Главарь бандитов еще не успел ничего понять, как бегущие с горы разбойники стали падать с неба, как пельмени в кипящую воду. Бам, бам, бам! Один за другим они шлепались на землю у ног Шэнь Тан, словно мешки с мясом, издавая жалобные стоны. В лучшем случае у них были синяки и ссадины, в худшем - переломы и сотрясения мозга.
Их кто-то швырял, как кукол!
Лишь немногие избежали этой участи и еще могли стоять на ногах. Они смотрели в темноту, как будто увидели нечто ужасное, и пятились назад. Мощная и чистая аура лишила их всякой воли к сопротивлению, оставив лишь дрожь в коленях.
Лицо главаря стало мертвенно-бледным. Он попытался опереться на локти, чтобы подняться, но все тело пронзала боль, и после нескольких попыток он сдался.
“Что случилось?”
Чжай Лэ спрыгнул с дерева и подошел к Шэнь Тан.
Шэнь Тан приподняла бровь. “Неспокойная выдалась ночка.”
Не успели они разобраться с одной проблемой, как появилась другая.
Чжай Лэ проследил за ее взглядом и посмотрел в темноту.
Лязг, лязг, лязг.
Беззаботное выражение лица Чжай Лэ исчезло, улыбка с его губ пропала, а в глазах, обычно сияющих весельем, появилась несвойственная им серьезность.
Чем ближе приближались шаги, тем отчетливее становился лязг металла. Чжай Лэ этот звук был знаком: так звучали доспехи. Незнакомец шел твердой и уверенной поступью, неторопливо, но с каждым шагом его аура становилась все сильнее. У Чжай Лэ появилось предчувствие, что если этот человек накопит достаточно сил, то даже он, будучи в лучшей форме, не сможет его остановить!
Опасный противник!
Чжай Лэ сделал шаг вперед, закрывая собой Шэнь Тан, и тихо сказал: “Приближается опасность. Если начнется драка, Шэнь Сюн, не откажи в любезности и поддержи меня Словом Силы”.
Услышав это, Шэнь Тан сделала странное лицо.
“Боюсь… в этом нет необходимости”.
Чжай Лэ хотел было спросить почему, как вдруг из темноты вышла внушительная фигура ростом почти два метра. На голове у незнакомца был черный шлем с тигриной головой и красным плюмажем, а доспехи состояли из черных пластин, скрепленных между собой иероглифами “гора”. Они выглядели внушительно, но не громоздко. Плечи защищали наплечники, на запястьях красовались браслеты с тигриными головами, грудь и спину покрывал панцирь, юбка из металлических пластин доходила до голеней, талию опоясывал пояс с тигриной головой, а на ногах были черные сапоги. Он был похож на генерала, вернувшегося с поля боя.
Шэнь Тан наклонилась к уху Чжай Лэ и прошептала: “Это тот вор!”
Чжай Лэ: “…”
Ну конечно, это же господин Гуншу У!
Кто же еще это мог быть?
Но Гуншу У был не один, его сопровождали двое ученых с лицами, бледными, как полотна, - Ци Юаньлян и Чу Ухуэй. Увидев Шэнь Тан и Чжай Лэ, Гуншу У с облегчением вздохнул, и доспехи с хлопком растворились в воздухе, превратившись в черную энергию, которая вернулась в талисман в виде тигриной головы на его поясе.
Освободившись от тяжелых доспехов, Гуншу У бодро зашагал навстречу Шэнь Тан и Чжай Лэ.
“Слава небесам, мы вас нашли!”
Чжай Лэ выдавил из себя улыбку. “Господин Гуншу, неужели для того, чтобы разобраться с горсткой бандитов, вам понадобились доспехи? Вы меня до смерти напугали, я уже хотел был надевать свои и драться с вами”.
Он предпочитал быстрый бой и, в отличие от воинов, не обладал большой выносливостью и силой. Его доспехи были легкими, рассчитанными на скоростную атаку, а не на долгую битву.
Разве разумно было ждать, пока враг накопит силы и убьет его одним ударом?
“Осторожность не помешает”, - ответил Гуншу У.
В конце концов, с ними были еще и двое ученых.
Кстати, о них…
Гуншу У и Чжай Лэ в один голос посмотрели на Шэнь Тан.
Юная Шэнь стояла, уперев руки в бока, гордо выпрямив спину и приподняв подбородок. Она смотрела на них с вызовом, не видя ничего предосудительного в том, что ушла из дома и провела всю ночь в горах, сражаясь с бандитами.
Она сражалась со злом и защищала слабых, а заодно грабила богатых и помогала бедным - и нет, она не шутила, "бедной" была она сама. Двух зайцев одним выстрелом, только дурак отказался бы от такой возможности.
И она была не одна.
С ней же был Чжай Лэ!
Если Ци Шань рассердится…
Шэнь Тан вздохнула и сказала примирительным тоном, как будто разговаривала с ребенком:
“В следующий раз я обязательно возьму тебя с собой, хорошо?”
Она искренне раскаивалась в своем поступке.
Ци Шань: “…”
Он волновался за нее всю ночь, и сейчас, когда она наконец-то нашлась, он должен был радоваться, но, глядя на Шэнь Сюн, он почувствовал, как у него заболел живот, а гнев подступил к горлу.
Чжай Лэ поспешил объяснить ситуацию.
“Господин Ци, Шэнь Сюн просто пьяна”.
Услышав это, Ци Шань посмотрел на Шэнь Тан, которая вела себя не так, как обычно, и его брови поползли вверх. Даже голос его прозвучал на несколько тонов выше, чем обычно. “Ты хочешь сказать, что она опять пила?”
Чжай Лэ: “Я не знаю, где Шэнь Сюн выпила в первый раз, но уже в горах она выпила не меньше трех цзиней…”
Ци Шань: “…”
Чу Яо тихо кашлянул и похлопал его по плечу.
“Успокойся, главное, что с Уланом все в порядке”.
Ци Шань сделал несколько глубоких вдохов, прежде чем ему удалось усмирить свой гнев. Он сказал себе, что спорить с пьяным человеком бесполезно. А вот когда Шэнь Сюн протрезвеет, он ей припомнит, как они втроем искали ее всю ночь, прочесывая горы.
В это время Гуншу У заметил какое-то движение в лесу и, нахмурившись, хотел было пойти и посмотреть, что там происходит, как из-за деревьев вышла низенькая девочка. Чжай Лэ тоже увидел ее и окликнул: “Малышка Линь, ты проснулась?”
Линь Фэн подошла ближе, услышав голос Чжай Лэ.
Все взгляды устремились на нее.
Несмотря на свой юный возраст, Линь Фэн не растерялась и, поклонившись, сказала: “Я проснулась, когда услышала шум”.
На самом деле она не спала всю ночь - не могла.
Шум драки напугал ее, и она дрожала от страха, вспоминая, как недавно на ее глазах убили ее семью.
Но драка быстро закончилась, и снова стало тихо.
Она волновалась и решила проверить, что происходит.
“Кто это?” - спросил Ци Шань.
“Это Линь Фэн”, - ответила Шэнь Тан.
“Линь Фэн?”
“Да, теперь она будет жить со мной”.
Жить?
Ци Шань странно посмотрел на Шэнь Тан.
“Господин Ци, - пояснил Чжай Лэ, - недавно с малышкой Линь случилось несчастье, ее семью убили бандиты, и теперь она осталась одна. Шэнь Сюн пожалела ее и решила взять к себе. Это доброе дело, не думайте ничего плохого”.
Ци Шань: “…”
Лучше бы он промолчал, потому что после его слов мысли Ци Шаня приняли совсем уж неприличные обороты.
Шэнь Тан не стала сдерживаться и сказала: “Чжай Сяофан, не надо так явно намекать. Скажи прямо, что ты имеешь в виду?”
Чжай Лэ: “…”
Он не знал, что значит "явно намекать", но интуитивно понимал, что это не комплимент.
Чжай Лэ решил сменить тему.
“Что нам делать с этими бандитами?”
“Тех, кто выживет, мы возьмем к себе, - ответила Шэнь Тан. - А трупы похороним здесь же, пусть удобряют землю”.
Чу Яо уловил ключевое слово.
“Возьмем к себе?”
Шэнь Тан гордо вздернула подбородок.
“Теперь у меня тоже есть несколько десятков подчиненных”.
Чу Яо улыбнулся и сказал: “Улан, ты отличный воин”.
Ци Шань: “…”
Он мысленно покачал головой.
В этот момент он заметил раненного главаря бандитов.
Благодаря своей феноменальной памяти он сразу узнал его и удивленно приподнял бровь. “Разве это не тот чиновник, что сопровождал обоз семьи Гун? Как он докатился до такой жизни?”
Услышав слова "семья Гун", Гуншу У напрягся.
Его взгляд буквально пронзал главаря насквозь.
http://tl.rulate.ru/book/109723/4200260
Использование:
