```html
На этот раз Пенни была уверена, что мир вампиров не только бессердечен, но и глуп в своих представлениях о жизни. Сохранять эго и гордость, причинять боль не только своим рабам, но и себе из-за безответной любви, которую они хранили в сердце… Она не понимала, зачем это делать. Человеческая жизнь была коротка, и, хотя вампиры жили дольше — почти бессмертные по сравнению с людьми, чья жизнь была сочтена, вампиры должны были знать, когда поддерживать свою гордость, а когда отталкивать.
Сначала Пенни пришла в ярость, увидев на другой стороне улицы вампиршу, избивающую раба на глазах у всех. Никто не остановил эту женщину, и Пенни решила, что это обычное явление в этом мире. Но после того, как Демиан объяснил ей, в чем дело, она не почувствовала ничего, кроме жалости. Жалость была не только к рабу, подвергшемуся наказанию, но и к безумной вампирше. Ее брови все еще были нахмурены. Она задавалась вопросом, почему вампиры были такими. Они гордые создания, но и глупые в ее глазах — они не рассуждали правильно и цеплялись за свою гордость и свое положение в обществе. Неужели именно так каждый вампир и вампирша обращались с рабами? Как будто они были предметами и не более того? Это не должно было стать для нее неожиданностью, но Пенни надеялась, что есть отличия. Ей следовало бы знать лучше — как только на голову раба была возложена какая-то ценность, пути назад уже не было, и вся жизнь, которую они вели до сих пор, превратилась в сплошную пустоту, как будто ее никогда и не было.
Она медленно перевела свой взгляд на господина, который купил ее. Молодой мастер Демиан Куинн, как его называли домочадцы, был далеко не молод. Если бы он был человеком, Пенни могла бы поручиться, что ему около двадцати семи лет. Почти на десять лет старше ее, но он был вампиром. И с тем небольшим знанием, которым она обладала, возраст вампиров сильно отличался, когда дело касалось людей. Демиан, словно поймав ее взгляд, повернулся к ней, глядя спокойно:
— Не думай слишком много об этом, ты повредишь себе голову и потеряешь рассудок.
Каким бы безумным ни был этот человек, и какими бы странными не были его поступки — когда он стащил с нее одеяло или когда заставил взобраться на дерево, где она чуть не поранилась и могла бы погибнуть, если бы он вовремя не поймал ее, мастер Демиан не подвергал ее такому жестокому наказанию.
— Разве это нормально? — спросила Пенни сама себя, продолжая смотреть на него. Но она поняла, что смотрела на него больше времени, чем нужно, и быстро опустила голову. На этот раз она пыталась понять его, восстанавливая в памяти его прежние действия и зная, как она вела себя с ним. С того места, где стояла, она была права, но было ли это то же самое, когда дело касалось мира, в который она попала? А что, если бы несколько дней назад Демиан не гулял по рынку? А если бы ее выбрал другой вампир? Была ли ее жизнь по-прежнему такой же? Не в силах перестать задавать себе эти вопросы, она задумалась о том, как сложилась бы жизнь с другим владельцем.
Пенни отчаянно пыталась вырваться оттуда, где ее бросили родственники. Она хотела свободы, а не склонять голову перед людьми, которые, по ее мнению, этого не заслуживают. Пройдя дальше с Демианом, она заметила магазин, который видела раньше. Теперь ей стало ясно, почему это место казалось знакомым — это был тот же магазин, который привлек ее внимание, когда они с Демианом впервые встретились. Это место, куда они пришли сразу после того, как ее продали. Черный рынок был где-то здесь. Ее глаза осторожно двигались влево и вправо, а голова слегка наклонилась, чтобы не выказывать неуважения к другим вампирам.
Интересно, сколько еще несчастных душ сейчас продают на черном рынке? На другой стороне долины дорога была темнее и уже — дома нависали над ней, словно скалы. Дневного света здесь было мало. Дорога вела к тому месту, куда многие часто ходили, но не говорили об этом открыто — черный рынок. Тот самый рынок, где Пенни выставлялась на всеобщее обозрение как экспонат. И точно так же, как тогда Пенелопа, многие другие мужчины и девушки были приведены сегодня, чтобы быть проданными, чтобы рабовладельческое заведение могло процветать, принося огромный доход людям, которые управляли им.
Человек, стоявший на высокой платформе, держал девушку, которая выглядела совершенно окаменевшей и испуганной. Она продолжала плакать беззвучными слезами, которые текли по ее лицу. У мужчины после того, что случилось на прошлой неделе, была повязка на руке из-за глубокой раны, нанесенной одним из высокородных чистокровных вампиров, которым он не мог противостоять. Здоровой рукой человек по имени Фрэнк обратился к толпе:
— Девушка осталась нетронутой. Гладкая кожа, не запятнана ее золотыми волосами.
Он приподнял ее золотистые волосы, прежде чем отпустить.
— Одна из наших самых красивых девушек в заведении стоит каждой монеты, которую вы платите.
Фрэнк улыбнулся, глядя на толпу.
— Триста золотых монет!
— Триста двадцать золотых монет! — сказал другой.
Мужчина с деловитой улыбкой на лице неодобрительно посмотрел на нее:
— Я уверен, что она будет стоить вашего времени. Уверяю вас, она прошла испытание, и ее крики приведут вас прямо в экстаз! — он провоцировал похотливых мужчин в толпе.
Чтобы подтвердить свои слова, он стянул ее одежду вниз, и девушка закричала:
— П-пожалуйста, нет!
Он подтолкнул ее вперед. Рабыня, которую собирались продать, держалась за скудный и тонкий материал своего платья, который и так достаточно демонстрировал ее тело.
— Пятьсот золотых монет! — крикнул один мужчина, и все зашептались, гадая, не повторится ли то, что произошло в прошлый раз на черном рынке.
— Пятьсот десять!
— Пятьсот семьдесят!!
— Шестисот двадцать восемь золотых монет!
```
http://tl.rulate.ru/book/30570/885777
Готово:
Использование:
