— О, мальчик, ты все-таки решил принести мне воды?
Фо Ань ожидал всякого. За мгновения в его голове родились картины жутких чудовищ с огромными зубами, когтистыми руками и горящими дьявольским пламенем глазами, но на полу сидела худая женщина с очень длинными спутанными волосами, почерневшими от грязи руками и ногами. Глаза женщины сверкали, но были запавшими, а губы так потрескались, что и вовсе стали походить на что-то другое. И все же она умудрялась ими широко улыбаться.
— Ты принес мне воды, мальчик? — Шелохнулась женщина, дернув острым плечом, и Фо Ань заметил, что сидит на полу она не просто так. На шее женщины железный ошейник, от которого к колышкам тянутся четыре цепи по направлениям света. Сидит жена Ли Шэна или кто бы ее ни заменял в хорошо очерченном кругу, глубокую борозду которого заполнило пахнущее горькими травами масло. Расставленные по какой-то незнакомой Фо Аню системе женщину охраняли миски с подношениями в виде головы кролика, свернувшейся крови, рыбьих глаз чего-то черного, чего юноша определить не смог.
— Нет, я не принес тебе воды, — на удивление спокойно ответил Фо Ань, хоть все внутри и замерло от страха не только перед женщиной, но и тем, в каком состоянии она живет. Запах нечистот сражал наповал. — Скажи, ты демон?
Женщина, запрокидывая голову и бряцая цепями, заливисто рассмеялась, и вдруг ее так сильно дернуло, точно свело резкой судорогой, и голова повисла. Фо Ань только и успел, что вздохнуть, как женщина снова ожила, но теперь глаза ее не блестели странным светом, а стали абсолютно черными. Такая чернота не способна ничего отразить. Способна только поглотить.
— Зачем ты пришел, мальчик? Теперь ты будешь о нас заботиться?
— Я…
Женщину опять передернуло, да так, что он едва заметно подпрыгнула на согнутых в коленях ногах. Лицо пленницы исказилось дикой улыбкой, а левый глаз закрылся.
— Я тоже, тоже хочу с ним поговорить. — И пусть голос был одним и тем же, Фо Ань догадался, с ним разговаривает что-то другое, что-то отличное от первого и второго. — Признавайся, Ли Шэн сдох? Ты пахнешь его кровью! Ты его убил? Ты вор?
— Какой вор придет днем? — Осудил третий голос тот, кто разговаривал вторым. И они начали спорить, хоть и со стороны это виделось разговором женщины с собой. Теперь понятно, почему ее приняли за сумасшедшую.
— Кто вы? — Насторожился Фо Ань, крепче сжимая в руках топор. Он не пытался войти, боялся потревожить барьер, замер в дверях, постепенно привыкая к зловонию темницы.
— Дай воды, и ответим, — рассмеялся первый, но его тут же перебил второй. — Мальчик, мы очень хотим пить, и клянемся, что не причиним тебе вреда, только уважь эту маленькую просьбу. — Мгновение и верх взял уже третий. — Воды тащи, воришка. И тогда мы тебя пощадим!
— Прочь! — Внезапно вклинился в разговор четвертый голос. Самый человечный, такой надрывный. И с ним пленница начала походить на побитую жизнью несчастную нищенку на пороге смерти. Она посмотрела на юношу с доступным лишь человеку сочувствием и тяжело вздохнула. — Здравствуй, Фо Ань. Ты очень вырос. Я помню тебя совсем крохой. Сколько же успело пройти лет?
— Ты?..
— Меня зовут Са Лисюань. Ли Шэн — мой супруг и тот, кто меня здесь запер, — выдохнула женщина. Странно, но то, что сидело в ней, будто бы не пыталось взять верх, отчего Фо Ань насторожился. А какому человеку подвластно так повелевать нечистой силой, что если его вновь обманывают?
Са Лисюань, взглянула на юношу и горько, хрипло усмехнулась, заговорила так, словно прочла мысли своего неожиданного гостя:
— Днем демоны довольно слабы, но ночью это меняется. И тогда тебе бы лучше здесь не появляться. Ответь мне, пожалуйста, зачем ты вошел? С Ли Шэном что-то случилось? — В хриплом полушепоте слышалась робкая надежда.
— Случится, если я того захочу, — прищурился Фо Ань, лишь отчасти понимая, что тирании старосты над их семьей пришел конец. Люди никогда не простят его за демона в своем городе. Даже будь тот пленником. По легендам, которые рассказывала Фо Аню мать, даже их приближение портит погоду и урожай.
А что, если их поля настолько бедны именно из-за тайны дальнего сарая? Осенило Фо Аня.
— Ты правда хочешь пить? Я могу принести воды.
Са Лисюань посмотрела на гостя почти испуганно, но паника быстро сменилась печалью и безразличием:
— Ох, Фо Ань, нельзя давать демонам воды, если нечего попросить взамен. Неужели мама не рассказывала тебе этой легенды?
Фо Ань мотнул головой. Если и рассказывала, он этого не запомнил.
— Хорошо, я сама ее тебе расскажу, — даже как-то приободрилась пленница. — Может, присядешь? Рассказ будет не быстрым.
— Лучше постою, — в случае чего, так будет легче бежать.
— Как хочешь, — Са Лисюань медленно моргнула и почти нараспев заговорила. — Когда-то давно, на самой заре времен, когда будущие небожители еще ходили меж людей, а высшие боги воевали меж собой за право делать то-то и то-то, в мире царил хаос. Не существовало еще высших законов, никто не понимал природы добра и сути зла.
И вот, один из богов, терпя поражение за поражением в боях, решил собрать армию. Но никто не хотел воевать на его стороне и тогда он обратился к людям. Пообещал обучить их брать и впитывать в себя энергию самой земли, воздуха и солнца, а взамен, они станут его верными, бессмертными солдатами. Большинство людей, конечно же, согласилось. Бог пояснил им суть дао, дал законы, определил правила. Сделал из них совершенствующихся, и его армия стала расти. Он начал одерживать победу за победой.
Остальные боги на это посмотрели и тоже решили обратиться к людям. Обещали им даже больше, чем первый бог. И тому это не понравилось. Чтобы не потерять преимущество в небесной войне, он наслал на людей проклятие. И так, все, кто начинал совершенствовать дух по чужим, отличным от его законам, терял человеческую суть и становился демоном. Проклятым созданием, которое не могло прикоснуться ни к одному дару природы: ни к огню, ни к земле, ни к воде, ни к чему, что они дают. И чтобы проклятые не смогли отомстить богу, тот наградил их вечной жаждой воды, которую никогда не утолить. Проклятые, конечно, начали гибнуть, а их души растворяться в воздухе без права на перерождение. Их несчастья растрогали одну из богинь. И ради них она отринула свет. Познала суть тьмы и поделилась с ними даром. Она научила их пить кровь людей, которые могли вкушать дары мира. Прошли века, а демоны до сих пор питаются только человеческой кровью и плотью, но до сих пор жаждут воды. Сами они взять ее не могут. Но если попадется на пути человек, они будут молить его о глотке.
Фо Ань сглотнул, во все уши слушая рассказ.
— И что же будет, если дать им воды?
Са Лисюань, что до этого предпочитала смотреть за Фо Аня, на светлое, голубое небо без единого облачка, перевела на него взгляд.
— Демон примет это за сделку и захочет отблагодарить. Да только понятие о награде у них своеобразное. Могут сделать тебя своим братом или каждое утро приносить на порог жирных дохлых крыс, могут даже привести чужую корову, а тебя обвинят в краже. Так что, если уж решился дать воды, сразу скажи, чего хочешь взамен. Иначе все решат за тебя.
Фо Ань поежился. Ничего подобного он не знал. Никогда не интересовался. Да и зачем. Конечно, даже до их маленького уезда доходили слухи о демонах, и в районе столицы с этим довольно скверно обстоят дела, но здесь всегда тихо. И люди сами себе горазды строить козни, отлично справляясь с этим без вмешательства демонов.
— Выпусти меня, Фо Ань, — после нескольких минут молчания, вновь заговорила Са Лисюань, едва не плача. — Демоны каждый день питаются моей кровью и тиранят душу. Я мучилась достаточно и теперь хочу просто умереть.
— Почему тебя заперли? — Не мог не спросить Фо Ань. Легенда о древней войне, конечно, красива, но не отвечает на множество вопросов, которые вправе задать юноша.
— Нас запер Ли Шэн, — ответила женщина на четыре голоса.
— Крыса!
— Ненавижу его!
— Хочу отомстить!
Заголосили демоны внутри Са Лисюань.
— Как это случилось? — Нахмурился Фо Ань.
— Если мы расскажем, ты нас освободишь?
Фо Ань сомневался. Конечно, те молодые люди, рано или поздно, дойдут до этого дома, но что если демоны успеют натворить дел и до встречи с ними. Фо Синь, наверняка еще дома и где-нибудь плачет, да и самому Фо Аню не хотелось умирать пусть и косвенно, но по вине проклятого старосты.
— Не бойся, мальчик, — заговорил обладатель абсолютно черных глаз. — Мы не тронем тебя, не тронем твоих друзей и соседей. Мы просто уйдем. Клянемся Алым кристаллом.
— Пусть, после рассказанного мной, это звучит странно, но ты можешь им верить, Фо Ань, — подтвердила Са Лисюань. — Они, как и я, мучаются в заточении, медленно умирая.
Фо Ань задумался. Пленники не только сарая, но и одного тела не мешали ему размышлять. Только смотрели, но не на него. А за него. На мир, который столько лет был им недоступен. Юноша же смотрел на них, сам не понимая, что при этом испытывает. Безусловно, присутствовал в душе страх и опаска, но еще и жалость. Пусть не в сарае, но он тоже десять лет был пленником Ли Шэна: его настроения, планов, жестокости.
Юноша вздохнул, поставил топор к дверному косяку и ушел. Женщина и все ее обитатели тут же насторожились. Фо Ань слышал, как звякнули цепи. Видимо, они хотели его позвать, наверное, готовились умолять, но не проронили ни слова. Не успели. Потому что Фо Ань не вышел из поля их зрения, зато сбросил в колодец ведро, зачерпнул и на веревке потащил вверх. Возможно, юноше просто показалось, но он услышал, как женщина глотает вязкую слюну.
Немного расплескавшись, ведро все же достигло поверхности. Почти полное, его содержимое едва покачивалось и блестело в лучах солнца. Фо Ань увидел в воде свое отражение. И оно ему не понравилось. Тонкий, больше подошедший девушке, нос, миндалевидные глаза и тонкие губы. Копна растрепанных, жестких, темных волос не делала его краше. От матери ему достались веснушки, от отца высокий лоб и скулы. Наверное, Фо Аня можно было назвать симпатичным, но сам он видел лишь труса, который с трудом набирается смелости сбросить оковы.
Юноша медленно моргнул и посмотрел в сторону распахнутого сарая, откуда на него устремился одновременно ожидающий и просящий взгляд. Груженый ведром, Фо Ань вернулся к порогу демонической темницы и сел прямо на землю. С одной стороны, у него стоял топор, с другой, ведро.
— Я хочу услышать твою историю, а потом, может быть, дам тебе воды, — четко выговорил юноша, решившись.
— Фо Ань, разве ты не запомнил моего предупреждения? — Ахнула Са Лисюань.
— Не перечь мальчишке. Рассказывай! — Взвизгнул тот, что изначально говорил первым.
— Да, давай, поплачься свежим ушам, А’Сюань, — хихикнул третий, после чего вернул контроль истинной хозяйке тела.
Женщина испытующе посмотрела на своего пока несостоявшегося освободителя, наверное, поняла, что не стоит расшатывать его сомнительную уверенность, и заговорила:
— Ли Шэн родился в знатной столичной семье мира совершенствующихся.
Фо Ань изумился и хотел что-то спросить, но женщина жестом попросила его молчать.
— Я не знаю всех подробностей, но на свет он пришел с осложнениями. Если приглядеться, он малость прихрамывает на правую ногу, но не это самое страшное. Сложные роды повредили его меридианы, особенные вены, по которым внутри человека бежит жизненная сила. Такие, как он, люди обычно умирают сразу после рождения или через неделю после него, но Ли Шэн выжил. Младший среди легендарных братьев и сестер, он, конечно, хотел пойти по их стопам, но, сколько бы ни старался, не смог пробиться даже на четвертую ступень совершенствования духа. Более того, накопленная им энергия постоянно рассеивалась через разрывы в меридианах, и ступень совершенствования постоянно падала.
Отец, человек важный и влиятельный, конечно, искал лекарей, которые помогли бы его младшему сыну, но никто не хотел браться за его случай, говоря, что вмешательство скорее навредит, чем поможет. Некоторые и вовсе говорили, что мальчик проживет недолго и не стоит мучить его болезненным лечением.
Так Ли Шэн стал отщепенцем в семье великих. Отец отказался от его обучения, снабдил всем необходимым и отстранился. Он, почти вечный, едва ли хотел видеть раннюю гибель младшего сына. И в этом я немного его понимаю.
В те годы меня приставили к нему личной служанкой. Я и сама была ребенком, всего на четыре года старше господина. Мы подружились. Ли Шэн рассказывал мне о своих обидах и мечтах. Он делился со мной историями о тех, кто стал воином первого бога. Говорил, что вознестись возможно и сейчас. Я искренне его жалела. Потому что знала, все это несбыточные фантазии.
Став немного старше и очень ясно уяснив, как к нему относятся и почему ничего не ждут, Ли Шэн стал много читать. Мог забыть о еде и сне, обосновавшись с очередной книгой в родовой библиотеке. Мне приходилось заставлять его кушать. Я буквально кормила его с ложечки бульоном, пока он не отрывал взгляда от текста. Если бы я тогда знала, к чему приведет его любопытство, то сразу бы рассказала владыке Ли, но нет, преисполненная жалости, я покрывала молодого господина. Наверное, уже тогда я начала в него влюбляться.
Са Лисюань печально качнула головой, ненадолго прервавшись.
— Однажды он разбудил меня среди ночи и попросил пойти с ним. Мы вышли за пределы большого дома со множеством дворов, отправились к границе демонического леса. Я так испугалась, что умоляла его повернуть, но тщетно. Глаза у него горели, точно алмазы. На границе мира людей и вотчины демонов, он впервые провел темный ритуал, призвал демона и поделился с ним водой, попросив о маленькой, совсем безобидной услуге. Демон выполнил условия сделки, чем окрылил неокрепший ум.
Ли Шэн был аккуратен. Каждая его сделка, точно проба воды, приближала его к чему-то большому. Я присутствовала при каждом его эксперименте, по крайней мере, так я думала. В конце концов, я была ему полезна, и он, как только понял, что я влюблена, начал проявлять ко мне знаки внимания. Мы разделили постель. Ох, как же я была счастлива.
Фо Ань поежился. Эти подробности его совсем не интересовали. И все же он не стал перебивать пленницу, понимая, что слушает последний в ее жизни рассказ.
— В одну из ночей, после того, как мы друг другом насытились и собрались спать, Ли Шэн проникновенно на меня посмотрел и спросил, на что я ради него готова. Я, наивная дура, сказала, что на все. И, если честно, думала, что он имеет в виду побег. Но нет, он попросил меня напоить кровью очередного демона. Ведь добровольно дарёная кровь в разы слаще для проклятой расы, умножает их силы. И за глоток можно просить куда больше, чем за плошку воды.
Ли Шэн попросил убить одного из своих братьев. Демон справился, но при этом погиб сам. Я же испугалась и все же пошла с рассказом к владыке Ли. Думаю, несмотря на то, что случилось потом, я поступила правильно.
Ли Шэна наказали. Избили палками, отлучили от семьи и должны были убить, но владыка Ли не смог отправить на смерть родного сына, изменил приговор на вечное заточение. Я добровольно поселилась в закрытой комнате вместе с Ли Шэном. Ухаживала за ним, хоть и всякий раз слышала от него обвинение в предательстве. Наверное, поэтому, когда он поправился, я согласилась принять демона, чтобы он помог нам выбраться и сбежать. Ритуал был рискованный, но Ли Шэн справился.
Уже на свободе, Ли Шэн решил увеличить нашу силу. Призвал еще нескольких демонов и запер их в моем теле, обещая, что как только мы получим дом и обоснуемся в обществе, он их изгонит.
Мы приехали сюда, как можно дальше от мира совершенствующихся. К тому времени мне было уже больно ходить и дышать. А еще, оказалось, что я беременна. Только Ли Шэн этому не обрадовался. Он успел влюбиться в твою мать и даже пытался ее увести, но твой отец, Фо Минчжу, очень быстро объяснил ему, как не должны поступать соседи.
Са Лисюань усмехнулась и задрала голову. Ее рассказ подходил к концу, но, кажется, она не чувствовала облегчения от последней исповеди. Даже наоборот, воспоминания о боли разбередили старые раны.
— Роды двойняшек почти меня убили. Лишь заключенные в теле демоны не дали моей душе отойти на перерождение. В тот день, не дав даже помыться, Ли Шэн запер меня здесь. Сковал железом и поит только горьким отваром да скармливает плошку риса, чтобы тело не умерло от истощения, а демоны не набрались сил на что-то большее. Скованные ритуалом, они исполняют его малые поручения, но, кажется, ему больше и не надо.
Завершив рассказ, Са Лисюань умоляюще посмотрела на юношу.
— Если ты ждешь моего прощения, то ты его не получишь.
Женщина дрогнула и опустила голову. На несколько вдохов в сарае воцарилось молчание.
— Нет, я знаю, что не тебе меня прощать. Но ты все же в силах проявить милость и дать мне уйти. Прошу тебя, Фо Ань.
Юноша ничего больше не сказал. Понял, что Са Лисюань ни разу не поинтересовалась жизнью своих девочек и отношение к ней у парня ухудшилось. Скорее всего, она и правда сошла с ума. А может быть, так и не разлюбила Ли Шэна, раз терпит его издевательства, когда могла закончить все, откусив себе язык или разодрав зубами вены. Фо Ань не взялся рассуждать детальнее. Взял топор и, проверив остроту кромки, надсек кожу на два цуня ниже локтя. Скривился, но все же поднес руку к ведру, позволяя темному ручейку крови стечь в воду, смешаться с нею.
Демоны внутри Са Лисюань тут же взволновались. Начали наперебой требовать угощения. И только один, тот, что с темными глазами, взяв верх и спросил.
— Чего ты хочешь от нас, мальчик?
— Убейте Ли Шэна, — с этими словами, Фо Ань поставил ведро с водой и кровью перед женщиной. — А затем уходите.
— Достойная сделка. Так, тому и быть.
http://tl.rulate.ru/book/23233/5404540
Использование:
