Глава 38. Прекрасней и энергичней мужчин
Уладив дело, Сяо Юмин широко улыбнулся матери.
– Мама, я есть хочу!
Тан Шуи не нашла, что сказать, она только и слышала от этого дешевого второго сына, что он голоден!
– Ладно, ладно, уже почти полдень. Время обедать.
Она поднялась и вышла из кабинета, Сяо Юмин поспешил следом. По пути они встретили Сяо Ючжу, девочка как раз пришла из школы.
– Второй брат, тебя выпустили из заключение! – воскликнула она, увидев Сяо Юмина. Она-то думала, что он просидит взаперти еще несколько дней.
– Что значит «из заключения»? Еще скажи «из тюрьмы»! – Сяо Юмин потянулся щелкнуть Сяо Ючжу по лбу, она разгадала его, быстро прикрыла голову и спряталась за матерью. Тан Шуи развеселила детская перепалка.
– Твой второй брат прав, никто его никуда не заключал. Он просто посидел несколько дней в комнате, раздумывая о всяких вещах.
Вид раздумывающего Сяо Юмина заставил девочку хихикнуть. Сяо Юмин наградил ее суровым взглядом, прикидываясь, будто это не имеет к нему никакого отношения, и зашагал впереди Тан Шуи к Саду Светлой Гармонии.
Когда они пришли туда, Сяо Ючэнь уже сидел за столом и пил чай. Сяо Юмин прошел мимо него, схватил пирожное и, как обычно, проглотил его не жуя, пробормотав:
– Старший брат, ты, как всегда, пунктуален.
Сяо Ючэнь притворился, что не понял. Сделав глоток чая, он спросил:
– Ты собрался с мыслями?
– Ага, решил изучать боевые искусства с Ню Хунляном, – беспечно ответил Сяо Юмин.
– Кто такой Ню Хунлян? – не понял Сяо Ючэнь.
– Капитан стражи.
– Тогда он должен быть весьма умел, – сообразил Сяо Ючэнь.
Подошли Сяо Ючжу с Тан Шуи, и семья приступила к обеду. За едой Тан Шуи поделилась своими планами по созданию чайного клуба и добавила:
– Я хочу осмотреть подходящие места, кто–то из вас захочет присоединиться ко мне?
Вся троица заинтересовалась концепцией такого клуба, и, естественно, пожелала сопровождать ее. Обычно Сяо Ючэнь оставался дома и читал, а Сяо Юмин, когда не был наказан, прогуливал школу. У обоих было свободное время, зато Сяо Ючжу должна была опять вернуться к учебе.
Сообразив это, она уставилась на Тан Шуи блестящими умоляющими глазами, выглядя так жалко, как была в силах изобразить. Тан Шуи умилилась.
– Я пошлю кого-то предупредить, что ты не придешь.
Обрадовавшись, девочка тут же начала выбирать с блюд на столе самые вкусные кусочки, чтобы предложить их Тан Шуи.
– Мама, ты самая лучшая!
– Подлиза, – заключил Сяо Юмин.
– Своими делами занимайся, – шикнула на него Сяо Ючжу.
Тан Шуи снова не стала вмешиваться в их перепалку, занятая едой. После обеда они с медвежатами отправились на прогулку.
Как столичный город при двух династиях, Шанцзин поражал воображение. Сегодня целью Тан Шуи было проверить рынок услуг, так что она велела отвезти их на улицы, где находились благопристойные рестораны и чайные дома.
– В Тяньсянь Лу подают лучшую рыбу, в Юньси Лу хорошие пирожные, – перечислял известные заведения и их главные плюсы Сяо Юмин, пока они ехали. Оказалось, что он был очень хорошо знаком с этой стороной жизни столицы.
Тан Шуи внимательно слушала, время от времени задавая уточняющие вопросы. Наконец, выслушав довольно много, она спросила:
– В каком из заведений самая приятная атмосфера?
– Если про атмосферу, а не про еду, то рестораны с чайными домами не сравнятся, – сказал Сяо Юмин и перечислил несколько таких домов, известных особенно приятной обстановкой. Тан Шуи запомнила их все.
Тан Шуи велела кучеру везти их к Юлань Сюань, чайному домику, который рекомендовал Сяо Юмин, и вскоре экипаж остановился у нужного здания. Семья вошла и к ним тут же с приветствием поспешил служащий.
– Ах, молодой господин Сяо, второй молодой господин Сяо! Какая радость, что вы снова посещаете нас! Пожалуйста, входите!
Он с почтением поклонился Тан Шуи, хоть и не знал, кто она такая, но уважение, что проявляли к ней оба молодых господина, сразу выдавало ее высокое положение.
Семья последовала за служащим наверх по лестнице в очаровательную отдельную комнату примерно в двадцать квадратных метров, с мебелью из розового дерева, пейзажами на стенах и цветочными композициями, вместе наполнявшими помещение атмосферой учености. Круглый чайный стол к центре добавлял нотку элегантности.
Когда они расселись, служащий дал знак рукой и в комнату вошли несколько миловидных служанок с чайными приборами, расставили их перед гостями и замерли в ожидании.
Тан Шуи взяла селадоновую* чашку с бамбуковым рисунком и поднесла к носу. Нежный аромат бамбука прояснил ее разум и оживил дух. Сделав глоток чая, она ощутила слабую и приятную горечь и не могла удержаться от того, чтобы не осушить чашку одним глотком.
Увидев это, служанка, стоявшая рядом с ней тут же вновь наполнила чашку, тихо пояснив:
– Госпожа, этот чай называется «Туманный бамбук», его изготовляют из самых нежных кончиков ростков, собранных в марте на вершине горы Дрожащего света. Он известен тем, что очищает мысли и питает внутренние органы.
п/п Селадо́н 1. В истории декоративно-прикладного искусства — французское название керамических изделий из тонкой фаянсовой массы, приближающейся к фарфору, покрытых глазурью широкой гаммы тончайших оттенков: от почти белой, до серо-голубой, светло-зелёной или глубокого тона «цвета морской волны». Впервые такие изделия появились в древнем Китае в период династии Хань (206 г. до н. э. — 220 г. н. э.), классические образцы относятся к эпохе Сун (960—1279). 2. В керамическом производстве селадо́н — особый тип глазури «восстановительного огня», специфического бледно-серовато-зеленоватого оттенка, была изобретена в древнем Китае.
Голос служанки был мягким и мелодичным. Когда Тан Шуи решительно осушила еще одну чашку, девушка порозовела, думая, как же манеры поведения этой дамы еще прекрасней и энергичней, чем у мужчин.
Тан Шуи выбрала именно этот момент чтобы повернуться к служанке.
– Хорошо сказано и заслуживает награды!
Цуйюнь тут же достала из кошелька кусочек серебра и вложила его в руки служанки чайного дома, которая еще сильнее покраснела и с глубоким поклоном поблагодарила Тан Шуи.
Та тем временем уже спрашивала Сяо Ючэня и Сяо Юмина, чем они обычно занимаются, приходя в чайный домик. Братьям было нечего скрывать, и они честно рассказывали: Сяо Ючэнь посещает собрания ученых и поэтов, а Сяо Юмин просто развлекается.
Тан Шуи слушала, не комментируя, ее внимание занимала обстановка комнаты. Внезапно дверь отворилась и в комнату вошла молодая очаровательная девушка лет пятнадцати или шестнадцати.
Она поразилась, увидев, что внутри кто-то есть, но быстро очнулась и сделала шаг вперед, чтобы вежливо приветствовать Тан Шуи.
– Госпожа, прошу извинить меня за это вторжение. Я перепутала комнаты и побеспокоила вас.
Тан Шуи посмотрела на девушку и не узнала ее, так что решила, будто та в самом деле просто перепутала двери. Она ответила простым:
– Ничего страшного. Из какой ты семьи?
– Мой отец – Чжао Ланчжун, чиновник среднего ранга в министерстве наказаний, – ответила девушка.
– Хм, – протянула Тан Шуи. – Что же, можешь идти.
Когда девушка снова поклонилась и вышла, Сяо Юмин заметил:
– Так вот она какая, дочь Чжао Ланчжуна, который недавно прибыл в столицу для отчета.
Поняв, что грядут сплетни, Тан Шуи отослала из комнаты служанок и лишь затем спросила сына:
– А он так известен?
– Стал в последнее время, – ответил Сяо Юмин. Его товарищи, в основном такие же молодые столичные аристократы, отлично ориентировались в свежих слухах.
– Говорят, что он особенно искусен в умении добиться расположения. Вроде как сейчас министр Ци из министерства наказаний подбирает себе новую жену, так что Чжао планирует отдать ему в жены дочь.
Тан Шуи задумалась: со смерти жены министра Ци прошло уже три года, для него будет вполне естественно жениться заново. Но все же, если речь шла о той самой девушке, что они только что видели, она была слишком юна! Она годилась министру Ци в дочери, а не в жены!
Все же в прежние времена такое было в порядке вещей, все женщины выходили замуж в подростковом возрасте. Как чиновник высокого ранга, министр Ци не мог позволить себе взять в жены женщину, которая уже была замужем прежде и, в общем и целом, ни у кого не было хорошего выхода.
Пока Тан Шуи размышляла над историческими материями, Сяо Юмин добавил:
– Говорят, что принцесса Чанпин тоже заинтересована в министре Ци и хочет, чтобы он стал ее консортом.
А вот это поразило Тан Шуи. Как было ей известно, принцессе в этом году должно было исполниться тридцать, и с того самого момента, как скончался ее предыдущий консорт, ее поместье было битком набито молодыми людьми всех сортов. Почему бы вдруг Министру Ци захотелось стать ее консортом?
С чего бы ему соглашаться? Он был высокоранговым чиновником и отвечал за государственные финансы, зачем становиться консортом принцессы, у которой любовников без счета?
Все же, это ее не касалось, и Тан Шуи намеревалась только наблюдать со стороны. Посидев в чайном домике еще немного, она забрала своих трех медвежат и отправилась домой.
http://tl.rulate.ru/book/103339/4223149
Использование:
