Юнь Жоянь посмотрела на золотисто-жёлтую пилюлю в ладони своего деда, прежде чем медленно протянуть руку. Хотя она изо всех сил сдерживала своё возбуждение, кончики её пальцев почти незаметно дрожали.
Прикасаясь к пилюле, она чувствовала наполняющую ту духовную энергию, от которой вид пилюли становился ещё более мистическим.
Она была прохладной на ощупь, и это заставило девушку почувствовать неописуемое чувство комфорта, распространяющееся от кончиков пальцев к остальной части её тела.
Линь Цинчэнь и Линь Цинсюэ ошеломлённо смотрели на происходящее, но постепенно выражение их лиц сменилось шоком и изумлением.
– Это что, высокосортная духовная пилюля?!
А потом все три девушки взволнованно повернулись к Линь Цзайнаню.
– Дедушка, поздравляю тебя с прорывом!
Как и духовное оружие, духовные пилюли и порошки обычно делились на низко-, средне– и высокосортные.
Низкосортные пилюли могли быть изготовлены мастерами по созданию пилюль первого-третьего ранга, среднего сорта – четвёртого-шестого ранга и высокого сорта – седьмого ранга и выше. Линь Цзайнань был всего лишь мастером по созданию пилюль пятого ранга, и он оставался на этом уровне в течение многих лет. Вот почему Лини могли производить только пилюли среднего сорта. В сочетании с тем фактом, что в семье осталось всего несколько человек, Лини фактически пришли в упадок.
Им едва удавалось держаться на плаву из-за репутации, которая формировалась веками, и из-за славы и признания Линь Цзайнаня, когда он был молод.
Если бы Линь Цзайнань мог теперь делать высококачественные духовные пилюли, то Лини, несомненно, были бы гораздо более процветающими, чем раньше!
Все три девушки взволнованно посмотрели на Линь Цзайнаня, но он только с горечью покачал головой.
– Сделать прорыв не так-то просто. Я сомневаюсь, что когда-нибудь смогу снова делать полноценные пилюли.
– Тогда как же ты сделал эту пилюлю? – спросила Юнь Жоянь. Три девушки вопросительно посмотрели на Линь Цзайнаня, ожидая его ответа.
Линь Цзайнань медленно потягивал чай, который заварила для него Линь Цинчэнь.
– Ради этого я пожертвовал своим совершенствованием.
Что?! Внезапное возбуждение трёх девушек сменилось шоком. Приготовление пилюль с духовной энергией совершенно отличалось от жертвования духовной энергией.
Духовную энергию, истощённую регулярным процессом приготовления лекарств, можно восполнить совершенствованием, но это не относится к жертвоприношению. Мало того, что совершенствование мастера пилюль уменьшилась бы после жертвоприношения, мастер пилюль также стал бы неспособным улучшиться через совершенствование.
Юнь Жоянь снова посмотрела на пилюлю в своих руках, чувствуя, что она несёт непостижимый вес.
– Дедушка, я... – она снова попыталась заговорить, но чувства девушки были в таком смятении, что она снова не могла подобрать слов.
Линь Цзайнань поставил чашку на стол. Безмятежно, с яркими глазами и белоснежными волосами, он сказал Юнь Жоянь:
– Ты моя внучка, моя кровь, и я готов сделать для тебя всё, что угодно. Я всю жизнь сожалел, что не смог спасти твою мать, и всё, что я делаю сейчас, – это пытаюсь загладить свою вину, – он повернулся к Линь Цинчэнь. – Налей твоей сестре чашу алкоголя и заставь её быстро проглотить пилюлю.
Линь Цинчэнь немедленно последовала указаниям своего деда и налила Юнь Жоянь большую чашку пятидесятилетнего спирта.
Подавив свои эмоции на мгновение, Юнь Жоянь положила золотую пилюлю в рот и сделала большой глоток алкоголя.
Пилюля, казалось, растаяла, как только коснулась спирта, и смешанный аромат пилюли и алкоголя наполнил комнату, когда она выдохнула. Густая, сгущённая духовная энергия потекла вниз по горлу Юнь Жоянь с освежающей прохладой.
– Быстро допивай спиртное. Безоар Феникса – мощное противоядие от ядов, но он сам по себе может вызвать озноб. Сочетание его с алкоголем нивелируеет этот холод и усилит лечебную силу, поэтому полностью осуши чашу.
Юнь Жоянь сделала так, как велел её дед. Внезапная вспышка огненной энергии слилась с прохладой пилюли и рассеяла её, когда та потекла по её органам, костям и крови, коже и порам.
– Посмотрите на лицо сестры Жоянь! – воскликнула Линь Цинсюэ, не отводя взгляда.
Её лицо посинело, затем покраснело, а затем стало тёмно-фиолетовым. Постепенно пурпурный цвет сконцентрировался вокруг правой стороны её лица, где было родимое пятно.
Пурпурно-чёрная кровь рассекла струп, который только что образовался над родинкой, и потекла по её лицу.
– Источник яда наконец-то был вытеснен! – тон Линь Цзайнаня был полон энтузиазма, когда он повернулся к Линь Цинчэнь, которая наблюдала за процессом с восхищённым вниманием. – Цинчэнь, быстро, собери ядовитую кровь с лица Жоянь!
Линь Цинчэнь быстро бросилась на поиски маленького фарфорового сосуда, чтобы собрать кровь, которая капала с лица Юнь Жоянь, прежде чем передать его Линь Цзайнаню.
Линь Цзайнань хмыкнул, глядя на бутылку в своих руках, бормоча себе под нос:
– Подожди, пока я не выясню, какой яд столько лет вредил моей внучке!
Юнь Жоянь чувствовала себя так, словно плыла на облаке, всё её тело было более расслабленным, чем когда-либо.
– Цю, цю, – в своём пьяном оцепенении Юнь Жоянь, казалось, услышала голос Цю Цю. Но она не открывала глаз, не хотела обращать на это внимания; в данный момент все, чего она хотела, – это спать в абсолютном комфорте. – Поздравляю с очищением вашего тела от яда, госпожа, – радостно прощебетал Цю Цю. – Отдохните хорошенько, госпожа, Вам станет ещё лучше, когда Вы встанете.
Юнь Жоянь стояла неподвижно посреди комнаты. Через несколько долгих мгновений, когда Линь Цинсюэ попыталась разбудить её, она обнаружила, что Юнь Жоянь заснул стоя, прямо здесь и сейчас.
Она спала так крепко, что даже не отреагировала, когда Линь Цинсюэ и Линь Цинчэнь отнесли её в постель.
Линь Цинчэнь принесла таз с тёплой водой, добавила немного противовоспалительного порошка, а затем вытерла оставшуюся кровь с правой стороны лица полотенцем. Она тёрла пятна мягко и нежно, очищая кровь и грязь понемногу, пока, наконец, под ними не показалась белая кожа.
Увидев истинную внешность Юнь Жоянь, Линь Цинчэнь медленно распахнула глаза.
После того, как Линь Цинсюэ помогла деду добраться до его комнаты, чтобы отдохнуть, она направилась к комнате Юнь Жоянь. У двери она услышала тихий вздох Линь Цинчэнь и поспешно вошла. Увидев лицо Юнь Жоянь, девушка тоже ахнула и широко раскрыла глаза.
– Янь'эр, Янь'эр, – в своих снах Юнь Жоянь услышала, как кто-то окликнул её, прозвище, которое она помнила только тогда, когда была совсем маленькой.
Кто ей звал? Юнь Жоянь наконец открыла глаза.
То, что она увидела, было рощей сакур, и чей-то голос звал её из глубины рощи.
– Янь'эр, Янь'эр, иди сюда.
– Кто это? Кто меня зовёт? – Юнь Жоянь последовала за голосом в рощу.
В конце концов, она нашла женщину, которая звала её. На ней было розовое платье, точно такого же цвета, как цветы сакуры, и она танцевала среди вихря лепестков. Увидев Юнь Жоянь, она повернулась к ней и улыбнулась.
– Янь'эр, тебе нравятся мамины танцы?
– Мама? Ты моя мать? – когда Юнь Жоянь задала этот вопрос, она подошла к женщине, наконец-то увидев её внешность.
Она была красавицей: белоснежная кожа, волосы, как чернила, тонкие брови, глаза, как звёзды.
Юнь Жоянь вдруг поняла, что это её мать.
Когда она была маленькой, Юнь Жоянь видела портрет своей матери в кабинете отца. Позже, когда мадам Ань заняла место матери в доме, её портрет исчез, но черты матери глубоко запечатлелись в её памяти.
– Мама… – Юнь Жоянь окликнула свою мать со слезами на глазах, когда та подошла ещё ближе.
Внезапно женщина перестала танцевать. Она схватилась за грудь, выражение её лица было страдальческим, а затем её внезапно вырвало кровавым потоком.
Кровь окрасила её розовое платье в красный цвет. С двойным выражением тоски и нежелания на лице, она медленно рухнула среди падающих цветов.
– Мама!
Юнь Жоянь проснулась от своего сна, когда она встряхнулась и закричала, но только когда она осмотрела своё знакомое окружение, девушка поняла, что всё это было сном.
Она была в уютной комнате, безупречно чистой и, казалось, в идеальном состоянии.
Юнь Жоянь вспомнила, что это была комната её матери до замужества, и в своей прошлой жизни она оставалась в этой комнате всякий раз, когда приходила навестить семью Линь. За домом была роща сакур, мечтательное и неземное зрелище, когда распускались цветы сакуры.
Юнь Жоянь покачала головой, пытаясь выбросить сон из головы.
– Цю, цю, госпожа, Вы проснулись!
– Да, у меня никогда не было такого комфортного отдыха, – Юнь Жоянь встала с кровати и обнаружила, что на ней была плотно облегающая пижама. Её первоначальной одежды, похоже, не было поблизости; скорее всего, её выбросили из-за того, что та была такой грязной.
Она подошла к шкафу в углу комнаты и открыла его, ища что-нибудь подходящее, чтобы надеть.
– Госпожа, Вы проспали три дня и три ночи, и теперь яд полностью покинул Ваше тело. Я так рад за Вас! – голос Цю Цю действительно был довольно весёлым.
Юнь Жоянь только что достала из комода розовое платье, когда обдумала сказанное Цю Цю. Не веря своим ушам, она спросила:
– Я спала три дня и три ночи?!
– Вот именно!
Она нахмурилась, бормоча про себя:
– Интересно, как там дедушка? Я надеюсь, что потеря такого большого количества его совершенствования не повлияет на его тело. А что касается Юней, то я думаю, что они подумают, что я мертва после того, как не появлялась так долго…
– Сестра Жоянь, ты проснулась! – раздался сзади голос Линь Цинсюэ, и Юнь Жоянь обернулась, чтобы увидеть её. Однако по какой-то причине Линь Цинсюэ внезапно застыла.
– Цинсюэ, что случилось? – Юнь Жоянь с любопытством посмотрела на Линь Цинсюэ.
Линь Цинсюэ вздрогнула и вышла из оцепенения, хлопая себя по щекам, продолжая бормотать себе под нос:
– Боже мой! Разве я не так часто бывала здесь в последние дни? Не могу поверить, что я всё ещё в восторге!
– Цинсюэ, что случилось?
– Она онемела от твоей красоты, – вошла Линь Цинчэнь с подносом. – Эта девушка каждый день заглядывала в твою комнату, чтобы посмотреть на твоё спящее тело.
– Нет, не заглядывала! – Линь Цинсюэ потерла лицо и сказала тихим голосом: – Всего несколько раз… каждый день…
Юнь Жоянь несколько раз моргнула.
В конце концов Линь Цинчэнь подошла к ней, взяла за запястья и сказала:
– Сестра, позволь мне помочь тебе причесаться, – она подвела её к туалетному столику и указала на зеркало. – Смотри.
Юнь Жоянь повернулась к зеркалу и вдруг увидела, что перед её глазами появилась красавица. Её кожа была белоснежной, волосы – как чернила, брови были тонкими, а глаза – как звёзды.
Юнь Жоянь схватилась за правую сторону лица, её кожа была белой, блестящей и нежной, как у новорождённого ребёнка. Как будто родинки, которая мучила её всю жизнь, никогда не существовало.
– Это действительно я? – она недоверчиво посмотрела на своё отражение.
http://tl.rulate.ru/book/48752/1973287
Готово:
Использование:
