В эпоху нищеты бедняки, которые носят что-то хорошее, подвергаются подозрениям. Им не терпится поставить несколько заплаток на свою новую одежду, прежде чем они решатся выйти в ней на улицу.
Чжао Ланьсян сказала:
— Я сначала отнесу ее обратно, чтобы отгладить, поставлю несколько заплаток и буду носить ее до тех пор, пока она не будет выглядеть старой, чтобы ты смог ее надеть, — с этими словами она подобрала рубашку, лежавшую на кровати.
От этой глупой идеи у Хэ Сунбая приподнялись брови.
В такой хорошей одежде можно показаться только тогда, когда она износится, но Хэ Сунбай не хотел так. Девушка впервые сшила для него одежду. Не говоря уже о том, чтобы носить ее, он не осмелится даже порвать нитку или попросить ее забрать вещь и намеренно ее износить.
— Нет-нет, я буду носить ее, буду, — Хэ Сунбай выхватил одежду у Чжао Ланьсян, насупившись: — Раз она моя, я лучше знаю, как с ней обращаться.
Увидев свирепый взгляд женщины, он смутился и надел свою старую и поношенную одежду.
Осознав, что он собирается уходить, Чжао Ланьсян рассказала ему о главной цели своего прихода сюда:
— Скоро праздник середины осени, и я попросила у капитана отпуск по семейным обстоятельствам. Я планирую вернуться на несколько дней к родителям.
Услышав это, Хэ Сунбай вдруг поднял голову и посмотрел на нее, и сердце его наполнилось странным чувством.
Нежелание отпускать ее, смешанное с другими необъяснимыми эмоциями, разлилось в его груди, сжав до боли и удушья.
С тех пор как они начали общаться, она всегда жила в его доме, как бы тяжело ей ни было, она не уходила, словно решила остаться насовсем.
Спустя какое-то время это заставило его позабыть о том, что когда-нибудь она уйдет.
Ее дом не здесь. Почему он должен удерживать ее рядом с собой?
Чжао Ланьсян посмотрела на его заметно потемневшие глаза и, решив, что он слишком много думает, ущипнула его за бок и сказала:
— Пока что я не могу взять тебя к своей семье, чтобы познакомить вас. Когда у тебя будет хорошее будущее, и ты вырастешь, тогда я возьму тебя с собой.
Если она привезет его домой, Чжао Ланьсян могла почти наверняка утверждать, как будут разочарованы ее родители. Возможно, произойдет сцена «избиения утки-мандаринки».
Если завязать отношения с кем-то из рода помещиков, то даже самые просвещенные родители не смогут этого вынести. Разрыв отношений в таком случае — не редкость. Более того, если бы существование Хэ Сунбая было раскрыто слишком рано, то существование Цзян Цзяньцзюня, напротив, перевернуло бы все с ног на голову.
Они могут попасть в пассивную ситуацию и не будут иметь выхода.
Чжао Ланьсян и раньше была импульсивной, но теперь ей не терпелось укрепить отношения с Хэ Сунбаем.
Хэ Сунбай долго молчал и наконец хмыкнул.
Как он посмел захотеть увидеться с родителями Чжао Ланьсян? Он боялся, что они отлупят его большой палкой и отругают за то, что он бессовестно разинул рот на их маленькую дочь.
Он действительно бессовестно поступил: хотел жениться на ней… воспользовался ею.
Сунбай нерешительно сказал:
— В следующем, следующем году…
Но он не договорил, умолкнув, а потом вдруг резко сменил тему:
— Я встану и буду готовиться к работе, — прочистив горло, он спросил Чжао Ланьсян: — Когда ты поедешь? Я отвезу тебя на станцию.
— Послезавтра, — ответила Чжао Ланьсян.
Она посмотрела на мужчину, лицо которого слегка изменилось, и утешила его:
— Я скоро вернусь и привезу тебе фирменные блюда из моего родного города. Ты должен усердно работать, не ссориться и быть осторожным, когда идешь на черный рынок. Ешь три раза в день и не мори себя голодом. Старшей сестре нелегко ухаживать за капитаном, посмотри, может, ты сможешь выполнять больше работы…
Хэ Сунбаю никогда не доводилось слышать подобных разговоров. Хотя старшая сестра тоже очень словоохотлива, всегда держит его в повиновении и не дает ему раздражать бабушку, она не может сказать таких проникновенных слов.
От банальных указаний Чжао Ланьсян холодное сердце Хэ Сунбая потеплело.
Он кивнул, слушая, и честно пообещал:
— Хорошо, я тебя послушаюсь. Если есть что-то еще, я запишу это, чтобы помнить каждый день.
Не то чтобы Чжао Ланьсян не услышала поддразнивания в словах мужчины, но она не могла не улыбнуться. Не удержавшись, она обвила его талию руками и простонала:
— Как же так! Не зарывайся, когда работаешь и не видишь Пань Юй, Ли Юй или еще кого-нибудь. И вообще, я еще не рассчиталась с тобой за те грязные слухи о кукурузном поле!
Услышав это, Хэ Сунбай выпрямился, встал с кровати и со слабым сердцем выскользнул за дверь, пробормотав:
— Скорее иди на работу, хватит болтать.
***
Через два дня Чжао Ланьсян взяла с собой чемодан с легкой одеждой и специальными средствами и отправилась на поезд.
Она не могла купить билет на спальное место. Билет в купе в эти дни мог купить только человек со статусом, но, к счастью, на вокзале ей удалось купить хоть какой-то билет. Она поставила чемодан на пол и села на него.
Таким образом, Чжао Ланьсянь проделала весь путь до города G, сидя на своем чемодане.
После суток в дороге Чжао Ланьсянь вернулась в город G уже почти в темноте.
Но она не пошла домой. Она достала рекомендательное письмо учителя Гу и пришла в военный городок.
Охранники проверили ее личность, и пока рекомендательное письмо не было передано в руки Гу Шомина, ни один солдат не пришел за ней.
Они взглянули на молодую девушку: красные губы, белые зубы, приятная внешность и выдающийся темперамент.
Под слабым светом уходящего солнца солдаты покраснели и не осмеливались больше смотреть.
«Это девушка командира Гу? Она выглядит очень мило».
Чжао Ланьсян не знала, что это рекомендательное письмо от учителя Гу вызвало непонимание у этих здоровенных солдат.
Вскоре она встретила человека, с которым хотела познакомиться.
Высокий и худой мужчина ростом выше метра восьмидесяти, с крепкой головой, с прямыми и четкими чертами лица, он обладал жестким и героическим духом.
Чжао Ланьсян посмотрел на Гу Шомина с некоторым волнением и нерешительно спросила:
— Пожалуйста, могу я присесть?..
Гу Шомин хотел отвести ее в столовую, но Чжао Ланьсян не согласилась и остановилась на полпути.
Десять минут назад Гу Шомин готовил дома. Не успел он закончить с готовкой, как в дверь постучали. Пришел вестовой и с энтузиазмом сказал:
— На КПП девушка. Я слышал, что ваш отец отправил ее к вам.
У Гу Шомина возникло ощущение, что он что-то упускает и вообще далек от понимания ситуации, так что он все бросил и пошел посмотреть на девушку, которую прислал к нему отец.
Он увидел хрупкую девочку, еще раз перечитал письмо отца и понял, что это и есть «образованная молодежь Чжао» из деревни Хэцзы.
Он отбросил свое обычное серьезное выражение лица и нерешительно проговорил:
— Мой отец несет чушь… Как он поживает в последнее время?
— Кроме того, что он живет в бараке и тяжело работает, все остальное в порядке. Он очень оптимистичен, — с легкой улыбкой ответила Чжао Ланьсян.
Гу Шомин с благодарностью сказал:
— Спасибо за заботу…
Поблагодарив ее, он замолчал.
Мужчина не понимал намерений собеседницы и не знал, почему отец познакомил его с этой девушкой. Возможно ли, что отец хотел, чтобы он «позаботился» о ней? Это ненормально. Как он мог заботиться о такой нежной девушке?
Как раз в тот момент, когда Гу Шомин размышлял над тем, что он может сделать для нее, Чжао Ланьсян прямолинейно сказала:
— Мне нужна ваша помощь. В качестве любезности я также пришлю вам «подарок», — не моргнув и глазом, Чжао Ланьсян почти неслышно прошептала: — Цзян Цзяньцзюнь теперь ваш подчиненный? Мне нужно, чтобы вы перевели его в Военный университет города Б на год обучения.
После нескольких слов расслабленный взгляд Гу Шомина вдруг стал острым, а его тон прозвучал достаточно серьезно, предостерегающе:
— Я задержу тебя, если ты будешь говорить о внутренних секретах. Кто ты, черт возьми, такая?
Чжао Ланьсян достала бумагу и ручку и записала обещанную ею благодарность — «подарок». Всего две строчки крошечных букв, аккуратных и странных.
Гу Шомин взял записку, его острые глаза были полны удивления, сомнения и настороженности.
Он разорвал записку, положил ее в карман и сказал:
— Пойдем, я тебя провожу.
Чжао Ланьсян встала, вышла за ним и, пройдя по тихой улице, где никого не было, прошептала:
— Я буду ждать от вас хороших новостей.
Гу Шомин безучастно смотрел на тихую слабую девушку, исчезающую в конце улицы, и первое, что он сделал после возвращения в общежитие, — превратил листки бумаги в пепел.
Черт, эта женщина слишком злая!
***
После того как Чжао Ланьсян вернулась домой с чемоданом, она почувствовала неимоверное облегчение, а ее лицо стало совершенно счастливым.
Она отперла ключом тяжелую дверь.
Ее брат, сяо Хуцзы, лежал на столе, считая на пальцах и занимаясь арифметикой. Услышав шум, он проворчал, не поднимая головы:
— Хуцзы не может догадаться… Мама, я не хочу больше писать! Мне нужно…
Тут он поднял голову, и слова застряли у него в горле, а глаза широко распахнулись от изумления.
Он посмотрел на улыбающуюся сестру, стоящую у двери, и начал плакать. Мальчик взволнованно вскочил, побежал и прыгнул в объятия Чжао Ланьсян, обхватив ее руками и ногами, как обезьянка.
Сяо Хуцзы задыхался, плача:
— В школу ходить совсем неинтересно, ты солгала, обманула меня!
Чжао Ланьсян достала кусок сушеного манго, который она сделала из манго, растущих в деревне. Сухофрукт был сладкий и свежий.
Сяо Хуцзы взял сушеный манго и слез на пол, освободив Чжао Ланьсян. Он неуверенно лизнул его, откусил и отправил в рот.
Вкус был таким сладким и восхитительным. Мальчик прищурил глаза от удовольствия. Малыш с красными глазами легко поддался на уговоры съесть кусочек сушеного манго.
Чжао Ланьсян поставила чемодан и подвела брата к столу.
— Что тебе непонятно? Сестра научит.
Она посмотрела на детские примеры и смешно ущипнула ребенка за нос. Затем достала конфеты, которые были у нее, разложила их по одной, разделила на несколько групп и дала брату разложить их по одной.
— Раз, два, три, четыре, пять. Сяо Хуцзы съедает три, а сестре отдает одну, сколько осталось?
— Одна, — наполненные непролитыми слезами глаза Сяо Хуцзы будто задрожали, он смахнул покатившиеся слезы и заплакал, держась за ее бедро.
— Почему ты вернулась… сестренка, я думала, ты не вернешься! — всхлипнул он.
Позабавленная Чжао Ланьсян погладила брата по голове и достала из чемодана одежду, которую она специально для него приготовила.
Самая обычная серая рубашка в паре с черными брюками, как шкурка серой невзрачной мыши. Но светлокожий милый мальчик будет милым везде, поэтому и эта скромная одежда будет казаться ослепительной. Он надел новую одежду, с удовольствием потрогал и пощупал. Ему очень понравилось.
Чжао Ланьсян достала из коробки чипсы из гольца, речных моллюсков и корзину яиц, завернутых в сено из бамбуковой соломы. Все это — обычные деревенские угощения. Их можно без лишних сомнений привезти родителям, чтобы они попробовали.
Разобрав вещи, девушка повела Сяо Хуцзы в магазин, купила ему пакет сладостей, а себе — два свиных рысака. Она также купила свиных трубчатых костей стоимостью два фыня.
Бесполезные овощи из деревни быстро пропадут после того, как их привезут в город. Чжао Ланьсян ничего не оставалось, как выбрать несколько оставшихся картофелин и купить еще один мешок муки.
В левой руке она несла мясо и кости, а в правой — тяжелую муку. Сяо Хуцзы шел за сестрой, держа в руках картошку, и радостно спросил:
— Ты приготовишь сегодня ужин, старшая сестра?
http://tl.rulate.ru/book/46619/3272530
Готово:
Использование:
