Шушоу оставила в покое раздражительную козу, спряталась за кустарником и попыталась уснуть. Было бы ложью сказать, что она не пребывала в унынии и чувствовала себя комфортно. Под влиянием безмолвной темноты, в её голове всплывали неприятные мысли и не давали ей заснуть.
Вместо того, чтобы оставить три тележки и повозку, нагруженную припасами, Кива решил путешествовать по опасной дороге, хоть и был предупреждён о таящихся на пути йома. Невероятное количество багажа раздражало Шушоу. Это было неприемлемо для путешествия в Жёлтом море.
Она отправилась с Кива, потому что больше не могла смотреть в лицо Ганкью. Но единственное, что она с уверенностью могла сказать относительно знаний Кива о Жёлтом море, так это то, что чем громче он возмущался, тем меньше знал.
«Ему не стоило предпринимать никаких действий, не получив подробных указаний от гоуши».
С другой стороны, он выяснил, что огонь опасен, и принялся его тушить, прежде чем кто-либо успел вставить хоть слово.
Вопрос Чодая засел у неё в голове: «Твои учителя давали тебе все ответы?»
Не упоминая, что огонь опасен, как ему ответить? Она не была уверена, какие костры представляли угрозу и в каких условиях. Иногда разводить их на безопасном расстоянии необходимо. Иногда они вовсе нежелательны. До настоящего момента она полагалась на Ганкью в плане проведения таких различий.
Это знание было похоже на ответ на его вопрос, только оно не значило, что сам ответ правильный.
«Я должна разузнать об этом во всех подробностях».
Но было ли это возможно? Выросшие в Жёлтом море, коуши обучились всему эмпирическим путём. Не имея столь богатого опыта, можно ли постичь истинный смысл этих знаний?
«Возможно, я изменю своё мнение…»
Об этом не могло быть речи. Шушоу честно посмотрела в лицо малоприятным фактам. Она не должна была идти вместе с Кива и находиться здесь. Девочка ощущала себя здесь совершенно не к месту.
«На мне сказывается влияние шуши, – невзирая на гнев и недовольство по отношению к Ганкью, её всё ещё терзала душевная горечь, – и ведь не похоже, что он собирается прийти и извиниться».
Она хотела верить, что он не пытался её остановить, поскольку дорога впереди не представляла большой угрозы. У него были деньги. По крайней мере, он мог символически извиниться или сделать вид, что заботится о ней ради её же блага. Или, возможно, просто возможно, что он не считал эту дорогу достаточно опасной, чтобы гоняться за ней.
«Это неправда. Я сама его уволила. Почему теперь он должен волноваться обо мне? Вот какой он человек».
Всё это так изматывало. И, в довершение ко всему, Рико тоже не пришёл. Несмотря на то, что он следовал за ней всю дорогу до Жёлтого моря и в нём.
«Ненавижу себя. Я обиделась словно ребёнок», – вот что раздражало её больше всего.
Шушоу наконец-то уснула. Но ненадолго. Девочка очнулась посреди ночи и на мгновенье смутилась от того, почему она вообще проснулась.
Она была вялой от сонливости, а мысли путались. Затем она переключила своё внимание на козу. Вероятно, ей удалось бы различить её белую шерсть в темноте. Но она её не увидела. Возможно, коза спала за деревом или по другую сторону от кустарника. Убедившись, что об этом не стоит волноваться, она потянулась к привязи.
Шушоу опёрлась головой о ствол, используя толстые корни как подушку, и вытянула ноги к кустарнику. Верёвка была обвязана вокруг дерева рядом с её головой. Она слегка дёрнула за неё. Ответа не последовало, и она потянула снова. Привязь болталась свободно.
«Так не должно быть», – подумала она, заметив, что верёвка мокрая. «Отчего она мокрая?» – удивилась Шушоу. Прежде, чем ей удалось это выяснить, оказалось, что она держит в руках свободный конец верёвки.
«Коза…» – она моментально проснулась. Верёвка в её руке была разорвана надвое.
«Козы нет», – дрожь пробежала по телу девочки. Рука, которой она тянула за привязь, была липкой и влажной.
Она едва сумела подавить визг, готовый сорваться с губ. Шушоу хотела отбросить верёвку в сторону и резко встать. Собрав все силы, ей удалось сдержаться. Сжав верёвку дрожащей рукой, она затаила дыхание и навострила уши.
«Я не должна двигаться, – сказала она себе, – и не должна издавать звуков». Она не могла прекратить поиски глазами в темноте или воздержаться от прерывистого дыхания. Девочка вздохнула и выдохнула настолько тихо, насколько это было возможно. Её пульс так громко колотил в ушах, что она больше ничего не слышала. Хотя не было похоже, что эта дикая тревога пройдёт, если она усмирит сердцебиение.
«Он близко? Или верней сказать…»
Она как могла напрягла все чувства, но ей так и не удалось услышать ничего, кроме звука своего дыхания и биения сердца. Шушоу едва различала очертания ствола, волнообразные корни дерева и кустарники на расстоянии вытянутой руки и ничего больше.
«Куда он направляется?» – как только эта мысль пришла ей в голову, что-то мокрое брызнуло ей на щеку, словно капля воды. Одна, потом вторая. Капли били её по щекам и стекали по лицу. Те из них, что попадали на лоб, опускались на глаза.
«Должно быть, дождь… который льётся сверху…»
Её взгляд был сосредоточен на корнях. Разветвляющиеся ветви дерева были вне её поля зрения. Над ней возвышался лиственный полог, накрывавший её подобно размытой тени.
Падение капель продолжалось, принеся с собой резкий и неприятный запах. Она больше не могла игнорировать того, что, вероятно, происходит прямо у неё перед носом. С комом в горле она посмотрела вверх. Шушоу не сдвинулась с места, только задержала дыхание и запрокинула назад голову.
Бесформенный объект белого цвета виднелся в ветвях над её головой. А рядом с ним – большой чёрный силуэт.
Судорожный крик поднялся из глубины её диафрагмы. Грудь содрогнулась в конвульсиях. У неё перехватило в горле. Но она так и не издавала ни звука. Не из-за того, что она с лёгкостью подавила крик, а потому, что моментально лишилась дара речи.
Тело девочки онемело, грудь сжимало от страха. Белый объект был вытянут и разорван надвое. Всё больше капель стекало вниз.
«Вскоре он заметит меня».
Если бы она продолжила оставаться на месте, то рано или поздно он бы её заметил. Ей следовало бежать, пока йома был занят поглощением козы. Ему достаточно было лишь немного опустить взгляд, чтобы её увидеть.
«Прежде всего, я должна бежать».
Но как это сделать беззвучно? Это последнее, о чём ей стоило волноваться. В первую очередь, ей следовало подавить учащённое сердцебиение и скрежет зубов.
«Кроме того… я не могу двинуться. Даже мизинцем пошевелить. Я действительно была дурой, – сожаление закралось в её мысли. – Ганкью… спаси меня…»
Словно в ответ на её молитвы, кто-то из мужчин закричал:
– Эй, лошади!
В этот момент хрустнула ветка, и существо над головой сменило положение. Со всех сторон раздавалось всё больше голосов. Со шлёпающим звуком белый источающий вонь объект упал на землю возле ног Шушоу.
Ветка хрустнула вновь, изогнулась подобно луку и отпрянула назад. Вслед за этим последовало ржание лошадей и суматоха среди поднявшихся людей. Шушоу устремила глаза к верхушке дерева. Ветка прекратила раскачиваться. Чёрная тень исчезла.
http://tl.rulate.ru/book/9343/176866
Готово:
Использование:
