Путь в Сяочэн был нелёгким.
Мало того, что на каждом шагу их подстерегали дикие звери и ядовитые насекомые, так ещё и бандиты не давали прохода. Чтобы избежать лишних проблем, Шэнь Тан и Ци Шань старались не ночевать в лесу.
Но прежде всего им нужно было купить Шэнь Тан новую одежду, так как у Ци Шаня самого скоро ничего не осталось бы.
Он вышел из лавки с свёртком ткани в руках.
Шить одежду на заказ было некогда, поэтому он выбрал пару мужских костюмов, которые должны были подойти Шэнь Тан по размеру.
В свёртке лежали нижнее бельё и верхняя одежда. Вместе с тем костюмом, что он ей уже дал, должно было хватить.
— Господин Шэнь, нам пора, — сказал Ци Шань, собираясь в путь. Он хотел до наступления темноты добраться до ближайшей деревни. Но Шэнь Тан, которая должна была ждать его у входа, нигде не было.
Куда она запропастилась?
Как она могла вот так уйти одна в незнакомом месте?
Он уже собирался отправиться на поиски пропавшей Шэнь Тан, как вдруг краем глаза заметил на другой стороне улицы знакомую белую фигуру. Его белоснежный мул лежал на земле, лениво отгоняя хвостом прохожих, которые столпились вокруг него.
Ци Шань: «…»
— Подходите, подходите! Свежая мушмула! Всего три медяка за цзинь! — услышал он знакомый голос, подойдя ближе к толпе.
Шэнь Тан сидела на земле, небрежно собрав волосы в пучок. Перед ней лежал кусок ткани, на котором горкой была свалена мушмула. Рядом стояла большая корзина, доверху наполненная ягодами.
Она ни капли не стеснялась и бойко торговала мушмулой.
К каждому покупателю она обращалась с улыбкой, называя их «господин», «госпожа», «брат» или «сестра». Её сладкий голосок, казалось, был пропитан мёдом.
Она расхваливала свой товар,
говоря, что он вкусный, дешёвый, что ягоды крупные и сочные, что они не только утоляют жажду и спасают от жары, но и делают кожу красивой и здоровой. Словом, это был идеальный летний десерт.
Ци Шань некоторое время наблюдал за ней из толпы. Он заметил, что мушмулу покупают в основном женщины, причём берут сразу по три-пять цзиней. Мушмула и правда была очень дешёвой, так что от покупки никто не отказывался. Да и послушать, как этот миловидный юноша называет тебя «сестрой» или «госпожой», тоже было приятно.
Если бы Шэнь Тан не была такой юной, милой, красивой и невинной, то мужчины, наверное, затащили бы её в подворотню и хорошенько проучили за то, что она флиртует с их жёнами.
Не прошло и получаса, как вся мушмула была распродана. Шэнь Тан ссыпала медяки в кошель, встала, отряхнула пыль с одежды и, словно ожидая увидеть Ци Шаня, повернулась к нему.
— Ну что, Юаньлян, ты закончил? — спросила она с улыбкой.
Ци Шань еле сдержался, чтобы не закатить глаза.
— Закончил, — ответил он. — А ты чем занимался?
Другие торгуют вином, а господин Шэнь — мушмулой?
Шэнь Тан потрясла кошельком, в котором звенели монеты.
— У меня кончились деньги, — ответила она, как будто это было само собой разумеющимся.
Он что, не понимает, насколько она бедна?
Не просить же ей у него денег?
Они были чужими людьми, просто использовали друг друга в своих целях. Шэнь Тан не собиралась наглеть и считать его своим кошельком.
Под внимательным взглядом Ци Шаня Шэнь Тан вернула корзину хозяину, у которого взяла её в аренду, выкупила свой узор Сердца Литератора и снова повесила его на пояс. На вырученные деньги она купила немного соли, вина и маринованных овощей.
— Если ты знал, что у тебя мало денег, зачем же ты отдал свои последние монеты Тянь Чжуну? — спросил Ци Шань, убирая свёрток с одеждой в сумку, висевшую на спине мула. С тех пор, как он узнал, что Шэнь Тан может держать материализованного мула по двенадцать часов в сутки, не чувствуя усталости, мул стал их вьючным животным.
Они складывали на него свои вещи, чтобы не тащить их на себе.
Два дня назад, когда они прощались с Тянь Чжуном и его отцом, Шэнь Тан вытащила из-за пазухи несколько серебряных монет и отдала им. Ещё она дала им лепёшек.
— Во-первых, эти монеты не мои, — ответила она. — Я сняла их с того конвоира, которого убила. Мне не жалко чужих денег. А во-вторых, Тянь Чжун и его отец ранены, и у них нет ни гроша в кармане. Даже если им есть, к кому идти, неизвестно, доберутся ли они до места в таком состоянии.
В отличие от них, Шэнь Тан без денег не пропадёт.
Подумав, она решила отдать им эти монеты.
Шэнь Тан выросла в мирное время. Она была художницей, домоседкой, и ей всегда было жалко тех, кому не повезло в жизни. Она помогала всем, чем могла.
— И это всё? — недоверчиво спросил Ци Шань.
— А что ещё? — удивилась Шэнь Тан. — Ты хочешь сказать, что в наше время добрые дела считаются чем-то из ряда вон выходящим?
Ци Шань: «…»
Видя, что Шэнь Тан говорит искренне, он почему-то изменился в лице. На его лице отразилась целая гамма чувств, которые Шэнь Тан не смогла разобрать.
— Юаньлян, что с тобой? — осторожно спросила она, не понимая, что происходит.
Ци Шань пристально посмотрел на неё и вздохнул:
— Ничего.
В следующее мгновение он, словно тень, метнулся в сторону.
— Какого чёрта?! — только и смогла выругаться Шэнь Тан, оставшись одна.
Если ничего не случилось, то зачем было использовать Слово Духа?!
Он просто издевается над тем, что она не умеет летать!
Так как денег у них практически не было, Шэнь Тан пришлось торговать своими лепёшками, мушмулой и сладостями по дороге в Сяочэн.
Цены на мушмулу и сладости она назначала в зависимости от того, как были одеты покупатели. С хорошо одетых брала подороже, а с бедно одетых — подешевле. А цены на лепёшки узнавала у местных торговцев. Раз уж она торговала без лицензии, то хотя бы не хотела нарушать правила рынка.
Ци Шань не вмешивался в её дела.
Хотя, кто знает, что он на самом деле об этом думал.
Господин Шэнь был самым невезучим стратегом из всех, кого он встречал. Даже в самые тяжёлые времена он не опускался до такого.
Но раз уж ей это нравилось, то он не стал её отговаривать.
Наконец они добрались до округа Сыбао.
Судя по тому, сколько времени они провели в пути, они отстали от второй группы ссыльных, в которой находился Гун Чэн.
— Юаньлян, я недавно слышала на рынке, что округ Сыбао славится своими четырьмя сокровищами, а его жители живут в достатке… Но почему… — Шэнь Тан шла рядом с Ци Шанем, оглядываясь по сторонам.
Улицы были пустынны, повсюду царила разруха. Встречавшиеся им прохожие были худыми и измождёнными, словно мешки с костями. Казалось, ещё немного — и ветер сдует их с ног.
Эти люди были очень пугливыми. Стоило их взглядам случайно встретиться со взглядами Шэнь Тан и Ци Шаня, как они тут же опускали глаза и, словно испуганные кролики, убегали прочь.
— Округ Сыбао был одним из первых, кто пал под натиском войск Гэн, — ответил Ци Шань со вздохом. — Из шести близлежащих округов три были разграблены до нитки. Но округ Сыбао пострадал больше всех. Не знаю, смогут ли они когда-нибудь оправиться от этого…
Повсюду были развешаны белые траурные флаги. Постоянно слышались плач и рыдания.
Ци Шаня не удивило такое запустение.
Эта земля стала полем битвы между двумя царствами.
Её жителям суждено было страдать.
Но когда они, преодолев все трудности, добрались до Сяочэна, то обнаружили, что город живёт совсем другой жизнью.
За городскими стенами царило запустение. Земля была усеяна трупами, и ветер завывал, словно души погибших оплакивали свою судьбу.
А в городе…
Кипела жизнь, люди веселились и танцевали.
http://tl.rulate.ru/book/109723/4121000
Использование:
