекрати это", — приказала Глинда. "Просто дыши. Сосредоточься на дыхании. Делай, как я говорю. Вдох. Выдох. Вдох. Замри". Жон втянул воздух и задержал его. "И выдох". Он расслабился. "Вдох." Он втянул воздух. "И выдох". Он выдохнул. "Хорошо. Озпин, посол, я думаю, мы должны дать мистеру Арку немного времени побыть одному. Он явно измотан".

"Да. Я вижу это". Ричард встал. "Мне очень жаль, что я вас побеспокоил, молодой человек. Я вижу, что все здесь вам очень дороги; я не хотел сказать, что их жизнь менее важна или что вы должны пренебрегать ею. Я позволил своему волнению вырваться наружу. Если неделя - это слишком долго, тогда выходные..."

"Посол", — сказал Озпин.

"Да. Да, вы правы. Сейчас не время и не место. Спасибо, что встретились с нами, Жон, и спасибо, Джунипер, что приняли нас. Мы еще поговорим, если представится возможность, а пока позволь нам удалиться".

К тому времени, как Джунипер выпроводила их за дверь и вернулась, Жон уже заснул в своем кресле, откинув голову на твердое дерево, а его грудь поднималась и опускалась, когда он храпел.

/-/

"Что это там было? " - спросил Ричард. "Это было похоже на нервный срыв".

"Паническая атака", — сказала Глинда. "Я видела их раньше".

"Мальчик находится под огромным давлением", — сказал Озпин, остановившись в лучах солнца, чтобы снять и почистить свои запотевшие очки. "Большая часть которого, насколько я могу судить, исходит от него самого. Внешнее давление такого количества людей, приходящих в его дом, не может быть полезным".

"Мы все находимся под давлением, директор. Мы с вами хотим, чтобы его привезли в Вэйл".

"Говорить об экономике Анселя было плохим решением. Это выставило проблему как его вину, а мальчик явно легко поддается подобному. Он будет винить себя".

"Теперь я это понимаю! " - простонал посол. "Я не имел в виду ничего подобного, и все, что я сказал, было ложью. Ансель не может справиться с таким количеством людей. Что-то даст трещину, и если это будут крепостные стены с ордой гриммов, то мы можем навсегда потерять Арка и его подобие. Вы можете себе это представить? Можете ли вы хоть на секунду представить, что Вэйл потеряет первое в истории подобие, способное воскрешать мертвых? Другие королевства осудят нас. И будут правы. Это подобие нужно защищать и лелеять".

"Это подобие, — холодно сказала Глинда, — связано с мальчиком. Мальчик у которого есть чувства и эмоции".

"Я знаю это; я не предлагаю..." Посол вздохнул и провел рукой по своей лысой голове. "Нам нет смысла враждовать друг с другом. Он явно благосклонен к Вэйлу, и это хорошая новость, которую я могу передать Совету. Это поможет нам выиграть время. Он также скромен. Несмотря на то, что сейчас он самый важный и известный человек на планете, он вел себя так, словно мы были обижены ожиданием. Людям это понравится. Нет ничего хуже высокомерия для того, чтобы отвратить общественное мнение. Помощь людям явно является для него сильной мотивацией - как вы думаете, будет ли разумно подчеркнуть, сколько еще людей он мог бы спасти в таком городе, как Вэйл? "

"Нет", - немедленно ответил Озпин. "Сделав это, вы сыграете на его чувстве вины. Вы спровоцируете еще одну паническую атаку или еще хуже. Более того, вы заставите его бояться города. Он будет бояться невозможного количества мертвых и умирающих, которых ему придется пытаться вернуть".

"Хм. Думаю, вы правы. Я обязательно доложу об этом. Мальчик что-то делает не так, если его постоянно вызывают. Он считает себя лично ответственным за каждую случившуюся трагедию, в то время как все эти люди, переехавшие в Ансель, используют его в своих интересах. О чем думает местная больница? "

"Я полагаю, они думали, что Ансель останется маленькой деревней и что объем работы мистера Арка не будет таким огромным, как сейчас. Они не были готовы к этому".

"По правде говоря, как кто-то может подготовиться? " - спросила Глинда. "Это новая и неизведанная область. Ремнант никогда не встречал столь мощное подобие. Все наблюдают".

"Все также судят", - сказал Ричард. "У меня было предупреждение, что Атлас готовит предложение и эмиссара и пока сдерживается только потому, что они хотят получить точный анализ его психики и того, что заставит его перейти на Атлас. Он нужен им так же, как и нам, возможно, даже больше. Я видел их предложение. Там много нулей".

"Я сомневаюсь, что господин Арк будет подкуплен".

"Не напрямую, но они предлагают финансирование для Анселя. В обмен на то, что он присоединится к ним. Они предоставят финансирование для решения всех проблем Анселя, завершения строительства, расширения больницы и постоянной охраны ее границ."

"Они ожидают, что он пожертвует своим счастьем ради родной деревни", — предположила Глинда. Она потерла переносицу. "После того, как я увидела его сейчас, боюсь, что они могут оценить его более точно, чем мы. Он просто может принять это".

"Мы не можем позволить Атласу заполучить его. Жон Арк - гражданин Вэйла".

"Мы не можем заставить его, посол", — сказал Озпин.

"Мы можем предложить больше. И мы это сделаем. Совет готов предложить ему ключ от города, дипломатическую неприкосновенность и чертов гарем прекрасных женщин, если потребуется. Ничто не исключено. Мне дали чистый чек с их подписью, и я буду стоять на голове, если его имя не будет написано сверху к концу этой недели. Если вы меня извините, мне нужно отчитаться перед советом. Увидимся в отеле".

Гостиница. Причудливое название для того, что было верхним этажом чьего-то дома, который сдавался в аренду по цене пентхауса в центре Вэйла. Вполне ожидаемо, что предприимчивые граждане увидят возможность заработать, и поскольку одна свободная спальня могла сдаваться дороже, чем полная ипотека в другом месте, им пришлось согласиться. В Анселе просто не осталось места. Люди платили огромные деньги за аренду сараев в задних дворах.

И вот они здесь, трое самых известных горожан Вэйла, каждое утро делят завтрак с двумя местными жителями и их детьми. Озпина это забавляло, но он полагал, что для такого человека, как Ричард Уайклифф, это было откровенно унизительно. Не то чтобы он когда-либо говорил об этом их хозяевам. В первую очередь он был дипломатом.

"Он многое сказал, что меня не устраивает, — сказала Глинда, — но я не могу сказать, что он не прав, Озпин. Что нам делать? Весь мир знает о его подобии, и не все будут преследовать его интересы".

"Я не соглашусь похитить его и привезти в Вэйл. Я попрошу Кроу присмотреть за ним и убедиться, что к нему не приближается никто подозрительный. Николас тоже компетентен. Но я осмелюсь предположить, что Ричард прав, когда говорит, что Ансель не выдержит тяжести его присутствия. Мистер Арк не сможет остаться здесь навсегда, чего бы он ни хотел".

Озпин грустно вздохнул и посмотрел на яркое солнце в небе, заливающее своим светом город, который существовал только для того, чтобы приютить одного беспокойного молодого человека.

"Мир просто не допустит этого".

/-/

Был поздний вечер, когда Жон закончил свое последнее воскрешение за эту ночь. Надеялся, во всяком случае. Неизвестно, что произойдет в тихие утренние часы, но он мог надеяться. С аурой всего 10% он вышел из последней комнаты, опираясь на стену. Его мысли вернулись к неуклюжей встрече, которая произошла перед трехчасовым сном. Он проснулся в своей постели, куда его перенесли мама и сестры.

Поездка в Вэйл.

Он всегда хотел побывать в этом городе, увидеть все лучшие достопримечательности, развлечения и пройтись по магазинам, где были торговые центры размером с Ансель. Он даже слышал об игровых автоматах высотой в несколько этажей, с сотнями игр и даже турнирами. Такое мечтал увидеть каждый, кто вырос в деревне.

Я не могу поехать. Люди умрут, если я поеду. Они умрут, а меня не будет здесь, чтобы спасти их.

Вот и все. Он снова вздохнул и оттолкнулся от стены. В коридорах было темнее, чем обычно, свет был приглушен как для сохранения энергии, так и для того, чтобы люди в палатах спали. Здесь было тише - меньше активности, а большинство сотрудников не работали или ушли на перерыв. Жону удалось добраться до лифта и спуститься вниз, мечтая о короткой дороге домой и своей постели. Может быть, у него будет время поговорить с отцом. Скорее всего, нет. Он уже засыпал на ходу.

Лифт с грохотом открылся, и Жон на автопилоте вышел из него, но тут же замер, заметив в вестибюле активность. Там была группа людей, от десяти до двадцати человек, и никакой охраны. Его мышцы напряглись, хотя не должны были. В последнее время у него был не самый лучший опыт общения с толпой. Обычно его сопровождали для его же безопасности. Прошли те времена, когда он мог в одиночку прогуляться по Анселю. Люди стали воровать и продавать принадлежавшую ему одежду, не стесняясь иногда стянуть ее с него.

Но эти были другими. Профессионально одетые с тяжелым оборудованием - камеры, понял он в тот самый момент, когда один из них увидел его. Мужчина указал на него, и внезапно началась бурная деятельность. Одна из медсестер за столом попыталась вмешаться, широко раскинув руки, чтобы преградить им путь, но они просто пронеслись мимо нее, отбросив в сторону. Внезапно Жон обнаружил, что ему в лицо направлены три камеры и три микрофона. Еще один, прикрепленный к большому шесту, висел над ним. Он попятился назад, но двери лифта уже закрылись. Его рука безрезультатно била по кнопке вызова. Он оказался в ловушке.

"Жон Арк - вопрос от Вэйл Ньюс. Ходят слухи, что вы собираетесь переехать в Вэйл и открыть там клинику, и что ваша сегодняшняя встреча с послом Вэйла была посвящена окончательному решению. Есть ли в этом доля правды? "

"Ч-что? " - тупо спросил он. "Н-нет, я никогда..."

"Мистер Арк! Мистер Арк! Каково это - уметь воскрешать мертвых? Насколько это тяжело? "

"Я... я не должен." Он попытался оттолкнуть ближайший микрофон, но его схватили за руку и снова сунули в лицо микрофон. Он ударился спиной о дверь лифта. "Пожалуйста, — умолял он их, — я устал. Я... я просто хочу домой. Я весь день воскрешал людей".

"Почему ты решил остаться в такой маленькой деревне и воскрешать людей здесь? " - крикнул кто-то. "Неужели тысячи людей, которые умирают каждый день в Вэйле, не так важны? "

Его глаза расширились. "Тысячи...? " Его голос был слабым даже для его собственных ушей. Он в отчаянии посмотрел мимо них на стойку регистрации, где медсестра судорожно говорила в интерком. Помощь. Помощь должна была прийти. Жон сглотнул и попытался взять себя в руки. "Они не менее важны. Я просто живу здесь и..."

"Тебе не кажется, что это эгоистично - ограничивать свое исцеление Анселем? "

"Я живу здесь! " - попытался крикнуть он. Его голос был слишком хриплым для этого. "Я не ограничиваю его. Я просто не могу обращаться к людям, находящимся за сотни миль отсюда. Этот вопрос несправедлив. Пожалуйста, мне нужно домой. Мои родители..."

"Это правда, что ваши родители умерли у вас на глазах, и что вам пришлось их воскресить? "

"Да! " - крикнул он. Его голос треснул от напряжения, физического и эмоционального. "Да, это правда, но почему вы заставляете меня вспоминать об этом? "

Мужчина всучил ему микрофон. "А как насчет родителей всех остальных..."

Жон отпрянул от микрофона и вопроса как раз в тот момент, когда двери позади него с шумом распахнулись. Толпа журналистов и фотографов повалила его назад, и он упал. Казалось, все происходит в замедленной съемке: Жон руками пытался ухватиться за двери, но они продолжали открываться и вырывались из его пальцев. Его правая нога соскользнула назад, чтобы поймать баланс, но ударилась о приподнятый бортик кабины лифта. С исчезновением последней страховки мир покачнулся, яркий свет в верхней части лифта заполнил его зрение. Был медленный момент, когда его желудок сжался, другой, когда головокружение пронеслось в его уставшем сознании.

А затем последовал удар. Резкий и внезапный удар по затылку, отозвавшийся тупым треском.

Темнота поглотила его.

http://tl.rulate.ru/book/77518/2331865