— Держи, старший брат. Это деньги, которые я заработал на этой неделе, помогая всем с математическими задачами.
Девочка встала на цыпочки и протянула Гу Саньцю маленький клочок белой бумаги, а затем быстро убежала в дом, чтобы позвать друзей на обед.
Гу Саньцю взглянул на купюру, а затем положил её в ближайший ящик для денег. На купюре не было ничего особенного — только крупные иероглифы, обозначающие «10 000 мора».
С юридической точки зрения, эта бумага не имела никакой ценности и не обладала покупательной способностью в глазах богов. Однако здесь, в обмен на этот маленький клочок бумаги, можно было купить бесценную миску рамена у Гу Саньцю.
Почему? Потому что это место было приютом для сирот, основанным много лет назад семьёй Гу, похоронным бюро Ваншэн и Цисин в качестве полуофициального учреждения.
В последние годы под руководством одной седовласой женщины бизнесмены начали спонсировать приют, надеясь улучшить свой корпоративный имидж за счёт пожертвований.
Если бы не огромное влияние Цисина и предков Ваншэна и семьи Гу, эти купцы первыми выступили бы против идеи строительства приюта на склоне Фэйюнь.
Причина, по которой он был построен рядом с террасой Юйцзин, проста: аптека Bubu находилась неподалёку, обеспечивая лёгкий доступ к медицинской помощи, что было главным приоритетом при выборе места.
Приют был предназначен не только для детей, потерявших родителей. В нём также жили те, кого бросили, потому что они были другими, слабыми, больными или инвалидами.
В поколении Гу Саньцю он взял за правило раз в неделю приходить сюда, чтобы готовить для детей, и оказывать посильную помощь.
Дело было не в прибыли или статусе. Для Гу Саньцю это, возможно, было традицией, укоренившейся в душе носителя аромата, или, может быть, он просто хотел этим заниматься.
Симпатия к чему-то или кому-то не имеет ничего общего с их статусом или идентичностью.
То, что мне нравится, то, что я хочу делать, не имеет никакого отношения к каким-либо внешним ярлыкам.
Просто потому, что мне это нравится, просто потому, что я хочу это делать.
Бульон закипел, и лапша зашевелилась в кастрюле. Постепенно изысканный аромат курицы Угада с длинными ногами и пшеницы распространился по дому.
«Старший брат здесь!» — закричал детский голос.
«Все, не толкайтесь! Вставайте в очередь, берите свои миски и не подходите слишком близко к огню», — скомандовала первая девочка, выстраивая своих друзей в очередь. Тем временем Гу Саньцю ловко накладывала дымящуюся лапшу в ожидающие миски детей.
"Ммм, так вкусно!"
«Это лучшее, что я ел за весь год!»
Тук,тук,тук...
Гу Саньцю приподнял бровь, увидев, как маленький мальчик бьёт себя в грудь, задыхаясь. Но прежде чем он успел пошевелиться, один из друзей мальчика ловко подскочил к нему, чтобы помочь.
«Ешьте медленно, впереди ещё много».
Курица Угада с длинными ногами действительно оправдала свою репутацию вкусного и питательного блюда. Эти дети, скорее всего, не смогли бы доесть вторую порцию.
Если бы они могли, Гу Саньцю решил, что мог бы связаться с Цисин и посмотреть, есть ли среди них вундеркинды, которых стоит развивать.
«Санцю, ты, как всегда, очень помогаешь», — окликнула Санцю пожилая женщина, выходя из приюта. Её глаза засияли от радости, когда она увидела Видение, висящее на поясе Гу Санцю.
— Ты раскрыла силу Видения? Это замечательная новость.
— Вы слишком добры, бабушка Лин.
Гу Саньцю относился к пожилой женщине, которая всегда заботилась о нём как о собственном внуке, с большим уважением. Отойдя подальше от детей, он незаметно передал ей мешочек.
— Здесь три банкноты по десять тысяч мора. Это мои собственные деньги.
Благодаря своему верному чёрнокрылому кондору, который время от времени приносил с его территории ценные предметы, у Гу Саньцю был стабильный дополнительный доход, позволявший ему вести расточительный образ жизни.
Он улыбнулся и протянул мешочек старушке. «Не волнуйся, бабушка Лин. Деньги настоящие, и тебе не нужно беспокоиться о том, что они у меня закончатся. В худшем случае я всегда могу обратиться за финансовой помощью к Цисингу».
«Я доверяю характеру и поведению семьи Гу, но ты, негодник, если бы только ты был чуть более надёжным».
Бабушка Линь без колебаний взяла мешочек и игриво похлопала Гу Саньцю по руке.
— Как жаль, что так вышло. Если бы ты не был таким непредсказуемым, я бы познакомила тебя с несколькими милыми девушками из хороших семей. Они были бы замечательными невестами.
Гу Саньцю почувствовал, как у него зачесалась кожа головы, словно он вернулся в те неловкие дни, когда чрезмерно усердные свахи устраивали ему свидания вслепую.
— Хе-хе, не беспокойся об этом, бабуля! Ветер усиливается. Я пойду проверю, не нужно ли кому-нибудь из детей поесть.
С этими словами Гу Саньцю поспешно удалился, смеясь и наблюдая, как дети уплетают за обе щёки.
"Маленькая... Маленькая Гузи ..."
Внезапно откуда-то неподалёку раздался тихий, холодный голос, одновременно спокойный и нежный. Выражение лица Гу Саньцю застыло, когда он повернул голову, и суставы громко заскрипели, как неисправная машина.
Там стояла маленькая девочка, одетая в синее, с маленькой официальной шапочкой на белоснежных волосах. К её голове был прикреплён слегка потрёпанный талисман. В руках у неё было полно конфет, и она наклонила голову, с большим любопытством глядя на Гу Саньцю.
«Эта аура... Ты, должно быть... Маленький Гузи».
«Этот запах... Такой ароматный... Как кокосовое молоко. Я хочу есть».
— Хорошо, хорошо. Я сейчас что-нибудь для тебя приготовлю. Пожалуйста, предок, подожди немного.
Гу Саньцю вздохнул и почтительно поклонился гостю. «Вы принесли конфеты для детей, не так ли? Почему бы не отдать их им, пока я готовлю для вас?»
"Маленькая Гузи ... такая заботливая".
«Прародительница» в своём маленьком, похожем на лолиту облике медленно подошла к детям, и вскоре в группе раздался радостный смех, когда они приветствовали её.
"Ну, вернемся к работе".
Гу Саньцю беспомощно покачал головой и снова развёл огонь, чтобы приготовить ещё лапши.
«Хотя, я полагаю, это из-за качества ингредиентов. Я никогда не думал, что Цици будет интересоваться едой, учитывая, что она даже ничего не может попробовать на вкус».
Дело было не только в курице — сама лапша была приготовлена из первоклассных ингредиентов, которые он добыл с помощью своего золотого пальца. За такие продукты даже лучшие рестораны готовы были бы драться.
Что касается того, почему он назвал Цици «предком»...
Что ж, бессмертные живут долго, а семья Гу существует уже много поколений. Их записи и архивы обширны.
По сравнению с такими затворниками-бессмертными, как бабушка Пин или адепт, любящий тофу, Цици гораздо чаще появлялась в мире смертных.
Учитывая, что на протяжении многих лет мы часто общались с ней — то прогоняя тех, кто был настолько глуп, что думал, будто может строить козни против бессмертных, то помогая ей, — титул «прародительница» стал своего рода неофициальной традицией.
Что касается мыслей Гу Саньцю на этот счёт... В основном он просто хотел, чтобы Цици перестала называть его «Маленький Гузи», потому что это было слишком похоже на один из титулов, которые использовали дворцовые евнухи. В остальном он не жаловался.
Но, учитывая память Цици... Скорее всего, это было желание, которое никогда не сбудется.
http://tl.rulate.ru/book/123471/5171572
Готово:
Использование:
