Чем больше Хьёчу отдалялся от Ёсена, тем сильнее становился снегопад. Уже через час последние очертания местности скрылись за белой мглой. Не сводя глаз с замёрзшей дороги под ногами, он шагал настолько быстро, насколько мог. Вскоре исчезли всякие намёки на деревни и прочие селения по пути. Конечно, периодически ему попадались ответвления от главной дороги, так что, должно быть, когда-то деревни здесь всё же существовали, но сейчас эти повороты в лучшем случае оказались бы тупиками.
Осмотревшись на очередной развилке, он сумел различить вдалеке тёмное очертание дерева. Оно было низким и раскидистым, а его ветви практически касались земли. Рибоку. Оно стояло посреди пустого поля, и было угольно-чёрным. Видимо, оно засохло, потеряв последних жителей, обитавших здесь. От Риши, здания, обычно окружавшего Рибоку, не осталось и следа, как, впрочем, и от других домов, которые обычно располагались вокруг Риши. Не осталось даже стен и ворот, обычно окружавших деревню — лишь несколько едва заметных обломков на промёрзшей бугристой земле выдавало, что некогда здесь было поселение.
Хьёчу остановился у дерева, молча разглядывая его. Иссохшее Рибоку символизировало конец всем надеждам обитателей этой деревушки. Когда-то здесь было двадцать четыре дома, не считая Рики. Сейчас не осталось ни одного. Неизвестно, что вызвало катастрофу: было ли это стихийное бедствие, война или голод, Вскоре должно было исчезнуть и Рибоку — его ствол попросту треснет практически у самой земли, подобно стволам тех буковых деревьев.
Как и большинство людей, поначалу Хьёчу не уловил всей серьёзности ситуации того, что происходило с буковыми деревьями. Они полагали, что этот феномен проявлялся лишь у деревьев, растущих высоко в горах. И потом, буковые деревья никогда не ценились особенно высоко, и поэтому они полагали, что от пары-тройки засохших буков ничего особенно страшного не произойдёт.
Но Хоуко с самого начала распознал надвигавшуюся опасность.
— Древесина словно превращается в камень, — сказал он тогда. — Никогда раньше я не видел подобного заболевания.
— Подобное случается, — приободрил его Хьёчу. — Рано или поздно эпидемия окончится, уничтожив сама себя.
Той зимой, когда умер его отец, количество этих увядших, иссохших деревьев резко начало расти. Ещё спустя два года деревья начали падать, не выдерживая собственного веса. А ещё через два года их количество начало вызывать тревогу. И всё же, Хьёчу, как и прочие жители гор, не желали замечать эти знамения надвигавшейся катастрофы, а если и замечали что-то, то пытались извлечь из этого выгоду.
Эти деревья были высохшими настолько, что человек мог повалить их, практически не напрягаясь. Их древесина не гнила, поэтому никто не утруждал себя их вывозом или обработкой. Их просто бросали там, где они упали, до тех пор, пока текущие запасы древесины не заканчивались. Кроме того, за эту древесину довольно неплохо платили.
«Благоприятный поворот», — решили они тогда. Все жители извлекут из этого выгоду. Даже в самые урожайные годы проку с горного бука немного.
На севере королевства росло множество буковых деревьев. Их древесина не использовалась в строительстве, поэтому никто не занимался ни рубкой, ни обработкой этих деревьев, к тому же, буковые орехи были маленькими, а их урожай непредсказуемым. Отчего они были бесполезны как сельскохозяйственной культуры или долговременного источника пищи.
Лишь спустя тридцать или пятьдесят лет свежее высаженные деревья начинали приносить свои первые плоды, поэтому никто не высаживал буки в попытках предотвратить возможный голод, и любые попытки их выращивать были бесполезным и бессмысленным предприятием.
Однако сейчас голод свирепствовал по всей стране, и жители деревень регулярно отправлялись в горы, пытаясь набрать ягод и орехов. Но, к их большому сожалению, буковые деревья отказывались с ними сотрудничать. Большую часть молодых деревьев срубили и пустили на древесный уголь, а большие старые деревья не приносили практически никакой пользы. Поэтому, когда эти деревья неожиданно стали представлять какую-то ценность, жители гор, не располагавшие большим количеством пахотной земли, возрадовались и решили, что Небеса улыбнулись им.
Собравшись вместе, они отправились в лес, собирать эту уникальную древесину. Благодаря этому им даже удавалось сводить концы с концами. Но вскоре случилось закономерное — заметив, что буковые деревья, поражённые странной болезнью, резко подскочили в цене, местные власти приложили все усилия к тому, чтобы спровадить деревенщин подальше и прибрать к рукам торговлю ценной древесиной.
Горы, на которые позарились эти спекулянты, не принадлежали народу, однако принадлежали всему королевству, поэтому они быстро объявили, что люди не имеют права объявлять своими найденные там ресурсы и уж тем более торговать ими. Номинально эти чиновники были правы, однако, запрещая простым людям извлекать выгоду из горных богатств, они, прикрываясь защитой природных ресурсов, присваивали все доходы себе.
Подпольно заключив контракты с торговцами ценными породами древесин, они поставляли столько букового дерева, сколько могли продать. Формально, вся выручка должна была уходить в королевскую казну, однако большая её часть исчезала где-то на полпути, оседая в карманах местных чиновников. Средства, поступавшие в королевскую казну, предполагалось тратить во благо простого народа. Однако, когда тратить было нечего, пользы от этого правила было немного.
Обратив на это внимание, столичные министры, принялись усердно выискивать и искоренять коррумпированных местных чиновников. Но, поскольку главной целью всей этой аферы с буковой древесиной было личное обогащение, большая часть прибыли от торговли пиломатериалами всё равно пропадала.
— Ходят слухи, что буковую древесину, появляющуюся на рынках провинции Ань, попросту конфискуют, — вздохнув, произнёс Хьёчу. — В результате скупщики древесины отказываются платить, поскольку не получают обещанных поставок товара. Для простых людей, благонамеренных браконьеров, если будет угодно, это означает потерю всего. Весь их труд по сбору и доставке древесины пропадает впустую. А вся прибыль достаётся чиновникам провинции Ань, которые и занимаются конфискацией. Удобный способ заработать без всяких вложений средств.
— Всё равно, они занимаются чем угодно, кроме того, чтобы решать суть проблемы, — ответил Хоуко. В его глазах отражалась тревога.
Хьёчу удивлённо посмотрел на него.
Хоуко, обычно мягкий и вежливый, выглядел чрезвычайно раздражённым.
— Все они говорят одно и то же, — продолжил он. — Хотя это, вообще-то, последнее, о чём следовало бы беспокоиться в этой ситуации.
— Что ты имеешь в виду? — поинтересовался Хьёчу.
— Если всё продолжится в том же духе, вскоре природа гор будет уничтожена, — напряжённым тоном продолжил Хоуко.
«Понятно», — подумал Хьёчу, глядя на его мрачное лицо. Хоуко обожал горы, и потому было неудивительно, что он не мог вынести того, что с ними происходило что-то плохое. Буковые деревья ему тоже нравились. Он всегда говорил, что буковая роща была для него самым спокойным и расслабляющим местом на земле.
— Я понимаю твои чувства, но сейчас слишком поздно сожалеть. Для всех тех людей это вопрос жизни и смерти.
— Об этом я и говорю! — хрипло воскликнул Хоуко. — Бедствие, охватившее горы, затронет и деревни, и поставит под угрозу жизни их жителей, — в его голосе звучало отчаяние. — Животные питаются буковыми орехами, Даже в неурожайный год их хватает, чтобы поддержать приличную популяцию. Что с ними станет, когда все буки исчезнут?
Буковые орехи были любимым лакомством многих мелких грызунов. Кроме того, как уже подчёркивал Хоуко, буковые деревья поддерживали здоровый подлесок, и в буковых рощах росло богатое разнообразие различных трав и кустарников, что служило уникальным источником пищи для крупных травоядных вроде оленей. Этими травоядными в свою очередь питались хищники и всеядные звери, таким образом, буковый орех являлся частичкой круговорота жизни, включавший в себя не только тех, кто питался этими орехами, но и тех, кто обитал в буковых рощах и даже тех, кто охотился на этих обитателей.
— Из-за недостатка пищи хищники спустятся с гор и неизбежно попадут на территорию людей. Нападения медведей участятся. Но, ладно, это не так страшно — на медведей можно охотиться. Но вот крысы… Одной крысе достаточно весьма небольшого количества зерна, но представь, что с гор придут полчища крыс. Разве удастся нам переловить их всех?
— Хм, — задумчиво протянул Хьёчу.
Действительно, в годы после богатых урожаев буковых орехов, случаи столкновения с медведями учащались — из-за того, что им было нечего есть, они переключались на людей.
— К слову, ты прав. Недавно я слышал о возросшей популяции крыс.
— Не сомневался, — кивнул Хоуко.
— Количество крыс в горах снижается. Таким образом, общая численность популяции не уменьшается, они просто мигрируют из гор в деревни.
— Да, и к тому же буковые деревья ещё и помогают поддерживать водораздел и задерживают грунтовые воды. В дождливые дни разве ты не замечал, как вода стекает по их стволам?
— Ага, я попытался однажды укрыться под деревом от дождя и вскоре оказался в луже.
Строение букового дерева позволяло дождевой воде и питать мхи и лишайники, растущие у корней. После этого, собрав с них излишки питательных веществ, вода переносила их к корням. Осенью опадавшие листья образовывали богатый слой перегноя у основания дерева. Этот перегной сам по себе прекрасно задерживал воду, что отлично помогало в засушливые годы.
— Если буковые рощи исчезнут, летние периоды быстро станут куда более жаркими и сухими. И дело даже не только в этом! Корни деревьев удерживают землю на склонах горы. А теперь представь, что все деревья исчезнут и землю перестанет что-либо связывать! Конечно, это не проблема зимой, когда земля всё равно погребена под толстым слоем снега. Но вот весной снег тает и медленно просачивается в землю…
Как уже говорилось выше, буковые рощи прекрасно удерживали воду. Чем больше выпадало снега зимой, тем больше воды просачивалось в почву весной и, естественно, от этого земля размывалась, становясь менее плотной. Если связующее звено в виде древесных корней исчезнет, на склонах горы наверняка участятся оползни.
— Склоны в этих краях крутые, а деревни и прочие мелкие поселения раскиданы по всей горе практически во всех подходящих для этого местах. Представь, что с ними будет, если сами горы начнут рушиться?
Земля попросту поглотит деревни вместе с жившими там людьми.
— И даже если нам повезёт и катастрофы не случится…Весенние оползни всё равно могут накрыть реки и поля, и тем самым помешать посевным работам. А любые, даже самые усердные попытки восстановить поля и ирригацию в любом случае не позволят высадить сельхозкультуры вовремя, а значит, урожая в конце лета можно не ждать. К тому же, без буковых рощ горная почва начнёт терять воду, а ведь лето здесь и так достаточно сухое. Боюсь, в итоге дожившим до урожая крестьянам придётся бороться за остатки воды с дикими животными. Получается, что любая, даже малейшая ошибка может привести к голоду.
Хьёчу, наконец, начал понимать всю глубину опасений Хоуко. Поскольку работа Хьёчу тоже была связана с горами, а также благодаря тому, что он родился и вырос в этих краях, он быстро уловил суть изложенных проблем. Действительно, то, что начиналось как небольшая аномалия, теперь распространилось по всей округе, как и предсказывал Хоуко. Пока что эта болезнь ещё не затрагивала поселения людей. Но стоит дать ей развиться, и самые худшие сценарии вполне могут стать реальностью.
— Итак, тогда каков будет наш следующий ход? — поинтересовался Хьёчу. В конце концов, эта болезнь была новой и неизученной, и лекарства от неё у них не было.
— Хотел бы я знать, — ответил Хоуко, подперев голову рукой. — За последние несколько лет я перепробовал всё что мог, но ни одна из моих попыток не увенчалась успехом.
— Что если просто вырубить все заражённые деревья?
— Пробовал. Польза… сомнительная. Пока что это действительно самый эффективный способ, но так мы уничтожаем буковые деревья с тем же успехом, что и болезнь. И учитывая масштабы, болезнь всё равно сумеет распространиться быстрее, чем мы успеем локализовать, срубить и сжечь все заражённые деревья.
— И никакие лекарства тоже не помогают?
— Увы. Некоторые средства смогли замедлить распространение болезни, но не остановить.
— Получается, у нас нет идей?
— Совершенно верно. Единственная идея, которая может сработать — это избавляться от уже умерших деревьев, и сразу же пересаживать на их место саженцы других пород. Подойдёт любое быстрорастущее дерево, чьи корни достаточно широки.
— Желательно такое, которое приносит съедобные плоды. Дуб, каштан, камфорное дерево…
— Но буки не дают расти другим деревьям поблизости. К тому же, новые деревья всё равно не успеют вырасти достаточно быстро.
— Тогда что ты предлагаешь?
— Не знаю, — Хоуко схватил Хьёчу за руку. — Помоги мне найти решение. Поищи вокруг ябоку подходящие травы — вдруг из чего-нибудь получится изготовить лекарство.
На лице Хоуко было написано отчаяние. Хьёчу задумался. Конечно, он был сотрудником по охране природы, и это входило в его рабочие обязанности. Он часто отправлялся в горы, и осматривал растущие там ябоку на предмет плодов ранка, из которых могли появиться полезные растения и животные. Особенно растения — они не могли передвигаться своим ходом, и обычно это означало, что они прорастали прямо рядом с ябоку. Так что кому-то нужно было собирать их и доставлять в лоно цивилизации, и этим обычно и занимались сотрудники по охране природы.
Несмотря на то, что Хьёчу фактически работал в правительстве, он был максимально далёк от всего, что было связано с управлением страной. По сути, он был обычным служащим, получавшим зарплату от государства. Поэтому лучшим, что он мог сделать для королевства, было жить дальше и продолжать делать свою работу. К тому же, его родной город, Сей’ин, находился в горах, и был окружён буковыми рощами.
«Я должен сделать это» — подумал он. Хотя, тогда он и подумать не мог о том, что это займёт у него столько лет.
Хьёчу сглотнул и, отмахнувшись от горьких сожалений, отвёл взгляд от иссохшего чёрного рибоку, едва различимого за вьюгой. Прикрывая лицо от колючего снега, он побрёл дальше по дороге, стараясь идти настолько быстро, насколько ему это позволяли его тяжёлые, словно бы налитые свинцом ноги.
http://tl.rulate.ru/book/4471/801391
Готово:
Использование:
