На этот раз дом рода Озёрных Бобров посетил не странствующий (бездомный) чудотворец в компании представителя нечеловеческой расы, но полноправный глава, основатель нового рода, которому благоволит король. Статус нужно было показать, насколько бы незначительным не был (пока) род, из-за чего Мордвину пришлось не только отправляться в путь в специальном одеянии, но и брать с собой слуг.
Мордвин, в отличие от Нориэля, изначально был сыном главы и потому, какое бы отношение к нему не было, знал, как всё устроено, и что за одним только их домом должны была следить целая группа обученных людей. Поэтому отправился он в компании слуг на повозке, пообещав вернуться в течение месяца-второго. На фоне того, как долго они «добирались» сами в столицу, неспешно исследуя каждый закуток королевства, часто останавливаясь и исследуя разные места, распространяя знание как про себя, так и про чудо, это был пустяк даже для Мордвина.
Правда, легче ему от этого не было. Решение перерождённого духа имело последствия.
Мордвин оказался очень неприятно удивлён, когда его длинноухий друг сказал ему, что не сможет отправиться с ним: пусть он и слышал про то, что король заинтересовался умениями эльфа, некромант совсем не ожидал, что его друг окажется столь сильно и столь стремительно привязан к столице.
— Мне это не нравится, — помрачнел Мордвин. — Тебя используют, друг мой.
— Используют, — легко согласился Нориэль. — Но в обмен позволяют использовать и себя.
Видя, как улыбнулся эльф, мужчина нахмурился, серьёзно задумавшись. В конечном итоге он решил не лезть в дела Нориэля.
— Хорошо, допустим…
— Как бы мне не хотелось отправиться с тобой, Мордвин, будет лучше, если я останусь, — покачал головой Нориэль. — Мне жаль.
Видя лицо друга, эльф слабо улыбнулся.
— Что-то мне подсказывает, ты зря переживаешь. Глава же положительно отреагировал на твой возможный визит?
Конечно, Мордвин не собирался вот так вламываться в чей-то дом. Предварительно его верный мёртвый ворон доставил письмо главе. Ответ пришёл быстро: они могли навестить их. Это уже было лучше, чем ничего. К сожалению, вот так спросить через письмо, была ли дочь главы ещё свободна и можно ли её забрать, не получится. В лучшем случае Каствин пришлёт ответ, что свою будущую жену глава будет видеть только через письма.
В самом лучшем случае.
Касательно же отказа Нориэля…
Перерождённый дух пообещал себе, что сделает всё, чтобы повлиять на судьбу друга. Он любил больше наблюдать и неспешно изучать что-то, эльфу не нравилось участвовать в человеческих интригах, но и совсем ребёнком он уже не был. К тому же, в том числе следует учитывать их совместные с Торином исследования, которые старый чудотворец замораживать или откладывать сильно не любил. Это происходило часто: у короля явно были большие ожидания от прославленных странствующих охотников на чудовищ и, в особенности, демонов.
И это не говоря уже про то, что кто-то должен был следить за их землёй. Юный Да-Ру, конечно, способен был защитить их логово от любой напасти, но его существование всё ещё лучше было держать в секрете, насколько это вообще было возможно. Им и так пришлось отдельно обращаться к королю по поводу неожиданного отъезда главы.
Статус Мордвина накладывал на него немало ограничений.
— Это удар ниже пояса, — осунулся Мордвин. — Ты хочешь, чтобы я один терпел эту боль и разочарование?
Нориэль вздохнул, похлопав Мордвина по плечу.
— С тобой будет Богиня Селеста.
Молодой эльф надолго запомнит, как перекосило лицо его друга. Кажется, он попал в самое яблочко?
— Я тебя понял, длинноухий, — мрачно констатировал Мордвин. — И всё же, ты уверен, что справишься сам?
— Почему ты думаешь, что я не справлюсь? — наклонил голову Нориэль.
Некромант совсем помрачнел.
— Мне начать перечислять? Хотя бы короля с его следящими за нами духами, демоны их подери?..
— Ты правда думаешь, что это нужно, Мордвин?
Некромант, видя, как неуловимо изменилось выражение лица эльфа, вздохнул.
Как ни странно, ему не потребовалось слишком много времени, чтобы успокоиться. Мужчина, приняв ситуацию, вновь заговорил:
— Раз уж ты останешься, то хотя бы раз в неделю посещай доверенный королём люд. Они должны знать, что могущественный не забывает про них. Затем, внимательно следи за стариком Торином, сам понимаешь, он часто бываешь слишком увлекающейся лич…
Кажется, Мордвин сам не заметил, как его жалобы и опасения превратились в инструкции и рекомендации. Он сомневался не в самом Нориэле и его могуществе, но в том, как он видел мир и мог отреагировать на поведение людей. Мужчина прожил в компании эльфа больше десяти лет, и всё ещё часто не мог понять, что у него на уме, хотя, казалось бы, знал его уже хорошо и часто угадывал, о чём перерождённый дух думал.
— …наконец, возвращаясь к королю и его духам…
— Не бойся, Мордвин, — мягко остановил человека эльф. — Духи короля перестали быть ему полностью верными в тот момент, когда увидели меня. Я справлюсь. В крайнем случае, мне всегда помогут мои друзья и юный Да-Ру.
Духи весело закружили вокруг эльфа, подняв поток воздуха, как бы убеждая человека, что всё будет хорошо.
За каждым их шагом не следили, но у короля были свои методы добывать информацию. Ходили слухи, что мудрый король, благословлённый Богиней, видел всю столицу как на ладони, однако это было не так. Никакого подобного благословения у него не было.
Зато были нематериальные помощники.
Наличие аурного зрения не обязательно значило, что они видели всех духов. Мир был многослойным, и духи инстинктивно умели как погружаться глубже в нематериальность, так и выбираться ближе к материальному миру. К счастью, это было не сказать чтобы эффективно против перерождённого духа: он мог не видеть некоторых духов напрямую, но это не значит, что он их не чувствовал и не слышал.
Стоит отдать должное, королевская семья пошла в контроле духов намного дальше, чем племя Слушающих Духов. Они не подчиняли духов прямо, пользуясь ими против их воли, заставляя делать свои тела сильнее и быстрее, принуждая ставить вокруг них щиты и защищать от любой напасти, но каким-то образом договаривались, задабривали, предлагали что-то. Возможно, сама Богиня могла сделать их более привлекательными для духов, чтобы те сами шли на контакт?..
Вольные духи, не ограниченные ловцами, могли предложить намного больше скованных.
Как молодой эльф почувствовал появившуюся в какой-то момент «слежку», так и его друзья. Они, заметно более старые и могущественные, питаемые силой Первородного, могли проникнуть к тем, кто за ними следил. Могли как показать силу, так и напрямую обратиться к младшим существам, чтобы те не лезли. Как ни странно, это не потребовалось.
Хватило лишь прямого обращения Нориэля с просьбой ему немного помочь.
Первородный был слишком любим духами и даже теми, кто от них произошёл.
— Да-Ру? — слабо улыбнулся Мордвин. — Тогда всё королевство будет в огне. До того, как король признал наши заслуги, я бы с удовольствием на это посмотрел, но сейчас… Это было бы как минимум странно, ты так не думаешь, длинноухий?
Действительно.
Совсем скоро Мордвин отправился в окружении слуг в путь, оставив землю на Нориэля и Да-Ру. Они оба провожали уезжающую с некромантом повозку. Маленький дракончик задумчиво размахивал хвостом.
«Учитель, почему он так нервничает?»
— Потому что сам собирается связать свою жизнь с кем-то, — немного подумав, ответил Нориэль. — Мордвин не привык к такому.
По крайней мере, эльфу неожиданно представилась возможность увидеть своего друга практически таким же, каким он был ещё совсем недавно.
«Чем это отличается от всех тех самок, которые должны были отложить яйца?»
Нориэль удивлённо моргнул, решив как-нибудь просветить дракончика по поводу особенностей физиологии людей.
— С ними он не связывал свою жизнь, — пожал плечами молодой эльф.
«Я не понимаю…»
— Спросишь потом у самого Мордвина, — ярко улыбнулся Нориэль. — Я сам многого не понимаю. Это нормально.
Дракончик фыркнул.
«Глупый Мордвин не сможет ответить, — уверенно заявил Да-Ру, после чего, немного подумав, в очередной раз не менее уверенно констатировал: — Люди странные».
По крайней мере, Нориэль был рад, что юный Да-Ру начал по-настоящему интересоваться миром.
Эльф и дракон ещё какое-то время смотрели в сторону удаляющегося человека, после чего неспешно направились обратно в дом. Ближе к ночи Нориэль неспешно сел в позу для медитации в выделенной ему комнате. Вероятно, про длинноухого нелюдя среди слуг могло ходить уже немало слухов: его комната была вся заставлена цветами, буквально из пола росло небольшое дерево, пуская корни глубоко внутрь дома, с каждым месяцем всё больше и больше пронизывая его от и до, внешне оставаясь маленьким и слабым.
Оно буквально дышало жизнью.
Нориэль прикоснулся к дереву, на краю сознания чувствуя, как растение заговорило с ним, передавая свои ощущения и видение мира. Молодой эльф направил частицу своей силы в дерево, после чего почувствовал, как счастливое растение поделилось с ним чем-то в ответ.
— Спасибо, — поблагодарил дерево Нориэль.
Веточки дерева задрожали.
Перерождённый дух прикрыл глаза, заговорив с духами. Он попросил их позвать других духов и птиц. Старые друзья послушались его, с порывом ветра исчезнув, но ненадолго: буквально через несколько часов всё и без того необычное помещение наполнилось бесчисленными духами, что с любопытством мельтешили перед эльфом. Птички были менее аккуратными, пролетев в открытое окно и умостившись прямо на плечи и голову эльфа, что его совершенно не смутило.
Он будто вновь вернулся в Лес.
Нориэль открыл глаза.
— Я хочу попросить вас о помощи. Не могли бы вы стать моими глазами и ушами?
Духи закружили вокруг Первородного. Птички защебетали.
Нориэль не знал, говорило ли правду то странное дерево. Но так ли это было важно?
В мгновение ока пролетело несколько месяцев, наступил триста пятидесятый год от момента, как Малик объединил племена. Год, когда глава Исцеляющих Трупы вернулся. Вернулся с заметно повзрослевшей, счастливой Каурой. Со стороны Нориэль будто стал свидетелем сказки, в которой верная девушка, с позволения по-настоящему великодушного, любящего дочь отца, дождалась своего ставшего не слишком эмоциональным, но оттого не менее довольного избранника.
Жизнь Мордвина на глазах Нориэля подходила к пику. Эльф продолжал неспешное, тягучее изучение архивов, обучение людей искусству и совместные со старым целителем исследования их силы и мира. Стремясь изучить природу демонов, они сами не заметили, как всё глубже и глубже погружались в духовную составляющую, совершенствуя не только методики медитации, но и развивая другие способы взаимодействовать с миром своей силой.
Настоящий во всех смыслах прорыв произошёл не через год и не через два. К моменту, когда события по-настоящему стали набирать обороты.
Время побежало с огромной скоростью.
Пожалуй, Нориэлю никогда не наскучит учить людей. Он мог вечно наблюдать как за закатом и рассветом, так и за человеческим развитием. В этой мысли он убедился в тот момент, когда король познакомил его с первыми учениками.
Изначально их было всего трое, два мальчика и одна девочка. Эдрик, Моран и Элерин. Нориэль не знал, каким образом король (или кто-то из его окружения?..) отбирал детей, но он и не слишком задумывался по этому поводу. Дети не обладали даром, пусть и, кажется, имели среди родственников представителей каких-то родов, что лучше всего говорило про то, насколько осторожным был король. Очевидно, это был всего лишь эксперимент.
Эдрик запомнился Нориэлю буйным. Он не хотел слушать нелюдя и осмеливался даже грубить чудотворцу.
Моран был намного спокойнее и послушнее. Очевидно, в отличие от Эдрика, у мальчика было какое-то воспитание и начальное понимание происходящего.
Элерина же была чем-то средним между Эдриком и Мораном: девочка была непоседливой, она явно не очень хотела слушать Нориэля, но при этом ей хватало мозгов понимать, кто перед ней и как нужно себя вести. Учителя и наставники ценились, обычно их могли себе позволить далеко не все и потому обычный учитель либо давно жёстко показал бы детям, как они должны себя вести перед теми, кто их чему-то учит, либо просто ушли, и имели бы на это полное право.
В большинстве случаев, по крайней мере.
То, что из трёх детей только один был усидчивым и готовым к обучению, лучше всего показывало методы короля. Правильнее сказать, он сильно постарался, чтобы найти именно «таких» детей.
К несчастью, молодой эльф никогда не был простым учителем. Он не учился преподаванию и понятия не имел, как к этому делу подходили остальные. Всё, что у него было — это его опыт и собственное видение мира.
И этого было более чем достаточно.
Нориэль захватил умы троицы своим искусством. Перерождённый дух показал детям, чему они могут научиться, зарядив их мотивацией намного сильнее, чем любой другой учитель с розгами. Остальное уже было делом техники: Эдрик требовал больше практики, ему чаще нужно было что-то повторять, но каждый раз — разными словами, чтобы до него доходило то, что он сперва мог не понять по тем или иным причинам, после чего шла практика. Постоянная практика, практика, практика…
Моран требовал больше теории. Послушный ребёнок совсем не любил практические занятия, больше переживая по поводу того, чтобы всё сперва досконально изучить. Его учить было, в каком-то смысле, даже тяжелее, чем Эдрика. Нориэлю приходилось просить разрешения на получение весьма дорогой бумаги, на которой он долгие ночи расписывал каждое своё движение, каждую свою мысль и идею.
Нориэль научился всему от своих сородичей, не считая излюбленной эльфом флейты. Остальные перерождённые духи приходили к своим умениям лишь благодаря кропотливой практике, не слишком задумываясь над тем, что они делали. Так и самый молодой в Лесу Первородный учился больше на личном опыте, наблюдая и повторяя то, что видел, слышал и чувствовал. Подобным же образом он научился и играть на флейте. Айша лишь задавала вектор и критиковала его, если ей что-то не нравилось, подсказывала, что сама делала, после чего на тот момент ещё маленький эльф принимался практиковаться до тех пор, пока не оттачивал всё до возможного и, вероятно, невозможного идеала.
В конце концов, она и сама была лишь маленькой девочкой.
Моран вынудил Нориэля пойти совсем другим путём. Ему пришлось обращаться ко многим другим человеческим знаниям, на их основе создавая руководства по развитию моторики рук, музыкального слуха, голоса, в том числе правильного дыхания и даже базовой речи. Молодому эльфу пришлось самостоятельно вводить немало практик, направленных на то, чтобы развить в людях частицу того, что у него было с рождения.
Тело Нориэля было совершеннее тела простых людей и даже чудотворцев, и он знал это. Идеально гибкий и точный, с высоким, мягким голосом, идеальной на фоне людей памятью и воистину пугающим слухом. Первородный изначально воспринимал обучение иначе, и потому часто попросту не нуждался в теории, рано или поздно приходя ко всему сам, и так обучал других. До сего момента успешно.
Природа никогда не была справедлива, в конце концов.
Теперь же, столкнувшись с учеником, которому практический метод обучения подходил меньше, Нориэлю пришлось соответствовать.
В каком-то смысле, проще всего эльфу было с Элериной. Она была заметно более подвижной и в том числе предпочитала теории практику, но вместе с этим была изначально вежлива, из-за чего поддалась влиянию Нориэля как бы не быстрее всех. За ней же последовали и остальные дети, не желая отставать от простой девчонки.
Полностью без наказаний не обходилось, но обычно всё заканчивалось лишь утомительными многочасовыми разговорами, которых дети стали в какой-то момент бояться намного сильнее, чем розг.
Нориэль эту стратегию отработал на юном Да-Ру настолько хорошо, что его новые ученики в один миг стали делать всё, чтобы больше никогда не слышать нотаций могущественного и, кажется, старого и очень занудного длинноухого.
Они вдруг поняли, что внешность бывает очень обманчивой!
Спустя несколько лет после начала обучения, король решил проверить успехи нелюдя, и он оказался в настоящем восторге.
— Прекрасно! Совершенно! Идеально! Я не ошибся, «эльф»! Ха-ха-ха!
Король не выдержал и засмеялся на весь зал, удивляя редких советников. Впрочем, слишком удивлены они не были: троица бесперспективных детей действительно смогла шокировать. В руках Эдрика была флейта, на которой он сыграл достаточно хорошо, чтобы составить конкуренцию лучшим из лучших.
В руках Морана была кисть, на которой он передал столицу с высоты полёта птицы, как, наверное, могли передать единицы.
Руки Элерины были пусты, но девочке это было и не нужно: она танцевала. Медленно, с какой-то странной мягкостью и лёгкостью, словно была феей, которой помогали крылья, которые, казалось, в любой момент могли поднять её в небо.
До этого эльф был известен в первую очередь благодаря своей нечеловеческой внешности, уникальной силе и репутации того, кто странствовал с прославленным Исцеляющим Трупы. Теперь же репутация молодого эльфа развивалась независимо. Не как нелюдя, странствующего чудотворца или приближённого рода Исцеляющих Трупов, но как учителя, Нориэля, Уходящего с Рассветом.
Впоследствии знания про него начнут размываться и смешиваться, слухи — разниться, часто — разительно. Правды становиться всё меньше, превращаясь в сборник мифов, в которых будет всё меньше и меньше правды.
Можно ли сказать, что это был первый раз, когда молодой эльф столкнулся с тем, насколько скоротечной была человеческая память? Как сильно они любят подменять понятия, в угоду своих целей меняя историю?
Но важно ли это было сейчас?
Параллельно этому продвигалось неспешное изучение архивов. Оказалось, что история людей северных земель была во многом похожей на историю западных: в одном из древнейших свитков молодой эльф неожиданно увидел упоминание людей с песочными глазами. Нориэль много думал по поводу того, почему смысл слова «чудо» настолько сильно похож что у людей с одной стороны леса, что с другой, и он, кажется, получил ответ.
Его просто принёс извне один и тот же источник. Песочные люди.
С какой целью? Когда? Происходило ли это одновременно? Молодой эльф не знал ответа на эти вопросы, но точно знал, что однажды он хотел бы отправиться в место, где ещё сотни и сотни лет назад появились люди, давшие столь нужный толчок заметно менее развитым собратьям.
Возможно, не будь этих людей, и Малик никогда не считал бы себя простым «варваром». Он просто не знал бы, насколько незначителен. Не захотел бы взять власть в свои руки и объединить племена, чтобы дать новый толчок собственному народу. Может быть, он просто в какой-то момент сбежал бы и отправился в свободное путешествие, так и не прикоснувшись к мясу демонических тварей.
Благодаря тем же архивам перерождённому духу удалось узнать, откуда некоторые члены родов могли отдалённо слышать про него. Среди архивов мелькало упоминание людей со смуглой кожей и странными татуировками. Значит, лес было более чем реально пересечь и такие прецеденты были, что, впрочем, было не слишком удивительно, но Нориэля заинтересовала не сама возможность этого, а…
Причина. Зачем кто-то пересекал лес? С какой целью? Просто сбежал от Малика и его потомков? Возможно, эти люди были специально отправлены исследовать смертельно опасный лес, полный бесчисленных тварей?
Нориэль, видя, в каком состоянии были все по-настоящему интересующие его свитки, понимал, что прямо ответить ему уже никто и не сможет. Даты редко кто ставил, что порядком всё усложняло. Архиву серьёзно не хватало систематизации. Скорее всего, если он встретит в северных землях людей со смуглой кожей, то это будет потомки тех, кто пересёк лес. Время было жестоко по отношению к людям.
В любом случае, даже так эльф получил немало пищи для размышлений.
Вместе с тем, Мордвин не стоял на месте. Молодой эльф, наблюдавший за быстро развивающимися событиями, так и не узнал, о чём говорили и про что договорились главы двух маленьких родов, однако некромант после своего возвращения в компании жены стал заметно более мотивированным и деятельным.
Мужчина верно служил королю, выполняя возложенные на него обязанности, развивая не только свой продолжавший разрастаться источник мёртвой силы, но и становясь всё известнее. Они жили во времена, когда коллапс мог произойти в любой момент, и это время играло наруку некроманту: чем больше было тварей — тем чаще он мог себя проявить, превращаясь в некое подобие сторожевой собаки на уровне едва ли не всего королевства, пропадая, порой, на целые месяцы.
Как нетрудно догадаться, Нориэль в компании некроманта с каждым годом постепенно появлялся всё реже. Казалось, король намеренно постепенно разделял их.
Дошло до того, что становившийся с каждым годом всё более холодный мужчина начал присоединиться к походам чудотворцев из разных родов, помогая им решать проблемы с тварями, которых становилось всё больше и больше, как бы много они их не ловили и очищали души, превращаясь для всех из харизматичного героя во всем известное пугало.
Это происходило настолько незаметно и естественно, что эльф, имея на руках слухи со всего Целенора, умудрился не заметить, когда восприятие людей настолько сильно начало меняться. Так естественно, так незаметно и, что самое ужасное, так пугающе быстро, словно всё то, что они делали до этого, ничего не стоило.
Правда и ложь умело переплетались, лжи становилось в какой-то момент больше и больше, но кого это интересовало?
Нориэль хорошо познакомился с концепцией того, насколько сильным оружием могла быть история.
К счастью, некромант не искал любви среди народа. Ему было достаточно, что близкие ему люди (и не люди) не меняли к нему отношения, будто бы и не замечая всех изменений, что происходили с мужчиной. Пока он видел улыбку Кауры; слышал игру Нориэля на флейте, что убаюкивала его также, как и годы назад, когда они ещё жили в лесу; слушал причитания дракончика по поводу того, какой он и люди глупые и занимался неспешными исследования с вечно занятым целителем…
Всё было не так и плохо.
Особенно счастливым некромант стал, когда Каура забеременела. В отличие от всех женщин, с которыми он был до этого, с Кауры он буквально сдувал каждую пылинку, следя за каждым её шагом. Нориэль видел, что у его друга появилась настоящая мания, и он знал, почему.
Меньше всего на свете он хотел, чтобы его история повторила историю ненавистного отца.
И если уже не совсем юный эльф понимал мотивы Мордвина, то Да-Ру — нет. Пусть он по меркам людей и считался к нынешнему времени уже взрослым человеком, приближаясь к двадцати годам, по меркам драконов он был ещё совсем-совсем юным. И Нориэль, будучи долгожителем, прекрасно понимал это, не торопя своего ученика, терпеливо ему объясняя всё, что он хотел узнать.
Если сам мог ответить.
«Глупый Мордвин мог бы найти наложниц, которые следили бы за его женой, — прокомментировал ситуацию Да-Ру. — Сильные люди так делают, разве нет?»
— У Мордвина не будет наложниц, Да-Ру, — покачал головой Нориэль.
«Не понимаю, — недовольно зашевелился хвост Да-Ру. — Сильный может позволить себе больше, чем слабый. Глупый Мордвин сильнее других самцов, почему он не хочет усилить свою стаю самками? Почему ещё не начал искать своих потомков?»
Нориэль видел, что память крови Да-Ру медленно, но последовательно пробуждалась. Если ему нужен был определённый триггер, то маленькому повелителю неба было достаточно просто расти. И чем старше он становился — тем больше знал и понимал. К несчастью, его знания принадлежали мёртвому миру, в котором и людей-то не было.
— Про своих детей Мордвин не забыл, — мягко возразил Нориэль. — Он просто ждёт появление наследника. Наложниц же у него не будет. Прости, Да-Ру, это не то, что я могу тебе объяснить. Я просто знаю это.
«Люди глупые», — фыркнул дракончик, к счастью, не став выпускать в доме поток пламени.
— Если бы не эта «глупость», то они не были бы людьми, — улыбнулся Нориэль.
Дракончик, к несчастью, не разделял чувств эльфа, но и спорить, естественно, не осмеливался. Его собственная кровь не позволила бы.
Как это было и с Маликом, Нориэль присутствовал на родах жены Мордвина. И не только он, но и в том числе Торин. В каком-то смысле, Мордвину безумно повезло: в обычном случае он не смог бы получить помощи от целителей. Их рода прямо не конфликтовали, но ни про какие услуги и речи не шло. Негласное правило, которое соблюдали все целители без какого-либо исключения.
К несчастью для Искателей Жизни, среди них был один слишком деятельный старик, который пусть и затухал прямо на глазах, всё ещё оставался достаточно могущественным чудотворцем, чтобы без проблем помочь Кауре и её ребёнку. С флейтой же Нориэля, который питал на протяжении всего процесса тело женщины природной энергией, с вкраплениями чего-то совсем уж непонятного, но, безусловно, благоприятно влияющего на духовную составляющую, роды изначально были обречены на успех.
— Ну вот, а ты переживал, — слабо засмеялся усталый Торин, довольно почесав свою бороду. — Как себя чувствуешь, дорогуша?
Каура сидела в прострации, смотря куда-то в никуда.
Женщина даже не поняла, что произошло. Её тело питал собственный дар, природная, стимулирующая жизнь энергия Нориэля и целительная энергия, собственно, целителя. Только родившая Каура прямо сейчас могла встать и пойти бежать марафон.
«Завидовала бы положению Кауры Иси?» — промелькнула мысль в голове Нориэля, против воли сжавшего флейту в руках.
Жена Малика не смогла пережить роды. Но она всё равно была счастлива, что её дети выжили. Молодой эльф хорошо запомнил её смерть.
В конце концов, для него это было не так уж и давно.
Мордвин был первым, кто взял на руки своего ребёнка, мальчика. Болотно-зелёного цвета глаза некроманта долгое время смотрели на своего наследника, будто что-то пытаясь найти. Ребёнок, до этого кричавший, в руках некроманта неожиданно быстро успокоился: казалось, холодная, буквально мёртвая сила его не пугала, а успокаивала.
Но при этом сам он был лишён этой энергии. От мальчика чувствовала другого рода сила. Странная свежесть после дождя.
— Я не чувствую в нём своей силы, — неожиданно облегчённо вздохнул Мордвин, ярко улыбнувшись. — Ему будет подчиняться вода. Морган. Так я его назову. Он будет первым и последним главой рода Исцеляющих Трупы, который не будет исцелять трупы.
Каура быстро пришла в себя. Женщина, услышав вердикт мужа, пришла в настоящий ужас. Хуже было бы только, родись ребёнок совсем без дара, но даже так…
— Н-но, как же… В-возможно, нам стоит…
— У нас не будет других наследников, пока Морган будет жить.
Голос Мордвина был одновременно нежным и вместе с этим до безумия холодным. Он не просил или предлагал — он констатировал.
— Будущий глава, не обладающий силой рода? — нахмурился Торин. — Его сожрут с потрохами потом. Твои старшие дети от других женщин будут первыми на очереди, малец. Так никто не поступает, это глупо.
— Этого не произойдёт, пока я буду жить, — потерял любой намёк на эмоции голос Мордвина. — И даже после моей смерти.
Мужчина над чем-то задумался.
— Думаю, пора разослать весть на всё королевство: дети, чувствующие и повелевающие мёртвыми, могут предстать передо мной. Пришло время нашему роду стать по-настоящему могущественным. Настолько могущественным, чтобы и король не осмелился так просто от нас избавиться.
Нориэль, наблюдавший за всем со стороны, тогда так и не понял, почему Мордвин был так рад дару сына. Он чувствовал, что в будущем это могло обернуться во что-то ужасное, но по лицу некроманта видел, что спорить или что-то предлагать было просто бесполезно.
Вероятно, он уже давно всё решил и родившийся без дара смерти наследник — самый лучший для Мордвина исход событий.
— Как знаешь, — безразлично пожал плечами Торин. — Но не забывай про наше дело. Моё время потихоньку подходит к концу. Проклятье, как раз на пороге открытия!..
— Я знаю, старик, — слабо улыбнулся Мордвин. — Чем сильнее я становлюсь — тем лучше это чувствую. Я всё помню. Не волнуйся, ты успеешь увидеть плоды наших трудов сполна. Нориэль, друг мой, спасибо. За всё. Мой род всегда будет у тебя в долгу, сколько бы веков не прошло.
Эльф вздрогнул, удивлённо уставившись на Мордвина, совсем не ожидав, что тот его так неожиданно поблагодарит.
Почему-то слова Мордвина очень сильно напоминала слова Малика.
— Ты слишком далеко заглядываешь, Мордвин, — слабо улыбнулся молодой эльф, впрочем, кивнув, принимая благодарность.
Мужчина покачал головой. Он знал, что длинноухий перед ним был «стар». Но лишь недавно он начал приходить к тому, насколько «стар».
Становясь сильнее, он всё лучше чувствовал смерть. В конце концов, приближался к ней. Вокруг Нориэля он не чувствовал смерти вовсе. Она буквально огибала его, не замечала, не имела власти над его душой.
Это не то, что Мордвин мог описать простыми словами.
Время, словно на миг остановившись, вновь с безумной скоростью понеслось вперёд. Незаметно наступил триста пятьдесят пятый год от В.О.
Год, когда три чудотворца совершили прорыв. Когда начали срываться маски и когда произошёл…
Буквально прорыв.
http://tl.rulate.ru/book/94178/4186393
Готово:
Использование:
