Сухая и прохладная гардеробная была достаточно большой, чтобы несколько человек могли переодеться. На вешалках висели всевозможные платья, и каждый раз, когда слуги приносили мне что-нибудь надеть, раздавался дребезжащий звук. Я прошла по полированному мраморному полу и встала перед зеркалом. Слуги отобрали все виды платьев и принесли их Мэрилин. Мы с ней посмотрели платья по очереди, и она без промедления выбрала три, показав мне их одно за другим.
– У вас каштановые волосы и светлая кожа, поэтому вам хорошо идут жёлтые оттенки. Однако, поскольку вы будете заниматься танцами, подойдёт спокойный кремовый цвет.
– Пожалуйста, посоветуйте мне.
– Я бы предложила сегодня выбрать это платье.
Из того, что я могла видеть, то, которое она выбрала, был лучшим. После этого Мэрилин проверила мою осанку и аристократические манеры. И всё же, как будто это было не самое худшее, выражение её лица не ожесточилось и не оттолкнуло меня, как это было некоторое время назад.
– Так мой отец привил мне благородные манеры?
– Хорошо. Иногда некоторые люди просто рождаются с этим. Я думаю, вы были таким человеком.
Мэрилин ответила безразлично. Затем она научила меня шагам вальса.
– Приветствие идеально. Проблема в устаревших шагах. Давайте потренируемся вместе.
Хотя она была строгой, она была хорошим учителем.
– Ваши ноги всегда должны быть на полу, когда вы не двигаетесь. Вес должен быть равномерно распределен на обе ноги. Во время танца отведите плечи назад, а спину выпрямите. Держите голову прямо и разведите плечи примерно на один фут друг от друга при движении.
Это было трудно, потому что мне приходилось обращать внимание на свою осанку и менять походку, но я быстро освоилась. Я казалась довольно хорошей ученицей, поскольку Мэрилин сказала, что я хорошо за ней следовала. Когда урок закончился, она взглянула на часы.
– ...Скоро придёт хозяин. Я слышала, что вы вместе ужинаете после танцев и разговоров.
Её голос немного дрожал.
* * *
– ...Вы выросли.
Это были первые слова, которые Мэрилин сказала герцогу Шульцу.
– Что?
Герцог Шульц рассмеялся. Это был обычный смех, но он был ближе к мальчишескому. Мэрилин казалась другим человеком. Острого и строгого взгляда, который был у неё, когда она общалась со мной, нигде не было видно. Почему-то казалось, что она растерялась из-за него.
– Извините, что не смогла поприветствовать вас первой. Она очень похожа на мою покойную мадам.
– Стоп. Я не думаю, что это то, что я хочу здесь услышать.
Лицо герцога Шульца стало холодным, когда он оборвал слова Мэрилин. Атмосфера мгновенно накалилась. Даже мне стало жутко.
– Причина, по которой я позвал тебе, была исключительно ради юной леди, которая станет моей женой.
– …
– Во всяком случае, ничего не жди.
Его голубые глаза пристально посмотрели на неё, затем он повернулся ко мне.
– Мисс…
Я сознательно выпрямила спину.
– Ах. Мисс Прим… У вас хорошие основы, так что, я думаю, вы сможете быстро научиться чему угодно.
– Ладно. Просто уходи сейчас.
Это был бесчувственный голос. Не в силах стереть печаль со своего лица, Мэрилин низко поклонилась и покинула зал.
«Было ли что-нибудь, что могло задеть чувства между вами двумя...?»
Пока я смотрела на закрытую дверь, передо мной появилась большая тень. Я повернула голову и посмотрела на герцога Шульца. Прежде чем я осознала это, с его лица полностью стерлись все эмоции. Оно кажется немного мягким.
– Ты хорошо закончила тренировку?
Это был добрый голос, который соответствовал его лицу. Герцог Шульц поклонился и протянул мне руку. Шагнув вперёд, он соединил наши ладони вместе.
– Да, Мэрилин хорошо меня научила. Теперь я справлюсь.
– Другого пути нет.
Герцог Шульц монотонно улыбнулся и слегка обнял меня другой рукой за талию.
– Извините меня.
Верхняя часть моего тела находилась в тесном контакте с его. Это была дистанция, где можно было буквально почувствовать его дыхание. Я ахнула от внезапной близости. Это было совсем не то, что танцевать с моим отцом и танцевать с Мэрилин. Больше, чем можно было подумать…
«Я смущена».
Особенно потому, что не было музыки. Звук подола платья, трущегося о ноги герцога Шульца, звук шагов в туфлях по полу и даже звук дыхания друг друга – всё это было отчетливо слышно. Моё лицо вспыхнуло. Холодный пот продолжал выступать на моих сжатых ладонях и лбу. Если смотреть прямо перед собой, то можно увидеть его грудь, обтянутую тонкой рубашкой, а если поднять голову, то встретиться взглядом с его ярко-голубыми глазами. Смотреть вниз тоже было неправильно. Но и оглядываться через плечо тоже нельзя. Я не знала, что делать, поэтому просто закатила глаза. Даже из-за того, что мои туфли были немного великоваты, я постоянно поскальзывалась, и мои шаги были беспорядочными. Когда я танцевала с Мэрилин, все было по-другому! Он тащил меня, как деревянную куклу, и я едва могла следовать за его шагами. Герцог Шульц, с другой стороны, был искусен и естественен. Насколько забавно я бы выглядела?
– Прости. Я нервничаю...
– Всё в порядке. Ты привыкнешь к этому.
– ...Я надеюсь на это.
К счастью, как он и сказал, это было примерно в то время, когда я начала привыкать к танцам.
– Ты думала о своём обращении? – спросил меня герцог Шульц.
– О, прости. Я была так увлечена, что даже не подумала об этом.
Мы немного поговорили о том, как обращаться друг к другу. Прозвище, которое было бы не слишком щекотливым, но заставляло чувствовать близость друг к другу. Рассмотрев несколько вариантов, мы пришли к соглашению называть собеседника по имени или на «ты». Йоханнес сказал мне называть его так, как я захочу, но из-за огромной разницы в статусе я решила, что буду обращаться к нему на «ты» в толпе и звать «герцогом» наедине.
– Подожди минутку.
После того как я в последний раз отрепетировала вальс, Йоханнес поймал меня, когда я возвращалась в свою комнату.
– Не хочешь прогуляться? Мне нужно кое-что сказать, но я не хочу говорить это здесь.
* * *
– Есть ли у тебя опыт свиданий?
Это был сложный вопрос. Теперь, если я скажу ему, что у меня был опыт свиданий, он меня выгонит? Я перестала идти рядом с Йоханнесом. Если я была права, это было абсурдно. Но, конечно, у меня не было опыта свиданий, поэтому я ответила сразу:
– У меня его нет.
Вопреки моим ожиданиям облегчения, я получила противоположную реакцию. Йоханнес прищурился.
– Это сложно, – он пробормотал, как будто разговаривал сам с собой.
– ...Почему ты об этом спрашиваешь?
– У тебя есть кто-то ещё, кого ты любишь? Прости, что спрашиваю сейчас, но я бы хотел, чтобы ты дала мне ответ.
Я не могла понять смысла вопроса, поэтому непонимающе посмотрела на него, и Йоханнес приподнял брови. Казалось, он не знал, как это сказать. Когда я выглядела расстроенной, он заговорил неохотно:
– После женитьбы мы должны жить в одной комнате. Таков обычай семьи Шульц, поэтому, если мы будем жить в разных комнатах, может возникнуть негативная реакция.
– Ладно. Всё в порядке.
– ...Это значит, что мы должны выглядеть как влюбленные, которые страстно любят друг друга. Конечно, ничего не случится.
– Я понимаю.
Я равнодушно кивнула.
– Иногда нам, возможно, придётся поцеловаться. Потому что мы должны выглядеть как довольно достойные любовники. Это может быть на банкете, или может быть свадьба.
Это поэтом он спросил меня о возлюбленном? На этот раз я ответила со спокойным выражением лица.
– Да, я уверена в этом.
– Ты понимаешь, что происходит при поцелуе?
– Я понимаю. Речь идет о прикосновении губ. Я бы не приняла предложение руки и сердца, не будучи к нему подготовленной.
Выражение лица герцога Шульца стало странным. Но когда я отвечаю, я действительно ощущаю в себе эту решительность. Конечно, в нашем поцелуе не было ничего романтичного. У меня был только один вопрос по поводу этого акта насилия. Почему ты трёшься своими губами о чужие? Это было совершенно непонятно для меня, которая ненавидела поцелуи с детства. Однако, если бы мне пришлось это делать, он мог бы делать это столько, сколько хотел. Это просто действие.
– Если вы спрашиваете, потому что у герцога есть любовница, я буду уважать вашу частную жизнь. Я не буду возражать, с какой дамой вы встречаетесь.
Я продолжала говорить, и его глаза показывали, что он в чём-то сомневается.
«Я не знаю, есть ли у меня на это полномочия».
Слухи о Йоханнесе Шульце были известны даже среди простых людей. Так много женщин хотят выйти за него замуж. Конечно, я не знала, каково это сейчас, когда прошёл слух о растратах. В любом случае, говорят, что он мечта женщин до такой степени, что нет смысла говорить, что у него никогда не было любовницы. Так что, возможно, он встречался и с той, и с другой женщиной. Пока я размышляла о его слухах, Йоханнес сократил дистанцию между мной и ним.
– Мисс Прим, – голос прозвучал немного похоже на вздох. – Похоже, ты ошибаешься на мой счёт.
Хотя я была поражена, я попыталась сохранить невозмутимое выражение лица.
Он, между тем, продолжил своим глубоким голосом:
– Мне жаль, что наше начало было не таким, как у других пар.
Затем он нежно взял меня за подбородок и приподнял его так, чтобы я могла посмотреть ему в глаза. Когда мой взгляд встретился с его темно-голубыми глазами, у меня невольно перехватило дыхание.
– Но я планирую быть достойным мужем. Беспокоиться будет не о чем.
Голос был сухим, но смысл, стоящий за ним, был чрезвычайно добрым. Возможно, из-за близкого расстояния, мне было сложно говорить, поэтому я просто кивнула.
Йоханнес наклонил голову. Казалось, он думал, что получил моё разрешение.
– Я думаю, этого достаточно.
Его дыхание полностью покрывало его губы.
– Да, я думаю, этого будет достаточно. Можно я закрою глаза? – спросила я, стараясь не выглядеть напряженной.
И я крепко зажмурила глаза. Я почувствовала, что расстояние постепенно сокращается. Я была немного смущена, потому что никогда раньше не была с кем-то так близко, но я старалась сохранять спокойствие. Всё, что мне нужно было делать, это быть терпеливой. Когда я задержала дыхание с этой мыслью в голове, будущее стало светлее. Йоханнес придвинулся почти на расстояние прикосновения. Мой разум был полностью готов.
– ...Почему вы медлите? – спросила я с сухим выражением лица, чувствуя себя немного растерянной. Затем его голубые глаза, которые, казалось, никогда в жизни не показывали его эмоций, казалось, слегка дрогнули. Вскоре послышался безразличный голос.
– Я думаю, этого достаточно для практики.
Я не поняла. Он всё равно собирался это сделать, так какая разница, сделаешь ли ты это сейчас или позже? Было бы лучше потренироваться заранее, чтобы снизить риск смущения.
– Страстные любовники дарят свой первый поцелуй на свадьбе. Это чушь. Если это будет выглядеть неестественно, будет очевидно, что всё это просто игра.
Йоханнес всё ещё не двигался, поэтому я строго заговорила:
– Вы действительно можете просто сделать это, потому что я не придаю этому никакого значения.
«Теперь поторопись».
Я прижалась к нему теснее. Затем лоб Йоханнеса слегка нахмурился. Он на мгновение задумался, а затем снова приподнял мой подбородок.
– Тогда ладно.
Что-то теплое и мягкое коснулось моих губ. Это произошло в одно мгновение. Я замерла. Мне было неловко, когда я танцевала вальс, так почему я не знала, что целоваться ещё хуже?
Пришло запоздалое осознание. Не то чтобы я ненавижу целоваться. Это было неловко. Первый поцелуй зимней ночью, который не может быть большим. Что я отчетливо помню в своей теперь уже белой памяти, так это то, что я не ненавидела Йоханнеса Шульца.
http://tl.rulate.ru/book/95234/4266458
Использование:
