— Не прикидывайся дохлой! Вставай!
В полудрёме Шэнь Тан почувствовала, как кто-то пнул её ногой.
Мало того, что пнул, так ещё и обругал.
«Какого чёрта, кто меня пинает?»
Она, морщась от боли, поджала ногу и открыла глаза.
Мир вокруг, словно сбросив вуаль, стал чётким и ясным.
«Что происходит?»
Боль, грозившая разорвать голову, заставила её сделать глубокий вдох. Шэнь Тан непонимающе смотрела на всё вокруг.
«Кажется, вчера я с кем-то пила...».
Кажется, под конец редактор позвонил поторопить со сдачей работы, и ей пришлось, борясь с опьянением, сесть за рисование…
Больше она ничего не помнила.
Но одно было ясно: такого быть не должно!
Шэнь Тан ущипнула себя за руку. Острая боль, пронзившая кожу, разрушила её надежды.
Глядя на незнакомые руки, она поняла:
Она переместилась!
«Только непонятно, от пьянки или от переутомления…».
От этих мыслей голова разболелась ещё сильнее, словно внутри кто-то стучал молотком. Шэнь Тан поморщилась и попыталась ни о чём не думать.
— Ешь давай! Потом в путь!
Она сидела, прикрыв голову руками, и тут её накрыла тень.
Перед ней стоял мужчина в соломенных сандалиях, перепачканных грязью. Он небрежно бросил ей лепёшку размером с ладонь. Лепёшка упала на землю, прямо на подол её платья. Не обращая внимания на то, будет ли она есть испачканную лепёшку, мужчина пошёл раздавать еду остальным.
В следующую секунду лепёшку выхватила чья-то рука.
Шэнь Тан не успела даже глазом моргнуть.
Лепёшку украла женщина с грязным, неухоженным лицом. Она жадно запихивала еду в рот, словно умирала с голоду.
Боясь, что Шэнь Тан отнимет лепёшку, она не стала даже стряхивать с неё грязь. В мгновение ока лепёшка исчезла в её желудке. Женщина довольно облизнула пальцы.
Шэнь Тан: «…»
Непонятно, сколько дней эта женщина не мылась. Её чёрные волосы были спутанными и жирными. При ближайшем рассмотрении можно было увидеть, что между прядями скопилась какая-то желтоватая липкая субстанция. От женщины исходил странный запах — что-то среднее между залежавшимися носками и гниющим мясом. Единственное, что в ней было привлекательного, — это правильные черты лица, которые не могла скрыть даже грязь.
— Извините, но это моя лепёшка, — вежливо сказала Шэнь Тан.
Женщина не обратила на неё никакого внимания. Она продолжала причмокивать губами, словно смакуя вкус лепёшки.
В этот момент Шэнь Тан заметила, что костяшки пальцев женщины, которые та только что облизывала, отличались по цвету от остальной кожи. Её затошнило.
Она не была брезгливой, но такое зрелище вызвало у неё инстинктивное отвращение.
Заметив, что лицо Шэнь Тан изменилось, женщина испугалась, что та набросится на неё, и отодвинулась подальше.
Она не учла, что к ней привязана Шэнь Тан.
Шэнь Тан посмотрела вниз, туда, откуда чувствовала, что её тянут.
Вокруг её талии была обвязана грубая верёвка. Эта верёвка, словно нитка, на которую нанизали бусины, соединяла её с женщиной и ещё несколькими такими же грязными и измученными женщинами разных возрастов.
Шэнь Тан огляделась по сторонам.
Она увидела измученных стариков, женщин и детей, одетых в грубую одежду заключённых.
Их охраняли около десятка крепких мужчин в одинаковой форме и с мечами на поясе. Одни стояли на страже, другие наблюдали за заключёнными.
Время от времени их взгляды задерживались на молодых и красивых женщинах.
Это… Это…
Неужели их всех ведут на казнь?
Или в ссылку?
Какая разница? Всё равно смерть.
«Уррр… уррр…»
Желудок Шэнь Тан заурчал.
Она положила руку на живот. Голод был таким сильным, что во рту скопилась слюна.
Чем больше она сглатывала, тем сильнее становился голод.
Шэнь Тан нахмурилась. Ей оставалось лишь думать о чём-то другом, чтобы отвлечься от голода.
В поле её зрения попал мужчина, который подавился лепёшкой, съев её слишком быстро. Он хватал ртом воздух, пытаясь пропихнуть еду, но лицо его постепенно синело.
Все вокруг делали вид, что ничего не происходит.
Никто не подошёл, чтобы помочь ему. Никто не дал ему воды.
Мужчина попытался доползти до одного из охранников. Он протянул руку, прося о помощи, но тот не обратил на него никакого внимания. Мужчина затих, его рука бессильно упала на землю. Охранник пнул его ногой и, убедившись, что тот мёртв, проворчал:
— Чёрт!
Он достал из-за пояса кинжал, наклонился и отрезал мужчине ухо, бросив его в грязный мешок.
Шэнь Тан: «…»
— Пора в путь! — раздался окрик. — Шевелитесь! Поднимайтесь, а не то я вас высеку!
Заключённым надели на шеи тяжёлые кандалы.
Кандалы для женщин весили килограммов семнадцать, а для мужчин — все двадцать пять, если не больше.
Охранники подгоняли заключённых, пиная тех, кто двигался недостаточно быстро. Тех, кто не мог подняться, били плетью. С каждым ударом на спине оставался глубокий кровавый след.
Шэнь Тан шла, опустив голову, и пыталась вспомнить что-нибудь о прежней хозяйке этого тела.
К сожалению, безрезультатно.
Ей не досталось даже стандартного набора воспоминаний. Всё, что она знала, — это то, что её зовут Шэнь Тан, что у неё есть псевдоним — Юй Ли, что она зарабатывает на жизнь рисованием и боится своего редактора. Остальные воспоминания были словно окутаны туманом.
Она посмотрела на других заключённых и охранников и вздохнула:
«Вот же вляпалась!»
Это был настоящий ад!
Но неважно, в какую передрягу она попала, главное — выжить.
Бежать?
Или дождаться, пока их не приведут на место, а потом искать способ сбежать?
Пока что ни один из вариантов не внушал оптимизма.
Они шли под палящим солнцем. Ещё несколько человек упали замертво от жары. Лишь на закате им разрешили остановиться на ночлег.
Охранники разожгли костёр и поставили на огонь глиняный горшок с водой. Затем они бросили в воду вяленое мясо и добавили немного соли.
На этот раз Шэнь Тан не дала себя застать врасплох и сберегла свою лепёшку.
Она села на землю и принялась медленно жевать жёсткую лепёшку, пытаясь размягчить её слюной. При этом она внимательно слушала, о чём говорят охранники.
Их разговор был несвязным, но Шэнь Тан всё же удалось кое-что узнать.
Все эти люди были из одной семьи.
Фамилия их была Гун. В плен попали все, от мала до велика, включая слуг.
Их разделили на три группы и отправили в разные места.
Мужчин отправили на границу, работать на каторге, а женщин — в публичный дом в город Сяочэн.
Шэнь Тан находилась во второй группе, которая состояла в основном из женщин и девушек семьи Гун: старой матроны, нескольких молодых госпож, наложниц, дочерей и служанок.
Скорее всего, эта девушка была либо дочерью, либо служанкой.
Судя по костям, ей было около одиннадцати-двенадцати лет.
Мужчинам выжигали на лицах клеймо, а женщинам — за ухом.
Если заключённый умирал по дороге, то ему отрезали ухо или кусок кожи с клеймом и предъявляли как доказательство смерти.
Шэнь Тан потрогала себя за ухом. Она нащупала на мочке левого уха заживающий порез.
Шэнь Тан: «… Чёрт!»
http://tl.rulate.ru/book/109723/4094735
Использование:
