Энни, сощурившись, разглядела рыжеватый мех, покрывающий ее широкие лапы. В сочетании с прыжками с деревьев и валунов, сомнений не было – горный лев. Гарри, несведущий в фауне, недоуменно моргал, пока Энни не пояснила, что у зверя множество имен: пума, кугуар, пантера. Лишь после того, как она назвала его "большой кошкой", до него дошло. — Невежественный британец, — закатила глаза Энни.
Карла, заядлая бегунья, была взволнована. Во сне она видела смутное отражение своей формы в водном бассейне – лошадь, порода неясным. Энди, любитель пеших прогулок, видел себя пробирающимся сквозь горные заросли. Во сне он взбирался на дерево с помощью огромных когтей. — Американский черный медведь, — решил он, — ведь ни один другой медведь на континенте не умеет лазить по деревьям.
Гарри молчал о своем сне, лишь задавая вопросы остальным. В волнении они не заметили, что он описывает не себя. Некоторые моменты сна его беспокоили. Быть большой, сильной птицей было приятно, но зацикленность на бурях не давала покоя. Остальным снились солнце, тепло, приятная обстановка. Его сон был полон темных туч, проливного дождя, грохочущего грома, огромного напряжения, которое ощущалось как едва сдерживаемое разрушение. — Может быть, бурная природа сна отражает мой характер? — задумчиво проговорил он.
Не обращая внимания на его беспокойство, остальные отправились в душ. Моррис, однако, попросил Гарри остаться. — Не так быстро, малыш, — сказал он, протягивая Гарри барный стул. — Помнишь, я обещал рассказать тебе об этом шраме? Но для этого мне нужно услышать о твоем сне.
Гарри кивнул и сел за барную стойку, уставившись в пустоту. — Первое, что я помню из этого сна, — это вспышка. Она была голубой или белой, а может быть, и той, и другой, с добавлением золота. Потом я летел сквозь облака на больших, широких крыльях. Шел дождь, ветер был невероятный, но это не имело никакого значения, потому что это был мой дождь, мой ветер… моя буря. Всё это время гремел гром, — сказал он, слыша в своем сознании гром, как бой древнего барабана. — А потом я почувствовал голод, как ты и говорил, что мы будем поститься, но это было похоже на злость. Как будто я за все отвечаю, и поэтому то, что я так голоден, это было как… оскорбление, оскорбление, которое я не мог оставить без внимания. А потом была ещё одна вспышка, но более яркая, всех цветов, и самый громкий раскат грома, который я когда-либо слышал.
Гарри покачал головой, и его глаза прояснились, как будто он вышел из транса. — А потом я проснулся, — заключил он, — и все еще чувствовал запах озона от грозы и слышал тот последний раскат грома.
Моррис, который слушал рассказ Гарри с восторженным вниманием, затаив дыхание, выдохнул. В его глазах засветился триумф. — Я знал это, — пробормотал он про себя, прежде чем обратиться непосредственно к Гарри. — Я понял это, как только увидел этот шрам, но я должен был убедиться.
Гарри выжидающе посмотрел на него. — Я думаю, что не жертва твоей матери спасла тебе жизнь на Хэллоуин 1981 года, Гарри. Честно говоря, она была не единственной ведьмой, которая когда-либо умирала, пытаясь защитить своего ребёнка, так что я не знаю, как Дамблдор пришел к убеждению, что это могло быть именно так. То, что на самом деле защитило твою жизнь, было тем же самым, что дало тебе этот шрам – твоя форма анимага.
Это противоречило всему, что Дамблдор когда-либо говорил или намекал Гарри о той ночи. Даже Ремус, узнав, что Гарри видел и слышал последние мгновения жизни своих родителей, когда рядом находился дементор, не смог раскрыть никаких подробностей. Но эта новая теория, как бы надуманно она ни звучала, была похожа на правду, и Гарри ухватился за слова Морриса.
— Я немного отклонюсь от темы, но через минуту вы поймете, почему, — продолжил Моррис. — Возможно, вы знакомы с фениксом, разновидностью огненной птицы, поскольку у Дамблдора есть такая птица. Фениксы – мощные существа. У них есть жизненный цикл, который позволяет им очистить свое тело пламенем и возродиться из пепла. Это происходит каждый год или около того. Они могут пережить травмы, если пройдут через этот процесс раньше – собственно, именно так Дамблдор победил Гриндельвальда в их дуэли. Гриндельвальд действительно победил, что было неудивительно, ведь он провёл несколько десятилетий, сражаясь и убивая людей, прежде чем провозгласить себя Тёмным Лордом и переметнуться к гитлеровским нацистам, а Дамблдор провёл несколько десятилетий, обучая школьников и лишь изредка участвуя в дуэльных выставках. Дело в том, что Дамблдор недавно приобрел феникса, и как раз в тот момент, когда Гриндельвальд выпустил Убийственное проклятие, которое должно было положить конец поединку, феникс Дамблдора вспыхнул на пути заклинания, отвлекая Гриндельвальда достаточно долго, чтобы Дамблдор смог подчинить его себе. Потом, конечно, он превратил это в "существо чистоты, пришедшее помочь избранному чемпиону Света в его борьбе со Злом", и получил кучу титулов и почестей. Но это уже политика, и она не относится к тому главному, что я пытаюсь донести.
— Суть, Гарри, — сказал Моррис, — в том, что, как и обычные животные, магические существа эволюционируют. И как соколы и орлы происходят от общего предка, так и у феникса есть далекий и еще более редкий кузен. Феникс очень силен, но большая часть его силы заключена в способности продлевать собственную жизнь путем очистительных сжиганий. А вот его двоюродный брат использует свою силу для защиты жизни, которая у него есть, и отнимает жизнь у своих врагов. Поэтому, когда Волдеморт поразил вас Убийственным проклятием, громовержец, живущий глубоко внутри вас, высвободил свою силу и спас вашу жизнь. Гарри, ты всегда был грозовым анимагом, но это событие "разбудило" его, если не сказать больше. Вот почему твой шрам так и не зажил – громовая птица с тех пор пытается вырваться наружу. Я думаю, что он заживет, когда вы полностью осуществите трансформацию. Мне есть что рассказать вам о том, что значит быть Громовержцем, но я думаю, что это должно подождать, пока вы не отдохнете. Может быть, за ужином.
Гарри попятился, понимая, что каждое слово Морриса – правда. Все совпадало, так невероятно хорошо.
Впервые в жизни Гарри ощутил, что его существование не было случайным, что он не просто выжил, но был сохранен. Шрам на лбу, словно печать судьбы, обрел для него новый смысл. В голове крутились слова Морриса, обещавшего рассказать нечто важное, но Гарри решил переварить полученную информацию, прежде чем задавать вопросы.
— Ну, скажи что-нибудь, парень, — протянул Моррис, когда минута молчания повисла между ними. — Есть кто-нибудь дома?
— О, эм, да, — заикнулся Гарри, выныривая из своих мыслей. — Это… Моррис, это потрясающе. Я… ну, спасибо. Пожалуй, я пойду приму ванну и еще немного подумаю об этом.
Он направился вверх по лестнице, словно в тумане, едва замечая окружающее, не обращая внимания на своих питомцев, встретивших его у порога. После долгой, горячей ванны, Гарри, словно опьяненный, добрался до кровати. Поставив будильник на полдень, он провалился в сон, измученный недавними событиями и переполненный новыми, неразгаданными тайнами.
http://tl.rulate.ru/book/96404/3297479
Готово:
