Глава 39 Юэ Хунлин в его сердце
«Я же сказал, чтоб ты не бегала туда-сюда. Если бы это и впрямь было разбойничье логово, вот так-то хотела б погибнуть? К счастью, эти ямы новые, колючек еще не насажали, а то второму Юэ Хунлину за императора Цяньлуна тут смешно помирать, я уж не знаю — закроют ли «Летопись беспорядков»...»
Чжао Чанхэ, так и не дождавшийся, когда Юэ Хунлин сама выберется из ямы, отогнав всех, все же ухитрился ее вытащить. И устроил ей дома разнос.
— В других ненастоящих разбойничьих логовах ям по сторонам не так много! А главное, почему это ненастоящее разбойничье логово?! Говори, кто такая госпожа яжая? — Юэ Хунлин, не в силах справиться с резями ци меча в теле, спросила сквозь зубы, от злости глаза сверкают.
— А как мне еще сказать? У меня ворвался во двор разбойник, а вы эту сволочь в наручники надели? — разозлился Чжао Чанхэ. — Сестренка, ты сама ранена. Не сопротивляйся, тебе человек десять пикой дырку проткнут — что угодно можно сказать, только не «своя».
Юэ Хунлин тут же прикусила язык — нечего возразить.
И впрямь нечего возразить, остается только говорить, что «своя». А раз «своя», то и не женщина, а в твоей комнате, не хочешь же ты сказать, что это какая-то заурядная подружка? Услышат другие — разве не будут за спиной хихикать и говорить: «Оу~», а это не все та же госпожа яжая?..
— Из-за того только удара меча ноги подкосились, пока я пробиралась, вообще не знала... Не было б... — Юэ Хунлин выглядела слегка остолбеневшей.
Все пропало, от меня одни неприятности.
Не надо было никуда лезть.
Чжао Чанхэ покосился на нее. За один только этот миг его устоявшееся впечатление об этой женщине словно перевернулось, но, как ни странно, не было в том ни обиды, наоборот, показалась она ему даже милой.
— Ладно, ладно, не строй такую жалкую мину. — Чжао Чанхэ протянул ей стакан воды. — Никто же не знает, что ты Юэ Хунлин. Так что раз уж тебе никуда не деться от так называемого костра, то ты и не ходи. А пока несколько дней посиди дома безвылазно. Кто через несколько дней будет знать, кто ты такая? Максимум что — подумают, будто я привез поиграться на несколько дней отсюда, из печей в городе.
Юэ Хунлин не изменилась в лице:
— Не будь этой последней фразы, еще можно было бы утешиться.
Значит, представил меня какой-то девицей из печей, и еще держишь меня в доме несколько дней?
Чтоб ты сдох.
Чжао Чанхэ и смеялся, и плакал:
— Не держать, так что же? Моя милая сестрица?
Двойное «сестрица» — издевательство налицо, просто высмеивание. Словно он хочет сказать: «Такая-сякая, и с какой стати я должен тебя сестрицей называть?»
Юэ Хунлин от злости стиснула зубы:
— Заодно уж, найди мне в деревне наряд. Я намажусь и выйду с ними поесть и выпить. А в чем сложность? На свете столько похожих людей, с чего вдруг я должна быть именно Юэ Хунлин? По-моему, неплохо, да? Имя-то мое — Линь Хунюэ.
Опять Ло Ци...
— Найти наряд и накраситься можно. Вот только не для того, чтобы с ними пить. Ты ранена, не дури. — Чжао Чанхэ поднялся, похлопал ее по плечу. — Намажешься ты затем, чтобы вести себя естественно. Когда надо выходить — выходи, когда надо поколотить кого — коли, не прячься. Такой Юэ Хунлин — это не та, что в моем сердце. Итак, решено — я найду тебе наряд. Какая-то тощая женщина когда-то жила, вещей своих не забрала, примерно твоего росточка.
Видя, как Чжао Чанхэ роется в сундуке в конце кровати, лицо Юэ Хунлин снова исказила странная усмешка.
Юэ Хунлин в его сердце...
Что это такое?
Вскоре накинул одежду, и она все еще сохранила слабый аромат: "Ты отдыхай, я выйду выпить с ними. Как-никак, в китайский Новый год считается, что хозяин деревни не развлекается с толпой, а только запирается в доме и играет с женщинами, не так ли? Отлично".
Ты играл со срамной женщиной!
Действительно вульгарно.
Очевидно, что ничего нет, но эти ублюдки говорят, что все сделано.
Подожди, кому принадлежит эта одежда? Почему пахнет женщиной?
Верно, он — король грубой горы, он и вправду игрался с женщинами здесь!
Юэ Хунлин с головной болью погладила голову, но взглянула на спину Чжао Чанхэ, который стремительно уходил, и не смогла разозлиться.
Это действительно интересно, кажется, он прячет воображаемую Юэ Хунлин в своем сердце, и когда настоящая Юэ Хунлин не соответствует ей, он на самом деле сохраняет свой воображаемый образ.
Не обращай ни на что внимания, давай сначала помочусь, я задыхаюсь. Юэ Хунлин огляделась и бросилась в туалет, словно встретила родного человека.
...
Ночь сгущалась, и повсюду в коттедже горели костры, стоял громкий шум.
В коттедже не так уж много разной рыбы, всего три-четыре сотни человек, но сцена, когда три-четыре сотни человек собираются вместе, чтобы выпить, все равно очень впечатляющая, шумная и галдящая.
Дом хозяина деревни был гораздо выше площади, Юэ Хунлин надела одежду и вышла на улицу, оглядываясь на суету внизу.
На обочине развевался большой флаг, развевающийся на ночном ветру, и на флаге можно было смутно различить несколько крупных иероглифов: "Иди по небу".
Юэ Хунлин с большим интересом посмотрела на флаг, думая про себя, что эти четыре слова часто служат оправданием для многих бандитов, но он, похоже, не собирается вершить правосудие на небесах, он идет своим путем.
Ее глаза блуждали по полю и вскоре нашли Чжао Чанхэ, он был слишком заметен.
Чжао Чанхэ нес большую флягу и всюду пил с людьми. Он никогда не отказывался прийти, и его голос был таким громким, что можно было точно различить его голос среди шума.
"Это всего лишь несколько чашек, разве это не мужчина! Пей быстрее, чтоб не воняло чесноком!"
"Соревнование по боевым искусствам и распитию вина? Хорошо, хорошо! Эта идея хороша, вы можете разделиться на группы, и я предложу награды. Кто победит, получит деньги, а кто проиграет, выпьет!"
"Босс звучит не очень хорошо? А как ты думаешь, как его лучше назвать? Великий Король? Не смеши, хорошо? Э-э... Великий Мастер? Ты не такой хороший, как Верховное Сокровище".
"Когда будет удвоен входной взнос? Я не знаю, черт возьми".
Юэ Хунлин также услышала слова, относящиеся к ней самой, будто кто-то спросил: "Босс, Юэ Хунлин проходила здесь раньше, она еще где-нибудь рядом? Что, по-твоему, сделает этот силач, чтобы подавить нас?"
Чжао Чанхэ махнул рукой: "Неважно, я предприму меры!"
Юэ Хунлин: "..."
"Эй, босс, где в твоем доме прячется золовка? Чем больше я думаю об этом, тем больше она похожа на Юэ Хунлин".
"Сколько блюд ты выпьешь так? Ведь Юэ Хунлин действительно у меня в комнате. Я все еще несу тебе чушь, так что я зашел и поиграл".
Юэ Хунлин: "..."
"Эй, конечно, молодой не имеет в виду, что это Юэ Хунлин, но это немного похоже на это. Босс, ты ведь не выбирал себе невестку так же, как Юэ Хунлин, не так ли?"
"Что случилось? Просто выбирай по внешнему виду Юэ Хунлин?"
"Так что боссу нравится такой..."
Еще один человек рядом пошутил: "Ерунда, Юэ Хунлин такая красивая, кто бы не хотел быть прижатым к кровати после того, как объедет весь мир!"
Юэ Хунлин: "..."
"Ха-ха-ха, ты прав!" Группа людей начала льстить: "Я думаю, что босс тоже достоин Юэ Хунлин, рано или поздно это станет правдой!"
Чжао Чанхэ, который всегда был способен действовать непринужденно, в этот момент немного ошарашен: «Пейте и пейте, да не мечтайте о Цинцю, нима! Не можете пить — марш за собачий стол!»
Я, естественно, не могу это вынести. Черт его знает, услышала ли эти слова Юэ Хунлин. Пять чувств на восьмом уровне входа — это не шутки!
В конце кто-то придумал что-то еще более неинтересное: «Если босс найдёт Юэ Хунлин, то как насчёт Святой Ся… эээ…»
— Блин… — покраснел Чжао Чанхэ, и неизвестно, насколько он пьян или обеспокоен.
Потом опомнился Юй Линг и поспешно сказал: «Босс, поменьше пейте, ваша невестка все еще охраняет свою пустую спальню… Что насчёт Юэ Хунлин и святой, ребята просто болтают ерунду, не воспринимайте всерьез».
Среди раскатов смеха Чжао Чанхэ смущенно отошел: «Ладно, пойду-ка я обратно, не буду вам мешать, развлекайтесь».
Только он зашел обратно в дом, как увидел, что Юэ Хунлин стоит снаружи. Её прекрасные глаза окинули его взглядом, и неведомо, сколько стыда они вобрали.
Чжао Чанхэ чуть было не убежал, похоже, она всё слышала… Энергия меча в её теле действует не всегда. Если она по-настоящему разозлится и ударит мечом, то он не её единоличный противник…
К счастью, Юэ Хунлин не сказала холодно: «Юэ Хунлин и правда в твоем доме, что ты будешь делать?» Вместо этого она вдруг улыбнулась: «Этот водоём слишком мелок, и только ты один увидел всю деревню. Первый уровень глубокого входа — я и вправду не понимаю, в твоей груди явно скрываются холмы и долины, твои амбиции не малы, так почему же ты довольствуешься тем, что болтаешься здесь? Кроме того, твой путь к религии демонов совершенно иной, разве ты можешь остаться?»
Чжао Чанхэ вздохнул с облегчением, Юэ Хунлин в таком состоянии на самом деле и была Юэ Хунлин в его сердце. Он ободрился и серьезно ответил: «В краткосрочной перспективе мне здесь все еще подходит… Ну, это безопасное место для начального этапа? Для людей, находящихся на первом и втором уровнях практики, очень подходит… На таком уровне, если поспешно выбежать в мир, то неизвестно, как и во что ты врежешься, умрешь и не поймешь. Что касается культа демонов…»
Он на мгновение замолчал, а потом вдруг улыбнулся: «Все это время ко мне цеплялись только какие-то вонючие рыбешки и гнилые креветки, но ко мне не пришли провоцировать настоящие маги, и не приходили охотники за головами. И всё это потому, что я являюсь членом Культа Бога Крови… Не всякий посмеет спровоцировать Культ Бога Крови».
— Совершенно верно… — кивнула Юэ Хунлин. — Ведь ты занимаешься боевыми искусствами меньше двух месяцев, и тебе удалось достичь того, чего ты добился сегодня, — это большая редкость… Может быть, ты слишком величественен, из-за чего люди постоянно думают, что ты похож на мастера, который давно снискал себе известность.
Говоря об этом, она тоже слегка нахмурилась: «Твоя судьба также странная… Сейчас тебя разыскивает правительство, и тут можно сказать, что праведный путь тебя не примет. Если же ты опрометчиво покинешь культ демонов, то потом и культ демонов тебя не потерпит. И тебе не найдется места.
Чжао Чанхэ улыбнулся, дорога у него действительно хлопотная. Он подозревается в том, что он принц, и даже если Тан Шоуцзо узнает об этом, он не рискнет отозвать ордер на арест, иначе он станет еще большей опасностью в глазах человека с сердцем. То есть до тех пор, пока он официально не признает дикого отца, ордер на арест, скорее всего, будет существовать все время.
Если не идти этим путем, как сейчас, то, как только ты станешь вероотступником и выйдешь в мир, ни добро, ни зло тебя на самом деле не потерпят. И на каждом шагу ты будешь сталкиваться с терниями. Это тоже было одной из причин, по которой он колебался, стоит ли ему покидать этот маленький водоём.
Конечно, если будет достаточно сил, то это не проблема.
— Значит… — Чжао Чанхэ вдруг рассмеялся, — мне можно учиться боевым искусствам у сестры?
Глаза Юэ Хунлин сверкнули.
Они посмотрели друг на друга со сложным выражением лица. Под лунным светом, среди суматохи, они походили на неподвижный свиток с изображением.
Получилось, что все дороги вели в Рим, и все это было так же, как и когда я впервые увидел его.
Спустя долгое время Юэ Хунлин тоже улыбнулась: "Хорошо".
Благодарю Xunmengの苗喵, Асян, Виктора Корлеоне, Ингра Куай, Уе - самый ароматный для Шанменга, прошу прощения за то, что не обратил внимания на награду за эти два дня, спасибо, что опоздали, я люблю вас!
http://tl.rulate.ru/book/102553/3947999
Использование:
