Я еще ни разу не пользовался этой рацией, и стало интересно узнать, как она работает. Вопреки опасениям, когда я ее включил, рация оказалась исправна, и через секунду из нее раздался голос очкарика.
[ Мистер Дон Юн, это вы? ]
Жаль, что это был не Глава, но спрашивал он с теплотой в голосе. Я ответил:
— У нас тут много выживших, а Ворота не открывают.
[ Подождите минуту. ]
Рация замолкла, но я знал, что очкарик уже принимает меры, поэтому смотрел, как старик с братьями раздают беженцам еду. Канг им усердно помогал. Люди поначалу с настороженностью к ним отнеслись, но понемногу расстаяли.
Я сунул рацию обратно в сумку, поднимая голову на звук со стороны сторожевой башни. Голоса превратились в крики, и вскоре охрана забегала туда-сюда. А человек, который приказывал не открывать, был бледен. И в этот момент на башне появился человек.
— Открывайте.
Глава Эдема пришел лично, чему я был и удивлен, и рад. За ним шел очкарик в своем аккуратном костюмчике. Увидев меня, он поклонился, словно извиняясь за долгое ожидание.
— Эм...Глава... — жалобно проблеял охранник.
Даже несмотря на приказ самого руководителя Эдема, он не решался открыть Ворота. Лицо Главы посуровело, и вокруг раздались судорожные вздохи. И наконец, Глава рявкнул:
— Да как ты смеешь!
Его крик прокатился по округе, и вскоре к башне прибежали другие охранники. Они были вооружены и, не обращая внимания на караульных, сами стали открывать Ворота. Глава напоследок яростно зыркнул на охрану и спустился с башни.
Ворота стали открываться, и беженцы взволнованно загудели. Я взял сумку, меч и поплелся к Воротам. Старый с братьями и Канг пошли следом, а беженцы расступались, не решаясь войти внутрь.
Я остановился перед Воротами и оглянулся на людей. Мальчишка, который до этого висел на моей ноге, теперь держал руку матери, засунув пальцы в рот. В его глазах была пустота и отчаяние, что их снова могут выгнать.
Но я улыбнулся и молча указал на Ворота. Лица людей прояснились, и они стали медленно подходить.
Я пошел вперед, показывая, что это то самое убежище, в котором может жить каждый.
***
Когда беженцы зашли, их тут же обступили врачи. Я поискал глазами Главу, но его не было. Ко мне подошел очкарик и сказал радостно:
— Я так рад, что вы в безопасности.
Он выглядел не таким, как всегда, но в его голосе была искренность. Я энергично пожал протянутую им руку
— Глава уже ушел?
Мне стало интересно, почему Глава, пришедший сюда открыть ворота, внезапно исчез. Мужчина поправил очки и ответил:
— Он очень зол.
При этом он отвел глаза в сторону, а я не стал отвечать, понимая, что сегодня вечером опять будет собрание, и что я не хочу туда идти. Очкарик снова улыбнулся неловко и, посоветовав мне отдыхать, ушел. Я махнул ему рукой и побрел от Ворот искать мой отряд. Куда они подевались?
Нашел Старого, братьев и Канга на пустыре, где раньше стояла палатка поисковых отрядов. Старик с детективом беседовали, а Юн Пал и Дусик внимательно слушали. И только я собирался подойти к ним, как позади раздалось:
— Дон Юн, давайте осмотрим ваши раны.
Ким Чхоль такой ответственный. Он уже осмотрел остальных и теперь переключился на меня, проявляя трогательную заботу к пациенту. Мое состояние ухудшилось, ведь я не мог обработать полученные раны. Поэтому не жалуясь, подошел к врачу и показал, где болит. Ким Чхоль сказал, глядя на раны:
— Надо идти в больницу.
— А здесь вы не можете сделать? — спросил я, потому что скорее хотел пойти к Че Ён.
Врач нахмурился и отрицательно покачал головой. И только я собрался отнекиваться, как старик схватил меня за плечо и спросил:
— Серьезные раны у него?
— Не совсем. Однако есть те, которые нужно обработать, — качнул головой Ким.
Старый отвесил мне оплеуху и подтолкнул в спину, приказывая подчиниться. Вместе с братьями и детективом мы пошли в больницу.
***
— И это сработало?
Я лежал на больничной койке с зашитым порезом на спине, и слушал новости о Че Ён и остальной группе.
Оказалось, что Че Ён не знает, что я пропал. Из всей группы ребят знала только Кан Су Рён. Конечно, это хорошо. Вот если бы пропал весь наш отряд, было бы в разы хуже.
Мне сказали, что Кан Су Рён долго плакала, услышав, что я не вернулся с отрядом, но при этом она скрыла правду от Че Ён, сказав девочке, что я просто уехал в командировку.
Конечно, ребенок поверил, но при этом она ходила туда-сюда, пытаясь искать меня по Эдему, пока Кан Су Рён ее не поймала. Правда потом женщина проплакала всю ночь. Мне было жаль ее, но я был благодарен ей за помощь.
На самом деле меня тревожило психическое состояние девочки, ведь она своими глазами видела смерть родителей и выживала в Апокалипсисе. А что было бы, если бы она узнала, что я пропал и, возможно, умер? Я даже представлять не хочу.
Придется надеть одежду с длинными рукавами, чтобы не показывать ребенку раны. Я хотел посвятить весь свой день Че Ён, делая вид, что ничего не произошло.
И только собрался попросить у старика стакан воды, как услышал в тихом коридоре торопливые шаги, и вскоре дверь больничной палаты с грохотом открылась. Наши глаза обратились к двери, где стояла Кан Су Рён.
Ее глаза опухли от слез, а бледное лицо и обкусанные губы придавали еще более жалкий вид. Эти два дня она была разбита горем. В конце концов она снова расплакалась и подбежала ко мне.
Мне ничего не оставалось, как поднять голову как можно выше и помахать ей единственной подвижной рукой. Когда протянул руку, она села у кровати. Я долго смотрел ей в глаза и не мог придумать, какие слова сказать. Благодарность, тоска и жалость к ней. Все эмоции смешались, поэтому я молча смотрел на нее.
Она тоже молчала. Но, держа мою протянутую руку, медленно склонила голову и сильнее зарыдала. Было жаль Кан Су Рён, которой пришлось лгать и преодолевать горе в одиночку.
Она закрыла лицо тыльной стороной моей руки и долго плакала, а вскоре обняла меня за шею. Я не стал ее сдерживать и осторожно закрыл глаза, чувствуя тепло и влажные слезы на своих щеках.
В другой ситуации Кан Су Рён бы покраснела и тут же отошла от меня, но сейчас она почти лежала на мне, уткнувшись носом в шею. Я почувствовал, что лицо горит от смущения.
Старый нарочито громко закашлял и бодро стал выталкивать братьев из палаты.
— Юн Пал, Дусик, давайте-ка выйдем!
Канг поплелся за ними, а Ким Чхоль так и остался стоять, собираясь дальше обрабатывать мои раны. Старый кашлянул еще раз:
— Кхм...доктор?
— Я не могу, — с показным равнодушием ответил тот и достал вату.
Однако, он улыбался.
http://tl.rulate.ru/book/55848/4863293
Готово:
Использование:
