Миссис Шейни высоко подняла подбородок.
”Ваша светлость, в руководстве для благородных дам написано, что непослушных и ленивых детей следует бить. Нет лучшего способа воспитать их.”
Она пыталась учить Рубику, и это злило ее еще больше.
"Арка, бог просвещения и мудрости, сказал:" хвали детей, когда они учатся, и подумай, по крайней мере, трижды, прежде чем использовать жезл.'”
Шейни была сбита с толку. Обучая детей манерам, она не потрудилась ознакомиться с учениями Арки.
”Ваша светлость, учение Арки не имеет ничего общего с манерами.”
”Арка — это бог образования. Я думаю, что вы должны держать его учение в своей голове, поскольку вы сами учитель.”
“Я думала трижды.”
“Это не значит, что вы вправе так сурово наказывать их.”
Рубика говорила твердо, и Шейни с трудом сглотнула. Она думала, что Рубика всего лишь молодая и невинная девушка, но оказалось, что она не такая уж легкая добыча. Однако не было врага, которого она не могла бы победить, используя свой возраст и многолетний опыт. Большинство людей закрывали рты, когда она начинала читать нотации.
“Ваша светлость, вы великодушны, поэтому можете подумать, что я слишком сурова к этим девушкам. Но согласно моему многолетнему, дети становятся испорченными, когда им дают слишком много свободы. Они должны быть дисциплинированными. Я также учила вашего мужа, и он совершенен, когда дело касается манер. Ваша светлость, это неправильно для их образования вмешиваться, когда учитель дисциплинирует учеников.”
О, так вы хотите поговорить об опыте. Рубика с трудом подавила желание ударить себя по губам. Ей очень хотелось спросить, не Шейни ли научила его той саркастической манере разговора, которую всегда использовал Эдгар. Однако она не могла опозорить герцога перед Энн и другими родственниками.
”Одна моя знакомая старая леди учила детей до семидесяти лет, но она утверждала, что комплименты гораздо лучше, чем использование розги для воспитания.”
И, конечно же, этой старой леди была сама Рубика.
Шейни решила, что не может сейчас отступать. Кто дал Рубике такие неправильные и бесполезные идеи? Энн? Она думала, что должна спасти бедную герцогиню с промытыми мозгами.
“... но это всего лишь мнение одного человека. Мнения людей могут отличаться. Мне интересно, кто сказал вам такую вещь.”
Терпение Рубики лопнуло. Она перестала смотреть на Шейни и повернулась к дрожащим девочкам.
“Не могли бы вы снова присесть в реверансе?”
“Ваша светлость?”
“Нет никакой необходимости бояться. Просто еще раз сделайте реверанс.”
Дети смутились, но, когда Рубика ласково заговорила с ними, они набрались храбрости и сделали, что она просила. Хотя они следовали инструкциям в книге, было так много деталей, которые должны были быть исправлены. Манеры — это не то, чему можно научиться, читая книги. Вот почему требовался учитель.
”Миссис Шейни, судя по тому, как они делают реверанс, ваш способ преподавания не может быть более неправильным.”
Девочки подумали, что Рубика говорит, ругает их. Они съежились и посмотрели вниз. Фея Рубики даже закрыла глаза и, казалось, ждала сурового наказания, которое ей предстояло получить.
Рубика могла понять, что почувствовал Эдгар, когда увидел, как она съежилась при мысли, что он ударит ее перед особняком Бернеров.
”Это потому, что они еще не выучили книгу наизусть. Я собиралась заставить их закончить изучение, а позже оттачивать детали.”
Шейни, как хитрая лиса, все время пыталась выкрутиться. Рубика уставилась на нее. Она хотела дать ей еще один шанс, если она признает свою вину, но не сделала этого.
“Сколько им лет?”
”Ваша светлость?”
Затем Рубика тепло спросила девочек: "сколько вам лет?”
Дети посмотрели на нее. Казалось, они не знали, можно ли отвечать на ее вопрос. Они не знали, для чего это было сделано, они уже совершили ошибку и боялись быть наказанными. Они выглядели такими испуганными, что Рубика разозлилась.
К счастью одна из девушек осторожно заговорила первой.
“Мне шестнадцать лет, ваша светлость.”
“Мне пятнадцать лет.”
“Мне семнадцать лет.”
Одна за другой они начали рассказывать, сколько им лет. Фея ответила последней, ей было семнадцать лет.
“Они достаточно взрослые, чтобы быть представленными обществу, но они даже не могут сделать реверанс должным образом!”
”Они ленивы и пренебрегают учебой. Отныне я буду учить их усерднее.”
Она что, собиралась еще сильнее бить их по головам книгой? Они были уже достаточно взрослыми, чтобы знать, что такое стыд. Она собиралась оскорблять их еще сильнее? В конце концов терпение Рубики лопнуло.
”Миссис Шейни, я больше не могу этого выносить.”
”Ваша светлость, пожалуйста, не беспокойтесь об этих глупых девушках. Дайте мне месяц, и я заставлю их исправится.”
Она решила воспользоваться случаем, чтобы показать, какой она замечательный учитель.
“В этом нет необходимости. Вы уволены!”
После этого наступила тишина. Девочки и даже Энн на секунду усомнились в своих ушах, в то время как Шейни не могла понять, что происходит. Рубика проигнорировала ее и отдала приказ Энн.
“Я хочу, чтобы вы нашли кого-нибудь, кто станет новым учителем манер. Мне нужен кто-то, кто может учить детей с добротой и знает, как это делать правильно, а не кто-то, кто приходит ко мне каждый день, чтобы критиковать мои манеры, когда она даже не может правильно воспитывать своих собственных учеников.”
”Ваша светлость!”
Шейни не выдержала и закричала: Она не думала, что эта молодая девушка, которая только что стала герцогиней, сделает с ней такое.
“Есть по крайней мере 13 проблем с тем, как вы стоите и разговариваете прямо сейчас. Я всего лишь дала вам достойный совет и рекомендовала правильный способ преподавания. Я также должна сказать, что вы должны подумать о том, что вы только что сделали. Это не достойно семьи Клеймор.”
“И все же вы уволены.”
”Пожалуйста, не надо…”
“Я не хочу ссориться с вами, миссис Шейни. Я уже давала вам возможность. Энн, поскольку она больше не учитель, она не имеет права обучать их. Пожалуйста, отправьте ее обратно в ее комнату.”
Энн заметила, что Рубика настроена решительно, и взглядом предупредила Шейни, чтобы та больше не произносила ни слова. Затем она схватила ее за руку, чтобы вытащить из класса. Некоторое время было слышно, как она сердито бормочет снаружи, но вскоре все стихло. Служанка принесла угощения, и Рубика махнула рукой, чтобы девочки сели, но они были слишком напуганы.
“Вы хотите, чтобы я ела одна, а вы будете наблюдать стоя?”
Она сказала это в шутку, но четыре девушки вздрогнули, как от удара молнии, и мгновенно сели. Они боялись Рубики.
Шейни была самым ужасным из их наставников, и герцогиня в одно мгновение уволила ее. Она выглядела такой доброй, что казалось и мухи не обидит, они боялись, что она может измениться, если разозлится.
“Я и не знала, что миссис Шейни так вас воспитывала... это моя вина. Извините.”
Девочки не думали, что Рубика будет извиняться перед ними. Они ожидали, что она будет безжалостна к ним, как и к Шейни, но она вела себя совсем наоборот.
“Но ... ваша светлость.”
“Вы не должны извиняться перед нами.”
“Это все мы виноваты.”
“Нет, вы не сделал ничего плохого. Это мы, взрослые, виноваты.”
Рубика достала носовой платок и отдала его своей фее, которая все еще плакала. Ее фея была высокой и худой, а овальный подбородок напоминал яйцо. Глаза у нее были маленькие, но круглые и изящные. Ее красота сияла сильнее, когда она была уверена в себе.
Однако она потеряла уверенность в себе из-за сурового обучения Шейни, и ее красота поблекла.
Девушки успокоились, съев бутерброды с яйцом, которые принесла горничная. Рубика не стала спрашивать, почему они не пришли навестить ее. Шейни, должно быть, сказала им, что в этом нет необходимости.
“Не могли бы вы представиться мне по очереди?”
Фея Рубики вытерла слезы и заговорила.
“Я Элиза Роан де Солана.”
Рубика улыбнулась, наконец-то узнав имя феи. Ее имя было таким же красивым, как и она сама. Остальные девушки тоже представились.
Элиза была из семьи виконта, так что она была благородной леди. Ее отец потерял деньги на инвестициях, когда ей было пять лет. Доходы и расходы благородной семьи не были вещами, которые можно было увидеть мгновенно. Некоторые из инвестиций оказывались прибыльными годы спустя, так же, как и потери.
“На этот раз я потерпел неудачу, но иногда такое случается.”
Виконт Солана считал, что это не имеет большого значения. Он не хотел менять образ жизни своей семьи из-за одной неудачи. Его жена хотела носить красивые платья, подходящие для ее титула, и украшать себя драгоценностями. Виконт без колебаний тратил деньги на образование дочери и сына.
Тем не менее, не всегда все идет, как мы того хотим.
Его бухгалтерская книга начала заполняться минусами, и когда это произошло, все вышло из-под его контроля. Когда его заставили продать свои владения, он не выдержал и покончил с собой. В его завещании говорилось, что он не сможет жить после унижения имени семьи.
http://tl.rulate.ru/book/30102/652637
Использование:
