Глава 62. Волшебная паутина 1 и магазин кузнеца
Почувствовав, как большая рука гладит ее по макушке, Ребекка немного смутилась.
Первой ее реакцией было то, что она ослышалась. Второй ее реакцией было то, что Лорд предок сказал это неправильно. Ее третья реакция... была в том, что это было своего рода утешением.
Это ведь не может быть сарказмом, верно?
Молодая виконтесса, которая никогда ничего не достигала с юных лет, никогда бы не подумала, что ее будут так хвалить.
Увидев реакцию Ребекки, Гавейн еще раз повторил свои слова и рассмеялся. – Не пугайся так. Я серьезно хвалю тебя. Вполне вероятно, что ты даже не подозреваешь о своем невероятном таланте.
– Неужели? – Ребекка была в растерянности, прежде чем смущенно моргнула и сказала: – но я просто умна в таких пустяковых вещах... такие вещи не понадобились бы в обычных ситуациях.
Такие исключительные таланты на самом деле были отнесены к категории тривиальных... Гавейн действительно немного потерял дар речи.
Ребекка родилась немного раньше срока, но ей повезло, что Гавейн пришел вовремя и имел возможность проявить эти врожденные таланты.
Гавейн внимательно посмотрел на модифицированный магический круг Ребекки... он мог быть рыцарем, но тогда Гавейн Сесил считался наполовину ученым и довольно много изучал теории магического круга. В сочетании с тем фактом, что Гондорская империя была довольно магически развита, базовые магические знания были поэтому довольно широко распространены. Таким образом, Гавейну было нетрудно понять основные руны, используемые для формирования этого магического круга. После серьезного осмотра он убедился, что изменения Ребекки в этих рунах вполне осуществимы. Этот магический круг превратился из грубой концепции в нечто, что соответствовало его ожиданиям. Он может быть использован в качестве основы для "прототипа", и если он будет усовершенствован, то сначала ему нужно будет пройти практические испытания.
Гавейн задал вопрос: “А вы не думали о том, чтобы расширить его еще больше?”
– Расширить его еще больше?– Ребекка немного помолчала, а потом спросила: – Что за расширение? Нарисовать его побольше?”
– Нет, я спрашиваю, можете ли вы связать его с другими автономными магическими кругами, которые имеют такую же структуру, но другого масштаба. Или даже использовать определенный магический круг как единое целое в фундаментальной структуре, которая может соединяться бесконечно и которая может расширяться, чтобы в конечном итоге сформировать большую сеть, охватывающую обширную область. Гавейн взглянул на эти упорядоченные руны и едва уловимо различил правдоподобную комбинацию и тени повторения. Он не мог удержаться и предложил довольно смелую идею. – Каждый магический круг не может быть независимым и все они связаны вместе... вы понимаете, что я предлагаю?
Ребекка, возможно, обладала выдающимся математическим талантом и творчеством, но такая грандиозная концепция все еще была довольно глубокой для Ребекки. Она изо всех сил пыталась поразмыслить, но в конце концов нахмурилась от огорчения и спросила: – господин предок, то, что ты говоришь... может ли это действительно существовать?
– Просто считай это моим невероятным воображением. – Видя смущенное выражение лица Ребекки, Гавейн понял, что ему не следует слишком торопиться с получением быстрых результатов. Поэтому он остановил тему, чтобы она не двигалась в этом направлении, и проинструктировал: – сначала постройте волшебную паутину 1, и пусть магазин кузнеца начнет ее запускать. В будущем мы поговорим о других вещах.
– О'Кей! – Ребекка радостно закивала. – Чуть раньше я обсуждал с Хаммелем кузнечный магазин…
– Ну и что? – Гавейн удивленно поднял брови. Он действительно видел Ребекку в разговоре с Хаммелем, но приятный сюрприз от волшебной паутины 1 почти заставил его забыть об этом деле. – А что вы там обсуждали?
– Насчет новой печи. Ребекка подняла голову и сказала: – я думала, что если запустить магическую паутину 1, то печи смогут создавать правильные магические круги, и нам не придется использовать руны, которые трудно использовать. Если бы это было так, то печи можно было бы модифицировать и дальше, верно? Но я не знаю, как ковать, поэтому я могу только обсудить это с Хаммелем и спросить, есть ли у него какие-либо идеи по улучшению печи или рабочего процесса…
Старый кузнец Хаммель благоговейно взирал на дворян. Опустив голову, он слушал, как виконтесса и герцог обсуждают возникшие проблемы. Для такого простолюдина, как он, стоять в этом месте и участвовать в беседах с аристократами, он чувствовал себя польщенным и в то же время нервничал. Когда Гавейн перевел взгляд на Хаммеля, спина старого кузнеца действительно покрылась холодным потом. Он никогда бы не осмелился вообразить, что благородный лорд, который никогда не пользовался мехами, придет и направит его на строительство кузнечного цеха. Но у Хаммеля не было другого выбора, кроме как сотрудничать; таким образом, он уже был готов к тому, что Гавейн предложит кучу возмутительных просьб, в то время как Хаммелю и его ученикам придется отчаянно работать, чтобы выполнить поставленные задачи…
На самом деле в таких вещах не было ничего странного. Ходили слухи, что на севере живет некая виконтесса, которая внезапно решила наставить Садовников на путь обрезки. Она установила правило, что у каждого цветка золотого руна должно быть два бутона вместо трех... из–за этого более дюжины Садовников страдали в течение долгого времени, пока виконтесса не потеряла интерес к этому вопросу.
– Не стоит так нервничать.– Гавейн видел беспокойство Хаммеля и говорил спокойно. – Скажи мне свое мнение на этот счет.
– Я – у меня нет никаких мнений. – Хаммель опустил голову и смиренно произнес: – юная виконтесса действительно умна и образованна. Эти вещи, которые она создала, – это вещи, которые бедные люди, такие как мы, никогда не поймут в нашей жизни. Уже сейчас мне трудно просто научиться им пользоваться. Как я вообще могу иметь какое-то мнение?
Гавейн посмотрел на Хаммела и покачал головой. – Конечно, ты не поймешь тех частей, которые посвящены магии. Но больше всего ты знаешь о печи и наковальне. Вы профессионал в этой части, и мы будем уважать ваше мнение.
Уважать ... мнение простолюдина?
Сначала Хаммел подумал, что у него галлюцинации, но, увидев особенно серьезные выражения на лицах Гавейна, Херти и Ребекки, он наконец подтвердил, что это правда... по крайней мере, так сказал лорд герцог.
Таким образом, он мог только собраться с духом и сказать: – я чувствую это – я чувствую, что поскольку печь собирается использовать настоящую магию для повышения температуры, вместо того, чтобы просто модифицировать печь, почему бы просто не начать все сначала и не сделать совершенно новый вид печи…
Гавейн удивленно поднял брови. – Совершенно новый?
Хаммель нервно схватил себя за руки и изо всех сил попытался объяснить свою идею ясным и очевидным способом. – Поскольку мы используем настоящую магию, прежние ограничения этих рун больше не будут существовать... во-первых, печь может быть больше, позволяя выплавлять больше металла сразу. Во-вторых, поскольку магический круг не будет иметь проблемы разрушения, печь не нужно будет тушить, чтобы остыть. Возможно, он мог бы постоянно гореть, и это сэкономило бы нам время и силы на его повторное нагревание. Но это означало бы, что он должен был постоянно использоваться…
Гавейн внимательно слушал и прерывал его только тогда, когда чувствовал, что может что-то предложить. Тогда Хаммель смог высказать все свое мнение.
Сначала Хаммель заикался и говорил с ошибками из-за своей нервозности. Но довольно скоро он заговорил ровно и свободно. Когда он почти закончил, то был очень удивлен. Он не ожидал, что Гавейн действительно так серьезно выслушает все его мнения. Герцог был истинным дворянином и представлял собой фигуру, о которой простолюдины не осмеливались слишком много думать. Но этот герцог действительно стоял в этом грязном месте и прислушивался к мнению простолюдина. Кроме того, Гавейн не притворялся, что слушает, а просто кивал, слушая, и даже задавал вопросы и предложения по некоторым незначительным деталям!
Конечно, эти вопросы и предложения время от времени приводили Хаммеля в замешательство. Был ли этот благородный лорд перед ним действительно тем, кто никогда не пользовался мехами и железным молотом? Как он мог задавать столько вопросов, связанных с плавкой и кузнечным делом?
Хотя было много вопросов, которые, по мнению Хаммеля, были довольно смелыми и изобретательными, без сомнения, все эти вопросы были тесно связаны с реальными ситуациями кузнечного дела и плавки... это определенно не было чепухой вроде "цветок золотого руна должен иметь два цветочных бутона вместо трех"!
Когда Хаммел наконец закончил, Гавейн облегченно вздохнул и посмотрел старому кузнецу прямо в глаза.
Старый кузнец занервничал. – Мой ... мой господин…
– Сколько же лет ты был кузнецом? – Внезапно спросил Гавейн.
– Тридцать – около тридцати лет, – быстро ответил Хаммель. – Люди вроде нас не очень хорошо помнят месяцы и годы…
– Старый кузнец с тридцатилетним стажем. Я не ожидал, что у вас будет так много новаторских идей. – Гавейн был немного озадачен. – Согласно логике, эти идеи обычно придумываются только молодыми людьми, которые не ограничены рассуждениями. Как вы можете думать о таком количестве идей?
Хаммель открыл рот и только через несколько секунд заговорил: – ... милорд, я не боюсь, что вы будете смеяться, и эти идеи не появились внезапно прямо сейчас. Они накапливались в течение многих лет…
На лице Гавейна появилось заинтересованное выражение, и он сказал: – рассказывай.
– После того, как я был кузнецом в течение многих десятилетий, у меня есть полное понимание печей и железа. Если это привычка, то она действительно была очень привычной. – Морщинистое лицо хаммеля выдавило улыбку, и он добавил: – Но я помню, когда был еще подмастерьем... тогда мой отец был деревенским кузнецом, и я учился этому искусству у него. Был год, когда феодал хотел, чтобы мы выковали партию высококачественного железа, и я вызвался взять на себя управление печью. Мой отец считал, что раз уж я столько лет учился, то пора и мне взять на себя ответственность. Поэтому он разрешил мне попробовать, но тут случилась заминка…
– Я был слишком тороплив, и прежде чем печь успела остыть, я снова разогрел ее... и заставил руны разбиться вдребезги.
– Как только руны будут разрушены, печь станет совершенно бесполезной. Это был самый ценный и самый важный инструмент в Кузнечном магазине. Мой отец пришел в ярость и повесил меня у входа в магазин, чтобы выпороть на полдня, чуть не забив до смерти. Он сказал, что единственная причина, по которой он не забил меня до смерти, заключается в том, что если я действительно умру, то никто не сможет помочь мне с работой дома, и никто не сможет унаследовать кузницу…
– В тот год мы не смогли закончить заказ феодала, и мой отец получил десятки ударов плетью в замке…
Было очевидно, что инцидент во время его ученичества оставил глубокий след в сердце Хаммеля.
После того, как его отчитал отец и увидел, как его отца наказывают в замке, в его сердце начали зарождаться многие идеи о кузнечном деле и плавке.
К счастью, спустя 30 лет эти идеи не увяли в сердце Хаммеля. Возможно, они уже увяли, но после того, как Ребекка увидела план "заменить руны печи магическим кругом", сердце старого кузнеца наполнилось надеждой.
Для всплеска Новой надежды это уже был довольно многообещающий прорыв.
Поскольку этот старый кузнец не был непреклонным человеком, неспособным принять новые идеи, некоторые вещи, казалось, можно было подготовить заранее.
Перевод: DragonKnight
http://tl.rulate.ru/book/28484/810269
Использование:
