Удивительно — почему в Следственном Управлении так много людей, похожих на лис? Теперь, когда мной уже найдены Пустынный и Белоснежный Лисы, пришло время найти и Рыжего. Если собрать всех троих, то можно ли затем найти скрытого Лиса–вожака?
Уверена, что Ахон им точно не будет.
Неторопливые движения моего веера полностью соответствовали моим неспешным размышлениям — о Юги, Хэе и всём лисьем логове Следственного Управления. И в этот момент мои плавные мысли были внезапно прерваны:
— И из-за чего так много суеты?
Кто-то бесшумно подошел ко мне и сразу же, без предисловий, задал этот вопрос. Тут же моя рука с веером замерла, а я взглянула в ту сторону, откуда раздался знакомый голос.
Мне так не хотелось ни на что отвлекаться и выходить из этого редкого состояния уединения и отрешенности. Но это был Мюнген. Поскольку для всех окружающих он был известен как мой брат, то мои служанки и стражники даже не посчитали нужным поставить меня в известность о его появлении.
— Может быть — из-за чего угодно... А что там — с новостями из Дворца?
После такого обмена «приветствиями» мой веер снова возобновил своё движение, а Мюнген непринуждённо расположился рядом со мной:
— Да много всего.
— Понятно. Во Дворце всегда много чего происходит.
— А у тебя?
— Что – у меня?
— Думал, что ты живёшь, как-то не особо задумываясь.
— Ну что ты, братик... Невозможно всё сделать только своими физическими способностями. Для этого, конечно, совсем не надо быть гением, но всегда приходится много стараться.
Всё это я сказала очень искренне. Но Мюнген всё же усмехнулся, словно не поверил моим словам.
Да, если задуматься, то для меня всё закончилось профессией ассасина. Но что с того?.. Всё — именно так. Но в этом случае со странной гордостью могу сказать: и это тоже — неплохая работа.
— Хаа...
Сейчас не было никакого желания переубеждать его, пытаясь хоть как-то изменить этот тяжёлый взгляд, поэтому я лишь слегка зевнула и лениво прислонилась к стволу дерева. Было забавно наблюдать за тем, как краснеют лица служанок, когда они издалека бросают взгляды на Мюнгена.
— А ты удивительно популярен. Да, братик?
— Хм?..
— Просто мне стало интересно. У тебя есть девушка?
Если посмотреть на Мюнгена, казалось, что такое никогда не может случиться.
— Я уже женат — на своей работе.
Всё так. Я не ошиблась. Мюнген сразу же дал именно такой ответ, как и предполагалось. Слегка улыбаясь, «коварно» решила продолжить игру:
— Ах, неужели?..
— Да.
— Твоя работа — служить Императору. Получается, что ты замужем — за Императором?..
Подразнив так, немножко, взглянула в сторону Мюнгена и удивилась тому, что его твёрдая челюсть чуть дрогнула. Я решила благоразумно прикрыть глаза и сделать вид, что ничего не заметила. Но всё же тихо посмеялась — про себя, а затем резко сменила тему:
— Ветер — приятный.
Иногда дразнить кого-то — забавляет.
— Свободный...
Сад Радости — это место, которое все наложницы посещают довольно часто. Быть может, что-то случилось, пока я была так занята в последние дни? Сейчас я — единственная наложница в этом Саду.
Приятно быть одной в таком тихом и уютном месте... Но мне всё же стало любопытно, почему сегодня здесь никого нет.
— Интересно, как поживают другие наложницы? — заметила я полушутя-полусерьёзно, кладя веер на траву и притворно вздыхая.
Неожиданно Мюнген тут же отозвался:
— Наверное, кусают себе локти, потому что они так мечтают выгнать тебя.
— Что такое?
О чём ты говоришь? Кто это пожелал меня выгнать? Да, во Дворце наложниц, как и везде, есть и соперничество, но здесь они не так конкурируют, как можно было бы подумать.
Поэтому, к примеру, меня, Есу, хотя иногда и критиковали за глупость, но никогда надо мной не издевались.
— А ещё я слышал, как одна из наложниц неловко упала, держась за шею.
— Разве это — из-за меня?
— ...Ну, она по своей природе была слаба...
На этот раз я нахмурилась по-настоящему и уже с недоумением взглянула на Мюнгена: действительно, неприятно видеть, как он, с таким строгим и значительным лицом, позволил себе обсуждать частную жизнь наложниц.
Почему-то меня это очень задело. Не надо так... Ты здесь — совершенно посторонний человек. Разве есть у тебя право вот так говорить об этих женщинах? Если собрать людей, которые считают себя мечниками или воинами, показать им какое-то невероятно легендарное оружие и объяснить, что оно — награда для победителя, то, без сомнений, — все отчаянно будут сражаться друг с другом. И здесь — так же.
Наши взгляды встретились — брови Мюнгена еле заметно вопросительно дёрнулись:
— Видимо, ты — не в курсе...
— О чём это ты?
— Ты действительно — не знаешь... Каждый, до кого слухи доходят быстро, уже это слышал.
Пришлось нахмуриться ещё больше и почти оправдываться:
— Я была очень занята — весь день.
Чего только стоили мои утренние встречи с Юги и Хэем?.. После них — вернулась в свои покои, сняла маску и форму, пообедала, нарядилась и вышла сюда, в сад. И у меня не было никакой возможности встретиться ни с одной из наложниц. Своих забот было — предостаточно. Да и времени выслушивать светские сплетни — не было.
— И что это за слухи?
— Большой Совет состоится скоро — через два дня.
Большой совет?..
— … Разве он не проходил только четыре дня назад?
— Да, так и было.
— И разве ты не говорил, что Совет проводится раз в два месяца?
— Так всегда и было.
— Но они снова решили его организовать?
— Да, он проводится регулярно — раз в два месяца, но иногда проводят и внеплановые собрания.
Становится всё интереснее — я склонила голову, не упуская ни одного его слова:
— Это — понятно. Но по какой причине остальные наложницы «кусают локти»? Неужели Его Величество захотел, чтобы я снова там присутствовала?..
— Если бы Его Величество просто обратился к тебе с просьбой присутствовать на Совете, их реакция была бы не такой сильной.
— Тогда что ещё?..
— На этот раз Император издал — официальную бумагу.
Предположим, что “официальной бумагой” нарекли документ, в котором каким-то образом обосновывается факт моего присутствия на Большом Совете?.. Ладно. В прошлый раз никаких бумаг не потребовалось: он просто использовал и служанок, и наложниц, чтобы как можно быстрее распространить слухи об этом.
Первая мысль, после того как я узнала такую новость, меня даже рассмешила: «Вот нечего Ахону делать — занимается всякой ерундой». А вот вторая была — подобна грому среди ясного неба. Значит, так ты рассуждаешь? “Я хочу похвастаться своей миленькой и очаровательной наложницей, поэтому, думаю, вам всем непременно следует посетить эту встречу”.
И в этот момент мой веер напоминал боевое оружие — так резко я подняла и опустила его.
“Вот, значит, как? Этот... Император... Снова —этот мерзавец?”
Наконец-то я осознала, что все эти новости превращаются в неприятную для меня реальность — худшее событие моей жизни неизбежно должно повторится. От воспоминаний о прошлом Большом Совете мне даже стало нехорошо: я опустила голову и сжала руками виски.
“Опять все-все будут смотреть на меня так, словно собираются меня убить.”
— Разве всё это — не привычное для тебя внимание?
— Нет, и с чего бы?..
— Но ведь ты — ассасин. Вероятно многие могут держать на тебя обиду, верно?
— Мёртвые — не разговаривают. А живые меня не видели. На меня никто не держит столько зла, как ты мог подумать, верно? — усмехнулась я. А затем продолжила, самым смиренным тоном. — Хорошо. Но тогда в чём причина настолько внезапного проведения этого внепланового Большого Совета?
— Человек, которого Его Величество подозревает в предательстве, недавно вернулся домой — из деловой поездки.
— Вернулся? Кто-то был в другой стране?
— Это — Серебряный Лев из Министерства иностранных дел.
— Министерство иностранных дел? Ах, даже “Серебряный” ранг…
Всё время он — в движении. Хм... Этот высокопоставленный чиновник из Министерства иностранных дел должен прекрасно уметь организовывать самые разнообразные «трюки». И его закулисная игра будет также — хороша. К тому же, если он выступает в роли посла, то он близок ко всей верхушке Министерства иностранных дел.
— Хорошо, на этот раз я постараюсь присмотреть именно за ним.
— Будь осторожна, Есу. Он — слишком проницательный человек.
— Не волнуйся ты так... Но почему Его Величество стал подозревать этого человека в предательстве?
***
— Любимая наложница — Императора?
Мужчина с очень необычным цветом волос, где светлая часть была совсем белой, а более тёмная— лазурной, задавал вопрос, пристально вглядываясь в то, что сейчас находилось в его руках. И эти руки, казалось, жили своей собственной жизнью.
— Да.
Цзянь уже закончил свой основной доклад, замолчал — не мог оторвать взгляд от рук этого человека. Подумав, добавил:
— И она не только свободно появляется и исчезает из Главного Дворца, но уже и врывалась на заседания — похоже, совсем потеряла голову от любви. Но, несмотря на такие нарушения, не получается не восхищаться ею. На вид она — такая хрупкая, такая нежная красавица.
— Красавица…
На губах мужчины, чьи руки и сейчас были так заняты, появилась странная улыбка:
— Вкус Императора всегда был превосходен. Да, она, должно быть, — очень привлекательная женщина.
— … Как знать, можно дать и другую оценку.
— Что-то не так с этой любимой наложницей?
Цзянь на мгновение помедлил с ответом и судорожно сглотнул. Этот предмет, которым сейчас так занят этот человек, сшивая ткань иглой —то прижимая, то помещая в него хлопок... Это было просто невыносимо — с самого начала действовало ему на нервы, мешая делать доклад.
“Это так похоже на куклу — как ни посмотри. Зачем тебе понадобилось это? Почему Серебряный Лев, такой талантливый, такой важный человек в Министерстве иностранных дел, занимается созданием какой-то куклы?”
— Цзянь?..
— Что? Ах, да... Пока ничего особо плохого нет. Но, предполагаю, что существует большая вероятность того, что проблема всё же может появиться.
Тут Серебряный Лев, который так и не переставал изготавливать странную куклу, вдруг резко развернулся и впервые взглянул на Цзяня, который старался не отрывать глаз от книги, что крепко держал в руках. И от жуткого взгляда красных глаз Серебряного Льва Цзянь даже содрогнулся.
“Зачем ты делаешь эту куклу и смотришь на меня так — этими страшными глазами?”
А красные глаза таинственно светились — все ярче и ярче, с каждым мгновением.
“Ещё и эта кукла… она точно на кого-то похожа.”
Кукла всё больше обретала форму — казалось, в ней проявлялись какие-то знакомые черты.
— Продолжай, Цзянь.
— Что? Да-да... Она — настолько глупа, что сейчас во Дворце даже ходит такая шутка: наверное, Бог был настолько одержим созданием внешности этой женщины, что забыл наполнить её голову всем самым необходимым. Глупая — настолько, что по сравнению с любовью, которую она получила, ум её невежествен так, что ею можно воспользоваться. Из-за этого все и смотрят на неё — с беспокойством.
— Хмм...
— Не так давно её посетил Хэюль Хваам.
— Хваам?
— Третий ребенок в семье Дарин, но они — полностью разорены…
Цзянь, продолжавший свой доклад, снова замолчал. И словно перестал дышать. Теперь его глаза всё рассмотрели: он наконец-то понял, кого ему напоминает кукла, которую сейчас делает Серебряный Лев!
Чёрные волосы, чёрные глаза и это неповторимое облачение..! Это же — Император. Да, сам Император — маленькая золотая корона на голове куклы не оставляла никаких сомнений в этом.
“Зачем ему всё это?”
Теперь Серебряный Лев сшивал края плаща Императора, тщательно делая стежок за стежком. Звук тяжёлого вздоха Серебряного Льва быстро собрал воедино разрозненные мысли Цзяня.
— Уф... это — большая беда.
— Хотя Хваам — сын уважаемой семьи, но у него всё равно нет власти.
— Если продолжать так говорить о любимой наложнице Императора, то должен распространяться и другой слух?
— Что? Какой слух?
— Такой: что, кажется, Бог создал этого Серебряного Льва — прежде, чем создать ту любимую наложницу.
— …
— И на создание Льва было использовано так много материала, что для той девушки, которую Бог создавал после, не оставалось ничего другого, как только одарить её приятной внешностью...
“Нет, такого никто никогда не говорил.”
Цзянь спрашивал себя — следует ли ему исправить такое замечание Серебряного Льва или оставить всё как есть? Конечно, как и было сказано, Серебряный Лев исключительно красив и обладает блестящим умом, но разве нет у него недостатка — в чём-то другом?
О Серебряном Льве ходили совсем другие слухи: говорили, что ему неведомо чувство стыда.
— В любом случае, пока Серебряного Льва не было во Дворце в последнее время, контроль надо всем теперь находится полностью — в руках этой женщины. Недавно Его Величество даже отправил всем официальное письмо с просьбой присутствовать на Большом совете — он снова захотел продемонстрировать всю красоту его любимой наложницы.
— Ах... Тот официальный документ я уже видел.
С недоброй улыбкой Серебряный Лев отложил куклу, задумчиво прикоснулся к своему гладкому подбородку.
Цзянь решил всё же осторожно уточнить:
— Не лучше было бы провести между ними — черту?
— Хм?..
— Наложница Ча Бин не принимала Императора — более четырёх месяцев. И вообще Его Величество не навещал ни одну женщину — с тех пор, как наложница Есу вошла во Дворец. Вот почему Ча Бин не может вынашивать семя Императора…
— Я сомневаюсь в этом...
— Да?
— Всё — слишком агрессивно.
— Что…?
Цзянь усомнился в том, что правильно понял двусмысленность слов Серебряного Льва, но вместо объяснений его хозяин лишь странно улыбнулся.
— Да, это было бы — неплохо. Что-то вроде того...
— О чём Вы сейчас говорите?
Но вместо ответа Серебряный Лев снова вернулся к игле и своей кукле.
Конечно, Цзянь мог бы попросить его ответить побыстрее, но решил пока — промолчать.
Несмотря на то, что и Серебряный Лев может время от времени ошибаться, всё же он настолько находчив и талантлив, что стал самым молодым чиновником, который был назначен на должность посла. Поэтому всё, что нужно делать Цзяню, это — доверять ему и следовать за ним.
И он всегда расскажет то, что необходимо знать, так что не стоит проявлять нетерпение.
— Но будьте осторожны, Серебряный Лев. Похоже, в последнее время Его Величество относится к Вам с подозрением. Хотя его и называют Святым Воином, но он — человек решительный. Лучше не привлекать его внимания.
***
“И кто это решил так выделиться?..”
На другой день после встречи с Мюнгеном, я уже входила, как и планировалось, в Зал Собраний. Прошло около трети Большого Совета. Мой расчёт был таким: если ворваться в самый разгар собрания, то можно привлечь значительно больше внимания, чем если находиться там с самого начала.
Как только дверь распахнулась, и сам Император, и другие чиновники, естественно, смотрели — только на меня. С одинаковым выражением на лицах: «Чему суждено быть — того не миновать!». А разве мой визит не был заранее объявлен для всех — в официальном документе?
Неожиданно, во время торжествующего вторжения «глупенькой Есу» в Собрание благородных мужей, моё внимание привлёк не Император и не широко раскрытые гневные глаза чиновников. Это был мужчина с волосами очень необычного цвета. Белыми они были? Или — лазурными?
Что ещё можно к этому добавить? Одежда для публичных официальных мероприятий предполагает какое-то единообразие? Разве не все должны быть в униформе?
Однако этот мужчина с необычным цветом волос был и одет необычно — в униформу, которую он самостоятельно преобразил — каким-то самым удивительным образом. Словно он никогда не смог бы носить ту же одежду, что и другие.
И этого человека я никогда прежде не видела — ни во Дворце, ни во время предыдущего Совета.
“Надо же, он ещё и улыбается...”
Да, то, что он просто мило улыбался — «сам по себе», когда все остальные пристально и недружелюбно смотрели на меня, — тоже выглядело очень необычно.
“Ах!.. Случайно не ты ли — тот самый... Серебряный Лев?»
http://tl.rulate.ru/book/103882/4574334
Использование:
