Сжимая в руке карбидную лампу, Люмиан поднимался по каменным ступеням.
Вскоре впереди показался свет, сопровождаемый какофонией звуков. После безмолвного подземелья казалось, что весь мир ожил.
Люмиан ускорил шаг, правой рукой повернув вентиль на карбидной лампе, чтобы капли воды перестали капать на карбидную кучу внизу. По мере того как ацетиленовый газ выгорал, пламя в металлическом жерле постепенно угасало.
И тут он увидел то, что творилось снаружи.
Высокие и низкие здания, казалось, застыли в момент обрушения, наклонившись или находясь на грани падения, но упрямо стоя на месте.
Прохожие были одеты в старую или рваную одежду, в воздухе висели споры и проклятия, шум не утихал ни на минуту.
У выхода из подземелья Люмиан заметил пятиэтажное здание под названием Гостиница «Кок Доре» (Золотой Петух).
Верхние два этажа коричневатого здания, казалось, были пристроены позже, контрастируя со стенами с колоннами, арками, большими окнами и узорами в стиле Розеля на нижних этажах. Здание выглядело настолько просто, словно его перенесли сюда из Корду.
Таща свой чемодан и карбидную лампу, Люмиан пробирался мимо детей, подбирающих апельсиновые корки, и ругающихся взрослых, пока не добрался до входа в Гостиницу «Кок Доре».
Он взглянул на пол гостиницы, усеянный желтой мокротой, обрывками бумаги, пролитым кетчупом и пятнами от алкоголя. Время от времени на потолке и стенах скапливались полчища клопов.
Будь у него свободные руки, Люмиан бы зааплодировал этой картине.
Старая Таверна в Корду была намного чище!
Он нашел путь, свободный от грязи, и неторопливо направился к стойке регистрации.
За ней сидела полная женщина средних лет в серовато-белом платье, запачканном маслом, с каштановыми волосами, собранными в простую гульку.
Она посмотрела на Люмиана своими голубыми глазами, не обращая внимания на презрение и неприязнь на его лице.
— Это лучшая и самая дешевая гостиница на улице Анархии, в районе рынка. Но владелец — скряга, который не может позволить себе нанять уборщиц. Он нанимает фрилансеров, чтобы убирать здесь раз в неделю.
— Он и на вашей зарплате экономит? — с притворной наивностью спросил Люмиан.
Это задело женщину.
— Вам нужна комната или нет?
— Да, — поспешил пояснить Люмиан, с испуганным видом. — Я хотел бы узнать цену.
Женщина успокоилась.
— Зависит от комнаты. На двух верхних этажах — 3 верлдора в неделю, а на двух нижних — 5. Если это слишком дорого, можешь постучать в двери и спросить, кто готов разделить с тобой кровать или сдать в аренду место на полу за 1—1,5 верлдора в неделю.
— Дайте мне комнату на одном из двух нижних этажей, — Люмиан рассудил, что так будет проще сбежать, будь то прыжок из окна или спуск по лестнице.
Полная женщина окинула его взглядом.
— Заплатишь 15 верлдоров за весь месяц вперед, и она твоя.
— Почему такая скидка? — с притворным простодушием деревенского простачка, впервые приехавшего в город, спросил Люмиан.
Женщина усмехнулась.
— У многих нет другого выбора, кроме как съехать или уехать из Трира через неделю-другую. Это место — и рай, и ад одновременно.
Люмиан достал три светло-голубые купюры по 5 верлдоров и протянул их женщине.
Вся валюта была достоинством в 5 верлдоров, на лицевой стороне которой красовался бюст первого президента республики Интис, Леванса, а также трудящиеся фермеры и пастухи, а на оборотной — горный хребет Хорнасис.
Получив плату за полный месяц, полная женщина заметно подобрела. Она достала два латунных ключа, нанизанных на один шнурок, и бросила их Люмиану.
— Комната 207 на третьем этаже. Внизу есть небольшая столовая и таверна в подвале. В ящике стола в комнате найдешь серу, она поможет прогнать этих чертовых клопов. Меня зовут Фелс. Если что-нибудь понадобится, обращайся.
— Спасибо, мадам Фелс, — Люмиан взял ключи, подхватил чемодан и карбидную лампу и направился наверх, на третий этаж.
Поднимаясь, он заметил, что стены оклеены газетами и дешевой розовой бумагой, хотя некоторые листы уже отклеились, обнажив трещины и полчища клопов, которые должны были скрывать.
На третьем этаже было восемь комнат и две уборные. Все комнаты были тесными, с кроватью справа. Между краем кровати и стеной под окном находился стол, перед которым стоял шаткий стул.
Другой мебели не было, зато по потолку сновали стайки клопов.
Привыкнув к чистоплотности Орор, Люмиан поставил чемодан и карбидную лампу, открыл ящик стола и достал оттуда серу. Он поджег ее спичкой, и, как только едкий запах наполнил комнату, клопы бросились врассыпную.
Не прошло и нескольких секунд, как Люмиан почувствовал запах серы из соседней комнаты.
Почти одновременно с этим некоторые из клопов вернулись обратно, ища спасения.
Он быстро понял, в чем дело: он выкурил клопов в соседнюю комнату, а жилец выкурил их обратно с помощью серы.
Усмехнувшись, Люмиан наклонился, открыл чемодан и достал оттуда бумагу и ручку.
В окружении сильного запаха серы он сел за деревянный стол и начал писать:
«Уважаемая Мадам Маг!
Я прибыл в Трир, как мы и договаривались. Прошу сообщить о моих дальнейших действиях, к какой организации мне присоединиться и как с ней связаться…
Скоро ли будут доступны два психолога? Когда я смогу получить лечение?
Есть ли у вас какие-либо новые зацепки по поводу Гийома Бене и мадам Пуалис?»
Написав письмо, Люмиан достал оранжевую свечу из комнаты сестры.
Он зажег ее с помощью своей духовности, и воздух наполнился ароматом цитрусовых и лаванды.
Он инстинктивно закрыл глаза, выражение его лица стало спокойным.
Постояв минуту-другую неподвижно, Люмиан освятил свечу ритуальным серебряным кинжалом и создал стену духовности. Затем он капнул эфирное масло на пламя.
Закончив приготовления, он положил карту «Маг» на алтарь — медиум, с помощью которого можно призвать посланника, чтобы указать ему на заклинание.
Люмиан отступил назад, наблюдая за туманным оранжевым огнем, и пробормотал на древнем гермесе:
— Я!
Невидимый ветер закружился внутри духовной стены, и в комнате стало темнее.
Перейдя на гермес, он продолжил:
— Я призываю своим именем: Дух, блуждающий по необоснованному, существо из высшего мира, дружелюбное к людям, посланник, принадлежащий исключительно Магу.
…
Ветер завывал, пламя свечи стало темно-синим, отбрасывая зловещие, холодные тени.
Люмиан сосредоточился на свече, ожидая посланника Мадам Маг.
Спустя несколько секунд тишины лежащее на алтаре письмо взмыло в воздух. Удивленный, Люмиан поднял голову и увидел «куклу» размером с предплечье мужчины, сидящую на резном окне.
У «куклы» были длинные светлые волосы, голубые глаза, бледная кожа и изысканное бледно-золотое платье — ее черты были поразительно реалистичными, но в то же время странными.
В следующее мгновение письмо приземлилось в гладкую, блестящую руку «куклы», лишенную какой-либо текстуры, напоминающей кожу.
— Ты посланник Мадам Маг? — спросил Люмиан.
«Кукла» медленно опустила голову, и в ее расфокусированных голубых глазах отразилась фигура Люмиана.
— В следующий раз выбирай место почище! — ответило оно бесплотным, рассерженным голосом.
С этими словами «кукла» исчезла вместе с письмом.
Люмиан на мгновение замер, а затем пробормотал:
— Разве Орор не говорила, что алтарь должен быть просто чистым и опрятным?
Оглядевшись, он заметил на полу множество трупов клопов.
В комнате не осталось ни одного насекомого.
«Это получше серы…» — Люмиан погладил подбородок и завершил ритуал призыва.
Люмиан по привычке убрался в комнате, а затем присел на корточки возле чемодана, чтобы достать туалетные принадлежности.
Темная тетрадь Орор с записями о колдовстве лежала на дне нетронутыми.
Во время своего путешествия в Трир Люмиан уже бегло просмотрел её, но не нашел ничего подозрительного. Орор не любила записывать свои личные мысли или повседневные мелочи; ее тетрадь о колдовстве был посвящен исключительно мистическим знаниям, в нем были записаны заклинания, символы и принципы выбора ингредиентов.
Скорее всего, из-за привычки Орор вести подробные записи большинство заклинаний содержали информацию о том, когда и где они были получены, их стоимость или предметы, на которые они были обменены.
Люмиан понял, что у Общества изучения кудрявых бабуинов, вероятно, было множество групп по интересам. Орор часто посещала собрания «Академии», где члены обменивались множеством заклинаний. Она также участвовала в обменах с другими группами, время от времени получая мистические знания и заклинания у таких сообществ, как День дурака.
Не обнаружив ничего подозрительного в тетради, Люмиан решил продолжить расследование после консультации с психологами и поисков Падре и мадам Пуалис.
Он знал, что его сестра не стала бы упоминать о тетради без причины в такой критический момент. Должно быть, в нем было важное сообщение, которое она хотела ему передать.
Глядя на тетради в темных обложках, Люмиан решил изучить записанные сестрой знания в обратном порядке, начиная с этого вечера.
Хотя использовать заклинания в бою было практически невозможно для Охотника, их понимание могло помочь ему выявить любые проблемы с соответствующими мистическими знаниями или обнаружить аномалии.
Собрав вещи, Люмиан почувствовал, как у него заурчало в животе от голода.
Он встал и посмотрел в окно. Тускнеющий свет сумерек позволил ему смутно разглядеть свое отражение в стекле.
Волосы, теперь отросшие и выкрашенные в светлый цвет, почти не скрывали черт его лица. В белой рубашке, черном жилете и темном костюме, с холодным, равнодушным выражением лица он выглядел на несколько лет старше. Даже Гийом Бене узнал бы его с трудом.
Люмиан похлопал себя по лицу, заставив себя улыбнуться, а затем открыл дверь и вышел.
http://tl.rulate.ru/book/85594/4643205
Готово:
Использование:
