И снова она попала в хаос.
Мысленное представление Триссини о пограничном городке, конечно, сложилось из комиксов и дешевых романов ( из тех немногих, что проскользнули через защиту аббатства); вряд ли она должна была удивиться, обнаружив, что Последняя Скала - это не одна пыльная улица, застроенная деревянными зданиями. Мощеные улицы расходились от железнодорожной платформы, обрамляя солидные и довольно элегантные строения из хорошо обработанного камня, которые не могли не смотреться в средневековой деревне. Это было вполне логично, поскольку город располагался у подножия горы, где не было ни одного дерева.
Однако едва она успела оценить город, как, едва она сошла с вагона, поднялся рев столпотворения. Улицы и края платформы были заполнены горожанами, одетыми, очевидно, в свои праздничные наряды, ликующими и аплодирующими, словно приветствуя солдат-победителей, только что вернувшихся из окопов. Где-то неподалеку, едва различимый сквозь просветы в толпе, воодушевленный, но явно неопытный духовой оркестр заиграл бодрую мелодию. Повсюду были развешаны разноцветные серпантины и банты, венки свисали с потемневших фонарей, а на главной аллее прямо перед ней висел огромный транспарант с надписью:
ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ, ПЕРВОКУРСНИКИ!
А под ним - еще более крупный:
С ВОЗВРАЩЕНИЕМ, МУДИЛЫ!
Это было... настораживающе.
Не успела она решить, как реагировать на все это, как в двух машинах позади нее распахнулась дверь, и оттуда, пошатываясь, вышел мальчик. Триссини успела разглядеть только темные, взъерошенные волосы и длинное черное пальто, прежде чем он, споткнувшись, упал на колени и громко, яростно заблеял. При этом аплодисменты со всех сторон усилились, и раздалось несколько возгласов.
Она нахмурилась, отпустила сундук и повернулась к бедному мальчику. Первая поездка на Рельсах без особой физической подготовки, должно быть, была кошмарным опытом; даже она вышла бы из Пояса как минимум в синяках, если бы не предупреждения мистера Пакстона. И нехорошо, когда люди относятся к чьим-то несчастьям как к развлечению.
Второй молодой человек, небрежно одетый и с очень темным цветом лица, вышел из того же вагона и теперь стоял на коленях возле своего упавшего компаньона, не обращая внимания на толпу. Триссини колебалась: если бы это была она сама, она бы предпочла, чтобы люди дали ей пространство и не признавали ее дискомфорт так открыто, но это было только ее дело. Кроме того, Авей ожидала, что она окажет помощь везде, где это необходимо, и хотя она не была целителем по призванию, просто направив на кого-то сырую святую силу, она могла успокоить многие недуги.
"Ты там! Ты, девочка, в доспехах!"
Насторожившись, она повернулась в другую сторону, чтобы увидеть, как пожилая женщина в черном платье, почти на столетие вышедшем из моды, отшвырнула ухмыляющегося мальчика лет двенадцати с дороги одной из двух тростей, на которых она тащилась.
"Ты тот самый паладин, верно?" Старуха широко улыбнулась, и Триссини заставила себя не вздрогнуть: ее зубы, те, что остались, были коричневыми, как старое дерево. "Паладин Авеи. Наконец-то боги подают нам весточку, да? Наконец-то паладины возвращаются, и они оба идут сюда! Это ты, верно?"
"Я - Десница Авеи", - осторожно ответила Триссини, вынужденная поднять голос немного громче, чем ей хотелось, чтобы ее было слышно в толпе. Несколько ближайших прохожих тут же зааплодировали ей еще громче; никто не высказал ни одного грубого замечания, которое они бросили мальчику, лишившемуся обеда. Она взглянула на него: он стоял, слабо держась за плечи своего друга, и к ним прижимались несколько местных жителей с маленькими тележками. Больше подробностей она не успела уловить, прежде чем старуха, стоявшая перед ней, громко закричала, как петушок.
"Я так и знала!" - прокричала она, стукнув одной из своих тростей о каменную платформу. "Время пришло, не иначе! Да, пора богам послать кого-нибудь, чтобы выправить это гнездо беззакония и порока там, на холме. Эльфы, волшебники и извращенцы, все они! Ты их хорошо приструнишь, не так ли, паладин? А?"
"А..." Триссини снова огляделась вокруг. На нее смотрело более дюжины пар жаждущих глаз; она была окружена ухмылками. Клянусь всем Пантеоном, неужели эти люди думают, что это уличный театр?
"О, Мейбл, дай бедной девушке немного времени, чтобы поставить сапоги на землю, прежде чем начинать проповедовать", - произнес новый голос с горловым мурлыканьем, которое казалось слишком мягким, чтобы так хорошо передаваться через шум. Триссини снова повернулась и оказалась почти нос к носу с поразительно красивой черноволосой женщиной. Только потом она сообразила, что это эльфийка.
Темные волосы были редкостью среди эльфийских племен, так она слышала. Триссини редко встречала эльфов и никогда не была так близка с ними; отличия от людей не были столь очевидны. Эта женщина была стройного телосложения, но не ненормального; глаза у нее были большие, а черты лица довольно заостренные, но не настолько, чтобы казаться неуместными на человеческом лице. Триссини и сама обладала некоторыми из этих черт. И только длинные заостренные уши, торчащие из волос, точно выдавали в ней эльфа.
"Шлюха!" - закричала старуха, безрезультатно колотя эльфа тростью. Видимо, в этих костлявых руках было не так много силы. " Уродина! Блудница! Раскрашенная троллька! Я знаю, чем ты занимаешься в тавернах! Нечеловеческая тварь из лона Элильяла! Отойди от этой девушки. Она хорошая девушка, хорошая! А ты!" Триссини отпрянула назад, когда трость была направлена прямо ей в лицо. "Ты покараешь эту языческую развратницу! Она из рода Черной Леди, верно! Выполняй свой долг, девочка!"
"Я вижу, вы познакомились с моим фан-клубом", - легкомысленно сказала эльфийка, не обращая внимания на повторные удары тростью. "Очень приятно наконец-то познакомиться с тобой, Триссини. Добро пожаловать в Последнюю Скалу. У меня тут есть кое-что, что, думаю, тебе понравится". Обезоруживающе улыбаясь, она достала из плаща небольшую деревянную шкатулку и открыла ее; на черном бархате лежал золотой кулон с орлиным символом Авеи.
"Я вас знаю?" громко спросила Триссини, сопротивляясь желанию схватиться за меч. Символ ее веры или нет, но что-то в этой женщине насторожило ее; она улыбалась так, как улыбался тот жирный человек, который продавал продукты в аббатстве. Матушка Нарни должна была очень внимательно следить за ним.
"Я знаю тебя, моя дорогая, для начала сойдет. Все знают о новых паладинах, присоединившихся к студенческому корпусу в этом году. Я всего лишь простой чародей и поставщик магических безделушек, и для меня большая честь завести с вами знакомство. Я бы хотела, чтобы вы получили это в подарок, от меня, безвозмездно". Широко улыбаясь, она снова протянула коробку вперед, но тут же вынуждена была вернуть ее обратно, так как монахиня попыталась выхватить ее из рук.
ТРЕСК!
Даже оркестр дрогнул. Горожане, прижимавшиеся к ней все ближе, отступили назад, открыв взору мужчину в джинсах и фланели, с палочкой, устремленной в небо, и серебряным грифоном, прицепленным к его рубашке. В суматохе она даже не увидела молнию, но кончик его палочки все еще слабо дымился.
"Ладно, народ, хватит. Шоу окончено. Давайте все сделаем шаг назад, пока мне не пришлось разочароваться в ком-то".
"Шериф", - отчаянно сказала Триссини, наклонив голову к двум своим поклонникам. Потянувшись за широким ободком своей шляпы, он подошел к ней.
"Дыхание Омну, вы двое, вас вырастили в сарае? Неужели мы должны проходить через это каждый год?"
" Меня вырастили на дереве", - с усмешкой сказала эльфийка. "И если только общение с паладинами не стало вдруг незаконным, никто не делает здесь ничего плохого. Госпожа Авелеа, вот. Пожалуйста, возьмите это".
"Не смейте так ко мне относиться, мастер Сэмюэль Сандерс!" - запричитала старуха, размахивая тростью. "Если у тебя теперь есть большой модный значок, это не значит, что ты не должен уважать старших! И называть имя бога всуе, как не стыдно! Я знаю, что твоя бедная мать, да упокоит Омну ее душу, воспитывала тебя лучше, чем это".
"Ну, вы поймали меня на слове, Миз Крэчли", - легко согласился шериф. "Это послужит мне хорошую службу, если вы пойдете и напишете письмо в редакцию о моем плачевном поведении прямо в сию минуту".
"Вот увидишь, если я этого не сделаю, ты, юный чертяка!" Она еще раз помахала тростью, затем начала сложный процесс разворачивания и ухода, все еще пронзительно выражая недовольство. "Молодежь в наше время. Никакого уважения. Никакого! В мое время мы знали, как оказывать уважение богам, да, сэр. И к старшим!"
"Что ж, это убережет меня от того, в кого мне было бы неловко стрелять". Он поднял бровь на эльфийку, и та затрепетала ресницами.
"Ладно, ладно, держи это в своих штанах, Сэм. Триссини, если бы ты просто..."
"Нет, спасибо", - твердо сказала она. "Мне не нужны украшения. Любые".
"О, но я знаю, что нужно юному искателю приключений! Поверь мне, я торгую только самыми волшебными..."
"Сойдет, Сиппи", - сказал шериф, весь юмор исчез из его голоса. "Она будет здесь весь год. Можешь потянуть время и поиздеваться над ней, когда бедняжка освоится. Ступай".
Эльфийка с громким щелчком закрыла свою коробку. На мгновение она бросила взгляд на Сандерса, а затем приветливо улыбнулась Триссини. "Что ж, он не ошибся. Замечательно, что вы в городе, Триссини. Я с нетерпением жду новой встречи с вами". Поклонившись, она отступила в толпу.
"Спасибо", - сказала она с чувством. Шериф улыбнулся ей.
" Не за что, госпожа, именно поэтому мне платят большие деньги. Могу я предложить вам сопровождение до города?"
"Я ценю вашу помощь", - сказала она немного жестко, - "но я не нуждаюсь в мужской защите".
"Я прекрасно понимаю, что не нуждаетесь, мисс, но в жизни есть нечто большее, чем то, чего требует тело. Я подумал, что вам все равно понравится небольшая защита. Видите это?" Он ткнул пальцем в толпу, где несколько минут назад находились два мальчика. Теперь их не было видно; очевидно, им удалось сбежать. Вместо них стояло полдюжины хорошо одетых людей с подносами закусок, игрушек и безделушек, и все они смотрели на нее голодными глазами. "Мой любимый избирательный округ. Хорошие люди, в целом, но вы должны знать заранее, что они рассматривают вас и остальных студентов как ходячие кошельки для монет. Они оставят вас в покое, если вы будете со мной, но если вы не хотите..." Он пожал плечами. " Вы всегда можете отбить их мечом, я полагаю, но тогда нам придется вести совершенно другой разговор."
Внезапно тонкие волоски на руках Триссини встали дыбом, а кожу головы стало мучительно покалывать. Затем, с оглушительным треском арканной энергии, идущий позади нее поезд начал двигаться. Его ускорение было пугающим; за считанные секунды он скрылся за горизонтом. Как ей удалось выжить во время езды на этой убогой громадине? Как вообще кто-то смог?
"Если уж вы так говорите", - осторожно сказала она, наклоняясь, чтобы взяться за ручку своего чемодана, - "думаю, я была бы признательна за сопровождение".
"Я живу, чтобы служить. Пойдемте?"
Он был верен своему слову. Как только поезд отъехал, аплодисменты стали стихать, люди разошлись по своим делам; хотя она оставалась в центре внимания, никто больше не протискивался вперед и не пытался ее перехватить, когда рядом с ней был шериф. Он повел ее легким шагом прочь от железнодорожной платформы по главной аллее крошечного городка.
"Здесь так каждый год?" - осторожно спросила она. По краям улицы располагались киоски и ларьки, большинство из которых выглядело весьма замысловато, демонстрируя широкий ассортимент товаров и загораживая витрины магазинов. Повсюду висели яркие баннеры, вымпелы и банты, в том числе несколько с текстом, приветствующим студентов в Последней Скале. Ни один из них после большого баннера через дорогу не называл их мудилами, что было положительным знаком.
"Мы - студенческий город", - сказал он с приветливой ухмылкой. " Последняя Скала, вероятно, самый космополитичный поселок такого размера во всей Империи. У нас есть развлечения и специализированные товары, такие, какие вы ожидаете увидеть в самой столице, включая больше таверн, чем нам нужно. Студенты привозят деньги отовсюду, и население в основном подстроилось под их нужды. Как правило, это довольно открытые люди, по крайней мере, по сравнению с большинством пограничников, несмотря на несколько приверженцев, таких как Миз Крэчли. Конечно, обратная сторона такой зависимости от университета заключается в том, что лето здесь - засушливый сезон, и я имею в виду не только погоду. Так что да, возвращение детей - это очень большое событие".
"У меня не так много денег на расходы", - осторожно сказала она. "Да и не нужны они мне. Мои потребности невелики".
Он кивнул. "Я могу поделиться с вами, если хотите. Это избавит вас от некоторых хлопот, когда вы приедете в следующий раз".
"Много ли проблем между горожанами и студентами?"
"О, крайне мало. Эти две группы не могут находиться в одном месте, не сталкиваясь друг с другом, но профессор Телльвирн - хороший сосед. Если вы создадите проблемы в моем городе, мне придется ждать, пока она закончит драть и коптить вашу шкуру за то, что вы опозорили ее университет, прежде чем я смогу бросить вас в камеру. Это не совсем благо для моего мужского достоинства, но с результатами не поспоришь".
"У меня нет намерения доставлять неприятности", - холодно сказала она.
"Мои извинения, мэм, я не хотел этого подразумевать. Это было общее "вы". В конце концов, мне приходится говорить об этом с большинством детей в тот или иной момент; сила привычки. И если говорить чистую правду, я беспокоюсь не о вас. Это был настоящий глоток свежего воздуха - узнать, что в этом году у нас будет два паладина. Вообще-то... если я не ошибаюсь, Принципия действительно пыталась тебе что-то подарить, что довольно странно; обычно, когда она рядом, разумнее держать руку на кошельке. Думаю, все любят паладинов".
"Хм." Она не знала, что на это ответить. У Триссини не было подробностей о других учениках, но ей сказали, что рядом с ней будет учиться Десница Омну ее возраста. Надеюсь, они смогут сверить свои знания. Но трудно было понять, чего от нее здесь ждут. Жители Последней Скалы явно видели в ней человека действия, как и она сама хотела видеть себя, но у Авеи, похоже, были другие планы. Иначе почему она оказалась здесь, а не где-нибудь в Сарасио, где меч Богини действительно пригодился бы?
"И это предел моих полномочий", - объявил он, останавливаясь. Действительно, они достигли края города; прямо впереди, даже за стенами последних зданий, мощеная улица резко переходила в лестницу из белого мрамора, шедшую всю дорогу в гору. Впереди возвышался Университет, который с этого ракурса представлялся ей лишь смутным подобием башен и стен. Она увидела две темные фигуры, которые, должно быть, были теми мальчиками из ее поезда, поднимавшимися по каменной лестнице.
Это было благоговейное зрелище, особенно по сравнению с серым камнем города и ржаво-золотыми равнинами, простиравшимися во все стороны. Трава, поднимавшаяся по склону, была сочно-зеленой, а мраморные ступени почти ослепляли под ярким солнцем. Теперь она заметила, что помимо лестницы, ведущей прямо вверх, до самого университета зигзагами взад-вперед шла широкая и ровная дорожка, вероятно, для колесных транспортных средств, которые не могли передвигаться по лестнице. Уклон здесь был гораздо более пологий, и, конечно, было бы легче тащить ее чемодан... но и времени уйдет в десять раз больше. Какой бы путь она ни выбрала, это будет довольно трудный поход.
"Спасибо, шериф, за все".
"С удовольствием, мисс Авелеа. И пожалуйста, зовите меня Сэм, пока вы на моей стороне". Он подмигнул. "Добро пожаловать в Последнюю Скалу. Я искренне надеюсь, что вам понравится ваше пребывание здесь". Еще раз нахлобучив шляпу, он повернулся и зашагал обратно в свой город, оставив ее в одиночестве дожидаться конца путешествия.
Триссини глубоко вздохнула, покрепче ухватилась за чемодан и начала подниматься по ступенькам. Крепкие колеса были достаточно большими, чтобы преодолевать каждую ступеньку без лишнего стука, но повторяющиеся удары быстро стали раздражать ее руку еще сильнее, чем тренировки с мечом. Дома она начинала свой день с пробежки по крутым холмам Виридилла, в полном доспехе, по древним каменным ступеням, куда более коварным, чем эти. Конечно, дома солнце никогда не было таким жарким, но Триссини не собиралась признавать поражение в самом начале пути.
Она оглянулась назад. Она прошла примерно... 20 метров вверх . Стиснув зубы, она сосредоточилась на дыхании, на механических движениях ног. По одному шагу за раз.
Через пятнадцать минут у Триссини возникла теория, что между поездками на рельсах и этой адской лестницей профессор Телльвирн пытается отсеять слабых и недостойных даже от приближения к ее драгоценному университету. Она была в прекрасной физической форме и перенесла подъем без жалоб, хотя рука уже сильно болела. Она подумывала переложить рукоять на другую сторону, но инстинкт заставлял ее держать руку с мечом свободной. Жара была еще хуже, чем упражнения. Эти бедные мальчики... она была уверена, что один из них был в длинном черном плаще. Теперь впереди их не было видно.
Тонкий, похожий на дудочку звук музыки начал нарастать по мере того, как она поднималась, становясь все более отчетливым с каждым шагом. Это была веселая мелодия, незнакомая ей; она немного помогала отвлечься от тяжелого подъема. Теперь, когда она наконец приблизилась к воротам самого Университета, она обнаружила источник.
Хотя стены из темного камня не были украшены башенками, она была поражена их высотой. Это явно было надежное сооружение. Здесь были только одни ворота, расположенные в центре склона, к которым вели широкие мраморные ступени; небольшая площадь была вырезана в горе и вымощена белым мрамором, чтобы разместить двое огромных, окованных железом деревянных ворот, которые в настоящее время стояли открытыми. Между ними возвышалась арка из декоративного кованого металла, на которой сидел, по ее предположению, ученик, играющий на окарине.
У него были густые черные волосы, собранные в длинный хвост, и цвет лица цвета красного дерева, характерный для западных провинций. На нем были только свободные холщовые штаны и кожаный жилет с открытым воротом, украшенный фрагментами костей и бивней. При приближении Триссини он прервал свою игру и ухмыльнулся ей.
"Первач?"
"Простите?"
"Первокурсник", - уточнил он.
"Хм..." Она видела это слово на баннерах внизу. Очевидно, оно было противоположно слову "мудила"?
"Вы первокурсница?" - уточнил молодой человек, и его ухмылка расширилась. Это было дружелюбное выражение, однако, она не почувствовала насмешки или принижения.
"О! Да. Да, так и есть".
"Добро пожаловать в университет!" У него был глубокий голос, и казалось, что он смеется, даже когда он просто говорил. "Вам здесь понравится. Возможно. По крайней мере, скучать не придется. В этом году девушки-первокурсницы живут в башне Кларка. Просто следуйте за синими флажками вдоль дорожки, и вы попадете прямо туда. И не волнуйтесь, он почти никогда не падает".
С этими словами и последней усмешкой он поднес окарину к губам и продолжил игру.
"О. Спасибо", - слабо сказала она. Он не остановился, но выдал высокую трель, пошевелил пальцами и подмигнул ей. Триссини пригнула голову и пошла вперед, проходя мимо него и входя в сам Университет.
От ворот ответвлялись три дорожки: широкая, идущая, казалось, прямо от лестницы, и по одной в каждую сторону. Дорожка слева от нее была отмечена небольшим синим флажком. Подойдя ближе, она заметила, что тонкий столбик, к которому он был привязан, не воткнут в землю, а неподвижно парит в полутора метрах от травы. Напротив него, с другой стороны, парил красный. Она сделала еще один глубокий вдох и отправилась по обозначенной дорожке.
Здесь склон горы был преобразован в террасы, и маршрут Триссини, отмеченный через каждые несколько метров плавающими синими флажками, вел ее по извилистому пути по широким улицам, узким аллеям и нескольким участкам открытой лужайки. Здесь было удивительное разнообразие пейзажей, и Триссини быстро пришла к выводу, что путь, по которому ее направляли, был создан скорее для демонстрации кампуса, чем для эффективного передвижения. Не то чтобы это было некрасиво, или она не хотела знать, где что находится, но после похода в гору ей это не так понравилось, как могло бы.
Университет наилучшим образом использовал доступное ему пространство. Многие террасы, обнесенные стенами, имели двери, ведущие в подземные помещения, а благодаря ступенчатой архитектуре повсюду была тень. На каждом свободном месте были растения: кустарники, цветы, лианы, вьющиеся по каменным стенам, и даже несколько деревьев, где было место для их роста. Через три перехода от ворот она прошла по краю широкой ровной площадки, покрытой пышной травой, с беседкой у фасада, стоящей на краю террасы.
Она прошла мимо нескольких других людей, все они были явно студентами. Некоторые кивали или здоровались, на что она вежливо отвечала, все смотрели на нее долгими изучающими взглядами; никто не пытался завязать с ней разговор, за что Триссини была очень благодарна. Ей хотелось поскорее освоиться, прежде чем общаться с новыми людьми, особенно если все они окажутся такими же странными, как те, кого она уже встречала в городе. Среди студентов преобладали люди, но было и несколько эльфов, а также два гнома, причем оба были женщинами. На ровной лужайке у беседки ящеролюд в хорошем костюме сражался с человеческой девушкой, и звон клинков смешивался с веселыми насмешками и смехом, отчего она затосковала по аббатству и своим сестрам по обучению.
В конце концов, ее путь привел ее к самому краю горы и неприятному сюрпризу.
По периметру Университета, где здания не стояли прямо на краю, шла оградительная стена, чтобы люди случайно не сорвались с обрыва. Синие флажки вели Триссини прямо к воротам в этой стене, которые открывались на каменный пешеходный мост, обрамленный высокими железными перилами; табличка прямо у ворот гласила, что это путь к башне Кларка. Ей пришлось остановиться у подножия моста и в ужасе уставиться на него.
Мост был дугообразным, длиной около тридцати метров, и заканчивался на вершине колоссального сталактита высотой не менее четырех этажей. Сталактит сужался к зазубренному острию, направленному вниз, и имел плоскую вершину, на которой возвышалась толстая круглая башня с конической крышей, в которую был вставлен огромный циферблат часов. И весь остров просто... парил в воздухе прямо над тошнотворным падением в прерию глубоко внизу.
Она нерешительно прокралась по мосту. Он определенно казался прочным. Разумом Триссини понимала, что все должно быть в полном порядке. Это был университет, которым руководила самая известная из ныне живущих авантюристок, женщина, которая сама по себе была грозным магом. Здесь магия была древней и хорошо изученной. Кроме того, они не стали бы строить здесь здание и размещать в нем студентов, если бы оно не было полностью безопасным.
Но все это было лишь предположениями. Она ступила на тонкий мостик, ведущий к острову в небе, на котором, очевидно, предполагалось, что она будет спать. В глубине души Триссини понимала, что вот-вот сорвется вниз, навстречу ужасной смерти.
Только не сводя глаз с двери в башню Кларка, она смогла пройти по мосту, и это несмотря на сильный ветер, дувший, казалось, без конца. На самом деле дверь была очень красивой, сделанной из старого, окованного железом дерева с витражами. Остановившись перед ней, она сделала паузу и несколько глубоких вдохов. Все было хорошо; в поле ее зрения не было ничего, кроме двери и каменной кладки. Она почти забыла, что стоит на земле, которая парит на пустом месте.
Триссини решила, что начинает ненавидеть это место.
Она подняла руку, чтобы постучать, но потом покачала головой. Если они ожидали, что она будет здесь жить, то она не собиралась мешкать. Взявшись за ручку, она открыла дверь и втащила внутрь свой чемодан.
"О! Здрасти!"
Моргнув, она осмотрела свое новое окружение. Это была уютно обставленная гостиная с мягкими креслами вокруг журнального столика и потрепанным диваном вдоль одной стены; в углу тикали старинные часы. Окон, слава Авею, не было.
Когда она вошла, с одного из кресел быстро поднялась женщина и, сияя, направилась к ней. Она была на голову ниже Триссини и по меньшей мере вдвое шире, ее пухлая фигура была втиснута в очень модное корсетное платье из черного и фиолетового шелка, демонстрирующее головокружительное декольте. Она была сильно накрашена, отчего ее губы и глаза казались почти выпирающими на грубом лице; Триссини знала о косметике в теории, но редко видела, как ее используют, и не могла не уставиться. Волны блестящих угольных волос были собраны вокруг головы в замысловатый пучок, украшенный пурпурными перьями.
"А ты, должно быть, Триссини!" - воскликнула женщина. "О, как я рада наконец-то с вами познакомиться! Представьте себе, паладин живет под моей крышей. Арах, то есть профессор Телльвирн, рассказывала мне о вас. Вы прибыли одной из первых, дорогая".
"Э-э. Благодарю вас?"
"Я Янис Ван Рихтер, домашняя мать. Пожалуйста, зовите меня просто Ян! Я здесь, чтобы присматривать за домом и за вами, девочки, чтобы всем было комфортно и как дома. Если у вас возникнут проблемы, просто приходите ко мне, и мы все уладим, хорошо? Оооо, это будет такой хороший год! Пойдем, я поселила тебя в верхней комнате, так что давай не будем терять времени и займемся твоим размещением".
Янис взяла свободную руку Триссини в обе свои - они были пухлыми и украшенными слишком большим количеством колец - и приветливо улыбнулась ей.
"Добро пожаловать в Университет, Триссини. Добро пожаловать в Башню Кларка. Добро пожаловать домой!"
.
http://tl.rulate.ru/book/15801/2050553
Готово:
Использование:
