— Просто переключись дальше, Озпин.
В дни, когда Академия Бикон ещё только начинала зарождаться, а большая часть её методов до сих пор оставались такими, какими были во времена послевоенной вейловской диктатуры под руководством маршала Сергея Войцеховского, Озпин попал в большую передрягу. Молодой Охотник с голосом в голове отправился в самое сердце гетто Катчфаера в день, который историки позже назовут последним из Восьми Дней Августа. Три бывшие команды, состоящие в основном из связанных с Белым Клыком фавнов, взяли в заложники премьер-министра и выдвинули требования Совету. Он взял с собой свою напарницу, Глинду Гудвич, несмотря на её многочисленные протесты.
Обычный мальчишка, пытающийся произвести впечатление на девушку и своих сомнительных учителей с той безрассудностью, на которую способен только молодой, глупый и переполненный человеческими жидкостями подросток. Конечно, Озпин был способен разобраться с самой нестабильной ситуацией со времён отречения короля Озимандиаса и Революции Катчфаера. После отречения воина-короля, Вейл превратился в горящий очаг самых левых революционных идей. Как говорил голос в его голове: этот Новый Мировой Порядок – его рук дело. Подросток с тростью будет непобедим и получит ответы на все интересующие его вопросы.
Озпин едва выжил. Исключительно благодаря тому, что Глинда вытащила его из-под артиллерийского обстрела, когда армии Вейла надоело отсиживаться в стороне, пока полиция ведёт переговоры с бывшими Охотниками. Весь район Джемрока едва не оказался уничтожен напалмом и едким газом. Королевские десантники отправились в самое сердце устроенной ими же катастрофы и казнили обоих отвлёкшихся Охотников, а также попавших под горячую руку гражданских. Всё, на что хватило Озпина – это спасти премьер-министра ценой нескольких новых пуль в теле. Оглядываясь назад, это, наверное, единственная причина, по которой его не арестовали после случившегося. Премьер-министр Элиас Сьюзеброн оказался в долгу перед ним и был слишком занят, чтобы удержать разочарованную армию от свержения правительства.
После длительного пребывания в больнице Бикона, директор школы ДеЛаГерр приговорил его к двадцати одному удару плетью и привязал к столбу. Публичное наказание, призванное укрепить авторитет школы и опровергнуть мысль о том, что это был правильный поступок, несмотря на то, что армия и Совет утверждали обратное. Глинду тоже признали виновной. А попытка спора с ДеЛаГерром, вплоть до применения физической силы, понизила её наказание до жёстких ограничений передвижения, а его увеличили до сорока семи ударов.
— Просто переключись дальше, Озпин, — прошептал король Озимандиас из недр его сознания. Озпин снял рубашку, чтобы обнажить небольшую татуировку на своей руке – число, которое добавляли себе все его воплощения, чтобы следить за количеством перерождений. В те времена татуировки не одобрялись высшим обществом.
Озпин увидел осуждающие взоры сотни или более студентов. Он окинул взглядом студенческую толпу и улыбнулся.
Глинда стояла в переднем ряду. В зоне брызг, как отметило его угасающее сознание. Ну, разумеется, она была там, готовая подхватить его искалеченное тело, когда всё закончится. Она всегда рядом, когда нужно прибрать оставленный им беспорядок.
«Но не в этот раз», — сонно подумал Озпин. Он посетил школьную аптеку и потратил оставшиеся Лёны на то, чтобы напичкать себя до отказа кривокорнем. Об этом древнем анестетике и коагулянте он узнал от голоса в голове, который с каждым днём всё явственнее становился его собственным.
Лишь поэтому он был способен продолжать улыбаться, когда кнут разрывал его спину на части. Из-за этого учитель, приносивший в исполнение наказание, остановился, чтобы оглядеть обескровленную спину Озпина. А также посмотреть на ужас в глаза Глинды.
Он неосознанно представил, что было бы, окажись она на столбе вместо него. Хлыст, скорее всего, порвал бы её бюстгальтер. Вот только кровь и крики агонии моментально убили бы весь сексуальный подтекст. Чистейший стыд и публичное унижение.
В этом и заключался смысл телесных наказаний.
Учитель снова взмахнул хлыстом.
«Просто переключись дальше, Озпин».
Директор Озпин приглушённо зарычал, с трудом поднимая себя на ноги. Это был долгий путь наверх, во время которого ему даже пришлось использовать свою трость, Долгую Память, по прямому назначению. Пусть Крокер называл его стариком, на самом деле он был не намного старше других. Учителям вроде профессора Порта было заметно больше лет. Жизнь Охотника старит человека невероятно быстро, и вдвойне быстрее, когда ты решаешь уйти на пенсию, чтобы заниматься бумажной работой и помогать следующему поколению наглых подростков реализовывать свой потенциал.
Он перевёл взгляд на окна, оглядывая Бикон. Очки директор носил исключительно для вида, родившись со зрением 20/15 и обладая природной внимательностью. Поэтому даже едва заметное копошение людей далеко внизу вызвало у него чувство тревоги.
Большинство людей лежали на земле. Некоторые из них светились аурой. Другие же бегали вокруг, словно тараканы, когда ты включаешь свет на кухне. Они двигались слишком медленно, чтобы их можно было принять за учеников, а также носили одежду другого цвета, отличного от школьной формы. Уборщики и прочий обслуживающий персонал?
Он положил руку на голову и ничего не почувствовал. Несколько мгновений назад, а может это были минуты или вовсе часы, его кабинет был полон тысячью лиц его прошлых итераций. Запах старой магии. Татуировка с номером на его руке отдавала теплом, будто её только что набили. А затем он упал в обморок, и началось вот это.
Озпин достал свой свиток. Там оказалось несколько пропущенных звонков от его секретарши, женщины, которая была такой же неотъемлемой частью Бикона, как и передающая башня. Сообщений не было. И вот, она снова пытается до него дозвониться.
— Мисс Смайлс? — спросил он.
— Директор! — почти выкрикнула она, тяжело дыша.
— Что произошло?
— Я не знаю! — ответила она. — В один момент всё было хорошо. А потом все просто начали падать, некоторых рвало, а кто-то истекал кровью, у меня не получалось до вас дозвониться.
Он посмотрел в окно, в его груди появилось тянущее чувство. Раньше он мог обращаться к самому себе за советом. Король Озимандиас тоже был им, просто с немного другим мировоззрением. Так происходило в его каждой новой жизни. Один и тот же человек с новым лицом, продукт слияния его вместе с его приемником воедино. Таким образом, в каждой новой жизни он становился немного другим человеком. Особенно учитывая, как резко изменился окружающий мир всего за одно поколение.
Старый Оз мог бы позволить Озпину взглянуть на всё под другим углом. Вот только они уже давно стали одним и тем же человеком.
— Вы в порядке?
— Да! — отчаянно ответила она. — Почти все из нас в порядке. Пострадали в основном студенты! И Ублек. Я разговаривала с ним, перед тем, как у него пошла кровь из носа. Озпин, я не понимаю, что происходит!
Он глубоко вздохнул и начал подозревать самое худшее. Возможно, она нашла какое-то оружие против него. Это было единственное рациональное объяснение. Но столь открытое нападение было не в её стиле. Может быть, это какое-то уникальное изобретение с примесью колдовства доктора Воттса и Мерло. Он был убеждён, что знает о её планах больше, чем она сама. Нельзя чуть не потерять Деву Осени и не провести после этого очевидных параллелей.
«Эмбер!»
— Я скоро буду, мисс Смайлс, — сказал он.
— Директор, подождите!
Он сбросил звонок и вошёл в лифт. Нажав нужные кнопки и отсканировав удостоверение, можно было получить доступ к этажам, закрытым для широкой публики. В основном речь шла об обслуживающих помещениях передающей башни, вроде комнаты управления, в которой буквально жили несколько военных техников, и где Жон будет отбывать своё наказание. Остальные этажи были под-подвальными помещениями.
Поездка заняла слишком много времени, из-за чего он опять остался наедине со своими мыслями.
Что бы ни случилось, по его поверхностным наблюдениям, это касалось только людей с активированными аурами. Мисс Смайлс была обычным гражданским лицом, как и большинство работников школы, не имеющих отношения к преподаванию. А вот профессор Ублек и ученики?
Озпин видел воплощения Человека с тысячью лиц. Он крепко сжал Долгую Память. Пахло чем-то неправильным. Разило магией. Это могла быть только она.
Дзинь.
Он поправил воротник пиджака и зашагал вдоль коридоров подвала, хранившего главное сокровище школы. Ну, или второе главное сокровище Бикона, холодно поправил он себя.
Но Эмбер совершенно не изменилась с момента, когда он видел её в последний раз. Когда-то она была обычной, чересчур доверчивой студенткой, по крайней мере, пока он не пытался указывать ей, что делать. В таких случаях, она всегда делала всё наоборот. А стоило только распознать эту закономерность и попытаться использовать реверсивную психологию, то она тут же понимала, что к чему, и все равно поступала по-своему. Вот такой была Эмбер: всегда следовала своему сердцу, вместо разума. Именно благодаря своему сердцу она и стала Девой Осени, одной из четырёх Дев этого мира - привязанных к душам остатков Старой Магии.
Сердцу, по зову которого она и залезла в созданный Джеймсом стальной саркофаг. Полураздетая, половина её лица была покрыта паутиной плохо заживших шрамов. Пришлось приложить немало усилий, чтобы закрыть их и предотвратить появление болезненных ран, которые часто появляются у жертв ожогов. Один из секретов сгорания заживо заключается в том, что иногда пламя не убивает тебя. Вместо этого оно разрывает тебя на части клетка за клеткой.
Даже если ты не умрёшь, твоему телу просто может не хватить целостности, чтобы выжить. Обугленные участки, в которых когда-то находились твои клетки, теряют способность функционировать и разрушаются. Ты фактически умираешь от обезвоживания после нескольких часов страданий.
Озпин это знал. Он уже умирал подобным образом.
Но атласские медицинские приборы сообщали, что её состояние с прошлого раза не изменилось. Всё по-прежнему было настолько хорошо, насколько вообще было можно помочь девушке с половиной души.
Озпин ушёл, заперев за собой дверь и оставив её и дальше гнить в медикаментозной коме. Ни одна из систем безопасности не подняла тревогу. Никаких жучков или следов взлома. Худшие опасения не оправдались.
На смену панике пришла путаница.
Он набрал номер Кроу.
Потребовалось целых три звонка, прежде чем тот ответил. По правде говоря, в этот раз он отреагировал быстрее, чем обычно.
— Крематорий Винни, — ответил Кроу своим слегка хриплым голом. Его речь была немного сбивчивой, как у человека, который пытается притвориться трезвым. Скорее всего, так и было. — Вы их делаете – мы их жарим. Чем я могу помочь вам сегодня, сэр или мадам?
— Ты сейчас в Вейле или опять на Патче?
— Простите, сэр, но наш офис работает не раньше одиннадцати утра, — сказал Кроу, всё ещё имитируя тон дружелюбного работника колл-центра. Озпин услышал сонный женский голос, но Кроу быстро шикнул на его обладателя. — В данный момент мы находимся на углу улицы «Не ваших собачьих дел». Не хотите ли сделать заказ? У нас сейчас действует акция «два по цене одного».
Женщина рядом с Кроу рассмеялась.
Озпин продолжал идти в сторону лифта.
— Достаточно близко к Бикону, чтобы почувствовать, что произошло?
На другой стороне трубки промолчали.
— Что случилось, Оз? — спросил он, и серьезность, внезапно прозвучавшая в его голосе, вызвала у Оза холодную радость. — Руби и Янг в порядке? Клянусь богами, я обещал, что убью тебя, если ты позволишь им пострадать!
Мужчина действительно заботился об обеих своих племянницах – родной и приёмной. Это было одним из его самых привлекательных качеств.
— Я скоро это узнаю, — спокойно ответил Озпин. — Но, как я полагаю, то, что случилось со студентами, не вышло за пределы Бикона, раз уж ты ничего не почувствовал. Это делает картину немного яснее.
— Что тебе там стало яснее, Оз? — требовательно спросил он. — Чёрт бы тебя побрал, если мне придётся возвращаться обратно… я уже сказал Глинде после своего последнего посещения, что никакие запреты не окажутся сильнее моей любви. Я не успел приготовить никаких новых методов подката!
— Я с этим разберусь, — сказал он.
— О, фух, прямо от сердца отлегло. Жди меня.
Озпин отключил звонок. Ему не нужен был Кроу прямо сейчас. На самом деле, тот скорее будет мешаться под ногами. Он всегда так делал, пока ты не дашь ему конкретную цель и направление. И это стало ещё заметнее, когда тот узнал, что Руби едет в Бикон – у Озпина не получилось скрыть от него этот факт. Но такова была плата за его помощь. Что бы не произошло, феномен ограничивался только стенами Бикона.
Это в равной степени как успокаивало, так и беспокоило.
К тому же, теперь у него на руках, по сути, было два Кроу. У Глинды точно случится инсульт.
Озпин находил это забавным, но больше он чувствовал раздражение. Есть старая поговорка, что яблоко от яблони недалеко падает. Дети похожи на своих родителей. Озпину не доводилось проверить подобное утверждение. Обычно, она неизбежно узнавала об их существовании и, походя, избавлялась от них. В Жоне Арке он увидел частичку себя, хотя было бы странно, не узнай он хоть что-то в правнуке одного из своих старых тел. Мальчишка даже не носил фамильный меч, который он когда-то собственноручно изготовил.
Возможно, именно поэтому он был так снисходителен к этому отморозку. Мальчишка, который знал гораздо больше, чем имел право знать. Озпин спал гораздо крепче по ночам, зная, что тот находится под его контролем. Пока он не выяснит, что именно из себя представляет этот парень, осознание того, что угрозы школьного наказания, а также влияния команды было достаточно, чтобы держать Жона в узде, успокаивало.
Лифт поднялся на главный этаж, где он увидел, насколько серьезными были разрушения.
http://tl.rulate.ru/book/110495/4440599
Готово:
Использование:
