Готовый перевод Мама против монстров / Мама против монстров: Глава 10.4

.

К счастью, Падальщик не стал ни артачиться, ни бахвалиться. Просто нервно улыбнулся, оглядываясь на кипящего Безликого вдалеке, и ещё раз поклонился.

— Я принимаю извинения, — осторожно ответил он. — И со своей стороны прошу прощения, что участвовал в этом недоразумении.

Ута медленно успокаивался. Может, Ренджи и правильно сделал, что извинился. Сам Ута гнуть спину бы не стал, но ответное «прошу» его чуть-чуть задобрило.

Расслабился и Падальщик. Быть может, подумал, что на этом все и закончится. А вот дудки!

— Хорошо, — удовлетворенно кивнул Ренджи и продолжил, — Потому что, Арата-сан, и я, и Ута-кун хотели бы задать вам несколько вопросов.

Киришима ещё раз оглянулся на Уту. Ренджи тоже глянул на него.

Тихий двойной щелчок.

«Загадочная улыбка» и «медленный кивок».

Оскал пришлось задавить. Кивок вышел мучительно медленным, после чего на кукольное лицо Уты наползло прежнее неопределенное выражение.

— Конечно, — согласился Киришима после паузы.

И оба гуля пошли в сторону единственного занятого столика на летней веранде, сели и замолчали.

Ута разглядывал Падальщика, раз представилась возможность. Киришима был немногим ниже Ренджи, имел чёрные в синеву волосы и прозрачные голубые глаза — большая редкость в Японии. Сестрица Йомо наверняка повелась на внешность. Да и Ведьма тоже.

Потому что кроме внешности у Падальщика не было ничего. Даже свою силу он заработал, по-тихому собирая никому не нужную падаль. Если бы Ута сам с ним не подрался, то и не знал бы, на что способен этот придурок.

Придурок кивнул подошедшему официанту и сделал заказ.

— Капучино со льдом. А на десерт, пожалуйста, тирамису.

— Латте, — поддержал его Ренджи. — И сырные шарики.

— Черный. Покрепче, — улыбнулся Ута, наклонив голову, давая очкам поймать солнечный блик.

Официант поклонился, вякнул «да, господин» и отчалил. Йомо и Киришима степенно принялись обсуждать сорта риса и сакэ.

Ута смутно осознавал, что такое «рис» и что такое «сакэ». Ута молча допивал свой второй кофе.

Заказ вскоре принесли, прервав бессмысленный разговор.

Интересно, это будет не слишком мелочно — сбежать, не оплатив счет? Посмотрим.

Так и сидели три гуля в кафе.

Прохожие оглядывались на троицу. Ута не обращал на людей внимания. Йомо, если и замечал зевак, то строил морду кирпичом. Киришима же нервно улыбался и иногда кивал случайным знакомым. Обычно — молодым девушкам. Те прыскали и, хихикая, шли мимо побыстрее, время от времени оглядываясь.

Ута наблюдал за цирком, с вялым удовольствием отмечая, кто из двоих больше съел человеческой еды. Оба жителя 20-го района во всю показывали, как вкусно, смакуя кусочки несъедобных помоев.

Наконец, пришло время вопросов. Ута ждал не зря.

— Итак, Арата-сан, — начал Ренджи. — Я прав, вы сейчас проживаете в этом квартале, в доме 17-22?

— Да, — с сомнением оглядывая своих визави, согласился тот. — Вы уверены, Ренджи-сан, что не хотите в гости? Тоука-чан и Аято-кун будут рады вас видеть.

— Боюсь, у меня нет такой возможности, — отказался Йомо, не называя причин.

Ута ухмыльнулся. Неужели Падальщик не знает о защите квартала? То есть, он не знает что Ведьма — это ведьма? Прикольно.

— Вас устраивает цена? Соседи? — продолжал допытываться Йомо.

Ута давил ухмылку. Киришима откровенно не понимал, к чему вопросы. Невежливо, но не предосудительно. Если бы Ренджи спросил такое у Уты, тот подумал бы, что друг собирается тоже сюда перебраться.

Кажется, что-то такое подумал и Киришима.

— Мне досталось по дешевке, — признал тот. Но больше распространяться не стал. Так не честно! Ута надулся и оглянулся на Ренджи. Тот невозмутимо ел свои жёлтые какашки.

От одного вида Ута чувствовал дурноту.

Лучше бы не над собой издевался, а к делу переходил!

— Киришима-сан, нас интересует дама из квартиры номер 2.

Вот!

Падальщик прищурился и перевел взгляд на Уту.

Щелчок.

«Смущенная улыбка».

Ута через силу скорчил затребованную рожу.

— Что вам от неё нужно? — не поверил тому, чего там хотел внушить ему Ренджи, — Учтите, если вы хотите её… съесть… я буду против!

— Ого, — не выдержал Ута. Раскрасневшийся, яростно сверкающий глазами Киришима совсем не напоминал привычного Падальщика. — Рен-чан, твоей сестре изменяют!

Йомо перевел тяжелый взгляд на своего друга. Ута нервно хмыкнул, поднимая руки вверх. Мол, я что? Я ничего!

У Киришимы словно кукловод ниточки обрезал.

— Не нужно судить поспешно, — открестился он. — Ничего подобного не происходит!

Оставить эти отмазки безнаказанными Ута не смог. А как же! Ведь именно Киришима (конечно, он!) виноват в том, что половина 20-го района и весь 4-й считают Уту влюбленным придурком!

— Дядя, ты вдовец, — проникновенно сообщил парень старшему сородичу. — Тебе мо-о-о-ожно! — пропел он.

Беспечная ухмылка Уты ничуть не изменилась даже после того, как Падальщик и Йомо дружно испепелили его взглядами.

— Не. Судите. Поспешно, — с нажимом повторил гуль, яростно глядя на друзей сверху вниз. — Канеки-сан из второй квартиры является хозяйкой дома.

— Чё-о-о-о?!

От удивления Ута расплескал кофе на новый пиджак.

Ренджи успокоился и обернулся к Киришиме, готовый задавать новые вопросы. Он тоже немного удивился, но не так сильно, как Ута. Ему-то ведьма что была, что не было. Способность интересная — гулей отваживать. Да и только.

Вот у Уты вопросов было много!

Парень выпучил глаза, уставившись на Падальщика. Вот! Во-о-о-от!!!

Дом принадлежит Ведьме. Она не по чьему-то заказу защитила территорию, и не просто потому что живет тут. Это её собственность! И она добровольно (!) сама (!!) пустила сюда Падальщика (ну почему его?!!)

Так.

Ута втянул воздух через сжатые зубы и решительно успокоился.

— И сколько платите, Киришима-сан? — почти добродушно (у Ренджи на голове волосы дыбом встали) осведомился босс 4-го района.

— Сто тысяч йен за месяц, — ни о чем не подозревая ответил тот.

— Хорошая цена, — одобрил Ута, — А чем расплачиваетесь? Как человеческая самка в сравнении с Хикари-сан?

— Ута. — тяжело обронил Ренджи.

Но того несло.

— Когда Хикари-сан сдохла? Года четыре назад, верно? Давно, да. А как она сдохла? Надоела тебе, ты и избавился?

— Ты… — неверяще просипел Киришима. — Не смей! Нас нашли голуби! — он из последних сил пытался не повышать голос. Получалось плохо.

— И чё? — прикинулся валенком Ута.

— Мы сумели сбежать. Мы защитили наших детей. Хикари осталась, чтобы дать нам время! Её лицо уже видели!

— И. чё. — по складам выдохнул Ута, наклонив голову. На лицо сама собой наползла гримаса номер семь «добродушая улыбка». Мило моргнув, Ута продолжил. — Между прочим, мою морду знают ВСЕ. И ни.чё. Воть.

— Извинись. — прошипел Падальщик.

— А? — засунув палец в ухо, Ута покрутил там, доставая содержимое. Подушечка изящного тонкого мизинца заблестела на солнце.

— Извинись! — навалился вперед Киришима, нависая над тарелкой Уты.

— Еще чего! — фыркнул парень, вставая из-за стола.

Подлетевший к ним официант раскудахтался на заднем плане. Ута не обращал внимания. Его все ещё несло.

Падальщик поднялся напротив, оказавшись на голову выше противника. Уту это не беспокоило. Он, задрав нос, презрительно оглядывал мужчину.

И у Падальщика сдали нервы. Добренький-добренький пацифистик зарычал.

Бумс! — грохнулся стул сбоку. Ренджи тоже встал, готовый остановить любого из них.

Вернее, попытаться.

— Ута. Идем, — тихо проговорил он, не глядя ни на кого из двоих.

— Не хочу! — упрямо возразил тот.

Гуль был весел и зол, очень весел, очень зол.

О чем он забыл, так это о том, что его выступление задело обоих — и Падальщика, и Ворона.

— Ута. Ута. — утробный голос Ренджи заставил шерсть на загривке зашевелиться при первом признаке настоящей опасности. Ута медленно перевел взгляд на того, и больше на Киришиму не смотрел. Неизменно вежливый зануда Ворон сам обернулся к зятю. — Арата-сан. Спасибо за разговор. Прошу прощения. До встречи.

— До встречи, Ренджи-сан, — растерянно ответил Киришима, потеряв весь запал. Старший гуль проводил взглядом парней, вместе покинувших кафе. Напряженные, как натянутая тетива, оба были готовы к бою и едва не звенели.

Но не здесь. Понятно, что не здесь.

Ренджи шел чуть впереди. Ута идти не хотел, у него были ещё вопросы к придурку Киришиме. Но не последовать за Ренджи не мог.

Друг, называется, мать вашу!

Что этот осёл себе вообразил, даже представить сложно. Когда соперник злился, Ута всегда снова терял способность предсказать его реакцию. И Йомо Ренджи, заклятый друг и лучший враг, становился таким же непонятным как все остальное население Токио.

Ну, может, Ута и впрямь перегнул палку.

Его давно уже все выбесили, а Падальщик — особенно.

Разбираться только придется не с ним.

Через два поворота в переулке Ренджи остановился и развернулся к своему другу-врагу.

Хмурый и угрюмый, он смерил того долгим взглядом.

— Ута. — мрачно начал он. — Что ты творишь? Киришима Арата отвечал на все вопросы. Конфликт исчерпан. Я принес от твоего имени извинения.

Его слова разозлили Уту сильнее.

Хотя куда сильнее?

— Да! А какого chyorta ты это сделал?!! — прошипел гуль, сдирая с лица солнечные очки. Стекла разбились, ударившись об асфальт, но парню было всё равно.

— Из-за этого ты хаешь мою сестру?!! — серые глаза Ренджи наконец-то сменились на хищные красно-чёрные. Желваки играли так, что вся морда была перекошена, зубы скрипели, истираясь в пыль.

Да что там!

У самого Уты едва ли не дым из ноздрей шел — он был в ярости!

— Я. Извиняюсь. Перед. Хикари. Сан, — раздельно проговорил гуль, наступая на своего (?) друга. — Но ты — м…дак. А твой Падальщик просрал твою сестру, и теперь клеится к моей ведьме.

— Заткнись. — тихо приказал Йомо, тоже делая шаг вперед.

Как и Киришима, Йомо был выше. Но кому дело до роста? Кто упрямей, тот и прав!

— Я — заткнись, а тебе — можно?! — криво усмехнулся Ута, пригибаясь. Он был готов кинуться. Остался только один шаг, один знак.

Ну же!

— Мы поссоримся, — мощно обронил Ренджи, нависая, но не делая попытки встать в боевую стойку.

— Мы уже ссоримся, — хмыкнул Ута, все шире растягивая ухмылку на кукольном лице. — Ты и я, Рен-чан, мы вечно не находили общего языка иначе, а? — протянул он, выпрямляясь.

С сожалением махнув рукой, Ута отвернулся от своего лучшего друга-врага и мечтательно посмотрел в далекий крошечный просвет неба между домами.

Гримаса номер два, «беспомощное сожаление». Вот нафига он её разучивал? Ради этой минуты, да?

— Нам нет смысла драться, — покачал головой Йомо. — Я уже давно не ищу силы.

Ута развернулся, надавив  напоследок «беспомощным сожалением» на своего сбившегося с пути друга.

Тот не поверил.

Ута это понял.

Маска «сожаления» медленно сползла с безэмоционального кукольного лица.

— А я ищу.

http://tl.rulate.ru/book/99259/3426600