Заткнись, заткнись, ты же знаешь, что будет хуже, если ты закричишь, не издавай ни звука, как бы больно тебе ни было...
Прошло несколько мучительных секунд, прежде чем Локи полностью проснулся и осознал свое окружение, окрашенное в мягкие оттенки серого бледным светом раннего рассвета. Это не Святилище - он один в своей постели в Асгарде, Танос и его дети далеко отсюда, а боль в груди превратилась из белого жжения в тупую пульсацию, которая становится чуть более терпимой с каждым ударом сердца... сердца, которое, кажется, чудом не пострадало, хотя он чувствовал, как клинок прошел прямо сквозь него.
Они слишком хорошо знают, как много он может пережить, они точно знают, как заставить его истекать кровью, не дав ему ускользнуть в манящую тьму...
Локи оглядывает комнату и обнаруживает, что она пуста; тот, кто ударил его ножом, исчез вместе со своим оружием. Он делает несколько глубоких вдохов - кровь не идет, легкие тоже кажутся целыми - и заставляет себя опустить руки, которые он рефлекторно сжал над очагом боли в груди. Прежде чем что-то делать с нападавшим, нужно проверить, насколько серьезна травма.
Его руки сухие; постельное белье, которое, как он ожидал, должно было пропитаться кровью, - девственно белое, без единого красного пятнышка. Пульсация в центре груди все еще сохраняется, но на ней нет никаких повреждений, даже царапин, ничего - просто гладкая, незапятнанная кожа там, где он был уверен, что найдет зияющую рану.
Локи медленно садится в кровати и трясет головой, словно пытаясь прояснить свое замешательство. Неужели ему все это приснилось? Он привык к ярким кошмарам, но редко когда они были настолько реальными, а его разум обычно не зацикливается на воображаемых ужасах, когда есть так много страшных воспоминаний на выбор.
В конце концов он решает, что это, должно быть, был сон, хотя фантомная боль в груди все еще не до конца утихла. Откинувшись на подушки, Локи позволяет себе снова ненадолго закрыть глаза, пытаясь унять бешеное сердцебиение. У него нет на это времени - не сейчас, когда он все еще не представляет, как встретит предстоящий день, день, наполненный требованиями, обязанностями и постоянно присутствующим, подспудным чувством, что все не так, и он нанес удар по месту, где ему не место.
Все и так будет непросто; ему не нужно, чтобы его разум играл с ним в трик-трак вдобавок ко всему остальному.
***
Локи ожидает найти Фриггу там, где оставил ее прошлой ночью, но комната, где покоятся Всеотец и наследный принц, пуста, если не считать неподвижных, похожих на статуи фигур почетного караула эйнхериев. Вчера Локи провел здесь не более получаса - минимум, необходимый для того, чтобы не показаться неучтивым; по обычаю, новый король должен был провести всю ночь на поминках своего предшественника, но, учитывая хаос после разрушительной атаки, Локи мог с полным основанием утверждать, что у него были более важные дела. Он скрипит зубами, поворачивается на каблуке и уходит, не взглянув больше на покрытое золотом тело Одина на катафалке, затянутом черной тканью; он сделает то, что должен, но он ставит крест на роли скорбящего сына.
Он изо всех сил старается не думать о том, был бы он готов стоять на страже рядом с Тором.
Локи застает Фриггу в одиночестве за ткацким станком, хотя она не ткет, а просто хмурится над незаконченным гобеленом. Она поворачивается к нему лицом, когда он входит, и хотя она пытается улыбнуться, он может сказать, что она все еще обеспокоена.
«Что-то случилось, матушка?» Кроме всего?
Фригга качает головой. «Ничего, просто эти узоры получились не совсем такими, как я ожидала. Но не бери в голову, - быстро добавляет она, прежде чем он успевает вставить еще одно слово, - сейчас это не имеет особого значения. Ты готов, сын мой?»
Локи весьма благодарен ей за то, что она решила отказаться от шарады с «моим королем», хотя он знает, что это всплывет, как только они перестанут быть наедине. «Я должен быть, не так ли?»
Фригга снова хмурится, но на этот раз она направлена на него. «Локи, ты в порядке? Ты бледнее, чем я тебя когда-либо видела».
Локи пожимает плечами; боль в груди все еще не совсем прошла, но вряд ли он будет жаловаться на кошмары, как ребенок, боящийся монстров под кроватью. «Может быть, синий цвет тебе больше по душе, Оллум?»
Выражение ее лица омрачается, но она хотя бы не задает другого вопроса, а ведь именно это и было целью колючки. Ему не нравится причинять ей боль, но он не может позволить ей пробиться сквозь броню, которую он создал вокруг себя с тех пор, как впервые увидел тело Тора на козлах.
Сконцентрируйся на здесь и сейчас, на требованиях момента, не позволяй себе думать ни о чем другом. Это помогло ему пережить Святилище; он может только надеяться, что это поможет ему пережить и этот день.
***
Внимание! Этот перевод, возможно, ещё не готов.
Его статус: идёт перевод
http://tl.rulate.ru/book/125101/5253103
Готово:
Использование:
