Как и предсказывал Шикю, та зима была суровее обычного. А весна не торопилась с приходом. А когда она наступила, начались частые и затяжные дожди. Солнечное небо стало редкостью. Сезон посева наступил поздно. Урожайность будет небольшой. Если отложить сбор урожая слишком надолго, урожай перестанет созревать и сгниёт на полях.
— Эта весна не принесла никакого облегчения, — в сотый раз сказал Чоукоу.
Дождь лил как из ведра, и у него болели бёдра и колени. Ренка хотела протянуть руку помощи, но большую часть времени проводила, помогая Шикю и Сейхаку. Теперь, прежде чем принести Сейхаку завтрак, она должна была измерять температуру воды в колодце в определённое время.
Чтобы следить за временем, в её обязанности также входило заводить дорогие часы, привезённые из Королевства Хань. Каждое утро в назначенный час она заводила часы и звонила в гонг в башенке, примыкающей к главному крылу. Она приносила Сейхаку завтрак и некоторое время помогала ему. После этого она помогла Шикю.
Чоукоу шутил, что она практически стала ученицей Шикю.
Время от времени она сопровождала Чоукоу в походах по лавкам и других заданиях. Когда Ренка впервые приехала, Сецуё был печальным и захудалым городком. В последнее время настроение изменилось. Женщины, бежавшие из города, вернулись, принеся с собой столь необходимое хорошее настроение. В то же время увеличилось количество измученных путешественников, беженцев от гражданских войн и стихийных бедствий.
Слухи о прибытии новой королевы, по-видимому, были правдой. Никто не мог сказать, была ли она притворщицей или настоящей. Каждая провинция и округ отреагировали по-разному. В городах вроде Сецуё, что пытались сохранять нейтралитет, росла напряженность.
— Правительство префектуры находится в затруднительном положении, пытаясь выяснить, на чьей они стороне, — заметил Чоукоу.
Цены на продукты росли, скорее всего, из-за затяжных дождей в начале весны. Из-за жестокой холодной зимы беднейшие из бедных израсходовали свои скудные запасы в обмен на дрова и древесный уголь. Каждый раз, когда они приезжали, общественный порядок, казалось, ухудшался. Всё общество чувствовало, что напряжение росло.
— Ты думаешь, она настоящая королева?
— Трудно сказать. Такой парень, как я, не может знать наверняка. Провинция Баку говорит «нет». Провинция Сэй не смогла сказать «нет» достаточно быстро и открыла перед ней ворота дворца провинции.
Они слышали, что правитель провинции Кэн также поддержал новую королеву. Однако отдаленные районы, такие как Сецуё, отказались взять на себя обязательства. В частности, три ближайших к провинции Баку округа поддерживали фракцию, которая утверждала, что она была самозванкой.
— Понятно, — сказала Ренка.
Когда они покинули пределы сельскохозяйственного заповедника в следующий раз, атмосфера стала тяжёлой. Было понятно, что в ближайшее время ситуация не изменится. Все беспокоились и переживали, никто не мог расслабиться. Эпоха, когда королевские указы издавались без малейшего уважения к здравому смыслу, а города сжигались, если не следовали им, продолжалась. Королевство погружалось во тьму.
«Я так устала от всего этого».
В глубине души такое положение дел пугало Ренку. Возвращение в сельскохозяйственный заповедник подняло ей настроение. Первый солнечный свет за много дней заставил её прищуриться.
— У меня для тебя больше нет никаких дел сегодня днем, так что можешь немного отдохнуть, — сказал Чоукоу.
Ренка понимала, что Шикю и Сейхаку достаточно скоро позовут её, но пока она намеревалась насладиться ярким солнцем. Ренка вышла из особняка и пошла по тропинке вдоль озера. К северу от озера был участок, где жители деревни выращивали цветы. Цветочный сад был разбит ступенчатыми террасами. Здесь было полно всего, от дорогих декоративных цветов до полевых, которые можно было найти где угодно.
Ренка нашла камень, залитый солнечным светом и красиво расположенный рядом с тропинкой, и села. Она ни о чём не думала и просто наблюдала, как лёгкий ветерок поднимает блестящую рябь на поверхности озера. А потом резко вернулась в реальн. Вот она стоит посреди круглого широкого поля, но что это за точки, парящие в небе?
Точки парили в воздухе, как большие чёрные соевые бобы. Как только Ренка начала задаваться вопросом, что происходит, они перестали раскачиваться взад-впёред и умчались прочь. Рой поднялся выше и повернул к ближайшему сараю для инструментов, затем вскоре вернулся и снова остановился в небе.
Ренка прищурилась. Насекомые, догадалась она. Большие жуки скопом остановились, подождали, вспомнили, чего именно дожидались, и устремились обратно к сараю с инструментами. Затем вернулись снова.
Любопытствуя, чем они занимаются, Ренка направилась к сараю для инструментов. Никогда не представляя собой ничего особенного, кроме ветхой лачуги, в это время года сарай был прекрасен, словно из сказки. Розовые лозы вились по стенам и крыше. Маленькое здание было покрыто сверкающими белыми цветами.
Прошлой осенью виноградные лозы были покрыты красными ягодами, и птицы порхали вокруг и клевали их.
Теперь, когда Ренка была рядом с сараем, она могла разглядеть пчёл, перелетающих с одного цветка на другой. Встревоженная, она осторожно отступила на шаг, а затем издала тихий возглас узнавания.
Большие пчёлы, чьи пушистые тела покрыты тигровыми полосами.
— Шмели?
Она снова придвинулась ближе. Розы пахли божественно. Пчёлы жужжали над пучками маленьких цветов. Даже когда Ренка наклонилась, чтобы получше рассмотреть, они не обратили на неё внимания, перепрыгивая с цветка на цветок.
Она присела на корточки рядом с большой виноградной лозой, свисающей с карниза сарая. Цветы ниспадали белым водопадом. Шмели роились вокруг пышного каскада, пряча свои тела в белых лепестках.
— Понятно. Теперь у неё полно компаньонов.
Или ещё лучше назвать их её семьёй, живым доказательством того, что пчелиная матка пережила зиму под бревном.
Рой шмелей не останавливался ни на мгновение. Они ныряли в мягкие лепестки, такие ослепительно белые, что казалось, будто они собирают в себе солнечный свет. Пыльца золотистых роз покрывала их тела, прилипая к коротким и пушистым чёрным и каштановым волоскам.
Подрагивая своими полупрозрачными чёрными крыльями, шмели кружили в цветах, перенося пыльцу с тел на ножки. То, что напоминало маленькие круглые дырочки от пончика, увеличивалось в размерах по мере того, как они усердно зачерпывали больше пыльцы и собирали её в суставах своих задних лап.
Даже у пчёл были свои индивидуальные особенности — были те, кто усердно собирал пыльцу — те, кто становился жадным, и у них отваливались дырочки от пончиков — и хитрые, которые подбирали выпавшие дырочки от пончиков и приклеивали их к собственным ногам.
Ренка не смогла удержаться от хихиканья. И только тогда заметила, что плачет. Не потому, что ей было грустно. Просто трудолюбивые пчёлы, зарывающиеся своими телами в красивые белые цветы, были такими милыми.
Ароматный воздух, сверкающие крылья, блестящие мягкие волоски и блестящая золотистая пыльца сопровождались постоянным гулом, шёпотом ветра и криками птиц, похожими на колыбельную, которая могла бы легко погрузить её в полуденный сон.
Но наступит осень, и все они погибнут. Такова была безжалостная природа.
И всё же жизнь упорствовала, терпела, устанавливала эти глубоко укоренившиеся связи и продолжалась дальше.
— Продолжайте в том же духе, ребята. Делайте всё возможное, — ободряющим шёпотом произнесла Ренка.
http://tl.rulate.ru/book/4471/801412
Готово:
Использование:
