"Как же так..." – пробормотала Шэнь Тан, останавливаясь перед женщиной.
Та испуганно посмотрела на Шэнь Тан и ее свиней.
Женщина боялась, что свирепые звери затопчут ее, но прогнать незваных гостей не решалась. Она съежилась, ее тело била мелкая дрожь.
В отчаянии женщина закрыла глаза, но ребенка не выпустила. Эта сцена тронула бы кого угодно... кроме Ци Шаня и Чжай Лэ. Местные жители давно привыкли к подобным зрелищам и оставались равнодушными.
Кто-то безучастно смотрел в сторону, кто-то злорадно ухмылялся, предвкушая очередную трагедию, которая хоть ненадолго отвлечет их от собственных бед.
"Не бойся, он тебя не тронет", – мягко произнесла Шэнь Тан. – "Можно мне взглянуть на твоего малыша?"
Женщина неуверенно посмотрела на молодую девушку. Черты лица Шэнь Тан еще не до конца сформировались, но уже сейчас было ясно, что с годами она станет настоящей красавицей. И она, и ее спутники явно не были похожи на местных.
Женщина помедлила мгновение и медленно разжала руки.
Шэнь Тан присела на корточки и коснулась запястья ребенка. Но не успела она прощупать пульс, как ее сердце екнуло – кожа малыша была холодной и твердой, как камень. Пульса не было.
Шэнь Тан посмотрела на безмятежно спящего в материнских объятиях ребенка, и ее глаза расширились от ужаса. Под пристальным взглядом женщины она не могла вымолвить ни слова. Голова малыша была повернута к материнской груди, и Шэнь Тан не сразу поняла, что он уже мертв.
Опустив голову, она убрала руку.
Женщина, ничего не заметив, спросила: "Госпожа, вы купите моего сына?"
Чжай Лэ, обладавший острым чутьем, сразу понял, что ребенок мертв. Он хотел что-то сказать, но Ци Шань остановил его жестом. Юноша беспомощно затоптался на месте. Слова застряли у него в горле, превратившись в тяжелый вздох.
Брат Шэнь был слишком мягок, слишком добр.
Чжай Лэ повидал немало подобных трагедий.
Иногда он спрашивал себя: "А зачем я живу? Зачем мне сила, если я не могу помочь этим людям?"
Он был бессилен что-либо изменить.
Брат Шэнь, со своей отзывчивостью, наверняка страдал еще сильнее.
"Да, куплю. Сколько ты хочешь?" – кивнула Шэнь Тан.
Обычно Шэнь Тан раздражало, когда к ней обращались "госпожа", но сейчас это слово отозвалось в ее душе странной горечью. Она моргнула, пытаясь отогнать непрошеные слезы.
Глаза женщины загорелись надеждой.
"Н-недорого. Сорок... сорок монет", – пролепетала она, запинаясь от волнения.
"Хорошо, я покупаю", – кивнула Шэнь Тан.
"Спасибо... спасибо вам!" – пробормотала женщина, не веря своему счастью.
"У тебя есть еще какие-нибудь просьбы?" – спросила Шэнь Тан.
Женщина растерянно посмотрела на нее.
Лишь спустя мгновение до нее дошел смысл вопроса. "Госпожа... а можно... можно, чтобы он был сыт? Он был хорошим мальчиком, таким послушным, заботливым..." – прошептала она.
По ее щекам покатились мутные слезы.
Они падали на посиневшее лицо ребенка.
Женщина продолжала бормотать о том, каким замечательным сыном он был.
"Конечно", – кивнула Шэнь Тан.
Она отсчитала сорок монет и вложила их в руку женщины, добавив сверху лепешку. Эта сделка вызвала перешептывание среди других "продавцов".
Шэнь Тан слышала их слова, но старалась не обращать внимания.
Она стиснула зубы и сжала кулаки.
"Да у нее не все дома! – шептались люди. – Этот ребенок уже целый день как мертв... А его мать – та еще пройдоха! Продает мертвеца по цене живого".
"Вот видишь, бабы всегда были хитрее мужиков, – хмыкнул кто-то. – Поплакала, разжалобила, и вот уже деньги у нее в кармане. Купила мертвеца... Тьфу, дура! Еще и денег доплатила, чтобы чужого ребенка похоронить..."
"Эх, повезло ей нарваться на такую дурочку, – проворчал третий, облизнувшись. – За мертвеца и пяти монет жалко, мяса на нем нет, одни кости..."
"Вот сейчас она лопнет от злости!" – рассмеялся кто-то.
И раньше находились "продавцы", которые, пользуясь сочувствием чужаков, пытались нажиться на чужом горе. Они с нетерпением ждали, когда Шэнь Тан поймет, что ее обманули, и тогда уж отведет душу, наблюдая, как она будет беситься от бессилия.
Но Шэнь Тан не обращала на них внимания.
Женщина дрожащими руками взяла деньги и с нежностью погладила сына по щеке, словно это было самое дорогое сокровище на свете. Наконец, она решилась отдать ребенка, но Шэнь Тан остановила ее: "У меня еще есть дела, я не могу сейчас его забрать. Я вернусь за ним позже, хорошо?"
Обрадованная тем, что сможет еще немного побыть с сыном, женщина разрыдалась. Она упала на колени и, прижимая к себе ребенка, несколько раз ударилась головой о землю. "Хорошо... хорошо... Спасибо, бодхисаттва! Спасибо, добрый бодхисаттва!" – повторяла она.
Шэнь Тан поднялась и вернулась к Ци Шаню.
"Ты не боишься, что она тебя обманет?" – спросил он.
Шэнь Тан, погруженная в свои мысли, не сразу услышала его вопрос. "Нет, она не обманщица... А если и обманщица... то пусть пеняет на себя! Кто обманет меня, тот поплатится жизнью!" – медленно проговорила она.
Ци Шань: "..."
Чжай Лэ: "???"
Разве дело не в обманутых чувствах?
Ци Шань решил, что Шэнь Тан слишком добрая и доверчивая. Он хотел было вразумить ее, но девушка вдруг спросила: "Юань Лян, каждый из нас приходит в этот мир голым и беспомощным, и каждый уходит из него в слезах и муках. Если все мы смертны, то в чем смысл жизни?"
"Неужели мы живем только для того, чтобы страдать?" – с горечью спросила она.
Чем жизнь в этом мире отличается от адских мук?
Подобных трагедий здесь было не счесть.
Шэнь Тан начала сомневаться: а точно ли она жива? Может, она уже попала в преисподнюю?
Слух о том, что какая-то дурочка купила труп ребенка за сорок монет, быстро разнесся по ярмарке. Нашлись и те, кто решил воспользоваться ситуацией и попытался разжалобить Шэнь Тан, но та больше ни на кого не обращала внимания.
В душе Ци Шаня что-то дрогнуло.
Обычно он не любил рассуждать о высоком.
Но сейчас, когда вопрос задала Шэнь Тан, все было иначе. "Я живу ради того, чтобы оставить после себя след в истории", – ответил он.
"А ты, Сяофан?" – повернулась Шэнь Тан к Чжай Лэ.
Тот смущенно потер нос. "У меня, пожалуй, слишком амбициозные мечты. Только не смейся, ладно? Я хочу помочь брату усмирить юго-восток", – признался он.
Шэнь Тан не смогла сдержать смеха.
"Эй, ты обещала не смеяться!" – возмутился Чжай Лэ.
"Я и не обещала. Мечты у тебя, конечно, хорошие, но не мелковаты ли? Неужели тебе хватит целого юго-востока? Учись у меня, как нужно мыслить масштабно!" – заявила Шэнь Тан.
"И как же, по-твоему, нужно мыслить масштабно?" – с вызовом спросил Чжай Лэ.
Шэнь Тан на мгновение задумалась, прищурившись.
Затем, гордо вскинув голову, заявила:
"Например, я хочу завоевать весь мир!"
У Ци Шаня дрогнула рука. Он пристально посмотрел на Шэнь Тан.
В лучах солнца ее черные глаза казались темнее, и на какое-то мгновение Ци Шаню показалось, что она говорит всерьез.
"Ты бредишь?" – выпалил Чжай Лэ.
Шэнь Тан презрительно фыркнула. "А ты разве нет? Раз уж мечтать, то по-крупному! Не так ли?"
http://tl.rulate.ru/book/109723/4271168
Использование:
