”Миссис Тейлор, это Ханна.”
Ханна догадалась, что именно Энн хотела поговорить с ней, и оказалась права. Энн, которая вместе со служанками разбирала подарки, громоздившиеся, как горы, в приемной, радостно улыбнулась, увидев Ханну.
”О, мадам Ханна. Все прошло хорошо?”
“Да, но ее светлость не заказала много платьев, так как она все еще находится на ранней стадии беременности.”
Обычно, услышав это, Энн подняла бы большой шум. Тогда бы она лично заказала кучу платьев для беременных и даже бы заказала детскую одежду.
”Неужели?”
Однако, к удивлению Ханны, Энн не проявила особого внимания к этой новости. Вместо этого она отдала приказ Элизе, которая уже перестала плакать и разбирала подарки с горничными.
”Элиза, ее светлость одна в комнате для шитья. Вы должны пойти к ней.”
”Да, миссис Тейлор.”
Элиза поставила коробку, которую держала в руках, и вышла из комнаты, пока Энн с гордостью смотрела на нее.
‘Поначалу я беспокоилась за нее, но она стала намного лучше. Теперь она знает, как обращаться с такого рода вещами с гибкостью.’
Энн была удивлена, увидев, что девочка спустилась вниз в слезах, но она все еще была подростком. Энн не могла ожидать от нее совершенства. Более того, люди могли совершенствоваться и изменяться только потому, что были несовершенны.
”Мадам Ханна, нам нужно поговорить.”
Энн провела Ханну в небольшую комнату рядом с приемной.
’Но герцогиня не заказала ничего дорогого, что требовало бы разговора наедине... ’
Ханна не обманывала насчет затрат на сырье и оплату труда для своих платьев, но все же разговор наедине с Энн в другой комнате заставлял ее нервничать.
Энн выглядела очень мрачно, когда предложила ей сесть, но Ханна все же заставила свое напряженное тело сесть на стул. Как ни странно, хотя она не сделала ничего плохого, она нервничала. Она попыталась хорошенько подумать и выяснить, не ошиблась ли она.
К сожалению, она ничего не смогла найти.
”Ее светлость сегодня заказала не так уж много платьев, так что вы сможете заплатить мне после того, как они будут готовы.”
Ханна испугалась и заговорила первой, но Энн только тихо покачала головой.
“Мадам.”
Позвала ее Энн тихим голосом, совсем не похожим на ее обычный. Ханна чуть не икнула. Это был настоящий страх. Ей даже казалось, что она растратила деньги, хотя этого не делала, и она чувствовала, что ее немедленно вышвырнут с должности и она будет жить на улице со своими детьми, если только этого захочет экономка. Вскоре Энн серьезно продолжила:
”На днях вы приносили эскиз сексуальной ночной рубашки, которую видел герцог.”
О, этот разговор был заведен для того, чтобы ее обвинить в непристойных вещах. Тогда герцогу понравилась рубашка, но видимо госпожа осталась недовольна и не смогла сказать это лично в глаза Ханне.
Но все же Ханна не должна была рекомендовать герцогине такую вещь. Она дрожала от страха и готова была молить о пощаде.
”Могу я заказать двадцать штук?”
”Что?”
”Нет? Тогда я пока закажу десять. Вы можете изменить цвет или кружева. Но важно то, что…”
Лицо Энн побагровело. Ей было неловко говорить то, что она должна была сказать, но сейчас было не время беспокоиться об этом.
"...сделайте их как можно более сексуальными и эротичными.”
Ханна не понимала, что происходит. Она даже не ответила и просто тупо сидела. Неужели она собирается отказаться? Энн забеспокоилась и крепко сжала ее руки.
“Я заплачу столько, сколько вы захотите. Пожалуйста, вы должны принять этот заказ.”
Затем она понизила голос и сказала: ”но это должно остаться тайной для герцогини.”
Энн решила оплатить ночные рубашки, заплатив за платья, заказанные Рубикой заранее, а остальное оплатить в тот день, когда все платья были сшиты. Рубика заметила бы это, если бы Энн написала об этом в книгах. Кроме того, учитывая, как она отреагировала на то, что Эдгар смотрит на этот дизайн, она немедленно отменит заказ. Энн замышляла идеальное преступление.
“И вы должны использовать тонкий шнурок, который может порваться в любой момент.”
”О, гм, подобные кружева трудно достать. Я не могу заказать их так много, чтобы сделать двадцать ночных рубашек так быстро.”
“Тогда вы можете сделать десять?”
“... да, я могу сделать десять.”
Ханна старалась не слишком краснеть, записывая приказ Энн.
‘Но разве можно заставить беременную женщину носить такое платье?’
Ей вдруг стало интересно, но она не стала задавать этот вопрос вслух. Деньги, которые она заработает, сшив десять дорогих рубашек, были слишком заманчивы.
***
Пока в особняке все шло мирно, Эдгар чувствовал себя так, словно попал в ад. Он не мог спокойно сидеть в своей карете. Если бы его ноги были в порядке, он бы оттолкнул кучера и сам повел карету.
’Рубика, Рубика.’
Он не мог произнести это имя вслух, но продолжал мысленно звать ее по имени. К тому времени, когда карета покинула столицу, он был в ярости.
’Она беременна...’
И она вышла за него замуж, не раскрывая этого. Однако это его нисколько не разозлило. Вместо этого он злился на мужчину, который сделал ее беременной и теперь игнорировал ее.
‘Она сказала, что любит Армана?’
Чем больше он думал об этом, тем больше злился. Как могла Рубика любить такого мерзкого ублюдка? Он не смог сдержать ярости и сломал ручку которую держал руке. Он хотел найти Армана и избить его, если только сможет.
Такой человек не заслуживал любви Рубики. Эдгар хотел быть уверенным, что никогда больше не ступит на землю и не увидит ясного неба. Он считал пытки чем-то варварским, но на этот раз все было по-другому. Он хотел использовать все известные ему жестокие методы, чтобы показать Арману, как плохо то, что он сделал. Он сделал женщину беременной и заставил ее выйти замуж за другого мужчину.
‘Так вот почему она сказала, что никогда не сможет заниматься сексом, даже выйдя за меня замуж? Должно быть, именно поэтому она хотела, чтобы наш брак продлился всего год... ‘
Теперь все встало на свои места. Рубика могла не любить Эдгара, но быть герцогиней Клеймор. Эдгар догадывался, что не все женщины, пытавшиеся соблазнить его, делали это из-за его красоты. Было много женщин, которые сделали бы все, чтобы стать его герцогиней, даже если бы он был так груб или холоден с ними. Однако Рубика решительно отказала ему.
Она могла бы пользоваться привилегиями, которыми обладала как герцогиня, но не пользовалась, а только хотела сделать все, чтобы не вызвать подозрений окружающих. Несмотря на то, что он дал ей немного денег в качестве приданого, она положила половину из них в трастовый фонд для своей кузины. Пятьдесят тысяч золотых. Это была огромная сумма для других, но для Эдгара она была мелкой пушинкой. Рубика пыталась взять эти деньги и жить как разведенная женщина.
Эдгар просто не мог понять этого выбора, но она была так упряма, как бы хороша ни была приманка, которую он предлагал. Теперь он знал почему.
Она пыталась сохранить мнимое целомудрие ради вонючего ублюдка, который бросил женщину, беременную его ребенком.
Когда мысль Эдгара дошла до этой точки, что-то горячее поднялось в его груди. Вскоре он почувствовал привкус крови во рту.
’Глупая девчонка.’
Она была действительно глупа. Если бы она приняла его предложение и скрыла свою тайну, он бы поверил, что ребенок принадлежит ему. Рубика могла бы жить как герцогиня Клеймор, как мать наследника семьи Клеймор. Однако она этого не сделала, а даже потребовала условие о запрете физических бесподобных, волшебных утех.
’Почему? Почему она сделала это, когда была беременна?’
Люди, которые были слишком справедливы, были дураками, и Рубика была одной из них. Неужели она боялась, что он подумает, что ребенок его? Когда Эдгар подумал об этом, он уже не мог нормально дышать. Он даже не мог догадаться, о чем она думает, и его сердце готово было взорваться.
‘Возможно, есть и другое объяснение.’
Эдгар сделал глоток чая и глубоко вздохнул. Ему нужно было успокоиться. Это Рубика была беременна, и она, должно быть, была в еще большем замешательстве, чем он сейчас. Он не мог унизить себя, потеряв самообладание перед ней. Он должен быть там с ясным умом и заботиться о ней.
На данный момент он должен был рассмотреть все возможные сценарии, найти наилучшую контрмеру и осуществить ее.
‘Разве она не знала, что беременна, когда согласилась выйти за меня замуж?’
Ему вдруг пришла в голову эта мысль. Это было вполне вероятно. На теле Рубики не было заметно никаких изменений, пока он не уехал в столицу. Она не избегала определенной пищи и не блевала. И, доктор не сказал о ее состоянии. Может быть, она только что узнала о своей беременности.
’Тогда все еще хуже.’
Она должна была так волноваться и нервничать. Боль, которую он испытывал сейчас, не шла ни в какое сравнение с ее болью. Должно быть, она живет в аду.
‘Она может волноваться, что я подумаю, будто она меня одурачила’
Это было прекрасно. Это был не самый худший сценарий, поскольку он мог успокоить ее волнение. Даже если бы она знала, что беременна, он мог бы сказать ей, что она никогда не думала обманывать его из-за условий, которые она просила, прежде чем выйти за него замуж. Однако истинная проблема заключалась в другом. Это была ее упрямая натура.
‘Возможно, ей будет слишком стыдно, если она увидит меня и покинет особняк до моего приезда.’
http://tl.rulate.ru/book/30102/658456
Использование:
