Мейшу, её близкая подруга детства, мало что помнила об этом дне. Ренка завидовала её забывчивости. Всё, что произошло той весной, останется в её памяти до самой смерти.
Сезон был в самом разгаре. Ренке только что исполнилось пятнадцать. День выдался ясный и чистый, на небе ни облачка.
Лето витало в воздухе. Белая конопляная туника её матери выглядела освежающе прохладно. Готовясь к лету, она велела вынести складные ширмы во внутренний двор, разложить их на камнях и почистить. Её мать суетилась над этими резными ширмами из айвы столько, сколько Ренка себя помнила.
Зимой ряды отверстий в форме цветов закрывали бумагой, чтобы защититься от сквозняков. К концу зимы сажа и дым от хибати окрашивали ширмы в серый цвет. Мать развернула ширмы, опрокинула их во дворе и окропила водой из колодца.
Она закатала рукава, белые пухлые руки, мокрые от воды, блестели на солнце. Дав воде впитаться, Ренка повторила за матерью и начала снимать бумагу.
Когда бумага была удалена, в тёплую погоду сквозь ширмы мог дуть ветерок. Каждый раз, когда она видела ширмы без бумаги, Ренка знала, что лето не за горами.
Она снимала промокшую бумагу и протирала ширмы соломой, тёплая вода приятно ощущалась на коже. Старая бумага смахивалась, как грязь, обнажая под ней яркую древесину айвы.
Пока Ренка сдирала бумагу, ее младшая сестра с удовольствием разрывала бумагу на ширмах на части и громко смеялась каждый раз, когда тыкала в неё пальцем.
— Ты только усложняешь удаление, — мягко отругала ее Ренка.
В ответ сестра ухватилась маленькими пальчиками за край дырки, оторвала полоску влажной бумаги и протянула её Ренке. Она либо преподносила это в подарок, либо доказывала ценность своего вклада.
Усердно занимаясь своей работой, Ренка проигнорировала ее, поэтому сестра попыталась выбросить мокрую бумагу, вот только та прилипла к её пальцам и не могла оторваться.
Размахивая руками, она в конце концов прижала бумагу к носу. Это зрелище рассмешило их мать.
— Боже мой, — пробормотала Ренка, столь же раздраженная, сколь и забавляющаяся.
В этот момент со стороны переднего двора послышался громкий стук. Эхо разносилось от главных ворот. Старый слуга, сидевший в главном зале и с улыбкой наблюдавший за происходящим во дворе, побледнел и оглянулся.
В главном зале была установлена новая дверь. Старик взял стул, поставил его у двери и заглянул в глазок, откуда ему было видно происходящее снаружи. Свободной рукой он сделал неистовое движение в сторону Ренки и остальных.
Это значило «Уходите и прячьтесь!»
Её мать быстро вздохнула, подхватила младшую дочь и протянула Ренке руку. Пухлую мягкую белую руку, ещё влажную. Ренка потянулась, чтобы схватить её за руку, но рука отдёрнулась.
— Ах… — выдохнула её мать.
Ренка подняла глаза. Копьё пронзило мать и младшую сестру, как игла, приколовшая бабочку к доске.
Любой звук застывал у неё в горле, Ренка чувствовала, как на неё падает тень. Она посмотрела в небо и увидела тень чёрного зверя, плывущую над ней. Воин на звере холодно взглянул вниз, на неё.
Тело её матери рухнуло на землю. Чёрная тень над головой Ренки взмахнула крыльями. Мгновение спустя он улетел на север.
Ренка помнила всё, как будто это произошло вчера: теплая вода, касающаяся её кожи, капли воды, рассеивающие солнечный свет, голос матери, запах в воздухе, шелестящие на ветру растрёпанные распущенные волосы сестры, её улыбающееся лицо, щёки, румяные, как персики.
Но то, что произошло после было подобно преодолению полной порогов реки на маленьком плоту. Её мать и сестра рухнули на камни, которым был вымощен двор. Всё вокруг было в крови. Прибежала старая служанка и её отец. Крики раздавались из соседних домов.
Её отец преклонил колени рядом с матерью. Старик обнял Ренку и потащил её к задней части дома. Ренка хотела остаться, но не могла заставить себя оставаться на месте. Её тело, казалось, стало марионеткой, которую дёргали за ниточки.
Она побежала, старик торопил её. Когда они покинули территорию поместья, в стене, отделяющей их от соседнего дома, открылись боковые ворота. Мейшу, жившая по соседству, пошатнулась.
Как и Ренка, она была одета в мальчишескую одежду. Лицо её было цвета бледного воска, глаза ввалились. Дед протолкнул её через боковые ворота. Обняв Ренку одной рукой, старый слуга притянул Мейшу к себе другой. Он ногой открыл люк, встроенный в основание стены, и прыгнул внутрь вместе с ними.
Люк вёл в тускло освещённый туннель. Это был грубо построенный переход, выкопанный в земле, его крыша поддерживалась грубо отёсанными балками и досками. Пол туннеля был покрыт грязью. Лужи стоячей воды воняли.
Ренка наконец обрела голос. Она плакала по матери, сестре, отцу. Пока старик не зажал ей рот и не потащил по туннелю. Она попыталась вырваться, но он продолжал идти.
В тоннель с глухим звуком спрыгнул ещё один человек. На этот раз это была молодая женщина из дома позади их. Годом ранее она вышла замуж за молодого учёного, который жил там. Как Ренка и Мейшу, она убегала через люк.
— Беги, не оглядываясь! — крикнул учёный, после чего послышался звук закрывающейся и запираемой двери.
Но женщина не побежала, спасая свою жизнь. Она потянулась к люку и кричала имя мужа. Старик оставил её и понес Ренку и Мейшу дальше по туннелю.
Продвигаясь дальше, они подошли к ряду ступенек, сделанных из брёвен. Они спустились по лестнице и вошли в облицованную камнем пещеру. Трое мужчин уже находились в пещере, стоя над ещё одним люком в углу. Под ней была тёмная яма. Мужчины толкнули Ренку и Мейшу туда, заперли дверь и завалили её тяжёлыми предметами.
В тесной темноте Ренка обняла Мейшу. Было так тихо, что Мейшу, казалось, почти не дышала. Грязное дно ямы заполнилось водой на несколько дюймов. Она не столько обнимала Мейшу, сколько цеплялась за нее, сдерживая эмоции, чтобы не зарыдать. Она ничего не могла видеть. В любом случае, смотреть было не на что, поэтому она держала глаза крепко зажмуренными.
Ходили слухи, что все женщины должны покинуть королевство. Ходили слухи, что на этот счёт был опубликован манифест. Но Ренка не хотела покидать своих друзей. Мать не хотела оставлять мужа. И никто из них не хотел покидать свой дом. Женщины в городе ничем не отличались. Девушкам нравилась Ренка, одетая как мальчик. Пожилые женщины прятались в своих домах.
На всякий случай они укрепили парадные ворота, встроили в стены аварийные люки, а под своими поместьями вырыли пещеры и туннели.
Тем не менее, никто из них на самом деле не ожидал, что наступит Судный день.
Они убедили себя, что оставаться внутри и вне поля зрения достаточно. Соседские дети посещали друг друга по секретным проходам, ограничившись постройками и дворами усадьбы. Их жизнь шла своим чередом, с той лишь разницей, что мать больше не ходила на рынок. Она как обычно вела дела по дому: готовила, убиралась и заботилась о Ренке, её сестре и их отце.
Ренка перестала ходить в школу, но они с Мейшу по-прежнему играли вместе. Ренка присматривала за младшей сестрой и, как всегда, помогала матери по дому. Жаль, что девочки не могли бегать как обычно: всякий раз, когда ее отец или старик уходили, они возвращались с подарками — рыбками из ближайшей реки, сезонными цветами, глупыми игрушками и милыми безделушками.
Повседневная жизнь, определённо, не была такой удобной, как раньше. И всё же, словно охраняемая какой-то невидимой силой, своеобразная аура мира и спокойствия пронизывала их изолированную жизнь. До того дня, когда налетел шторм, они жили в безопасном месте в окружении своей семьи.
По крайней мере, они так считали. Они совершенно забыли о надвигающейся буре.
Они не смогли понять, что мирное око тайфуна существовало только внутри их дома из-за бушующих вокруг них бурь, потому что мир за стенами поместья находился в руинах.
— Простите, — Ренка снова и снова извинилась перед пустотой. — Я была неправа. Мне жаль. В следующий раз я всё сделаю правильно. Я серьёзно. От всего сердца. Только верните мне те дни, те часы. Позвольте мне сделать всё сначала. По крайней мере, с этого утра, с того момента, как я открыла глаза.
Держа Мейшу в своих руках, Ренка произнесла эту тихую молитву. Словно её страдания были заразительны, Мейшу начала плакать себе под нос.
— Это не может быть правдой, это не может быть правдой, — повторяла она тихим голосом.
Ренка не ответила и вскоре услышала, что Мейшу засопела, задремав. Чуть позже Ренка тоже стала дремать. Мейшу пошевелилась и спросила:
— Ты здесь?
— Я здесь, — пробормотала Ренка в полусне. Некоторое время спустя Мейшу спросила снова. И Ренка снова ответила. И снова. И снова.
Несколько раз она просыпалась и снова засыпала. В последний раз она слышала скребущие звуки над головой, звуки предметов, перетаскиваемых через люк.
Ренка затаила дыхание и крепче обняла Мейшу. Мейшу открыла глаза. Она хотела закричать, но смогла сдержаться. Люк открылся. Луч бледного света прорезал темноту.
— Вы в порядке? — раздался вопрос.
— У нас всё в порядке, — с облегчением ответили они.
Дверь открыл мужчина средних лет. Он поднял Ренку и Мейшу из ямы, вывел их из глубины и вернул в мир света. Ренка и Мейшу прижались друг к другу и заплакали. Ничего не осталось от той жизни, которую они когда-то жили.
Буквально выкуривая запертых внутри женщин, солдаты подожгли весь район. Оба дома сгорели дотла вместе с находившимися в них людьми. Только они были спасены. Ренка и Мейшу, плача, бродили среди руин. Они перебирали обгоревшие останки, не зная, чьи кости кому принадлежат. Это были их похороны и прощание.
Солдаты убили её отца и старика-слугу. Мать и старшая сестра Мейшу тоже умерли. Воздушная кавалерия прибыла внезапно. Без всякого предупреждения они выпустили залп стрел. В то же время взвод сломал главные ворота и ворвался внутрь. Отец и брат Мейшу были убиты, что позволило ей сбежать. Её дедушка погиб в огне, оказавшись в ловушке внутри горящего здания.
Мейшу сказала, что ничего не помнит, ни того, как начался день, ни того, как её заперли в той тёмной дыре с Ренкой. Она только помнила, как её вытащили и привели в безопасное место.
— Я думаю, моя старшая сестра была с моей матерью, — сказала она. — Но я даже не могу вспомнить, что они делали.
Она завидовала Ренке, которая помнила каждую мелочь.
Ренка помнила улыбку на лице своей матери, знала, что она смеялась над выходками младшей сестры. Яркая и беззаботная улыбка осталась у неё в памяти. Но она не могла ясно вспомнить её лицо в тот момент.
Вода, стекающая по рукам её матери, ширмы, сбрызнутые водой и вытертые до блеска дерева, эти образы оставались кристально ясными в её сознании.
Почему она не сохранила более глубокие и важные воспоминания? Ей хотелось бы повнимательнее наблюдать за лицами матери, отца и сестры. С того момента, как она проснулась в тот день, и до момента, когда кошмар стал реальностью — ей хотелось провести эти скучные часы, формируя мысленную картину всего, что она видела.
Обдумывая эти сожаления, она пошла дальше, рука об руку с Мейшу. Они не могли остаться в своём родном городе. Горожане решили защитить своих женщин. В результате с них взяли пример.
Провинциальная армия, чья обязанность при нормальных обстоятельствах заключалась в их защите, напала на город, убивая каждую женщину, которую они видели, и всех мужчин, которые сопротивлялись. Единственным выходом, который остался у выживших, было отправить оставшихся женщин куда-нибудь ещё.
Группа, в которой находились Ренка и Мейшу, входили даже старая бабушка и маленький ребёнок. Они двинулись на юг. Из провинции Сей через границу провинции, в провинцию Кен, а оттуда в порт в провинции Баку, через который они должны были покинуть королевство. Они не могли сделать ничего другого, им некуда было больше идти.
И они продолжали идти.
Вскоре после прибытия в провинцию Кен Ренка однажды утром проснулась в гостинице и обнаружила, что Мейшу нет в постели рядом с ней. Они спешно организовали поисковую группу и нашли её плавающей в близлежащем канале.
— Бедный ребёнок, должно быть, поскользнулся, — горевала старая бабушка.
Ренка знала лучше. Накануне вечером Мейшу подарила Ренке своё самое ценное кольцо. За время путешествия Мейшу сильно похудела и сказала, что боится, что из-за веса потеряет кольцо.
— Я буду чувствовать себя дурой, если потеряю его. Ты лучше о нём позаботишься.
Ренка ушла с впечатлением, что Мейшу не ожидала увидеть кольцо снова. Оказалось, она расставалась не только с кольцом.
Они похоронили её подругу детства в неизвестной земле и снова пошли пешком. Попутно их численность сократилась вдвое. Кто-то умер, кто-то не смог продолжить путь из-за болезни. А некоторые просто уходили, они либо отправлялись в путь самостоятельно, либо возвращались, зная, что их ждёт верная смерть. Или, как Мейшу, теряли желание сделать еще один шаг вперёд.
Ренка и остальные продолжали свой путь, как похоронная процессия.
Затем на углу улицы в Сэцуё, городе недалеко от границы с провинцией Баку, они заметили приспущенные флаги и транспаранты. Королева, отнявшая всё, что у них было, умерла.
В тот день, впервые с начала своего путешествия, Ренка воззвала к Небесам. Если такая королева могла так легко пасть, почему её родители и сестра должны были умереть? Если бы они могли продержаться ещё несколько месяцев, старый слуга, Мейшу и её семья, а также жители их города были бы всё ещё живы.
Высокая температура и мучительное горе приковали её к постели. Кошмары преследовали её во снах. Когда лихорадка наконец спала, она почувствовала себя опустошённой. Мир казался выцветшим задником на сцене, лишённым глубины и содержания. Ничто не казалось реальным. Даже её воспоминания и эмоции казались далекими и отчуждёнными.
Женщины, присматривавшие за ней, радовались, что смогут вернуться домой. Но не Ренка. У неё не было дома, куда она могла бы вернуться. Её никто не ждал.
— Но… — возразили её смотрители, а затем замолчали.
— Здесь хорошо. Мне больше некуда идти.
Пришло время завершить её путешествие. В отличие от Мейшу, она не собиралась всё выбрасывать. Но у неё не было желания позволить течению судьбы унести её дальше по этому пути.
И вот Ренка поселилась в Сэцуё. Женщины помогли найти место, где она могла бы остановиться. Ренка там не родилась, поэтому не могла оставаться в Рике. Вместо этого они нашли поместье, готовое взять её на работу служанкой.
Теперь она была по-настоящему одна.
Лето и все его блага были не за горами, но Сэцуё был захудалым городом. Хотя его население не столкнулось с разрушительными последствиями войны, оно всё равно сократилось. Многие поля, окружающие город, были брошены.
Мужчина средних лет проводил Ренку в лесопарк на окраине города. Здания она не видела, только густой лес и тёмную тень деревьев. Стрекотали цикады. Сквозь подлесок Ренка смогла разглядеть берег большого озера.
Ренка последовала за мужчиной под нависающую ветку большой сосны, затем через широкие ворота. Они пересекли обширный, но неухоженный двор перед домом. В холе дома их ждал мужчина лет пятидесяти.
Мужчину звали Какей. Он был хранителем календаря окружного министерства весны. Ренка понятия не имела, что это значит. Она только удивлялась, почему он не живет в центре. Зачем ему этот неухоженный участок леса на окраине города? Это был его дом для отдыха?
Пока она размышляла над этими вопросами, Какей тепло представил её пожилому мужчине, который объяснит ей, чем она будет заниматься.
— Я знаю, что тебе может потребоваться некоторое время, чтобы привыкнуть к новому окружению. Если нужно, бери работу полегче первое время.
Ренка поняла, что он сочувствует её тяжелому положению.
— Большое спасибо, — ответила она и рассеянно подумала, что требования на этой работе не должны быть слишком тяжёлыми.
http://tl.rulate.ru/book/4471/801405
Готово:
Использование:
