Прошло два дня. Жрец не возвращался. Госпожа Лу жила у скорняка и полюбилась всем в доме, так что дочь ревновала, когда гостья слишком долго разговаривала с матерью, а мать ревновала к дочери. Ань и генерал оба старались угодить красавице. Мальчик находил цветы и подкладывал на подоконник окна, рядом с которым госпожа Лу вышивала в компании дочери и жены скорняка. Гостья ласково улыбалась и отдавала цветы своим новым подругам. Ань не отчаивался и старался находить еще более красивые цветы. За обедом мальчик не сводил глаз с госпожи Лу, и Дун несколько раз толкнул его локтем, чтобы напомнить о приличиях.
На второй день после обеда генерал предложил госпоже Лу прогуляться по деревне, и она, к огорчению Аня, согласилась. Хозяйская дочь подарила гостье одну из своих праздничных шляп. Теперь, когда госпожа Лу слегка наклоняла голову, были видны только ее мягкий, нежный подбородок и розовые, как лепестки пиона, губы. Генерал открыл калитку пошире, и молодая женщина вышла на дорогу.
Погода стояла чудесная: земля хорошо просохла после недавних дождей, но еще сохраняла достаточно свежести, и воздух был чистым и бодрящим, напоенным ароматами трав и цветов. Ласковый ветер с гор раздувал рукава ханьфу и играл с лентами в волосах госпожи Лу. Пройдя немного, женщина спросила:
– Мне показалось из разговоров, что вы и мальчик путешествуете не одни. С вами был еще достопочтенный жрец?
– Да, так и есть.
– Но где же он? Я не видела его ни вчера, ни сегодня.
– Он в лесу.
– Он молится там? – спросила госпожа Лу, и голос ее стал немного хриплым.
– Он хочет уговорить местного хранителя леса еще раз вырастить деревья, из которых можно было бы построить крепкий мост. Те деревья, что растут сейчас, не очень сильные. Мне кажется странным, что дух леса, который может вырастить такие гигантские стволы, не может должным образом следить за остальным лесом. Хотя я вообще не верил раньше во всех этих духов…
– Что же вас заставило поверить?
Генерал вспомнил о чудовище на постоялом дворе. От воспоминания закололо под ребрами. Дун нахмурился и предложил локоть госпоже Лу. Она приняла поддержку, и дальше они пошли рука об руку.
– Я столкнулся кое-с-чем, – ответил генерал. – Хорошо, что с нами был жрец.
– Похоже, вы дружны. Как его зовут?
И прежде чем успел подумать, генерал назвал полное имя жреца:
– Дзин Линмин.
– Давайте поищем в лесу. Возможно, он уже закончил молиться.
– Он вам не понравится, – угрюмо отозвался Дун. – Он зануда и бессердечный человек. Давайте лучше прогуляемся в другую сторону.
Но госпожа Лу хотела побывать в лесу, она пожаловалась, что солнце припекает слишком сильно, и ей хотелось бы отдохнуть в теньке. Тогда генерал предложил понести красавицу, и она разрешила взять себя на спину, обвила шею генерала тонкими белыми руками. Дун вспомнил, что у жреца была такая же нежная кожа и заключил, что госпожа Лу была из благородной семьи.
Всю дорогу до леса молодая женщина напевала красивые мелодии и иногда рассказывала старинные стихи, что доказывало, что она получила прекрасное образование. В подлеске госпожа Лу попросила опустить ее, генерал послушался. Встав на землю, она ласково погладила Дуна по щеке и сняла шляпу. Лицо молодой женщины было нежным, а взгляд открытым. Очарованный, генерал наклонился, и их губы соприкоснулись.
В следующее мгновение раздался треск веток – мужчина упал, как срезанный стебель. Госпожа Лу перешагнула через него и направилась к берегу. Там она довольно долго бродила, пока не нашла место, где ее встретил Ань. Подоткнув юбки, чтобы не намочить, женщина что-то искала и вскоре в ее руках было несколько черепков. Поискав еще немного, госпожа Лу подняла и отряхнула от грязи крышку. Довольная собой, женщина подпрыгнула и оказалась на вершине утеса, который нависал над рекой. Там она ссыпала черепки, поправила юбки и уселась поудбнее. Лу соединяла осколки и удерживала так, чтобы они не распадались. Это была трудная работа. Наконец, ей удалось, и как только последний черепок оказался на месте, швы вспыхнули и кувшин оказался целым. Лу закрыла его крышкой, встала, отряхнулась и со счастливой улыбкой направилась в лес.
Оказавшись под кронами деревьев, женщина снова откупорила кувшин и, не замедляя шаг, направилась к ей одной ведомой цели. Через некоторое время Лу вышла на большую поляну и увидела мужчину в зеленом одеянии. Он выглядел усталым и убирал в мешок инструменты для общения с духами. Женщина оценила все коротким взглядом и открыла рот, чтобы назвать имя жреца, однако застыла на месте. Рядом со смертным появился прекрасный мужчина в светло-зеленых одеждах, которые приходили в движение от малейшего ветерка. Это был дух-хранитель леса. Он увидел Лу, нахмурился. Жрец обернулся и посмотрел на них обоих – он видел сущностей, даже когда они этого не желали.
– Сестра, ты здесь? Как ты освободилась? – спросил хранитель.
– Какая разница. Отойди, мне нужен этот человек.
– Нет. – Дух леса вышел на середину поляны. – Ты опять хочешь поступать по-старому.
– А ты опять защищаешь этих никчемных людишек, которые рубят наши деревья и разбрасывают мусор!
– Как ты освободилась?
– Ты правда хочешь знать? Отдай мне этого человека, и больше ты меня не увидишь. Или ты опять собираешься запереть меня в кувшин на триста лет?
– Я заточил тебя, чтобы ты подумала над своим поведением. Боги хотели казнить тебя!
– И ты поступил милосердно?!
Госпожа Лу пришла в ярость, ее волосы взметнулись в воздух, а лицо стало жестоким, рот раскрылся, как алая бездна, а в глазах загорелся зеленый свет. Лу издала ужасный пронзительный звук и метнула зеленую молнию в духа леса. Он уклонился, но недостаточно быстро и был бы ранен, если бы внезапно не появилось зеркало и не отразило удар, перенаправив в чащу. Жрец защитил хранителя. Лу разозлилась еще сильнее, но вместо того, чтобы снова ударить молнией, она резко выкрикнула:
– Дзин Линмин, полезай в кувшин!
В то же мгновение невероятная сила схватила жреца и заволокла в сосуд, госпожа Лу с хохотом закрыла его крышкой, обратилась в ветер и исчезла, так что дух леса ничего не успел сделать. Огорченный, он понурил голову, но не предпринял попытки догнать сестру. Он сел на одно из поваленных деревьев и горько задумался о прошлом и настоящем. В лесу стало темно, мрачные тени заскользили между стволами, звуки заглохли, а животные, птицы и даже жуки и гусеницы замерли в смертельном страхе.
В то же время Ань, изнывая от ревности и досады, отправился на поиски генерала и прекрасной гостьи. Он спрашивал людей, и они подтверждали, что видели командира и прекрасную молодую женщину, что шли они рядом и вид у них был такой, будто они прекрасно ладят. Ань расстроился до слез и решил поквитаться с генералом при первой возможности, но сначала ему хотелось кому-то пожаловаться. Раньше он мог пробраться к матери и излить все свои горести, и хотя она никогда ему не отвечала, он все же утешался ее присутствием. Теперь же Ань решил выговориться жрецу.
Мальчик вытер слезы и направился в лес. Но по мере того, как приближался, замедлял и замедлял шаг. Лес впереди изменился и теперь не казался светлым и безопасным, напротив, он выглядел как дремучая чаща, тени пролегали по подлеску и тянулись дальше. Ань совсем остановился и несколько секунд смотрел удивленно. Потом же он вспомнил, что в этом лесу молится жрец, и побежал во весь дух. В подлеске мальчик остановился, ощущение опасности удержало его.
– Достопочтенный жрец! – позвал Ань, приложив ладони к губам. – Достопочтенный жрец, ау!
Никто не ответил, только чаща загудела утробно, как будто просыпался огромный рассерженный зверь. Ань беспомощно огляделся и вдруг заметил что-то блестящее. Он удивился и двинулся на то место, подойдя же, упал на колени. Генерал из бережливости не доставал из сундуков своих парадных одеяний, поэтому, чтобы проводить госпожу Лу на прогулку, начистил и надел свои доспехи. Теперь же доспехи и генерал лежали в грязи. Ань звал командира и тормошил, хватал и растирал холодные руки – напрасно. Перевернул на спину и бил по щекам – глаза генерала оставались закрытыми.
Размазывая грязь, Ань вытер слезы и потащил тело от леса. Голова Дуна безвольно болталась, падая то на бок, то на грудь. Отойдя на сотню шагов и убедившись, что темные тени сюда не дотягиваются, мальчик опустил командира на землю и стал расстегивать доспехи, чтобы послушать сердце. Туго затянутые пряжки не слушались, и Ань обломал ногти, подпиленные жрецом, и поранил пальцы. Наконец, он избавился от нагрудника, схватил генерала за одежду и с силой потряс. На самом деле, он должен был приложить ухо к груди, но не смог себя заставить: он боялся, что ничего не услышит. Заливаясь слезами, он умолял командира очнуться и не получал ответа. Он возвел глаза к небу, по которому шли черные облака. И тут вспомнил о своем покровителе. Мальчик вырвал несколько волосков там, где должен был быть золотой локон, и громко закричал:
– Сунь-У-Кун, мудрец, равный небу, помоги мне!
Несколько раз кричал Ань, и небо не отвечало ему, но затем появилось большое разноцветное облако, прорвалось посередине, из дырки на землю полетела золотая обезьяна в красных доспехах и ловко приземлилась рядом с Анем. Мальчик припал к земле, кланяясь.
– А, храбрая не-обезьяна! Не думал, что ты позовешь меня так быстро. Что у тебя случилось?
– Пожалуйста, мудрейший, пожалуйста! Я все готов отдать, только сделай так, чтобы генерал был жив.
– Какой генерал?
– Этот генерал.
Мальчик без конца кланялся, от чего на лбу образовалось грязное пятно. Царь обезьян цокнул языком и посмотрел на генерала:
– Этот бесполезный сын обезьяны? Да он и так живой. А ну, вставай, ленивая задница! Из-за тебя мой последователь плачет. А ну, поднялся, живо!
И Царь обезьян пнул генерала под ребра, и еще раз пнул. Ань испугался и хотел обнять командира, укрыть собой, но тот сам подскочил – они ударились лбами и зашипели, потирая шишки. Царь обезьян от души расхохотался.
– Зачем ты меня бил? – рассерженно спросил генерал у Аня. – И где госпожа Лу?
– Как хорошо, что вы живы!
– Эй, ты, невежда, – небрежно позвал Царь обезьян.
Только теперь Дун Янгхао заметил небожителя – побелел и упал ниц.
– То-то же. Не смей обижать этого ребенка. Он потратил свое желание, чтобы просить о твоей жизни. Но ты и так был живой. Так что у него все еще есть его желание. Так чего ты хочешь, храбрая не-обезьяна?
– Мой господин! Там, в лесу, молился жрец. Наш жрец.
– А… Тот, с косой, просветленный, да? Тц…. Да… На самом деле, он мне совсем не нравится, такой заносчивый. Всего 52, а так старательно служит этому задавале-дракону! Я гораздо сильнее этого дракона, он просто прячется под ногами Восточного Будды. Ну, да ладно. Раз задавала тебе дорог, я его верну. Только он… Не совсем он.
Больше ничего не объясняя, Царь обезьян присогнул колени, сделал глубокий вдох и стал всасывать воздух и раздуваться. Поднялся невообразимый ветер, ветки, листья, трава и даже камни стали взлетать, понеслись на Царя обезьян, но он выставил ладони вперед, и камни облетали его стороной. Ань и генерал, боясь, что их пришибет, прижались друг к другу и сели позади Мудреца. Вдруг в вихре ветра показалось удлиненное очертание, которое все больше напоминало человека. Фигура хотела убежать, но Царь обезьян тащил ее к себе, всасывая воздух, и, наконец, притянул к себе – вихри распались, и люди увидели растрепанную госпожу Лу, крепко прижимающую к себе кувшин.
– Ах ты, глупая обезьяна! – прорычала госпожа Лу, и генерал с Анем пораженно открыли рты и подняли брови.
– Маленький злобный дух, отдай нам жреца.
– А не то что?!
Тут госпожа Лу быстро открыла кувшин и хотела выпить содержимое, но Царь обезьян бросил посох – кувшин разбился вдребезги, на землю упал опешивший жрец. Госпожа Лу ухватила его за воротник, а Царь обезьян – за одежду на плече, и каждый тянул в свою сторону. Бедный жрец шатался между бессмертными, и лицо его становилось все краснее.
– Осторожнее! – закричал Ань. – Вы его задушите!
Царь обезьян коротко взглянул на жреца и дернул с удвоенной силой – одежда вырвалась из рук госпожи Лу, и служитель Восточного дракона кубарем полетел к своим товарищам. Те подхватили его и крепко держали, пока дыхание его не восстанавилось. Госпожа Лу попятилась и хотела превратиться в ветер и улететь, но Царь обезьян удержал ее за руку.
– Разве не тебя приговорили сидеть в кувшине пять сотен лет?
– Зачем спрашиваешь? Ты тот, кто стал бы меня защищать?
– Я сам сидел пять сотен лет в заточении и знаю, как это тяжело. И я бы стал тебя защищать, но ты была злая и жадная. Ты и теперь такая. Будь ты моей женой, я бы повесил тебя на воротах!
– Так не женись! Сунь-У-Кун, ты великий мудрец и бессмертный, тебе не понять моих страданий. Я всего лишь маленький дух, и человеческая ци – единственное, что может поддержать мою красоту. А эти люди, зачем их жалеть? Разве не они губят лес и уничтожают все вокруг себя?
Царь обезьян задумался, потом посмотрел на госпожу Лу, и его красные глаза теперь не были ни смешливыми, ни свирепыми. Он погладил женщину по волосам и сказал:
– Люди удивляют. Боги и духи – это всего лишь то, к чему они предназначены: ты бережешь лес, Восточный дракон исполняет желания взамен на клятвы. А люди – они живые. Тебе не понять их метаний и порой они бывают жестокими, жадными, но они неповторимы тем, что у них всегда остается выбор. Вот этот мальчик, который был влюблен в тебя и хотел придушить генерала собственными руками, а после рыдал от всего сердца и умолял вернуть ему жизнь. Правда, он и так был жив. Вот этот мальчик, он мог бросить уже мертвого, как он думал, генерала и броситься в проклятый лес, чтобы спасти жреца, и погибнуть. Он же выбрал другой путь и попытался оживить генерала. Спроси его, почему он так поступил.
– Почему?
– Я не знаю, – удивился Ань. – Я не был уверен, что генерал умер. И не был уверен, что жрец еще в лесу. И лес казался очень странным. Я схватил генерала и потащил подальше от темных теней.
– Но разве не ты перед этим хотел убить генерала?
– Я бы не сделал этого на самом деле, – признался Ань. – Мне очень хотелось любви госпожи Лу… И я хотел, чтобы жрец любил меня, а не одного только генерала. Но я бы никогда не убил генерала.
– Почему?
– Потому… Потому что это неправильно. Генерал может защитить многих людей.
– Так что придется тебе снова залезть в кувшин и сидеть там еще двести лет, – заключил Царь обезьян и подмигнул госпоже Лу. Та зарычала и попыталась вырваться, бессмертный же поманил пальцем черепки, они поднялись и соединились – кувшин снова был целым.
– Какой непостоянный бог! – выкрикнула в отчаянье госпожа Лу. – Разве не ты меня освободил?
Мудрец и люди удивленно взглянули на нее, а она продолжала:
– Разве не ты разбил кувшин, когда сражался с королем Троллей? И разве не я вызвала ветер, который помог тебе?
– Кувшин случайно разбился. Такое бывает во время драки, – возразил Царь обезьян и тут же дернул госпожу Лу, поднял высоко над землей и затолкал в кувшин, плюнул, и печать залепила горлышко вместо пробки. Затем мудрец размахнулся и запустил кувшином в сторону леса – Ань испуганно вскрикнул, а сосуд превратился в маленькую точку и пропал в чаще. Царь обезьян отряхнул руки, подбоченился и проговорил:
– Держи крепко и стереги лучше. В следующий раз я не буду таким добрым.
Слова предназначались хранителю леса. Люди не слышали, ответил дух или нет, но тени перестали ползти по земле, рассеялись, а лес снова стал светлым и уютным. Мудрец повернулся к людям с безмятежной улыбкой и оглядел их.
– Господин, может быть, вы помогли бы нам с мостом? – проговорил жрец слабым голосом. Он все еще не отошел от заточения в кувшин, удушения и полета кубарем – сидел, безвольно опустив руки и опираясь спиной на генерала.
– Каким мостом? Нормальный мост, по-моему! – расхохотался Царь обезьян, подпрыгнул высоко, превратился в сияющую звезду и исчез.
Люди, шатаясь и поддерживая друг друга, поднялись на ноги и посмотрели в ту сторону, где раньше была переправа. Через реку, шире и выше ее берегов, раскинулся черный мост из толстых бревен, перила и опоры украшали золотые бляхи – подойдя ближе, люди увидели, что там изображены обезьяны, – и золотые фигуры в рост человека.
– Как я и говорил, Царь обезьян – могущественный покровитель, – сказал жрец Аню. Мальчик не мог оторвать взгляда от моста, взявшегося ниоткуда. – Пусть и не поддерживаемый большинством, но сильный, мудрый и справедливый. Никто не смог одолеть его, и только Восточный Будда смог заточить его на пять сотен лет, чтобы в его сердце уменьшилась гордыня и зародилась доброта. Хороший покровитель для будущего монарха.
От этих слов генерал отшатнулся — жрец потерял равновесие и упал. Ань тут же бросился ему помогать.
– Ты не шутишь? Этот оборванец – будущий им.. имп… ператор?
– Я не шучу, – отозвался жрец, потирая ушибленный копчик. – Я думаю, вы оба должны понять, какая ответственность лежит на нас. Ань – сын второго из сыновей императора, плод любви второго сына и благородной девушки, ставшей рабыней в силу случайных обстоятельств. Он единственный законный наследник престола. И, пожалуйста, больше не связывайтесь с непонятными женщинами и не пытайтесь убить друг друга. Вы оба – будущее нашего государства.
– И я?
– Как ты думаешь, многим ли сможет доверять Ань, когда взойдет на престол? Кто, как не ты, должен будешь возглавить армию или личную охрану молодого императора? Думайте об этом с уважением и отныне не позволяйте ни духам, ни людям, ни собственным страстям поссорить вас… или подвергнуть вашу жизнь опасности.
– Почему ты сразу не сказал?
– Мне запретили. Но я думаю, что дальше молчать нельзя.
– Я не справлюсь, – подал голос Ань.
– Ты уже справляешься, – возразил жрец и заковылял в сторону деревни. Генерал и Ань посмотрели друг на друга оценивающе, и пошли следом. Генерал вспомнил о своих побитых ребрах и потирал их. Ань вспомнил о генеральских доспехах, подобрал и нес под мышкой.
http://tl.rulate.ru/book/157491/9322011
Готово:
