— Юньвань, что ты думаешь об этих пятерых детях?
Сцена перед глазами и голоса вокруг казались невероятно реальными.
Линь Юньвань в оцепенении осознала, что действительно переродилась.
Она вернулась в тот год, когда ей было двадцать три, на седьмом году её брака с семьёй Лу в поместье хоу Удина [1].
[1] хоу – древнекитайский дворянский титул. Изначально назначался военным, но в зависимости от эпохи, менял смысл. В данной новелле человек с таким титулом имел весьма высокое положение, но стоял ниже вана, т.е. принца или гуна.
— Юньвань, я говорю с тобой, — старшая госпожа Лу снова отрыла рот.
Линь Юньвань пришла в себя, заметив пятерых малышей в коридоре у главного двора Шоу. Всем было примерно по семь-восемь лет. Одетые в новую одежду, они выстроились в ряд, ожидая, когда она выберет одного из них, чтобы усыновить как законного ребёнка [2].
[2] Линь Юньвань является главной женой, но не имеет своих детей. Для наследования титула семьи в таких случаях выбирают детей наложниц или из других ветвей рода, которых усыновляют и назначают преемниками.
Видя, что девушка молчит, старшая госпожа Лу предложила:
— Ты бездетна уже семь лет. Почему бы не усыновить одного из них? Может быть, это принесёт удачу, и у тебя скоро появится свой ребёнок. Это стало бы радостным событием для всех.
Линь Юньвань ответила:
— Старшая госпожа, когда старший господин скончался, молодой господин сказал, что ему нужно соблюдать траур, без лишних слов уехал в родовое поместье Лу и прожил там три года. Едва была соблюдена сыновняя почтительность, как он получил приказ отправиться в военный поход и с тех пор оставался на границе. Даже искусная женщина не может готовить без риса. Не говоря уже о семи годах, даже спустя десять я не смогу родить ребёнка!
Было сложно поверить, но с тех пор, как она вошла в семью хоу Удина, она до сих пор не завершила брак со своим мужем Лу Чжэнлю.
Старшая госпожа Лу, смутившись, повернула голову и посмотрела с улыбкой на ребёнка, стоящего в центре:
— Я думаю, Цин Гээр будет хорошим выбором. Что скажешь, Юньвань?
Линь Юньвань показала необычную улыбку:
— Этот ребёнок действительно очень хорош!
В прошлой жизни она выбрала Цин Гээра, чтобы вырастить его как собственного сына, и очень дорожила им.
Ребёнок оказался весьма одарённым, в юном возрасте сдал императорский экзамен, принеся семье честь.
И всё же она никогда не сможет забыть как умерла!
Она без устали посвящала себя Цин Гээру, и к тридцати годам была прикована к постели, слишком ослабев даже чтобы сидеть.
В тот день, когда в поместье устроили банкет в честь его достижений, она просто хотела увидеть сына в последний раз. Он не захотел и пришёл только после многократных уговоров слуг.
Она знала, что видит его в последний раз.
И всё же она пыталась предупредить его:
— Цин-эр, послушай маму, эта служанка Сяо Сюань просто...
Цин Гээр холодно прервал её:
— Ты знаешь? Она носит моего ребёнка!
Только подняв голову, Линь Юньвань увидела в глазах приёмного сына такую ненависть, которую никогда раньше не встречала.
Он даже обвинил её:
— Ты действительно злобная! Мне никогда не нравилась учёба! И ты тоже никогда не нравилась! По правде говоря, я ненавидел тебя каждый день своей жизни! Я жаждал твоей смерти!
Линь Юньвань была ошеломлена.
Она не могла понять, как ребёнок, которого она вырастила, мог ненавидеть её до глубины души из-за простой служанки.
Линь Юньвань едва могла сформулировать свои мысли и дрожащим голосом сказала:
— Цин Гээр, ты можешь обижаться или ненавидеть меня, но я всё ещё твоя мать. Ты не должен так со мной обращаться.
— Моя мать?
Цин Гээр высокомерно рассмеялся:
— К счастью, она — моя настоящая мать. Только она помогла вернуть мне Сяо Сюань.
Она? Кто она...
Перед глазами возникла знакомая фигура: её «сестра», дальняя племянница госпожи Лу.
По слухам, она имела скромное происхождение и жалкую жизнь, ей не на кого было положиться в этом мире, но она преданно ухаживала за госпожой Лу, и к ней относились как к хозяйке поместья.
Однако происхождение этой девушки было неизвестным и часто подвергалось критике.
— Несмотря на то, что она дальняя кузина, она всегда заботилась и уважала мою бабушку. Юньвань, почему бы тебе не принять её как свою сестру? Это было бы одолжением для меня. Ты не против?
Как Линь Юньвань могла отказать, когда муж обратился к ней с такой просьбой?
Тогда Лу Чжэнлю впервые обнял её и прошептал сладкие слова:
— Юньвань, ты действительно величайшее благословение моей жизни.
С помощью давления женской добродетели для на неё, Линь Юньвань могла только попросить свою семью включить эту женщину в родословную семьи Линь как свою сестру.
Но в конце концов?
Когда она была близка к смерти, эта женщина стояла рядом с её мужем, их пальцы были сцеплены, они были неразлучны.
Её муж даже произнёс тогда:
— Ты занимала пост главной жены двадцать лет, пора передать его Баоэр.
Какая шутка!
Разве кто-то с её статусом вообще мог стать главной женой хоу?
Постель Линь Юньвань была испачкана кровью, которую она выплюнула. Яркой и насыщенной кровью.
Она лежала, не шевелясь, и изо всех сил старалась смотреть на них троих как на семью. В этот момент Лу Чжэнлю ласково сказал:
— Баоэр, пойдём, банкет вот-вот начнётся.
Цин Гээр нежно держал эту женщину за руку и добавил:
— Матушка, это место зловещее. Не будем мешать моему празднику.
Кровать и кушетка были залиты кровью Линь Юньвань. Яркой и насыщенной кровью.
До самой смерти она считала его своим приёмным сыном.
И как только престижная семья Линь могла поручиться за такую ничтожную женщину!
Это была её собственная неосмотрительность...
Она боялась, что после смерти эта женщина вознесётся и займёт место законной жены в поместье хоу.
Семья из трёх человек воссоединится в законном браке.
Её жизнь была настоящим фарсом...
Муж принадлежал другой, положение главной жены заняла другая, даже сын, которого она вырастила и воспитала, принадлежал другой!
Двадцать лет самоотверженных усилий были переданы другой всего за одну ночь.
Работа всей её жизни была всего лишь подготовкой брака для другой.
Она не могла с этим смириться!
— Юньвань, Юньвань? Что с тобой? — спросила госпожа Вэй, жена хоу Удина, полная беспокойства.
Линь Юньвань, побледнев и слегка сжимая грудь, чтобы унять пронзительную боль, ответила:
— Свекровь, я в порядке.
Старшая госпожа Лу сказала:
— Юньвань, раз уж тебе приглянулся Гээр, пусть это будет он. Как только мой внук [3] вернётся, я организую церемонию в родовом зале...
[3] Шицзы – старший сын хоу. В данном случае, Лу Чжэнлю.
Линь Юньвань прервала её, указав на другого мальчика:
— Думаю, этот ребёнок тоже неплох.
Крайний справа, Лу Чангун, стоял с чёрными, как чернила, волосами, явно красивый и утончённый. Он держал голову опущенной, всё время хорошо себя вёл и ни разу не поднял глаз, чтобы посмотреть на кого-нибудь.
Госпожа Лу, увидев его, растерялась, присмотрелась и действительно обнаружила, что это ребёнок даже превосходил её собственного правнука!
Оказавшись в затруднительном положении, она могла только жёстко настаивать:
— Я всё же считаю, что Цин лучше, он очень напоминает мне Чжэнлю в юности, и мне это очень нравится.
Ведь он был родным сыном Лу Чжэнлю, как он мог не походить на отца!
Линь Юньвань спокойно ответила:
— При наследовании семейной линии характер имеет основное значение. Остальные аспекты второстепенны.
Старшая госпожа Лу и госпожа Вэй одновременно кивнули в знак согласия. Для такой семьи, как они, воспитание посредственного ребёнка не было проблемой, но воспитание распутного наследника могло привести к катастрофе всей семьи.
Линь Юньвань продолжила:
— Обоим детям около семи лет. Если они уже сбились с пути, то перевоспитать их будет сложно. Лучше, выбрать чистый лист.
Затем она повернулась к детям и спросила:
— Вы когда-нибудь ходили в школу, читали какие-нибудь книги?
Лу Чангун, несмотря на то что был дальним родственником в роду Лу, происходил из ветви, которая уже давно пришла в упадок. Его отец с трудом обеспечивал себя, не говоря уже о том, чтобы позволить образование.
Он смущённо покачал головой:
— Госпожа, меня не учили.
Когда настала очередь Цин Гээра, сердце госпожи Лу сжалось: как её правнук мог быть необразованным!
Голос Цин Гээра был громким и чётким:
— Госпожа, я тоже не читал ни одной книги.
Старшая госпожа Лу втайне вздохнула с облегчением: её правнук действительно был умён.
Линь Юньвань подняла бровь и приказала своей старшей служанке:
— Пин Е, проверь средние пальцы их правых рук.
— Да, госпожа.
Первым делом Пин Е проверила руки Лу Чангуна: на обеих не было мозолей, только несколько неровных линий на ладонях.
Затем она осмотрела правую руку Цин Гээра и вытянула средний палец перед толпой, чтобы все увидели. У мальчика, который учился уже три года и умел писать, на этом пальце имелась тонкая мозоль. Такой знак был только у тех, кто учился писать.
Пин Е воскликнула:
— Госпожа, он образован! Он умеет писать!
Выражение лица старшей госпожи Лу изменилось, она чуть не проболталась.
Линь Юньвань оглянулась на неё и твёрдо сказала:
— Старшая госпожа, этот ребёнок нечестен. Он не заслуживает того, чтобы быть членом семьи Лу.
— Это...
Старшая госпожа Лу нехотя улыбнулась:
— Я думаю, он смышлён. Если его немного подучить, то всё будет хорошо.
Однако Линь Юньвань не купилась на это, выражение её лица было довольно холодным.
Госпожа Вэй нахмурилась и тоже произнесла:
— Старшая госпожа, ребёнку всего семь лет, а он уже слишком... хитрый.
Старшая госпожа Лу бросила на неё свирепый взгляд.
Да что ты знаешь! Дура!
Старшая госпожа Лу боялась рассказать госпоже Вэй правду, пока всё не уладилось, опасаясь, что не сможет сохранить тайну. А теперь та даже встала на чужую сторону.
Хотя госпожа Вэй не знала причины, она послушно закрыла рот и не стала участвовать в споре.
Она всегда была человеком без собственного мнения и следовала тому, что решали старшая госпожа и её невестка.
Родословная хоу Удина не могла прерваться.
Старшая госпожа Лу решительно заявила:
— Мне нравятся оба ребёнка. Поскольку Юньвань предпочла Чангуна, давайте приложим немного усилий и усыновим обоих!
— Хорошо, — сухо согласилась Линь Юньвань.
Цин Гээр поднял свои тёмные глаза и с любопытством посмотрел на Линь Юньвань.
«Отныне ты будешь моим законным сыном, — сказал его отец, — только признав её твоей матерью, мы сможем жить вместе открыто и достойно».
Он глубоко запечатлел эти слова в своём сердце.
Безразличный взгляд Линь Юньвань переместился на невинное личико ребёнка, и её губы скривились в слабой улыбке.
Конечно, она собиралась воспитать этого сына.
Но на этот раз она не будет учить его читать и не прогонит его любимую легкомысленную служанку.
Отныне он должен расти, как ему вздумается, под опекой родной матери!
Примечания переводчика:
Располагайтесь поудобнее, этот корабль отправляется в дальнее плавание собачьей крови и интриг! ( ‵▽′)ψ
http://tl.rulate.ru/book/108219/4006657
Использование:
