В ответ на слова Ичиго глаза Сакуры расширились, а уши начали мелко подрагивать.
— Стоп! Стоп! Стоп! Успокойся.
Голос Ичиго звучал уверенно и твердо.
— Нет, я не врал. Я действительно не знал, кто такие Охотники. Но соотнеся твой рассказ и мою прошлую жизнь, я прихожу к выводу, что самое близкое понятие, характеризующее мою деятельность в прошлом мире, и есть «охотник». У нас это называлось, конечно, по-другому. Но суть все та же: мы имеем особые, индивидуальные силы и уничтожаем монстров. Собственно, именно поэтому я попросил тебя рассказать о вашем мире первой, просто чтобы постоянно не скатываться в бесконечные пояснения некоторых слов и терминов, которых может и не существовать у вас.
Ичиго снова вздохнул, поискал взглядом что-нибудь жидкое, чтобы промочить горло, и не нашел. Самочувствие снова начало ухудшаться, под удивленным и настороженным взглядом Сакуры он поднял все еще стоящий у изголовья кровати меч и положил себе на колени. Сразу стало легче — Зангетсу продолжил приводить в норму тело бестолкового Короля.
— Извини, позже объясню. Зангетсу помогает мне восстанавливаться.
Глаза Сакуры опять в недоумении расширились, но уже через секунду она кивнула, подтверждая, что согласна подождать.
А Ичиго снова задумался. Вот что рассказать сидящей напротив женщине? Тем более, что в её глазах вновь зажглась надежда. Парень сильно сомневался, что ей будет интересно слушать пересказ его короткой жизни, а рассказывать о прошлом мире… просто бесполезно. Он остался где-то там, далеко. На самом деле Ичиго и про то, что он из другого мира, не стал бы рассказывать, но… Даже в пределах одного мира его родная Япония была будто из другой вселенной, а все японцы — пришельцами.
Куросаки отнюдь не считал свою страну центром мироздания и уже давно усвоил, что любому не-японцу будет намного проще найти язык с любым другим не-японцем и не-китайцем, чем с японцами и китайцами. А тут целый иной мир… Вот не верил парень, что однажды не проколется на какой-нибудь мелочи… да те же поклоны! Поклоны въелись в культуру и быт японцев настолько плотно, что уже не замечались. Скорее замечалось их отсутствие… Вот и тут — стоит сделать что-то необычное, как появятся вопросы.
Нужен был человек, с которым можно быть по большей части откровенным, и кто сможет помочь парню вжиться в новый мир. Сакура, ввиду того, что целый месяц заботилась о бессознательном теле, по мнению Ичиго, вполне заслуживала некоторой степени доверия. Нет, ни о какой миссии по спасению мира он ей рассказывать не будет — вообще никому об этом не скажет. Но вот то, что он иномирец… А почему бы, собственно, и нет? В конце концов, Ичиго никогда не нравилось лгать людям, которые проявили заботу в отношении самого парня.
— Так. Сакура, ты уж извини, но смысла рассказывать о своем прошлом мире я просто не вижу. Разве что кое-какие отличия. Во-первых: у нас нет и никогда не было ничего похожего на ваш прах. Второе: у нас, конечно, есть нечто похожее на ваших гримм, но… их меньше. И большинство из человечества не в курсе, что они вообще существуют. У нас их называют Пустыми. А «охотников» называют синигами, квинси и Подчинители в зависимости от используемых сил. Ну да ладно, суть в другом.
Один очень сильный квинси-отступник пожелал уничтожить мир, я бился с ним и погиб в бою… по крайней мере, я так думал. Как я попал в ваш мир — я не знаю, может, ткань пространства-времени не выдержала — все-таки задействованные силы затрагивали такие понятия как прошлое-будущее и жизнь-смерть, может, еще чего, может, и тот квинси перед смертью нагадить пожелал… Вот теперь я в чужом мире. Без понятия, смогу ли вернуться.
Кстати, ни про какую ауру мы тоже не слышали. Но у нас есть занпакто у синигами, луки — у квинси и абсолютно разные способности — у Подчинителей. Там… правда, все очень странно и запутанно. Как там все у квинси и Подчинителей устроено, я знаю весьма смутно. Но у синигами… В общем, если коротко и максимально упрощенно, то синигами помещает часть своей души в специальный меч — асаучи, и через какое-то время он превращается в занпакто. Под воздействием души синигами изменяется даже внешний вид. Также внутри занпакто рождается новая личность. Дух Меча. У занпакто есть имя, личность, особые способности. Он может помогать синигами в бою и после боя. Зангетсу, мой меч, весь месяц восстанавливал моё тело и сейчас тоже помогает, перераспределяя энергию внутри тела и ускоряя регенерацию. Собственно, поэтому я и взял его в руки — ему так проще действовать.
Сразу после этой тирады желудок Ичиго издал протяжный вой, заставив парня покраснеть.
— Извините. А есть чего покушать?
Сакура, завороженно слушавшая парня и периодически хмурящаяся явно от недовольства весьма коротким и невнятным рассказом Ичиго, а также просто разрывающаяся от желания засыпать его вопросами, смутилась и отвела взгляд. И это уже крайне не понравилось парню — обычно так делают, когда… когда нет или мало чего-то абсолютно естественного… Например, еды. И парень это понял. Рука, державшая Зангетсу, сжалась до побеления костяшек.
— Ну, у нас есть только атласские пайки… По крайней мере, они должны еще оставаться…
Неуверенность. Вот как можно было охарактеризовать весь вид Сакуры. Она была не уверена, хватит ли у них еды на еще один рот. Тем более, если этот рот принадлежит восстанавливающемуся организму.
— Спокойно, денег у меня, конечно, нет, но, если нужно, я отработаю. Кстати, а как у вас тут деньги зарабатываются?
Сакура вскинулась от слов парня и даже слегка прижала лисьи уши к макушке.
— Нет! Ничего страшного. Просто пайки… мягко говоря, безвкусные. И очень дешевые… в других местах. А здесь это основной источник питания… И новый комендант… Ну и мужчины должны принести со смены несколько…
С каждым словом женщина все ниже опускала голову, неосознанно стараясь спрятать лицо.
— Рассказывай. Вижу, еда может немного подождать. И ничего не утаивай! В конце концов, я обязан тебе своей жизнью, вдруг чем помочь смогу. Тем более, как мы недавно выяснили, я все же Охотник. Пусть и не местный.
Лисица подняла глаза на парня и посмотрела взглядом… взглядом старухи. Такой взгляд бывает у людей, что устали. Устали жить, биться в закрытые двери, пытаться… И лишь врожденное упрямство да ответственность за других не позволяют им уйти к Ками. А еще такие люди крайне не любят жаловаться. Очень не любят. И на этот взгляд Ичиго ответил своим. Взглядом человека, прошедшего не через один смертельный бой, взглядом прямым и решительным. Взглядом человека, не признающего поражений, что не отступится от своего, даже если придется воевать со всем миром.
И Сакура рассказала. Уже не о мире, а о фавнах в этом мире. Об отношении к ним людей, про корпорацию, жизнь в поселке, старом и новом комендантах. Про охрану, что уже, скорее, тюремщики и надзиратели… Про последний месяц и начинающийся голод. Про настроения в поселке, готовые взорваться от одной искры. Глухой и надтреснутый голос, диаметрально отличавшийся от того жизнерадостного, что звучал из уст женщины, что обнаружила очнувшегося парня, звучал больше двух часов. Упомянула она и про Белый Клык. Организация, что боролась за права фавнов, но все сильнее скатывалась в откровенный терроризм… В поселке к Белому Клыку относились двояко. С одной стороны, одно их существование окорачивало зарывающихся охранников, с другой стороны, они же настраивали остальное человечество против всех фавнов. Очень неоднозначная организация.
Ичиго слушал. Слушал и закипал от услышанного. Крайне быстро закипал. И такое состояние не могло вылиться во что-то мирное. В таком состоянии Ичиго прорывался в Сейретей и Уэко Мундо. В таком состоянии он бился против Кучики, Улькиоры, Айзена… Гнев уже проснулся и не заснет, пока причина, его пробудившая, не исчезнет! Меч в руке мгновенно нагрелся, а сам парень окутался черно-голубым сиянием вышедшей из-под контроля реацу, окна зазвенели в рамах, мелкие пылинки начали сами собой подниматься в воздух, а по зданию прошлась мелкая вибрация. Внезапно весь тот океан силы, что создавал давление на реальный мир, на секунду замер и бешеным водоворотом закрутился вокруг Куросаки Ичиго. Закрутился, чтобы замереть и, рассеявшись, поднять множество пылинок, открывая ошарашенной подобным представлением Сакуре все того же парня, но уже в ином обличье. Черные свободные двухслойные одежды, белые носки с отдельным большим пальцем и плетенные сандали. Это слегка отрезвило разбушевавшегося парня — по крайней мере, буйство сил очень быстро прекратилось.
Сакура только и могла, что открывать рот в изумлении. Это сила иномирных Охотников? А учитывая рассказ парня и меч — синигами?! Они там все настолько сильны?! Тогда неудивительно, что в их мире смогли победить их гримм.
Когда Ичиго даже не попросил, а потребовал рассказать об их ситуации, женщина, уставшая от неизвестности, вымотанная работой в шахте, назревающим взрывом и возможной гибелью, рассказала все. Все как есть, без прикрас. И этот взрыв эмоций был для неё неожиданным. И изрядно напугал её. А парень, успокоившись и с некоторым удивлением осмотрев свой обновившийся облик глазами, из которых уже ушел голубой цвет, подал голос:
— Извини. Мне нужно посоветоваться.
И с этими словами он слез с кровати, усевшись прямо на пол и уложив свой монструозный меч на колени.
Внутренний мир
Во внутреннем мире бушевал ураган. Небоскребы звенели стеклами и потрескивали бетонными стенами, молнии били с частотой пулемета — ужасный треск не прекращался ни на секунду. И посреди всего этого хаоса стояли три фигуры: хозяин этого места и его меч в двух ипостасях.
— Здравствуй, Ичиго.
Первым нарушил «тишину» Старик.
— Йо, Король. Вижу, нам скоро снова в бой?! Это же прекрасно! Ха-ха!
Широ был в своем репертуаре. Ему лишь драку и подавай. Ичиго был уверен, что Белый даже не прислушивался к рассказу Сакуры. Скорее всего, истинному Зангетсу было плевать на причины для боя, и единственное, что он уловил, — есть повод для драки! Нового Похода! Что за Поход, для чего, из-за чего?.. Ему было не важно. А вот Старик несомненно все слышал, ведь ни одного слова про погоду Ичиго от него не услышал. А погодка во внутреннем мире была что надо. Прямо отражение состояния самого синигами… пусть и временного.
— Здарова, Зангетсу. Старик, ты же все слышал?
Голос Куросаки дрожал от едва сдерживаемой ярости.
— Да, я слышал. Что ты хочешь от меня услышать?
В такие моменты Старик жутко бесил парня своим отстраненным видом и маской спокойствия.
— Что с телом? И откуда взялось шихакушо?
Старик вздохнул и всмотрелся в бушующую стихию.
— Тело почти здорово. Требуется всего лишь несколько дней покоя и усиленного питания, чтобы оно окончательно восстановилось. Реацу также восстановилось в полном объёме. Другое дело, что я сейчас крайне ослаблен вытягиванием тебя с того света и приведением в порядок. Ты сейчас сможешь справиться максимум с лейтенантом, да и то не с каждым. «Банкай» также будет недоступен несколько дней. Про силы вайзарда забудь минимум на месяц. Еще при переходе произошла рассинхронизация энергий квинси, синигами и Пустого. Сколько будет длится новая синхронизация?.. Я не знаю.
Старик снова оторвал взгляд от Ичиго и замолчал на целую минуту. Куросаки его не торопил. Старик всегда говорил только по делу, и если ему нужно помолчать, то парень подождет… недолго.
Старик, что-то решив, продолжил:
— Я могу ошибаться в дальнейших выводах. Нужно будет еще уточнить. Погибая от руки Яхве, ты был духом — душой, свободной от плоти, а твое тело состояло из реацу. Тот, кто отправил нас сюда, позаботился о наличии физического тела. Что-то вроде гигая, но не гигай. И было ли так задумано, или получилось случайно, а может, это и есть особенность этого мира, но сейчас ты — синигами во плоти. Теперь тебе не нужно покидать тело для боя. Теперь оно и твоя душа монолитны, спаяны и переплетены на небывалом уровне. Даже если бы тебя сейчас попытались выбить из тела… у попытавшегося ничего бы не получилось. Не знаю, как объяснить понятнее. Но теперь раны, нанесенные телу, будут нанесены самой душе. Это в какой-то степени хорошо, ибо позволяет мне исцелять не только духовное тело, но и физическое, чем я и воспользовался. Но и плохо, ведь раны души… восстанавливаются в разы дольше, чем бренная плоть. По крайней мере, без Кайдо или силы Иноуэ Орихиме.
Также тебе будет нужно привыкнуть к некоторым моментам вроде веса меча, инерции и прочего, что сопровождает физическое тело. А шихакушо появилось в момент огромного выброса реацу — ты подсознательно пожелал покинуть тело, что теперь невозможно, и твоя же духовная сила, что не смогла реализовать это, преобразовала твой облик в привычный тебе же вид. Привычный для боя. Шихакушо, что сейчас на тебе, — это материализованная реацу.
Новости были, мягко говоря, необычные и завязывали мозги парня в узел. Ну вот никогда он не был силен во всех этих теориях. Но он был практик, и, как до всякого практика, до него быстрее доходило через действия, а не слова. И теперь Ичиго просто не мог определить — хорошие это новости, или нет. Единственное, что он более или менее точно уловил, это то, что придется потратить некоторое время на тренировки, чтобы вернуть привычные навыки боя. И что под удары лучше теперь не лезть, ибо лечиться придется долго, и будет это неприятно. И… и, по всей видимости, боль голой волей уже не задавишь… Мда… а еще неизвестно, как поведет себя физическое тело в «банкае»… Все-таки перемещаться на околозвуковых скоростях, будучи духом, — это одно, а в физическом теле — уже совсем другое. Ладно хоть в краткую бытность Подчинителем он научился обволакивать тело тонкой пленкой реацу, и напитывать ей тело для предотвращения травм во время движения. Ха-а-а-а. Сложно.
С протяжным стоном рыжеволосый парень вынырнул из своих мыслей.
— Старик, давай мы пока что опустим теорию, и ты мне просто скажешь, чего делать нельзя совсем, к чему можно прибегнуть в совсем крайнем случае, а что абсолютно безопасно? Давай?
Пришло время вздыхать самому Зангетцу.
— Хорошо. Не высвобождай «банкай», не пытайся надеть маску, старайся двигаться примерно в половину своей боевой скорости, чтобы не поломать кости, не получай даже незначительных ран. И да, в ближайшую неделю постарайся не использовать больше трех Гетсуга Теншо в сутки. Но если уж совсем припрет, то максимум — пять. Но не больше. Если придется использовать четвертую, то лучше беги, ибо пятая тебя обессилит, а попытка использовать шестую гарантированно убьет.
Ичиго задумчиво кивнул — вот это совсем другое дело. Четко выраженная мысль о том, что нельзя, а что можно, и сколько раз. Главное теперь — не забыться в горячке боя. И да, нужно уточнить еще кое-что.
— Старик, тогда еще один немаловажный вопрос… Что с возможностью стоять в воздухе? В конце концов, раньше я был духом без нормального физического тела.
Зангетсу снова задумался. За время этого короткого разговора бушующая стихия начала утихать вместе с первой яростью синигами.
— Несмотря на физическое тело, ты сейчас обладаешь всеми возможностями синигами. Все, что ты мог в прошлом мире, можешь и здесь.
Это радовало, ведь вместе со схлынувшей яростью в голове Ичиго начал формироваться план помощи приютившим его фавнам. План строго в его стиле.
Вынырнув из внутреннего мира, Ичиго задал вопрос:
— На сколько хватит продуктов, если все будут питаться нормально, не экономя?
Сакура, для которой прошла буквально минута, задумалась и смущенно ответила:
— Ну… может быть, дня на четыре. Мы уже научены тем, что пайки нужно запасать впрок. Хотя бы на месяц. Но с прошлой «амнистии» прошло слишком мало времени, мы просто не успели толком пополнить запас, все думали, что у нас есть время, да и первоочередных трат хватало… Вот и остались почти ни с чем…
Джинджер снова опустила голову.
— Хех, немного, но этого хватит. Мне нужно пару дней нормально есть, а потом я решу эту проблему, как только руки перестанут трястись и получится спокойно поднять килограмм восемьдесят. Не переживай, все будет хорошо.
Женщина скептически посмотрела на рыжеволосого.
— И каким же образом?
Скепсис так и слышался в её голосе. Но Ичиго лишь ухмыльнулся. Обладая весьма легким, хоть и упертым характером прирожденного героя, он знал, что в некоторых случаях нет ничего лучше старого доброго ультранасилия! Ну, или угрозы его применения — тоже неплохо работает.
— Если этой вашей «амнистии» не предвидится, то, пожалуй, её стоит поторопить, а лучше — устроить!
Сквозь открытую улыбку парня так и сквозил оскал хищника, а в глубине глаз мелькали красные отблески, но Сакура решила, что ей просто кажется.
— Но комендант никогда не пойдет на это! А попытка решить все боем лишь привлечет гримм, с которыми ты останешься один на один! Нет уж! Лучше мы будем экономить, а там ты восстановишься как следует, мы подготовимся! Может, получится дойти до обжитых человеком земель! И скоро начнутся атаки гримм, может, хоть это образумит коменданта! А там ты поможешь отбиваться, глядишь и сможешь выторговать нам послабления!
— Успокойся, все учтено. Через два дня отдыха уже будет не важно, сколько там есть ваших тюремщиков. Так-то уже и сейчас не важно, но хотелось бы обойтись без трупов. И вот скажи мне, если в этом поселке жизнь станет лучше, исчезнут эти самые «амнистии», перестанут повышать норму, если можно будет просто жить, работать, растить детей… Ты, вы все, кто тут живет, хотели бы уйти? Если будет возможность просто сесть… Что у вас тут есть? В общем, просто сесть на тот транспорт, который привозит новичков, и уехать отсюда, если это место перестанет быть тюрьмой… Вы уедете? Вам есть куда уехать?
Вопросы Ичиго… Он задавал те самые вопросы, что уже десять лет не задавал себе ни один фавн в этом поселке с самым серьезным видом, будто её ответ может действительно на что-то повлиять. Но правда была жестока… Никто бы их никуда не отпустил, ведь корпорации и так приходится идти на немалые ухищрения, чтобы вербовать новичков, едва ли не похищая их… Никто из корпорации не позволит этого… Ведь так? Но весь вид парня и тон, которым он говорил… Есть ли у них место, куда можно уехать? Есть ли у «рогатой» бригады что-то кроме них самих, крошечного поселения, затерянного в землях, кишащих гримм, и шахты, в которой многие работают всю жизнь? И будет ли лучше хоть где-то? Фавны… Их расу презирают, не считают за равных… Близнецы всемогущие!!! Да даже в бордели фавнов-девушек работать не берут!!! Но надежда… надежда — та еще сука, никогда не умирает до конца…
— Ты… Ты сейчас о чем? Ты… серьезно? Ичиго! Хватит… прошу, хватит. Я не знаю, о чем ты думал, что за план у тебя есть, но не считай всех вокруг тупицами!!! Все! Просто абсолютно все варианты были уже проверены!!! Нет способа изменить текущее положение вещей! Остается только надеяться, что новый… тюремщик… окажется лучше предыдущего. Единственный шанс вырваться отсюда — это удача. Удачный случай, что может занести в такой безымянный поселок достаточно сильного Охотника, который согласится бесплатно вывести хоть кого-нибудь… Иных вариантов нет. Лишь побег…
Сакуру прорвало… снова. И снова бессильные слезы. А в Ичиго вновь подняла голову ненависть… Ненависть и желание убивать…
Но не сейчас… Куросаки просто подошел к плачущей женщине и обнял ее. Обнял ту, что уже не раз заставлял лить слезы из-за почти незнакомого человека, ту, которой раз за разом дарил надежду и тут же её пытался отобрать. Но у него был план, план как все изменить. И, боги, однажды главе корпорации придется ответить на очень много неприятных вопросов, которые будут сопровождаться треском ломаемых костей… костей Жака Шни.
В этот раз успокаивание женщины затянулось на пару часов. Слишком много в ней было боли, разочарований, разрушенных надежд, скрываемых под улыбкой и повседневными заботами… И вот сейчас все это выплеснулось неостановимым потоком слез. И все-таки хорошие тут двери — за все время их разговора никто из детей не прибежал на шум. Когда эта истерика закончилась, Сакура утерла последние слезы и отстранилась от парня, на груди которого так некстати разрыдалась. А Ичиго наконец выдохнул. Не умел он обращаться с плачущими женщинами. Не умел. О, Король Душ! Да лучше снова с Айзеном в бою сойтись! Там его хоть бить можно!
— Спасибо… Мне стало легче. Слишком много лет всё это копилось. Тут у всех так. Не хватало еще кого-то нагружать еще и своими переживаниями, у всех хватает своих терзаний…
Сакура снова провела рукой по покрасневшим глазам, утирая последние слезы.
— Сакура, я все понимаю, но ты все же подумай о моих словах. В конце концов, у меня есть силы, чтобы выполнить все, что я сказал. И для этого мне нужно всего лишь нормальное питание на пару дней, имя этого вашего нового коменданта и хотя бы примерное направление, где распложен ближайший крупный город.
— Хорошо, Ичиго… Я подумаю… А насчет еды… пойдем, посмотрим, насколько тебе понравятся атласские пайки, и не отобьют ли они тебе аппетит. Тем более, скоро муж должен прийти, сегодня его очередь ночевать дома.
Джинджер улыбнулась грустной улыбкой и вышла из комнаты. Ичиго покачал головой и последовал за ней.
Пайки на вкус действительно оказались весьма мерзкими… По крайней мере, для Ичиго, избалованного готовкой Юзу. Но с голоду были проглочены и какое-то сушеное мясо, и рис, что в Японии никогда не пошел бы в еду, и сублимированный бульон, который разводился горячей водой… И самое главное — все это было или пересолено, или вообще не солено!!! Хлеб, что входил в паек, был в виде сухарей, которые, по всей видимости, должны быть добавлены в бульон для размягчения… А еще было несколько однородных паст, на этикетке которых было написано, что они содержат необходимую норму жиров, белков, углеводов и прочих элементов, необходимых для поддержания организма в боеспособном состоянии. И вот они-то были вообще безвкусные, что делало их еще противнее.
Когда Ичиго понял, что может говорить на языке этого мира, он не удивился… Тот голос в Сером Мире обещал какой-то дар. Сначала парень решил, что это был Зангетсу. Потом — что умение понимать и говорить на другом языке. Теперь же было ясно, что ему в голову засунули полный языковой пакет, а может, и не один, состоящий из понимания языка, умения писать, читать, считать и говорить. И это было действительно полезно. Хорош был бы спаситель мира, что ни слова сказать не может. На вопрос Сакуры о знании языка Куросаки только пожал плечами. Знает и знает, никому от этого ни горячо, ни холодно.
Джинджер после всех переживаний и откровений только кивнула.
Сакура, доставая паёк, о чем-то задумалась, а потом махнула рукой и выставила перед Ичиго целую коробку. И, скорее всего, это был суточный рацион… который парень смолол за один заход… Видимо, сильно подточив продуктовые запасы… За это было стыдно, но Куросаки пообещал, что обязательно рассчитается за такую доброту.
Уже поздно вечером, когда Ичиго лежал и переваривал… едой назвать это язык не поворачивался… питательные элементы, раздался звук открывшейся двери, достаточно тихий, чтобы легко его пропустить, не будь в бараке настолько тихо. Это вернулась часть бригады. Ичиго решил не показываться им на глаза, если будет нужно — его позовут. Но не позвали. Тонкая полоска света пробивалась из-под двери еще пару часов, потом свет потух, и парень, поняв, что его таки никуда не позовут, наконец с чистой совестью уснул.
Внимание! Этот перевод, возможно, ещё не готов.
Его статус: идёт перевод
http://tl.rulate.ru/book/76305/2273122
Использование:
