Глава 9
"Наконец-то я встретилась с вами, специальный офицер Каша. Вы прятались, когда я посещала Факел в связи с коронацией Берри." Несмотря на осуждающие слова, тон Кэти Монтень был дружелюбным, и она улыбалась. Она шагнула вперед и протянула руку.
Виктор пожал ей руку, а затем исполнил изящный поклон; жест, который когда-то был частью общественного этикета Хевена в эпоху Законодателей и по-прежнему был частью мантикорского протокола, хотя его редко видели за пределами некоторых официальных королевских приемов. Но и тогда это делали только некоторые аристократы и обычно делали плохо. Исполнение Каша, с другой стороны, было безупречным.
Пораженная, Кэти посмотрела на Антона Зилвицкого. "Ты сказал, что он ярый республиканец."
"Я не говорил такого. "Ярый" означает буйный, с яростью брызжущий слюной, совершенно безумный. Виктор не буйный, не брызжет слюной, и он, конечно, не безумен. Оставляя это в стороне, да, он республиканец. Что-то вроде радиоактивного полония."
Она повернулась к Виктору. "Но он сделал это отлично." Она помахала пальцами. "Может быть, чуть-чуть слишком витиевато."
"Я подумал, что лучше ошибиться в этом направлении, чем в другом," - сказал Каша. "Учитывая характер упражнения."
"Но ... вы слишком молоды. Как сказал мне Антон. Во время Законодателей вы были маленьким мальчиком."
"К тому же и родился и вырос в доллистской трущобе," - добавил Антон.
"Тогда как вы научились... ?"
Антон издал громкий фыркающий звук. Звук передавал странную смесь насмешки и восхищения. "Он практиковался в симуляторе по дороге сюда," - сказал он. "Ты не поверишь, сколько у Виктора веры в гаджеты. Он никогда не путешествует без них, если может - он даже втиснул один в курьерское судно - и он проводит по крайней мере час в день, практикуясь в чем-нибудь. Я обвинил бы его в идолопоклонстве и поклонении золотым тельцам, если бы он не был таким же атеистом, как и республиканцем."
"Оскар Сен-Жюст был монстром," - сказал Виктор. "Но это не означает, что он не был умным. Он верил в ценность обучения на симуляторах, и я научился этому от него."
Кэти открыла рот для непочтительного замечания, но остановилась. Новая мысль только что пришла ей в голову. До этого момента она никогда не встречалась с Виктором Каша, но она поняла, что видела его раньше, по манере говорить. Один из людей Джереми Экса сделал видеозапись перестрелки в недрах Старого Чикаго между Каша - позже к нему присоединился сам Джереми - и группой солдат Хевена и их союзников - Кощеев. Это произошло во время так называемого инцидента Рабсилы.
Качество записи было довольно плохим; что вы хотите получить от дешевого устройства в условиях плохого освещения. Но даже так она сильно поразила ее во время просмотра. Джереми не хотел показывать это, но она настояла, и он был слишком многим ей обязан, чтобы отказать.
Во-первых, там была абсолютная жестокость. "Перестрелка" была слишком антисептическим термином для бойни, производимой, когда люди стреляли друг в друга в буквальном смысле слова в упор, а больше всех стрелял человек, вооруженый игольником.
Он знал, как использовать его, и это было второй причиной, по которой Кэти была поражена. Как только начался бой, Каша выглядел размытым. Отчасти это было из-за низкого качество записи, но в основном это был из-за самого Каша. Он двигался быстро, уверенно, вращаясь, сдвигаясь в сторону - в то время, как каждый его выстрел попадал в цель. Он казался не человеком, а машиной для убийства.
Сколько ему было в то время? Двадцать один? Двадцать два? Определенно не более двадцати пяти.
"Битва в Старом Чикаго," - выпалила она, прежде чем смогла остановиться. "Когда вы спасли Хелен. Вы тренировались на симуляторе."
Виктор нахмурился и взглянул на Зилвицкого. Который, со своей стороны, развел руками. "Не смотри на меня. Я описывал все расплывчато. Очень расплывчато. И все это было до того, как я туда добрался."
"Джереми," - пробормотал Виктор. "Черт возьми. Он сказал мне - я спросил его позже - что записей не было."
"Он известный лжец." - ответил Антон.
Нахмуренный взгляд Каша перешел в мягко раздраженное выражение. "Что-то вроде радиоактивного полония."
Он посмотрел на Кэти. "Да, я тренировался для этого на симуляторе. Разумеется, на гораздо большем и сложном симуляторе, чем портативный, который я беру с собой. Как еще я мог бы справиться с этим?"
Внезапно ей показалось, что она была крайне груба. Какой бы ни была экзотическая история Виктора Каша и его своеобразные убеждения, он был человеком, который спас жизни всех трех ее приемных детей. И сделал это с невероятно большим риском для себя.
Она протянула обе руки и взяла его руки жестом, который, по крайней мере, не был формальным. "Пожалуйста. Добро пожаловать в этот дом. Сейчас и всегда."
Самообладание Каша на мгновение дрогнуло. "Ну ... спасибо," - сказал он неловко, казалось, потеряв двенадцать дюймов психической брони в этом процессе. Только теперь Кэти поняла, что Антон когда-то сказал ей о своем партнере-хевените: что где-то глубоко под убийственными умениями Каша и несокрушимой силой воли остался застенчивый и одинокий мальчик из трущоб. Только горстка людей во вселенной была допущена в это внутреннее ядро, сказал он ей, - и сам Антон на самом деле не был одним из них. Или только отчасти, во всяком случае.
"Я не уверен, пускает ли он кого-нибудь в это святилище, кроме Танди Палэйн и Джинни Ушер," - сказал он ей. "Возможно, Кевина Ушера тоже."
Тогда Кэти решила, что она добавит себя в этот небольшой список. Во-первых, потому что она так много должна этому человеку. Во-вторых, потому что ей понравился вызов. И наконец...
Она не могла удержаться от хихикания. В ее то возрасте!
"Что смешного?" - спросил Антон.
"Ничего." На самом деле она не думала, что даже Антон поймет.
Он думал - она была уверена, что почти все думали, кроме Джереми Экса и Веба ДюГавела и, может быть, императрицы Елизаветы, которая была близким другом детства - что бунтарское прошлое Кэти проистекало из ее глубоких политических принципов. И ...
Это было достаточно верно. Но она не могла отрицать, что, по крайней мере, часть причины ее пресловутого прошлого была просто юношеским ликованием от показа носа истэблишменту. Любому истэблишменту.
Герб Кэти как графини Тор нес семейный девиз "Я не могу", который, согласно легенде семьи, ссылался на героическую позицию политика в далеком прошлом, отказавшегося подписывать популярный, но неразумный закон. У Кэти были сомнения по поводу легенды, но девиз подходил ей достаточно хорошо. Хотя, в интересах полного раскрытия темы, она иногда думала, что она должна добавить к девизу "Эпатируй буржуа" - или использовать его в качестве замены.
Она уже скандализировала мантикорское политическое общество своей давней дружбой с террористом-сумасшедшим Джереми Эксом - теперь, к сожалению для самолюбия политического общества, возродившегося в качестве уважаемого члена правительства Факела. Теперь она могла добавить скандальную дружбу с человеком, который быстро стал самым известным секретным агентом Республики Хевен. Восхитительно.
Она повела всех через фойе в комнаты за ним. Первая из них имела официальное название "салон", но Антон настаивал на названии "сумасбродство". Или, иногда, "игровое поле".
Каша смотрел вокруг, выражая умеренный интерес.
Антон усмехнулся. "И бровью не повел. Поздравляю, Виктор. В первый раз, когда я вошел в эту комнату, я сказал: "Черт подери!" Мне потребовалось четыре часа, прежде чем я осмелился спросить, где находится ванная. И что оказалось. Их эдесь восемь. Веришь ли, она называет это "городским домом"?"
"Ты закончил?" - сказала Кэти. Это была старая шутка Антона. Большинству людей такое не позволялось, но он был из грифонских горцев. Надо было делать скидку.
"При определенных величинах "города" и "дома" название идеально подходит," - сказал Каша. Его тон был таким же расслабленным и непринужденным, как и его выражение. "Конечно, их значение еще и в том, что можно поставить кого-нибудь к стенке и расстрелять." Это было сказано так же мягко. Кэти не была обманута. Она была совершенно уверена, что если - нет, скорее всего, когда - агент Хевена ставил кого-то у стены и стрелял, он делал это так же расслабленно и непринужденно.
О, это будет так восхитительно. Хотя она должна была обеспечить присутствие врача, когда она вытащит Каша для его первого публичного появления на одном из ее вечеров. Он способен сказать что-то, что может вызвать остановку сердца у одного или двух из наиболее закостенелых членов высшего слоя Мантикоры.
* * *
"Он немного нервничает, не так ли?" - таким было первое замечание императрицы Елизаветы после того, как делегация Хевена вышла из конференц-зала. Она посмотрела на Хонор Александер-Харрингтон, которая сидела слева от нее за большим столом посреди комнаты. "Я имею в виду специального офицера Каша."
Хонор усмехнулась и потянулась, чтобы почесать уши кремово-серого древесного кота, сидевшего на спинке кресла рядом с ней. "По крайней мере, на этот раз у него не было устройства для самоубийства. В всяком случае, я так не думаю."
Капитан Спенсер Хоук, ее личный оруженосец, стоял прямо за ней. Его стойка стала еще более твердой. "Уверяю вас, миледи, у него не было такого устройства ... на этот раз. Мы тщательно его проверили." Немного неохотно он добавил: "Как и королевская охрана, конечно."
"Не говоря уже о трио древесных котов, не спускавших с него глаз," - добавил Хэмиш Александер-Харрингтон, который сидел напротив Хонор с Самантой, супругой Нимица, аккуратно свернувшейся у него на коленях. Она издала очень самодовольный звук, и Нимиц и Ариэль, молодой древесный кот, сидевший на спинке кресла Элизабет, замяукали в смехе. Саманта соизволила открыть один травянисто-зеленый глаз и взглянуть на каждого из них с хищной задумчивостью, а затем снова его закрыла.
Хонор покачала головой. "Боюсь, что никто из вас не понимает Виктора Каша. Прежде всего," - она посмотрела на Элизабет - "отвечая на ваш вопрос, да, он немного нервничает. Но он не монстр и не маньяк. Больше всего он похож на древесного кота."
Нимиц издал звук, что-то среднее между мурлыканьем и рычанием. Ариэль мгновенно повторил звук, а Саманта просто дернула кончиком хвоста.
"Дело в том," - продолжала Хонор, - " что любое устройство для самоубийства, которое он несет - везде, а не только здесь - не было бы бомбой или чем-либо, что нанесло бы неизбирательные разрушения. Это было бы что-то очень избирательное, а он сам - целью." Она оглянулась на капитана Хоука, а затем на двух членов королевского полка, стоящих на страже у стены позади Элизабет. "Мы проанализировали то, что он принес на борт Императора, когда он и Зилвицкий нанесли мне маленький визит. Если бы Каша запустил его, оно бы ввело ему химический состав, который бы активировал ранее введенное химическое соединение, которое было инертно в отсутствие правильного катализатора ... после чего оно вызвало бы сильную фибрилляцию желудочков сердца, одновременно вызывая как мозговую, так и легочную эмболию."
Императрица поморщилась. Как и Хэмиш. Также, как - Хонор оглядела комнату - и все остальные, сидевшие за столом. Это были Вильям Александер, барон Грантвиль и премьер-министр Звездной Империи Мантикоры; сэр Энтони Лэнгтри, министр иностранных дел Звездной Империи; и два адмирала: сэр Томас Капарелли, первый Космос-лорд и адмирал Пэт Гивенс.
"Так что, не будьте слишком уверены в том, что Каша мог или не мог нести," - продолжала Хонор. "Если бы он думал, что это нужно, он вполне способен иметь биологический механизм, сконструированный так, чтобы мы могли его обнаружить только, если бы произвели полное соматическое сканирование. Чего мы не сделали, конечно. Это было бы недипломатично, как минимум."
Премьер-министр Александер выглядел встревоженным. "Если бы я знал, что он способен на это, я думаю, мы должны были бы настаивать на соматическом сканировании."
Хонор начала отвечать, но древесные коты перебили ее. На этот раз все они издали звуки явного рычания, и Нимиц вслед за этим прижал ладонь одной верхней руки ко рту, а затем махнул ей в отбрасывающем движении, прежде чем прикоснуться пальцем той же руки ко лбу. Ни у кого из людей в комнате не было проблем с переводом этого знака как "плохая идея", и Хэмиш засмеялся.
"Кажется, ни один из шестилапых участников этой небольшой дискуссии не согласен с вами," - заметил он, а затем взглянул на Хонор на несколько секунд. "Но я вижу, к чему ты клонишь. Вопрос не в том, что мог бы сделать Каша, а в том, что он сделает."
"Да." - Хонор кивнула и повернулась к Элизабет. "Вы уже знаете, на что способен Антон Зилвицкий. Ну, теперь вы почувствовали, как далеко пойдет Каша в том, что, по его мнению, действительно важно, поэтому вы попросили его приехать в Мантикору. Если союз состоится, я думаю, эти двое будут самой сильной парой шпионов, созданных галактикой за долгое время. Поэтому они оказались таким кошмаром для наших настоящих врагов - наших и Хевена - и благословением для нас. Такие люди не дают свою лояльность легко, но сделав это они надежнее, чем орудийная сталь."
Последняя фраза вышла ровной, четкой, окончательной.
"Другими словами, вы говорите мне, что пришло время прекратить колебания," - сказала Элизабет.
"С небольшими поправками, да. Пришло время решить, танцуете вы или нет."
Императрица усмехнулась. Как и Хэмиш. Оба адмирала просто улыбались. Со своей стороны, министр иностранных дел Лэнгтри выглядел недовольным, но, похоже, не хотел ничего говорить. Премьер-министр Грантвиль вздохнул и провел пальцами по волосам.
"Если перевести на более формальный язык," - сказал он, - "Хонор говорит, что, хотя возможно, что Зилвицкий и Каша ошибаются, но это маловероятно. Лояльность этих людей не вызывает сомнения. Это означает, что наши действия должны основываться на этих предположениях."
"Говоришь, как настоящий государственный деятель, Вилли," - сказала Хонор. Нимиц издал шум, казавшийся одобрительным. Как и Ариэль.
Саманта просто кивнула, в жесте, которому коты научились у людей много веков назад.
* * *
"Думаю, встреча с императрицей прошла довольно хорошо," - сказал Виктор позже вечером за ужином, отвечая на вопрос Кэти. "Трудно быть уверенным, конечно. Там были люди, реакцию которых нелегко читать."
Кэти наклонила голову. "Тогда ... почему вы выглядите немного обеспокоенно?"
Вздрогнув, Каша поднял глаза от своей тарелки. "Я?"
"Напряжен как барабан," - сказал Антон. "Трудно ошибиться, по тебе особенно видно."
"А... Это." Виктор едва коснулся своей еды. Затем он положил нож и вилку. Так средневековый рыцарь на поле боя мог сложить меч и щит, признавая свое поражение.
"На самом деле я вообще не думал об этом," - сказал он. Он взглянул на часы. "Мы отправили курьера на Факел пять дней назад, сразу после того, как прибыли сюда. Сейчас он должен был прибыть на Маяк."
Антон облизал зубы. "Передав твое сообщение Танди, давая ей знать, эй, знаешь, я теперь на Мантикоре. Не остановившись на Факеле по дороге на Хевен."
Кэти посмотрела на обоих мужчин. "Вы думаете, Виктор, это ее огорчит?"
"Уран 235 радиоактивен?" - спросил Антон.
"Она убьет меня," - предсказал Виктор.
http://tl.rulate.ru/book/18880/387373
Готово:
Использование:
