Рука на моем плече выдернула меня из мыслей.
- Апокриф.
Я моргнула, и стайка бабочек внезапно вспорхнула у меня в животе, потому что, черт возьми, Александрия разговаривала со мной.
На мгновение мой рот беззвучно приоткрылся, но, черт возьми, сейчас не время быть потрясенной, возьми себя в руки, Тейлор.
- Да?
Это прозвучало скорее как писк, чем что-либо еще. К счастью, она никак это не прокомментировала.
- Ты в состоянии продолжать сражаться? Ты можешь продолжать использовать свои способности?
И, даже не пытаясь, она указала на ту проблему, о которой я сейчас думала.
Я не была уверена, что именно произойдет, если и когда я достигну своего предела. В ту первую ночь я была очень близка к этому. Я довела свои силы до такой степени, что к тому времени, как вернулась домой, была совершенно измотана. Но если я зайду дальше? Если буду продолжать, пока не рухну посреди битвы? Могу ли я зайти так далеко, или каждая частичка усталости и изнеможения будут отложены в сторону, оставлена накапливаться до тех пор, пока я не освобожусь от Установки?
Эта возможность также пугала меня, но по другой причине. Что, если я зайду слишком далеко, до такой степени, что моё настоящее тело умрет, пока я все еще буду трансформирована? Застряну ли я в той форме навсегда, неспособная освободиться от неё, не умерев, или я просто упаду замертво, даже не осознав, что покончила с собой из-за стресса?
Вот почему я не была до конца уверена, что мне здесь делать. Если я Установлю Медею и пойду помогать, я просто рухну, если зайду слишком далеко, оставив своих подруг страдать, потому что не проснусь, чтобы исцелить их, или мне удастся спасти всех в конце, чтобы тихо умереть с улыбкой от хорошо проделанной работы?
Я не хотела умирать, но…это не худший способ уйти, не так ли?
Я открыла рот, чтобы признаться, что не знаю, но что-то удержало меня. Было... чувство, порыв, который говорил не говорить ей, не доверять ей. Я не знала, откуда это взялось, я не знала почему, но та часть меня, какой бы маленькой она ни была, кричала, чтобы я лгала, лгала, лгала.
Но это чертовски нелепо. Это Александрия. Одна из Триумвирата, величайшая героиня в стране. Если я не могу доверять ей, то кому тогда можно?
- Только еще один раз, - призналась я через мгновение. Если она и заметила или сочла мою нерешительность подозрительной, то никак этого не показала. - Может быть… Может быть, еще два, если не буду делать ничего напряженного.
Она кивнула, как будто не была особенно удивлена. Я внезапно вспомнила, что у нее есть способности Умника, так что, возможно, она всё равно уже знала.
- И как ты планировала использовать этот, так сказать, последний "заряд"?
Я прикусила нижнюю губу.
- Исцеление. Как только всё закончится, как только все будут спасены, я собиралась исцелить всех, кто в этом нуждается. Включая Ноэль.
- Ехидна, - поправила Александрия.
- Ехидна, - неохотно согласилась я.
Я осознала, что ненавижу это имя. Я ненавидела то, как это обрамляло эту ситуацию. Как это сводило Ноэль к её проблеме и угрозе, которую она представляла. Но я понимала необходимость этого. Вежливость, которую это оказывало, отделяя то, кем она была сейчас, от того, кем она будет, если всё получится. Как точно это может подчеркнуть разницу между неистовствующим монстром и отчаявшейся девушкой, которая просто хотела вернуться к нормальной жизни.
Какая-то часть меня даже ненавидела саму Ноэль за то, что она забрала моих друзей. Даже Лизу, за то, что она убила Выверта и положила начало этому бардаку. Но большая часть ненавидела себя за свою глупость, из-за которой всё дошло до этого.
- И ты можешь сделать что-нибудь еще с этой силой? - она спросила. - Или это ограничивается исцелением?
- Я могу драться с этим, - сказала я. - Но... я имею в виду, я никогда... не доводила себя до такой степени, что буквально не могла продолжать. Если я истощу себя, сражаясь досуха, и у меня не будет сил на исцеление...
Она кивнула. Как будто она воспринимала меня всерьез, а не просто потакала маленькой девочке, играющей в героя.
- Если мы спасем Панацею...
- Если Эми... если Панацея тоже нуждается в исцелении? - прервала я её. С опозданием я поняла, что только что прервала гребаную Александрию, и мои щеки запылали, но я продолжила. - Если я истощу себя, а Панацея выйдет оттуда не в том состоянии, чтобы исцелять, тогда нам... нам крышка.
Ее губы сжались в тонкую линию, а едва заметные очертания глаз, которые я могла видеть, сузились, но она все равно кивнула.
- Обоснованное замечание, - признала она. - Есть ли у тебя какие-либо другие наборы сил, которые могли бы оказаться полезными при не изматывающем использовании, так сказать, чтобы ты все еще могла переключиться на свою целительную силу, если потребуется?
Я колебалась. Едва ли, меньше секунды, пока она парила, ожидая, предлагая свою силу для использования, чтобы решить всю эту проблему. Она была подобна движению неудержимого, неостановимого ледника. "Можешь использовать меня" - казалось, говорило ее присутствие. Я та, кто может спасти их. Единственная.
Но я не могла. Только не она. Она единственная героиня, которую я категорически не должна использовать. Единственная, само существование которой я должна отрицать.
- Нет, - солгала я.
- Тогда у тебя самая важная работа, - сказала мне Александрия. - До тех пор, пока мы не сможем освободить Панацею и не подтвердим её хорошее самочувствие, от тебя будет зависеть, чтобы ни одна из жертв Ехидны не умерла. Это означает, что ты будешь оставаться в стороне от боя, наблюдать на безопасном расстоянии и ждать момента, когда ты понадобишься. Поняла?
Она не сказала мне ничего такого, к чему я бы уже не пришла сама, но, несмотря на это, что-то в этом раздражало. Может быть, дело в том факте, что в настоящее время я почти бесполезна, или, может быть, дело в том, что она, казалось, списала Ноэль со счетов как приемлемую жертву.
Что бы это ни было, у меня от этого волосы встали дыбом, но я подавила это и выдавила из себя ровное:
- Поняла.
Она еще раз кивнула мне, затем протянула руку, подставляя мне свой бок.
- Хватайся.
Я колебалась, всего на мгновение, затем неловко бочком подошла к ней и обняла одной рукой за талию. Рука, которую она протянула, опустилась и крепко-накрепко обхватила моё туловище, её пальцы, почти как стальные когти, прижались к моему животу.
- Держись.
А потом мы взлетели.
— o.0.O.O.0.o —
http://tl.rulate.ru/book/85742/3334172
Готово:
Использование:
