Рэйвон удивлённо вскрикнул, когда вышел из дома, и замер при виде добычи в моей руке.
— Что это?
— Это змея, — ответила я, игриво протягивая её ему.
Он в ужасе отшатнулся, его лицо побледнело.
Свистун, мой питомец, пыхтел возле уха, явно недовольный.
— Пожалуйста, избавьтесь от этого, — взмолился Рэйвон, его голос дрожал от страха.
— Разве это не твоя работа — разбираться с подобными вещами? — я дразнила его, забавляясь его реакцией.
— Я ужасно боюсь змей, — признался он с пепельно-серым лицом.
Я не могла не задаться вопросом, как он планировал выжить в этом безжалостном мире, боясь стольких вещей.
Покачав головой, я бросила змею в угол клумбы, решив, что кто-нибудь другой сможет похоронить её позже. Свистун, однако, казался недовольным таким решением, он завизжал и подтолкнул змею ко мне клювом.
— Что теперь не так? — спросила я, чувствуя лёгкое раздражение.
Я, естественно, не собиралась есть змею сырой или делать причудливые аксессуары из её кожи. Тем временем Рэйвон в панике вцепился мне в одежду, прячась у меня за спиной.
— Вы хотите это съесть? — спросил он.
— Как я вообще могу это есть? — возразила я, чувствуя смесь отвращения и любопытства.
— Я не знаю… может быть, приготовить это? Эта змея известна своей пользой для здоровья. Свистун поймал не простую змею, — объяснил он, всё ещё прижимаясь ко мне.
Свистун, держащий в клюве свой подарок, пристально посмотрел на меня, как бы подтверждая слова Рэйвона. Змея, укрепляющая здоровье.… Мне не нужны такие вещи.
— Вместо этого принеси мне что-нибудь вроде волос Рэйвона, — пошутила я, выхватывая змею из клюва свистуна и бросая её обратно на землю.
Свистун захлопал крыльями, словно готовый нырнуть за добычей прямо сейчас.
— Не смей! — закричал Рэйвон, прикрывая голову одной рукой.
— Просто шучу. В следующий раз захвати что-нибудь полезное, например монеты, — сказала я, почёсывая голову свистуна.
Птица прикрыла глаза, наслаждаясь лаской, прежде чем перелететь обратно мне на плечо.
На мгновение я размечталась о том, что свистун действительно принесёт мне настоящие золотые монеты.
Погладив свистуна, я помедлила, чувствуя себя неловко. Моя рука, испачканная кровью змеи, была липкой и неприятной. У меня был носовой платок Ириэля, но казалось неправильным использовать его для вытирания змеиной крови.
— Минутку, — сказала я, ища решение.
Увидев кровь на моей руке, Рэйвон быстро принёс лейку и полил воду мне на руки. Собираясь умыться, я игриво ткнула его в щёку своей окровавленной рукой.
Рэйвон отшатнулся с испуганным криком.
— Зачем вы это сделали? — воскликнул он, потирая щёку тыльной стороной ладони; на его лице отразилось смятение.
— Просто потому что, — я беспечно пожала плечами.
В последнее время дразнить Рэйвона стало для меня источником развлечения.
— Отлично, — фыркнул он, наклоняя лейку, чтобы ускорить процесс. — Быстро мойтесь, — настаивал он, явно не желая, чтобы на нём было ещё больше крови.
Я подчинилась, тщательно вымыв руки. Однако свистун внезапно нырнул в поток воды, энергично хлопая крыльями.
— О, в самом-то деле! — Рэйвон закрыл лицо рукой, явно раздражённый.
Вода разбрызгивалась повсюду при каждом взмахе крыльев свистуна, особенно намочив Рэйвона.
Я не смогла подавить смех при виде собственного дворецкого: его щёки были раздражённо надуты, а только что высушенные волосы теперь безвольно свисали, как синие морские водоросли.
— Перестаньте смеяться и приструните эту птицу, — проворчал он, тряхнув мокрыми прядями.
— Почему? Всё не так уж плохо, — возразила я.
— Плохо, — настаивал он.
— Лучше, чем когда тебе вырывают волосы, верно? — рассуждала я, поглаживая свистуна, его перья были влажными у меня в руке.
Свистун продолжал плескаться в луже, и я смахнула с лица капли воды. Я подумывала о том, чтобы отнести свистуна к настоящему озеру: в конце концов, в моём саду не было даже пруда, в котором он мог бы поиграть.
Рэйвон, казалось бы, махнувший рукой на свою промокшую одежду, встретил восторженные всплески свистуна со смиренной улыбкой.
— Хахахаха, — эхом отозвался мой смех, звук, которого я давно от себя не слышала. Действительно, жизнь была далеко не скучной с тех пор, как появился свистун.
***
Ведомый слугой, Ириэль Тоз покинул резиденцию, украдкой бросив последний взгляд через окно на леди Лорен. В ярком солнечном свете глаза его покровительницы блестели, как расплавленное золото, её губы растянулись в тёплой непринуждённой улыбке.
Погруженный в размышления, Ириэль наблюдал за этой пленительной улыбкой: редкое зрелище, которое никогда не появлялось в его присутствии.
С детства Ириэль оттачивал своё умение распознавать эмоции других и приспосабливаться к ним, зарабатывая на жизнь чтением книг в величественных домах знати. Посвящение в рыцари только усилило эту способность, особенно в понимании того, чего желают покровители и что он может им предложить. Несмотря на его уверенность в этой сфере, его собственная покровительница оставалась для него загадкой.
Многие покровители зачастую заводили себе рыцарей со скрытыми намерениями. Ириэль чувствовал, что его покровительница не похожа на остальных, и, полагая, что к нему проявляют неподдельный интерес, он решился на искреннее признание. Он надеялся, что его слова рассеют обычную серьёзность и суровое поведение. И всё же это не дало никакого эффекта; он пришёл к выводу, что не может вызвать это сияние. Маленькая птица и Рэйвон без особых усилий с их стороны приносили радость своему покровителю, а не он сам.
Прежде чем сесть в ожидающий его экипаж, Ириэль бросил последний задумчивый взгляд на сад. Яркая картина с птицей, дворецким и леди Лорен казалась завершённой и без него. Он чувствовал себя лишним в собственной истории.
Сидя в карете, Ириэль мягко прислонил голову к стене, размышляя. «Как мне привлечь её внимание?» — такая, казалось бы, незначительная, но важная проблема занимала его мысли.
Существование рыцаря-мужчины зависело от благосклонности его хозяина, чтобы обеспечить себе средства к существованию. Без уведомления покровителя выживание становилось ненадёжным.
Даже если отложить в сторону вопрос о том, должен ли он действительно присягать на верность своему нынешнему покровителю, у Ириэля была потребность быть самым желанным среди всех рыцарей; он отказывался уступать кому-то вроде Ардора Битца.
Ириэль моргнул, молча изучая своё отражение в окне. Обычно люди получают удовольствие от признания того, к кому они питают привязанность. Даже если рыцарская присяга не встречала взаимности, она могла стать предметом гордости для покровителей. У него не было причин вызывать неудовольствие. И всё же почему его покровитель даже не улыбнулся в ответ? Не было ли его признание слишком мимолётным, слишком небрежным?
Даже если считать это простыми словами, они не должны были вызвать неудовольствие. Сбитый с толку и неспособный понять причину, Ириэль перевёл взгляд с собственного отражения на внешний мир. Внизу суетились обычные люди, их жизни, казалось, были отделены от его собственной призрачной, но непробиваемой стеной.
Взгляд Ириэля упал на убогие трущобы, вырисовывающиеся за зданием академии, и он дал себе торжественное обещание — он никогда туда не вернётся. Чтобы избежать подобной участи, он должен любой ценой сохранить расположение своей нынешней покровительницы. Без неё он остался бы на милость покровителей более низкого уровня, известных своей хитростью и манипуляциями. Это была ситуация, которой он отчаянно хотел избежать.
Приоткрыв окно кареты, чтобы глотнуть свежего воздуха, Ириэль не мог не задуматься о мрачной судьбе, ожидающей рыцарей без уз покровителя. Вынужденные вступить в рыцарский орден по необходимости, их жизни были далеки от идеальных. В настоящее время его рыцарский орден перешёл под надзор принца Элизарда, от этой перспективы у него мурашки побежали по спине: он представил себе это как разновидность ада.
Могли быть и другие покровители, готовые принять его верность, но риск того, что у них есть скрытые мотивы, был слишком реален. Хотя Ириэль мало что знал о своей нынешней покровительнице, у него была чёткая миссия: постоянно улыбаться, произносить приятные слова и непоколебимо стоять рядом с ней. Этого должно было быть достаточно, но его грызло беспокойство, подрывая его обычную самоуверенность на фоне растущей конкуренции за внимание среди рыцарей.
Отношения покровительства были хрупкими и могли разорваться в любой момент. Если он не был предпочтительным выбором, не было никакой гарантии безопасности. Обычно Ириэль излучал бы уверенность, затмевая собратьев-рыцарей с тем же покровителем, но сейчас сомнение закралось, как тень.
Закрыв окно из-за усиливающихся порывов ветра, Ириэль собрался с духом. Он станет выдающимся рыцарем, несмотря на неопределённость и ожесточённое соперничество. Эта непоколебимая решимость, окрашенная опасениями, послужит ему путеводной звездой в капризном царстве рыцарей и покровителей.
http://tl.rulate.ru/book/49548/3792143
Готово:
Использование:
