Готовый перевод OUROBOROS RECORD ~CIRCUS OF OUBENIEL~ / Записи Уробороса ~Цирк Обениэля~: Глава 36. Столица в огне (часть 3)

В северном королевском саду творилось что – то странное.

Факелы, установленные вдоль всего побережья, освещали пространство не хуже солнечного света. Пламенные блики плясали по полированным поверхностям доспехов, перепрыгивая через колонны устремлённых к небесам мечей.

Здесь собралась королевская гвардия – элита Брюссонна. За исключением Второго ордена, отбывшего для устранения излишне распоясавшейся бандитской шайки, сад вместил не менее пяти сотен рыцарей, составляющих ядро остальных пяти орденов.

По истине великолепное; ослепительное зрелище.

Однако, жителям районов, невольно втянутым в водоворот хаоса, явно было не до восхищения идеально подогнанным по фигуре носителя частям лат.

С каждой утерянной минутой королевство недосчитывалось десятков верно поданных.

“…Да начнётся же торжественный парад сил его величества!”

Пафосно объявил, смотрящийся здесь совершенно неуместно, аристократ, обвешанный многочисленными украшениями.

Парад, или как многие подумают чрезмерно помпезная инспекция рыцарей, подразумевал участие, а точнее наблюдение за происходящим, коронованной особы.

Возникает логичный вопрос – к чему все эти формальности на фоне стремительно разгорающегося пожара? К сожалению, правящая верхушка королевства и так зашивалась от дел.

Арквелл – типичное королевство, построенное по феодальному принципу, где власть короны зависит непосредственно от поддержки аристократии. И, компенсируя по сути независимость выделенных им земель, лорды обязаны защищать границы королевства от захватчиков и представляющих серьёзную угрозу тварей. Однако, находясь у кормушки очень просто забыть принесённые предками клятвы. Следуя примеру короля, со временем аристократия предпочитала всё больше делегировать полномочия, читай эксплуатировать, низкородных, нежели самим утруждаться решением проблем. Более того, они начали забывать, что их земли являются ‘королевским даром’, уверовав в ‘семейное право’. На протяжении пяти сотен лет королевская власть смещалась от центра системы до задворок, бесполезного для благородных аксессуара.

Корона превратилась в надоедливый придаток, чья обязанность, по мнению аристократии, просто лишний раз не отсвечивать. Из – за подобного отношения, защитники королевской семьи мягко говоря недолюбливали всевозможных графов и маркизов. Даже при малейшем намёке на восстание, эти рыцари с огромным удовольствием подчистили бы ряды увязших в грязной политике благородных. В отместку, любые потенциально крупные сборы гвардии быстро обрастали ворохом фиктивных церемоний и бумажной волокиты.

Подтверждённое печатями разрешение на обнажение даже одного меча, обязательная проверка искренности клятв о служении королю, церемония прощания с придворными дамами… и ещё множество мероприятий, пришедших на ум заинтересованным личностям. Что ж, сегодня противоборствующие стороны были вынуждены пойти на компромисс, обойдясь только парадом для короля.

Таким образом, бестолковые метания королевской гвардии стали живой метафорой грызни фракций централистов и децентралистов.

“Преклонить колени! Его величество король прибыл!”

Повинуясь сигналу, рыцари в унисон припали на одно колено, упёршись клинками в землю и головой в навершие. Ритуал, символизирующий верность данным клятвам и чистоту помыслов.

По устремлённым вниз лицам, прикрытым забралами, сложно судить о выражении лиц воинов, но вряд ли подобные задержки их сильно радовали.

Кстати, в самой гвардии также имелись некоторые трения, ибо членов Первого ордена набирали исключительно из юношей благородного происхождения, отсутствующего второго - вне зависимости от социального положения, а с третьего по шестой примерно в равных пропорциях.

Естественно те, кто происходил из семей попроще – всем сердцем сочувствовали гражданам столицы. Они ведь посещали те же магазины и заведения, пили в тех же трактирах в выходные дни. Скольким их родственникам сейчас грозила нешуточная опасность, как тяжело им было просто молча ждать.

Необходимо выдвигаться, быстрее, быстрее.

К данной прослойке рыцарской элиты и обращался король.

“Ах… хх… сейчас, в связи…”

С совершенно растерянным видом, заикаясь…

Начиная с внутренних покоев замка и вплоть до северных садов, красный ковёр катился по лестнице, предшествуя движениям монарха. Среди придворных, да и стражи, слышались тяжелые вздохи. Конечно же, отнюдь не преисполненные восхищением или почтением. Напротив, в них слышалось разочарование и презрение.

Карл восьмой, третий в роду, король Арквелл. Пятьдесят восемь лет. С впалыми щеками, не без усилий переставляющий ноги, он выглядел куда старше своего возраста. За тридцати пяти летний период правления он так и не обзавёлся наследником, пережив погибших при загадочных обстоятельствах первого и второго принца. Годы не пощадили короля, окончательно лишив политической хватки.

Ходили слухи будто он лишь марионетка, управляемая маркизом Лаваллье, однако, последний всё отрицал, утверждая, что ‘я бы выбрал кого получше’.

Измученный старик, чью голову венчал непосильно тяжёлый для него символ власти, таки добрался до предназначенной ему трибуны. Если приглядеться, короля заметно потрясывало. В последние годы у Карла восьмого развилась паранойя, заставившая его подозревать в том числе поклявшиеся в вечной службе мечи. Итак, катастрофа в Брюссонне совпала с очередным припадком короля.

То ли собрав в кулак остатки воли, то ли от нервов, Карл Восьмой продолжил уже более уверенно:

“Р-рыцари! Поднимите же головы!”

Жаль только голос оратора подходил скорее затравленной девчонке, нежели правителю сильнейшего игрока на континенте. Тем не менее, приказ есть приказ. Повинуясь, рыцари, ничем не показывая очевидно одолевавшее их разочарование, устремили взгляды к монарху. Возможно слишком резко, судя по чуть ли не подпрыгнувшему на месте от страха Карлу Восьмому.

Наконец, королю передали пергамент с эдиктом, составленным по всем правилам соответствующим членом управленческой палаты.

“М-мои д-доблестные воины, вечно б-б-бдящие за покоем королевства. П-п-пока вы здесь, со мной, н-нет п-п-причин для т-треевог!”

Начало вдохновляющей речи не задалось.

Вне зависимости от мастерства автора, с манерой произношения короля моральный дух рыцарей никак не возрос.

“В-внемлите же! Д-д-до меня дошли д-донесения о п-подлых мятежниках, впервые за пять сотен лет об-бъявившихся в-в Б-брюссонне! Как б-бы мне не печально б-было расставаться с вами, но д-долг р-р-рыцарей защищать не только п-покой короля, но и к-к-королевства. А з-значит…”

С грозящимся вот – вот сломаться голосом, обливающийся потом король вероятно и мысленно молился о скорейшем завершении речи.

“С-срочное сообщение!”

Нарушил затянувшийся старт процессии, вбежавший в сады солдат.

“Б-безголовый дурень! Да как смеешь ты перебивать короля.”

У Карла Восьмого даже вены на лбу вздулись от злости. Будучи последним трусом, он зубами цеплялся за песочные стены, якобы гарантирующие его безопасность – авторитет короля – и, соответственно, испытывал жгучую неприязнь к посягавшим на оные.

“Смиренно прошу простить, ваше величество! Я безмерно виноват, прервав вас! Но––”

“М-молчать! Я не желаю слушать оп-правданий от предателя!”

“Нет! Ситуация экстренная; я не могу молчать!”

Рыцари с опаской переглянулись. Вызвать гнев короля и всё равно настаивать на огласке некой новости. Что же там такое случилось?

“Казнить его! Немедленно схватите предателя и отрежьте ему язык! Ч-чего встали, остолопы, выполнять приказ!”

Лишь король отказывался трезво оценить ситуацию.

Ярость поглотила его. Как жалкий муравей осмелился помешать ему, продолжая перечить. Подобно человеку, увидевшему спикировавшего на кожу комара, он жаждал прихлопнуть паразита.

“Мой король! Если позволите, могу я прежде допросить предателя?”

Вмешался капитан Третьего ордена, понимавший, что если не остановить монарха спасать будет некого.

“А?! В-в смысле?”

Карл Восьмой резко дёрнулся, вытаращив глаза на наглеца, поддержавшего прецедент с неповиновением.

По – крайней мере король не разразился очередной тирадой, а значит нужно ловить момент и в скорейшем темпе прояснить суть вопроса.

“Мой король, безмерно благодарен за данное мне право высказаться. Этот человек определённо дурак каких ещё поискать, но даже последний безголовый дурень не рискнул бы прервать короля без весомой на то причины. Если позволите, я бы сначала выслушал его, а позже уже выносил приговор. В случае бесполезности принесённой им вести, уверен, для любого гвардейца будет величайшей честью исполнить отданный вами ранее приказ.”

Капитану пришлось призвать всё своё красноречие, дабы случайно лишний раз не оскорбив короля, убедить его выслушать гонца перед казнью.

“…Хорошо! Делай как посчитаешь нужным.”

Подобно обидевшемуся ребёнку, отвернувшись и разве что не фыркая ответил Карл Восьмой.

Облегчённо выдохнув, рыцарь повернулся к источнику возникшего недоразумения.

“Король позволил тебе говорить.”

“Д-да!”

“Мятежники, называющие себя борцами за равенство, прорвались к кварталу аристократов, на восточном побережье реки Амон! Стража запрашивает подкрепление у королевской гвардии!”

На одном дыхании выпалил гонец.

“Тч––”

“Как?!”

Разом охнули все присутствующие.

Внезапно новость о приближающейся угрозе стала куда более реальной и затрагивающей обе прослойки рыцарства. В том квартале жили родственники гвардейцев из благородных.

“Мой король!”

Послышался встревоженный голос капитана Первого Ордена.

“Прошу, отдайте приказ о выступление! Необходимо наказать бандитскую мразь!”

Прочие члены ордена активно закивали в поддержку лидера. Как подмечалось ранее, многие из них родились в восточном Брюссонне.

“Величайший позор для нас позволить какому – то мусору пролить благородную кровь! Тем более, когда подобное бесстыдство происходит прямо на улицах столицы, оплота королевства!”

При множестве фобий, одолевавших Карла Восьмого, простолюдины, режущие аристократию прямо в их домах – определённо занимала не последнюю позицию.

Чем дальше развивались дебаты, тем меньше уважения по отношению к королю высказывали даже капитаны. Потрясенный словами лидера Первого Ордена, Карл Восьмой, запоздало побледнев, потихоньку вникал в масштабы катастрофы.

“Т-тогда, всем рыцарям отправиться в восточный квартал! Д-да, приказываю в-выдвигаться!”

Поспешил отправить в бой он свою армию.

“Мой король, вновь прошу простить за дерзость, но такие передвижения не совсем разумны.”

Вмешался капитан Третьего Ордена, вызвав багряный румянец на щеках короля.

“П-почему?! Ты опять дерзишь мне––”

“Ваша ярость более чем оправдана, тем не менее, как верный слуга короны, я не могу одобрить предложенный вами курс действий!”

“Объяснитесь, капитан?”

Обратился к коллеге представитель Первого Ордена голосом, от которого прямо – таки веяло холодом.

“Правильно ли я расслышал, вы возражаете против защиты восточного квартала?”

“Нет, просто считаю нецелесообразным направлять все силы королевской гвардии в одну точку. Приоритетнее сейчас помощь улицам, где мятежники устроили массовые пожары. Ведь наш долг, защита столицы и Всех её граждан, да?”

В схожей манере парировал капитан Третьего Ордена. В сердце его бурлили эмоции. Первый орден и не почесался, когда пришли новость о погромах в центре, зато когда вспыли подробности о квартале благородных – всё резко изменилось.

“Аристократия – это столпы, держащие на своих плечах королевство. Неужели вы предлагаете бросить ценнейших представителей общества умирать словно беспризорных дворняг?”

Извечное столкновение мировоззрений. Жизнь простолюдина не стоит ничего, когда на противоположной чаше весов лежит сохранность аристократии.

“Капитан, у меня и в мыслях не было спорить с вами. Нельзя допустить жертв среди жителей восточного квартала, однако, если не тушить пожары – город буквально сгорит дотла!”

“Гх…”

Прорычал себе под нос капитан Первого Ордена. Простолюдины, как не крути, являются неотъемлемой часть столицы. Что подумают о королевской гвардии, позволившей городу обратиться в пепелище?

К спору подключились представили и других орденов.

“Поддерживаю. В восточном квартале всё ещё функционируют гарнизоны стражи, достаточно минимального подкрепления.”

“Ну, лучше не рисковать. Всё – таки аристократия – это щит, ограждающий корону. Предлагаю для верности выделить на помощь один орден.”

“В таком случае, кандидат очевиден, не так ли? Кто справится с защитой восточного квартала лучше чем кровно связанные с ним представители Первого Ордена.”

“М-мы?!”

Принятое общим голосованием решение походило на удар в спину для капитана Первого Ордена. Дело в том, что в обязанности его подчинённых входила охрана дворца, а точнее – услужение самым привилегированным его постояльцам. Представители ордена отличались достаточным, дабы не смущать тех самых постояльцев, происхождением и, возможно, милым личиком, а вот мастерство в обращение с мечом или храбрость духа относились к необязательным опциям.

Подводя итог, Первый Орден в сути своей был элитным клубом для мужчин. Их удел – почётный караул и всяческие парады. Поэтому, за исключением семейных связей, глупо сравнивать Первый Орден с остальными, набранными из действительно закалённых в боях воинов.

Кому как не капитану знать о полнейшей некомпетентности приставленного ему объединения. Он бы с радостью отправил в восточный квартал всю королевскую гвардию, ну или в крайнем случае хотя бы ещё один орден им в подмогу.

К сожалению, всех остальных капитанов, не имевших благородных корней, куда сильнее беспокоили реально горевшие сейчас повсюду дома.

(Наглые ублюдки…)

Проклинал про себя отступников капитан Первого Ордена.

Когда – то вся королевская гвардия насчитывала от силы сто членов. В настоящий момент один лишь орден превосходил эту отметку. Столь стремительный рост связан непосредственно с махинациями маркиза Лаваллье, призванными укрепить королевство после поражения Арквелл в войне, разразившейся пятьдесят лет назад. Под влиянием централистов, королевская гвардия разрослась от небольшого охранного подразделения до гаранта безопасности всей столицы. Дань традиции о благородном происхождении гвардейцев оставили в виде Первого Ордена, во все прочие же, для скорейшего роста организации, разрешили вступать и простолюдинам.

Из – за этого он никогда не встречался с другими капитанами глаз на глаз. Отказывался признавать всех, кроме Первого Ордена, настоящими гвардейцами. Не пристало благородным яшкаться с грязными крестьянами.

Впрочем, капитанов вполне устраивало такое разделение. Кому не плевать, первыми их обзовут или третьими? Сборище дураков и позеров, способное лишь плести интриги и заигрывать с дамами на балах. Это они то, по мнению Первого Ордена, недостойны зваться рыцарями? Хорошая шутка и хороший шанс, доказать кто чего стоит.

Воздух сгущался под тяжестью лиц, испепелявших друг друга взглядами.

“Пожалуйста, успокойтесь. Не забывайте кто вы такие.”

Прервал образовавшуюся тишину, прибывший вслед за королём из дворца аристократ. Учитывая очевидность его симпатий, представители орденов с третьего по шестой распалились ещё больше.

“Похоже мы имеем две противоположные друг другу точки зрения и дальнейшие споры не приведут ни к какому результату. Давайте же не будем устраивать революцию в трудный для королевства час. Верьте традициями и соблюдайте иерархию.”

Соблюдать иерархию? Не очень - то тонкий намёк подчиниться Первому Ордену, стоявшему выше по праву рождения. Согласно унаследованному от старой системы правилу – порядковый номер ордена указывал на степень его силы и влияния. Возвращаясь к теме немыслимости расклада, где простолюдины стояли вровень с благородными.

Приободрённый капитан Первого Ордена ухмыльнулся.

“Вы все слышали лорда. Когда королевская гвардия успела забыть о чести? Мы ведь должны быть примером для остальных, вдохновлять солдат и стражников.”

*Треск*

До боли стиснул кулаки капитан Третьего Ордена. Если не все эти зрители, ох бы он проехался по морде надменного мальчишки.

“Капитан…”

Его соратникам также не терпелось покончить с бесполезной внутренней вознёй. Нужно спасать столицу, даже если придётся применить силу.

В их глазах он видел решимость обнажить мечи при необходимости.

(Нет, нельзя этого допустить…)

Загвоздка даже не в моральной или законной стороне вопроса. Да, все нижестоящие за третьим ордена их поддержат, но открытое противостояние с первым даст децентралистам возможность ударить по королю. При худшем раскладе от них просто избавятся, объявив изменниками.

Получается, любое его неосторожное действие сейчас способно привести к полноценной гражданской войне.

“…Мой король.”

Карл Восьмой, погружённый в собственные мысли, вздрогнул от неожиданности.

“А?”

Жалкая внешность, поведение, не вызывавшее ничего помимо недоумения причастных…

“Мы, королевская гвардия, сильнейшее оружие и щит королевской семьи, просим вашего благословения на освобождение столицы от мятежников.”

“Какого?!”

“Да что он––”

Одновременно воскликнул капитан Первого Ордена и поддержавший его ранее аристократ. Теоретически, Первый Орден считался последней инстанцией в плане решений, принимаемых гвардией, вот только приказ короля даже для них неоспорим.

Спихнуть решение на короля – единственная для капитана Третьего Ордена возможность урегулировать конфликт полюбовно.

“Мнение Первого Ордена, состоящего из отпрысков благородных сословий, фундамента королевства, первостепенно. Все остальные ордена верят в силу, защищающих прямо сейчас восточный квартал солдат, желая отправиться в центр столицы, где проходят основные столкновения. Мой король, мы зашли в тупик и ждём совета от мудрейшего.”

Вряд ли Карл Восьмой, в его состоянии, вдруг пустится в разработку нового плана. Вероятно он повторит прошлый приказ – спасти город, а значит капитаны смогут сразу же отправить людей на помощь гражданам. С другой стороны, если же он таки поддакнет Первому Ордену – придётся подчиниться. Они принесли клятву служить короне вне зависимости от собственных чувств. При худшем раскладе - быстро зачистят пристанище благородных особ вместе с Первым Орденом и двинутся дальше. По – крайней мере, отдав их следующий шаг на откуп короля, капитан Третьего ордена отчасти сохранит настрой рыцарей.

Хмурящиеся представители Первого Ордена, вкупе с собравшейся знатью, он и нижестоящие капитаны – все с замиранием сердца ожидали решения короля.

“…Откуда мне знать.”

“Ам…?”

Наверное, показалось?

“Я не знаю! Не знаю, не знаю я! Отстаньте! Д-делайте, что хотите!”

Взрослый мужчина, по сути уже старик, заливался слезами будто ребёнок, выплёвывая слова. Более того, он пнул и прошёлся по заботливо рассаженным цветам, сбегая от ответственности. С налитыми кровью глазами и пульсирующими венами, психическая нестабильность Карла Восьмого стала достоянием общественности.

“М-мой король?! Вы не можете… мой король!”

“А вот и могу! Я ухожу в свою комнату!”

Игнорируя призывы слуг, король зашаркал ногами по направлению к замку. Слишком устал, подумал он про себя.

Они все плевать на него хотели. Все они одинаковые, первый орден, пятый, десятый, аристократы, простолюдины. Их не заботят его чувства, вечно лающие друг на друга словно свора собак. Почему они вечно что – то требуют от короля Арквелл?! Никто не уважает его. Пресмыкаются для виду лишь чтобы уцепить кусок побольше. Хоть бы раз попросили его высказать своё мнение. Дай, дай, дай, вечные запросы. Он по горло сыт всем этим.

Ох, а ещё маркиз и его прихвостни – централисты. Сиди себе молча на троне и не отсвечивай; Карл там или кто – то ещё – для них это не имеет значения. Удивительно, но даже децентралисты руководствовались тем же принципом. Для них он просто инструмент, полезный в политических стычках. Хватает же наглости ‘преданным’ вассалам напоминать ему о пользе для короля и королевства. Благодаря им благородные семьи с каждым годом отдалялись от короны. Они поднимают налоги, а простолюдины винят его! Ладно, в последний раз Карл промолчал… да и все предыдущие тоже.

(Надоело! На – до – е – ло! Сдалась мне корона и это проклятое королевство!)

Проклинал выпавшую ему горькую долю несчастный монарх, не разбирая дороги, несясь во дворец со слезами, непрерывно стекающими по щекам.

Он давно должен был уйти в отставку. Старший сын Рэй или второй Филипп… всё рухнуло шесть лет назад, после смерти Рэя.

Централисты и децентралисты грызлись по поводу смены власти. Первые выступали за Рэя, крон – принца и естественного наследника, вторые же называли Филиппа заметно более подходящим, нежели брат, кандидатом. Карл ясно дал понять, что против смешения семейного дела с политикой, однако, Филипп, окрылённый нашёптываниями аристократии, не унимался. Рэй презирал младшего брата за его неуёмные амбиции, так что, несмотря на все попытки Карла помирить сыновей, конфликт продолжал разгораться. Обвинённый в некомпетентности как правитель, Рэй в отместку назвал Филиппа изменником. Дворец замер в ожидании развязки, а в сторону короля посыпались новые обвинения, как неспособного даже совладать с собственными детьми.

Как – то раз королевской семье удалось в полном составе собраться на обед. Казалось бы, хороший знак. Тем не менее, прямо посреди трапезы, Рэй поперхнулся, рухнув на стол, заливая скатерть кровью, и больше не поднялся. Его вино отравили, а подозрения, очевидно, пали на Филиппа. Публично обвинённый в братоубийстве, второй принц заперся в комнате, отказываясь сотрудничать со следствием. Тремя днями позднее, обеспокоенные долгим молчанием, гвардейцы, с позволения короля, взломали дверь в покои принца, обнаружив того мёртвым с бутылкой вина на столе и с теми же, что и у Рэя, признаками отравления. Возможно из – за безмерной любви к сыновьям, или из – за врождённой подозрительности, но Карл отказывался верить в общепринятую версию о убийстве и самоубийстве на фоне раскаяния. Если же копнуть вглубь, именно огромная привязанность короля к принцам и привела к печальному исходу, ведь он так и не смог своевременно поставить одного над другим.

Днями позже централисты обвинили децентралистов в подстрекательстве Филиппа к убийству Рэя, на что те, ожидаемо, отнекивались. Королю не терпелось докопаться до сути, только советники выступали категорически против, опасаясь волнений среди знати. Таким образом, изначальная версия с отравлением и самоубийством была признана каноничной. Децентралисты выбили у маркиза некоторые отступные взамен на прекращение поиска улик с их стороны, а безутешный отец разом лишился обоих наследников, не способный даже прилюдно показать мучавшее его горе.

С тех пор Карл Восьмой утратил всякий интерес к работе. И, не исключено, что интерес к мирским делам в принципе. Он перестал пить, еда не имела вкуса и запаха. Любая музыка когтями царапала уши, опочивальню короля с потолка до пола украшали исключительно портреты принцев. Подорванное здоровье, боязнь подвергнуть ребёнка схожей судьбе - нового наследника у Карла Восьмого так и не появилось.

Серый король, которого не интересовали изысканные яства и какие – либо проявления творчества, правящий королевством искусств. Жалкий образ, намертво прикрепившийся к Карлу Восьмому.

*Хлюпает носом*

Он бежал не оглядываясь, задыхавшийся, в растрёпанных одеждах. Спрятаться от всего мира в комнате. Какая разница, что случится со столицей. Да пускай эти мятежники хоть всю аристократию перережут. Может если город сгорит, то пожар перекинется и на дворец? Может хотя бы огонь прервёт эту невыносимую пытку?

Шаг за шагом. Он оставил позади бремя ответственности, навязанное так называемыми вассалами. Подальше от реальности, скрываясь от неизбежности принятия. Никто не последовал за ним. Нет необходимости. За всю долгую историю королевства Арквелл никогда ещё король не был так опозорен. В отсутствии же высшей инстанции, подчинившись Первому ордену, королевская гвардия отправилась на подмогу восточному кварталу. Никто не осмелился им помешать, никто не нашёл в себе сил сказать что – то, будучи свидетелем этого…

Карл Восьмой, король Арквелл, бросил свой народ в час нужды.

Подобно неудержимой волне, шеренги рыцарей покинули королевские холмы. Волне во многих смыслах, элита Арквелл не походила сама на себя. Неопытность руководства Первого Ордена определённо сыграла некую роль. Заняв подобающую их статусу главенствующую позицию, благороднейшие из рыцарей задали общую скорость движения, читай, заставили всех остальных вяло плестись позади.

Привыкшие маршировать как на торжественных парадах, они даже и не думали о том, что победу ещё необходимо заслужить в бою. Простолюдины, увидев они этот фарс, пока их дома полыхают, сами бы переметнулись к мятежникам чем ждать помощи от напыщенных франтов.

Наблюдавшая за шествием с одной из крыш закутанная с ног до головы в тёмные одеяния тень, поднесла к губам странного вида устройство.

“Опус-05 Опусу-01. Опус-05 Опусу-01. Пожалуйста, ответьте.”

“Опус-01. Сигнал устойчивый. Опус-05, доложите обстановку.”

“Клиент ушёл. Повторяю, клиент ушёл.”

Женский, отдающий искусственностью, голос, стараниями диковинной технологии, достиг адресата.

“Принято. Отправка случилась несколько позже наших прогнозов. Опус-05, вы засекли что – то необычное?”

“Отрицательно. За время моего наблюдения за клиентом никаких эксцессов не замечено.”

“Поняла. Они не обладают полной картиной происходящего. Что ж, небольшая задержка никак не влияет на наши планы. Сколько объектов направляется к точке?”

“Все, судя по имеющейся у меня информации.”

Возникла пауза. Похоже принимающая сторона оказалась не готова к такому повороту.

“…Все?”

“Да.”

“Принято. Думаю, мы ещё справляемся.”

“Вы уверены? Не приведёт ли это к кардинальным изменениям в плане?”

Опасаясь лишних ушей, заговорщики всячески избегали детальных намёков. Тень находила урон, понесённый городом в случае массового сбора рыцарей в восточном квартале, колоссальным. Проще говоря, спрашивала - является ли уничтожение столицы допустимой погрешностью.

“И?”

Коротко ответили с той стороны. Ну, если координатору операции без разницы, то ей и подавно.

“Хорошо. Просто спрашиваю.”

“Опус-05, ещё вопросы имеются? Сосредоточьтесь на задании, остальное оставьте нам.”

“Да пребудет с вами удача. Конец связи.”

“Будь осторожна. Конец связи.”

Вернув устройство под накидку, тень продолжила беззвучно преследовать цель.

“…”

Королевская Гвардия всей толпой ринулась в квартал аристократов. Не проблема.

Мятежники и мрущие как мухи простолюдины. Не проблема.

Реющие над городом языки пламени и смог. Не проблема.

Никаких осложняющих задачу факторов. По – крайней мере, её личную. Похоже разверзнувшийся посреди столицы филиал ада не спешит закрываться.

Внимание! Этот перевод, возможно, ещё не готов.

Его статус: перевод редактируется

http://tl.rulate.ru/book/2797/818380