Когда я очнулась, палату уже привели в порядок и даже проветрили, судя по легкой свежести, витающей в воздухе. Я лежала на постели со свернутым под ногами одеялом. Мое машинальное движение доктор Цетти быстро пресек – придержал рукой, не позволяя даже головой повертеть в попытках оглядеться
– Не двигайтесь. Вам надо полежать полчаса как минимум. Прийти в себя. Завтра пройдем еще несколько обследований.
– Да все в порядке, – пробурчала я. – Сколько можно проверять. Это вредно.
– То-то вы, мисс Торосса, зачастили в обмороки, – протянул доктор с легкими насмешливыми нотками в голосе. – А оборудование у нас передовое, так что полежите завтра с часик, ничего с вами не случится. Никакого вреда, уверяю.
Часик? Он издевается? Надеюсь, это общее время для всех аппаратов – сказал же, что обследований будет несколько. А то я с ума сойду целый час лежать неподвижно в одном месте. Да кому вообще захочется? Особенно, если чешется то нос, то нога, то рука. Не оборудование, а почесушки сплошные. Передовые почесушки!
– Почему вы испугались раньше? – доктор Цетти снял круглые очки, протер их полой белого халата и надел обратно. Совсем не суетился, забрасывая вопросами. – Медсестра сделала что-то не так? Сказала что-то не так? Что вообще произошло? Хотелось бы услышать вашу версию.
Вот мы и перешли к сути дела. И что отвечать?
Что-то вроде: “О, дорогой доктор, я не только амнезичка, но еще и паникерша! Вы мне только гвоздей принесите. Я хоть и принцесса Асилькаре, но крыши прибивать умею!”
Ну, ты и тупица, принцесса! Как прибивать будешь без молотка? Гвозди ей, понимаете ли…
Та-ак, крыша у меня явно уже едет. Я чуть не рассмеялась в лицо доктору, представляя в красках самый тупой диалог на свете. Хотя Эллиот Цетти точно бы его не поддержал – смотрит слишком серьезно. Улыбается, но глаза серьезные и задумчивые.
Он мне там случайно новые диагнозы не ставит? Подумаешь, испугалась какого-то паршивого сна. С кем не бывает. Это еще не значит, что больна. У меня и амнезии нет – я просто в чужом теле.
“А все же… ты точно не Амелия Торосса?” – промелькнула мысль на краешке сознания, но я тут же ее отогнала. Сомневаться в собственной памяти – еще чего не хватало!
Вот проверю наличие в этом мире Мии Асилькаре, тогда и будем размышлять, насколько я свихнулась. И помогут ли гвозди с молотком.
– Так как? – снова спросил Эллиот Цетти. – У вас и раньше такое случалось? Просто так?
– Что случалось? Что “просто так”? – я нахмурилась, отводя взгляд к окну. – Всего лишь страшный сон приснился. А тут еще эта… зашла в темноте.
– В темноте значит…
– А чего она шныряет, как крыса? – взвилась я. – Кто в темноте уколы ставит?
– Спокойнее, спокойнее, – доктор опять придержал, потому что я чуть не подскочила. – Дора просто слишком поздно включила свет. Она не хотела вас напугать.
– Да не пугалась я вашей Доры! – разозлилась я. – Просто резко встала. И у меня закружилась голова.
– Хорошо, хорошо, – доктор Цетти с улыбкой похлопал меня по руке. – Все в порядке.
У меня все больше складывалось ощущение, что он разговаривает со мной, как с умалишенной. Успокаивает. Улыбается. Чувствую, светит мне психолог, а, может быть, даже психиатр. Хотя он и раньше светил, чего уж скрывать. Раз физических причин не нашли, значит будут искать предполагаемые психологические.
Буду ходить к психиатру. Лечить амнезию. Амнезию, которой у меня нет. Но это потом. А сейчас просто хотелось остаться одной, чтобы Эллиот Цетти помахал ручкой и улетел в закат.
– Как сейчас себя чувствуете? – у доктора появились новые вопросы. – Может быть, что-то болит? Или вас тошнит?
– Все хорошо.
– Воды попить?
– Нет.
Ну и чего привязался? Сама попью. И в туалет теперь тоже сама смогу сходить.
– Ну, хорошо, что все хорошо, – доктор Цетти, наконец, поднялся. – Отдохните.
Кажется, я его не слишком-то убедила. Или он очень бдительно следит за мной из-за папочки. Вон, поздно вечером примчался, как будто под дверью караулил. И возле постели сидел, пока я в обмороке валялась. У него других пациентов нет? Или он семейный доктор Торосса? Такой же, как есть у нас, Асиль-Марино.
Пока я размышляла, доктор выключил свет. Мгновенно опустившаяся тьма накрыла с головой. По углам что-то зашевелилось-зашебуршало. Мне примерещилось даже мерзкое попискивание. Я сжалась, подтягивая к себе ноги, и крикнула:
– Свет!
Доктор оглянулся, в полутьме сверкнули линзы его очков. Ну почему жалюзи снова опустили! Сейчас я увидела бы не только блики, но хотя бы силуэт. И доктор Цетти не показался бы таким зловещим.
– Свет, пожалуйста, – попросила я и добавила холоду в голос, потому что доктор не торопился выполнять мое желание. – Включите свет, мистер Цетти! И закройте дверь с той стороны. Я устала. От вас тоже!
Как ни удивительно, он ничего не ответил на грубость. Лишь еще раз пожелал спокойно отдохнуть и, уходя, щелкнул выключателем. Яркий свет залил палату, и я расслабилась, вытягиваясь на постели.
И что на меня нашло? Почему испугалась погасшего света? Почему приснился кошмар, и я так сильно отреагировала? Это эмоции Мелли. Наверняка! Лично я не боюсь ни крыс, ни странных фигур в темноте. Нет, от крыс я бы, может, и повизжала. Но загвоздка в том, что ни разу в жизни их не видела – только в интернете и фильмах разных, и во сне вот. Так куда уж бояться?
А может быть, дело и не в крысах вовсе. Ведь сон нес угрозу. До сих пор перед глазами вставало черное нечто, оно плыло, будто в дымке, и распадалось на щупальца, в которых едва уловимо угадывались силуэты. Казалось, если хоть на секунду крепко усну, хоть на чуть-чуть останусь в темноте, стану беззащитной. И умру. Уже навсегда.
Два раза не умирают, ведь так? Это будет слишком несправедливо!
Кто из нас боится – Мелли или я? Да мы обе умерли. Но Мелли помогли в этом друзья. Уверена, специально хотели навредить. А я упала с лестницы в результате роковой случайности. Ну, или глупости. Не моей уж точно!
Кто вообще осмелился бы мне навредить или как-то унизить! Смешно представить. Когда приходила в компанию к отцу, служащие чуть ли не в пол кланялись и обращались вежливо “фармис” – фармис Асилькаре. В школе соученики тоже обращались и разговаривали вежливо, но без “фармис”, потому что большинство из них представители высшего света, как и я. Хотя принадлежность к благородным не мешала некоторым заискивать.
Мне дарили разные подарочки, сувенирчики, шоколадки. Эти самые подарочки Анджей и Даниэль регулярно выкидывали из моей сумки. Вроде как, нельзя же есть, что попало и от кого попало. Они всегда защищали меня слишком активно, от чего я сильно уставала. Кому захочется ходить, будто в сопровождении охранников? Встанут этакие высокие братья по бокам и ни на миг не отстают. Даром, что сводные. Другие опасались из-за этого не то, что подходить, даже смотреть в мою сторону.
Я так и не смогла уснуть. Дремала и тут же открывала глаза, оглядываясь по сторонам. Потом тупо пялилась в потолок. В тот самый, который не желтого цвета, что очень удивило странную девочку Розабеллу. Интересно, я теперь всегда буду спать вот так, урывками, со светом? Или это временное явление? Если продолжится, буду тренировать силу воли. Не маленькая, в конце концов.
В палате становилось все светлее и светлее, сквозь жалюзи робко пробивались первые солнечные лучи. Судя по тишине в коридоре, было еще раннее утро. Очень раннее. Я поднялась и выключила свет.
Настроение после вчерашней истерики и ночи без нормального сна ухудшилось. О том, как кричала на все отделение, предпочитала вообще не вспоминать. Умывшись и перекусив бананами из вазы с фруктами, я взялась за розовый рюкзак. Шутка ли, за всеми треволнениями чуть про него не забыла, и, только запнувшись на выходе из ванной, вспомнила.
В рюкзаке нашлась пара учебников, несколько тетрадок, пенал с ручками, косметичка и кошелек с деньгами и кредиткой. Никакой крови, слава богам. Самые обычные вещи. Необычными были только цвета – розовые, малиновые, сиреневые и очень-очень ядовитые. У меня в глазах помутилось от режущей яркости. Помотав головой, я быстренько запихнула все обратно и спрятала рюкзак под кровать.
Не смотря на съеденные недавно бананы, голод быстро вернулся. Хотелось чего-нибудь более существенного, хотя бы ту самую несоленую кашу. Я выглянула в коридор и прислушалась. Гомонили где-то в отдалении – там, где по моим представлениям находились общие палаты. Рядом никого не было, потому я решила прогуляться дальше в поисках телевизора или компьютера.
Почему не еды? Потому что в отсутствие доктора, папочки и медсестер можно было спокойно поискать то, к чему стремилась все время. Еще неизвестно, когда мне разрешат пользоваться техникой. А поесть успею всегда. Если встречу кого, то скажу, что ищу столовую и кнопку по вызову персонала не нашла, конечно же.
Впереди оказался холл для отдыха – я видела края дивана, что выступал немного в коридор, пушистый ковер и кадку с большим остролистым цветком. Уже подходя, услышала звуки работающего телевизора. Кому-то тоже не спалось – спиной ко мне на стуле с мягкой спинкой сидел сгорбленный старичок. Его голова пошатывалась, как будто он повторял слова за ведущим.
По телевизору крутили развлекательную передачу. В таких определенными периодами повторяют вчерашние новости. Мне повезло – именно это сейчас и происходило. Повезло еще потому, что сразу же я услышала знакомые имена. Словно бы мир щедрой рукой сыпанул подсказок.
В именах звучали бесчисленные “фар”. Мне, как Амелии Торосса, эти имена ничего бы не сказали – только о том, что упоминаемые люди принадлежат высшему свету. Но, как Мия фар Асилькаре, я вспомнила практически каждого. На некоторые имена в голове вспыхивали картинки. Вот один кланяется и с улыбкой целует тыльную сторону моей ладони. Это прием у фар Круэсов. Вот другой указывает на бокалы вина на подносе и предлагает немного освежиться. Это вечеринка в особняке одноклассницы фар Риви.
Встречи, улыбки, слова – все вставало яркими образами. За нахлынувшими воспоминаниями я не сразу осознала, о чем говорят в передаче. И только мелькнувшее предложение “трагедия Асилькаре” ударило под дых.
– Вчера вечером в родовой резиденции семьи Асилькаре прошла церемония прощания с Мией фар Асиль-Марино, – прозвучало с плоского широкого во всю стену экрана вместе с перечислением тех, кто пришел на эту самую церемонию.
Нет, мне не послышалось. Если прощание, значит…
– Напомним, двумя днями ранее Мия фар Асилькаре упала с лестницы на вилле Асиль-Марино, в результате чего была доставлена в больницу города, где и скончалась от кровоизлияния в мозг. Девушка так и не пришла в сознание. Похороны состоятся сегодня днем на семейном кладбище Асилькаре в городе Риасс.
Успеть на собственные похороны? Очень смешно! Я привалилась к углу стены и вцепилась пальцами в спинку дивана. С одной стороны, это было облегчение – я не придумала Мию, не сошла с ума. С другой, было очень больно.
Почему же сейчас я не теряю сознание? От ночного кошмара упала в обморок, а сейчас не могу – терплю, сжимаюсь, но все еще бодрствую, сознавая и не сознавая происходящее.
Повтор вчерашних новостей завершился, на экране появились ведущие передачи – женщина в легком синем платье и мужчина в костюме. Они сидели в центре студии возле стеклянного круглого столика, сзади за их спинами светился экран с видом утренней столицы.
На белом диване напротив ведущих расположился приглашенный гость, щуплый мужчина среднего возраста с благообразной бородкой. Именно к нему повернулась ведущая. Я зацепилась взглядом за ее длинные сережки – от движения они продолжали качаться туда-сюда серебристыми веселыми всплесками.
– Не могу в это поверить, – воскликнула ведущая, и сережки качнулись еще раз. – Ведь Мие было всего шестнадцать лет!
Это было вступление, чтобы обсудить пикантные подробности. Хорошо хоть ведущая не улыбалась во все зубы.
– Да, – ответил гость. – Очень прискорбно.
Как только мужчина начал говорить и двигаться, я узнала в нем фар Нордина и сморщилась.
– Вы представляете, совсем скоро должны были объявить о помолвке Мии фар Асиль-Марино и Анджея фар Марино! – Нордин в очередной раз оправдал звание великосветского сплетника, а меня замутило.
Я очень хотела, чтобы они заткнулись. Как они вообще посмели!
Женщина-ведущая ахнула и преувеличенно большими глазами посмотрела в камеру на зрителей. Мужчина-ведущий отреагировал спокойнее.
– Да, мы также узнали об этом недавно, – кивнул он, – по сведениям из анонимного источника.
– Но они же брат и сестра! – не сдержалась ведущая.
– К чему это удивление? – ухмыльнулся Нордин. – В семье Марино четверо детей, и все они, как известно, не родные друг другу. При этом Мия родная дочь своих родителей фар Марино и единственная родная внучка Вистана фар Асилькаре. Внуков у него много, а вот внучка одна. Именно поэтому Мия единственная, – губы гостя еще раз растянула усмешка, – и неповторимая принцесса Асилькаре. Была.
Была, значит. Тошнотворный Нордин! Никогда мне не нравился. И никогда бы я не обратилась к нему “фар” или “фармер”.
– Фармер Нордин, а разрешение Асилькаре у вас есть, чтобы выдавать семейные тайны? – спросила ведущая, глядя на собеседника все так же широко открытыми глазами.
Интересно, она еще не устала пучить глаза?
Нордин закхекал-залаял, то ли подавился, то ли засмеялся.
– Ценю вашу шутку, мисс Корн.
– Как считаете, могло ли это быть как-то связано с трагической случайностью? Ведь многие хотели бы породниться с семьей Асилькаре.
– Как вы себе это представляете? – удивился Нордин. – То есть кто-то в лучших традициях драматического сериала проник на виллу Марино, чтобы столкнуть маленькую принцессу с лестницы? Так?
– Ну да, ну да, это выглядело бы странно. Вместо того чтобы жениться и войти в семью Асилькаре, вот так сталкивать с лестницы… – поддакнула ведущая, и снова перед моими глазами закачались ее длинные сережки.
Какие же они раздражающие – и сережки, и ведущая на пару с гостем!
– Похитить и жениться, – снова закхекал Нордин.
Если они продолжат в том же духе, то им точно “прилетит” в ответ от моего дедушки. Будто уловив мои мысли, ведущие перестали испытывать судьбу и перешли к обсуждению вчерашней церемонии прощания. Кто пришел, кто как себя вел, что говорил и тому подобное. Иногда в процесс разговора вставляли нарезки самой церемонии.
Какой смысл повторять все по второму кругу? Я уже их не слушала. Легкий туман перед глазами не позволял даже смотреть. А ведь ни ведущие, ни противный до омерзения Нордин не подозревали, что правы в своем глупом предположении. Все случилось именно из-за помолвки.
Из туманного забытья меня вывел протяжный скрип. К старичку присоединилась женщина, это она заскрипела стулом, когда устраивалась поудобнее. Кажется, я несколько потерялась в пространстве, потому что сейчас обнаружила себя сидящей на диване и не вспомнила, как именно на него садилась. Из коридора в холл вышел еще один пациент. Больница потихоньку просыпалась. Звуки шагов доносились чаще. Это плохо. Как я мимо персонала проскользну, если его станет больше?
Я вскочила и побежала к своей палате. Голова кружилась, и в первый момент меня заносило в стороны. Бегу, шатаясь и перетряхивая жирок? Ну и пусть. Пора действовать! Ехать домой в Риасс. Увидеть маму с папой. Хотя бы издалека. Если получится, можно поговорить. Что я им скажу? Вывалю правду или притворюсь подругой Мии? Неважно. Подумаю потом.
Розабелла вернула вчера рюкзак – как чувствовала, что мне нужны будут деньги. Жаль одежды я там не нашла. Но ничего, раздобуду по пути медсестринский халат, если повезет, или униформу уборщицы. Главное, выбраться из больницы – чтобы не остановили на полпути и не вернули в постель.
Я вытащила рюкзак, вывалила туда фруктов из вазы и закинула его на плечо. Сборы завершены. Меньше, чем через час я сидела в автобусе – в белом просторном халате, из-под которого выглядывали пижамные штаны, в больших на чужую ногу ботинках. На коленках я держала ядерно-розовый с переливающимися пайетками рюкзак. И каждый пассажир хотя бы раз взглянул в мою сторону.
Автобус выезжал с Митлаского вокзала в Риасс. Когда мы выбрались из города, по стеклам ударили первые тяжелые капли дождя. Небо мгновенно посерело, и уже через несколько минут все заволокло белесой пеленой. Погода совсем испортилась.
Я прижалась лбом к стеклу, наблюдая, как течет вода, как собирается в резиновых канавках по краю, как переполняет их и течет дальше. Казалось, что я все еще сплю. И весь мой разум в таком же сыром тумане, что стоит за окном.
Я возвращалась домой.
И не возвращалась тоже.
Внимание! Этот перевод, возможно, ещё не готов.
Его статус: перевод редактируется
http://tl.rulate.ru/book/41645/924049
Готово:
Использование:
