Филомелль безмолвно жевала. Она не хотела раскрывать своих планов.
— Поэтому я подскочила к нему, но кролик убежал, а я просто бродила у подножья горы.
Сцена полностью принадлежала Элленсии. Её воспоминаниям о детстве, о которых она говорила без остановки. Юстис и Элленсия, будучи хорошими слушателями, молчали, несмотря на раздражение.
«Элленсия всегда была такой болтливой?» — Слегка разочарованно подумала Филль.
Читая книгу, она представляла главную героиню другой. Однако упоминаний о том, что она не общительная в тексте не было, так что придраться не к чему. Элленсия в любом случае так или иначе отличалась от своей книжной версии.
Гостья не спускала глаз с улыбающейся принцессы.
— Мне казалось, что моё тело буквально застыло, это было так забавно.
Её высочество выглядела так невинно. Сложно даже предположить, что она едва ли не добилась казни. У Филомелль возникло подозрение, противными мурашками проползшее по спине, неужели за этим милым личиком может скрываться жуткое нутро?
«Нет, не нужно бояться»
Девушка выпрямила напряжённые плечи. Она ничего не сможет предпринять, если позволит страху овладеть собой. Филль приняла твёрдое решение больше не сбегать от действительности и встретиться с ней лицом к лицу, будучи начеку. Именно поэтому она с особой внимательностью вслушивалась в рассказы Элленсии...
А меж тем звонкий голосок заполнял собою весь обеденный зал, эхом отражаясь от стен.
— Поэтому я была вынуждена забрать крольчат, но мама не позволила оставить их дома.
— Если хочешь, можем вырастить их здесь.
— Вау, правда? Было бы прекрасно!
В комнате витала абсолютно дружелюбная атмосфера, вот только Филомелль было отнюдь не комфортно. Конечно, она бывала на трапезах с Юстисом и раньше, но в тот момент у неё просто не было настроения для разговора, что-то разгорался, то смолкал, так как некоторые участники были сосредоточены на еде, но от того не становился более уютным.
«Слишком шумно и безумно».
Наконец наступила тишина, чему мисс непременно обрадовалась, но продлилась она совершенно не долго.
— Мне было особенно весело, когда я пропускала службу в храме, чтобы повеселиться с друзьями. Папа, ты тоже был таким? — Игриво поинтересовалась Элленсия, взглянув на отца.
— Нет, не был.
— Ох...
— Я никогда не пропускал службы и занятия без особых причин. У меня не было друзей. — Добавил Юстис, когда счел, что его ответ, судя по всему, показался ему кратким.
— ...
Обстановка слегка накалилась. Филомелль почувствовала, что ей нужно воспользоваться возникшим молчанием, чтобы вклиниться в беседу.
— Если подумать, я тоже пропускала службы...
— Ничего страшного! Я буду твоим другом! — перебила принцесса, словно не услышав слов гостьи.
«Кажется, ты не очень хочешь, чтобы я открывала рот, м?»
Что-ж, Филомелль совсем не возражала, ей и без того хорошо, пусть эти двое болтают сколько им вздумается. Сама она вернулась к внимательному наблюдению за Её высочеством. Девушка подмечала различия между главной героиней романа и настоящей принцессой Элленсией.
К тому же, в голове вертелся вопрос об авторе “Принцессы Элленсии”, был ли он вообще? Если это всё же пророчество, то форма его повествования, мягко говоря, необычная. Ни одно предсказание, которое довелось прочесть Филль, не уделяло так много внимания любовным взаимоотношениям. Они гласили лишь о том, что в будущем начнётся война, возникнет недуг, или магические инструменты будут работать без соблюдения особых условий, что позволит даже самому обычному человеку пользоваться ими. Есть, конечно, и большие, невообразимые пророчества, но должна же быть причина, по которой “Принцесса Элленсия” так сильно от них отличается. Но почему, в чём она заключается?
«Есть ли автору выгода от такого формата?»
Но догадок не возникло.
Если писатель хотел денег и власти, то он мог написать книгу, а затем сообщить императору о местонахождении настоящей принцессы, чтобы получить вознаграждение. Но он лишь написал “Принцессу Элленсию”, а одного пророчества для славы прорицателя недостаточно.
Слишком мало зацепок, так намерения написавшего это произведение не понять. О нём известно лишь то, что он написал эту книгу.
«Но разве это не сама по себе подсказка? Говорят, же, что произведение – отражение своего творца. Разве он не мог оставить какие-то “следы” в виде небольших упоминаний о себе самом?»
Филомелль мысленно пролистала заученные наизусть страницы.
«Характер, предпочтения и манера речи...»
Автора могло выдать всё, что угодно, если он, конечно, ссылался на себя. Сейчас девушка находилась в поисках даже малейшей зацепки, которую она вполне могла пропустить, не придав ей значения. Среди бесчисленных строк мелькали лишь эфемерные отсылки. Но некоторые из них всё же стали яснее.
— ...а ты, Филомелль?
Череду бегущих друг за другом мыслей вдруг остановил неожиданный вопрос. Император уставился на гостью, явно ожидая её ответа.
— Что? Простите, я не расслышала. — Ошеломлённо уточнила она.
— Тебе есть, о чём рассказать?
— Ну, вообще...
— О чём угодно. Я хочу послушать тебя.
Филомелль растерялась, пусть и владела искусством ведения беседы. Ей нужно сказать хоть что-то и очень срочно, дабы вновь не погрузиться в омут раздумий, но говорить буквально нечего... Чтобы продолжить разговор, требовалось описать воспоминания из детства, которых у неё и не было.
Политику, дипломатию и высшее общество обсуждать просто, но вот когда дело доходит до чего-то личного, Филомелль всегда переходит в позицию слушательницы.
— О, эм...
Есть ли у неё какие-то приятные воспоминания? Оглядываясь назад, она помнила только серые будни принцессы. Из примечательного к слову пришёлся только тот яблочный пирог.
«Да, точно».
— Однажды одна из горничных принесла мне яблочный пирог с главной площади. Он оказался на удивление вкусным, как и прочая еда простолюдин.
На самом деле пирог Филомелль попробовала, тайно выбравшись на площадь вместе с Джеремией, однако она решила умолчать об этом, подменив детали истории.
Юстис вновь посмотрел на гостью.
— Где, говоришь, она его купила?
— Это... название магазинчика вроде бы связано с радугой.
«Чего пристал? Яблочного пирога захотелось?»
— Да, еда простолюдин действительно вкусная, хочу попробовать этот пирог! Будучи во дворце, я попробовала много великолепных сладостей, но хочется чего-то простого, как в прошлом... — Вмешалась Элленсия, взяв всю инициативу на себя.
Филль обрадовалась и хотела было вновь предаться размышлениям, но не тут-то было.
— Хорошо. Я прикажу шефу время от времени готовить для тебя простые блюда. Филомелль, может расскажешь что-то ещё? — Перебил её Юстис, опять обращаясь к мисс.
«Да что ты ко мне привязался? Оставь меня в покое!»
Проглотив своё недовольство, девушка призадумалась, выбирая о чём ещё можно рассказать. Она могла бы поведать о том, что пережила совсем недавно, находясь в обществе.
«Мне правда нечего рассказывать и не хотелось бы об этом вспоминать, но что поделать, придётся».
— Как вам, наверное, известно, меня отправили в полицейский участок, когда нашли... — Филль вдруг затихла.
Юстис скорчил пугающую физиономию.
— Ты была за решёткой? — Спросил он безжизненно низким голосом.
— А... да. Юный герцог Абриден вам об этом не сообщил?
— Нет, подобных докладов не было.
«Ой...»
Девушка прищёлкнула языком. Наверняка Назар позабыл об этом совершенно случайно.
— ...Этот дерзкий малец. — Сквозь зубы процедил император.
— Юный герцог был слишком озабочен моим возвращением. Все допускают ошибки, поэтому, прошу, смилуйтесь. — Парировала Филомелль.
«Это из-за него мне становится легче только тогда, когда меня наказывают даже за самые незначительные проступки!»
Слова мисс смягчили пыл Его величества, но взгляд мужчины оставлял желать лучшего. Филль не знала, что расстроило его больше — упущение со стороны Назара или тот факт, что некоторое время она провела в камере, и тем не менее, она была рада, что смогла успокоить Юстиса хотя бы так.
Зал погрузился в несколько напряжённую атмосферу. Филомелль молчала, опасаясь дальнейшей реакции призадумавшегося императора на её слова. Ещё недавно талдычившая о своём прекрасном детстве Элленсия внезапно стала жаловаться на трудности жизни во дворце.
Трапеза закончилась в дискомфорте. Юстис поспешил уйти, а Элленсия ушла вслед за ним, как утёнок за мамой-уткой. А вот Филомелль уходить не спешила, колебалась. Стоило ей подняться с места и направиться к выходу, как ноздрей коснулся какой-то острый запах.
— Чем это пахнет? — Поинтересовалась она у прибиравшейся горничной.
Та замерла и уважительно поклонилась, прежде чем ответить.
— Это порошок Хоса.
Хоса – очень острый овощ, соответственно его порошок придаёт еде остроты.
— А почему он здесь?
Люди империи не очень-то любили острую пищу, поэтому порошок Хоса обычно использовали только в определённых регионах.
— Её высочество принцесса посыпает им каждое блюдо. Хотя запах острых яств напоминает крыс.
Филомелль призадумалась. Баночка с порошком находилась прямо на месте Элленсии. В этот момент, девушка, как ни странно вспомнила строчки из “Принцессы Элленсии”...
“Бог смерти схватил красную куриную ножку, манящую своей остротой, и с жадностью запихнул её в рот”.
Очередная зацепка.
Южные заговорщики проводили тайную встречу. Тогда-то и зашла речь об “аппетитных красных куриных ножках” и о “привлекательной остроте”. Но в империи остроте не придавали большого значения, как и горькости с солёностью, более того, острые блюда подавляющему большинству казались совершенно не вкусными. До сих пор Филомелль не придавала значения этим репликам, так как считала, что они относятся напрямую к иностранцам, однако нынешняя ситуация внесла в них ясность, автор описывал собственные предпочтения. Как ни странно, Элленсии нравилась острая пища.
«Совпадение ли это...??»
Она посыпала порошком Хоса всё, что только хотела, и наслаждалась этим...
Рука Филомелль задрожала, она стиснула её свободной, чтобы унять дрожь.
Внимание! Этот перевод, возможно, ещё не готов.
Его статус: перевод редактируется
http://tl.rulate.ru/book/48645/4973671
Использование:
