Я стояла, прижавшись лбом к холодной стали гермодвери. В этот раз она отработала штатно. Ласковый материнский шёпот и глухие удары о бетон только стихли, и автоматический механизм со скрежетом отворил дверь. Матушка Самосбор не забрала меня сегодня, но это не страшно. Значит, я буду наблюдать дальше за чудесами, что несет она, и жить благами, что она приносит. Я ступила за порог, на мягкую плоть, сочащуюся бурой слизью и осмотрелась. На этот раз Отец Чернобог и Матушка Самосбор были щедры к нам, коридор, насколько хватало взгляда, был устелен сочной плотью, которая судорожно сокращалась и подергивалась, выдавливая из себя бурую и зеленую слизь, что приятно щекотала ноздри. Стены были покрыты выбоинами и трещинами в которых сейчас распускались узоры разноцветной плесени, мха и грибов. Никто не будет голодать еще очень долго. Я глубоко вдохнула остатки фиолетового тумана, что оставляла за собой Матушка Самосбор. Мои братья и сестры так же выходили из своих комнат, я отчетливо улавливала свечение их глаз в ласковой тьме коридора. Откуда-то сверху доносился навязчивый шум, звук сирен топот и резкие крики тех безумцев и глупцов. Безумцев, что раз за разом отвергают благодать Отца Чернобога, глупцов, что стремятся уничтожить дары Матушки Самосбор. От мысли о них, тонкие иглы, покрывающие мое тело, ощетинились, но тихий, шелестящий зов сестер отвлек меня. Они стояли возле открытой двери в одну из комнат, но та была пуста и так же как коридор, одарена плотью, слизью, плесенью и кажется, даже фиолетовая взвесь еще плавала в воздухе. В этот раз Чернобог выбрал одного из нас. Одна из дверей не закрылась плотно и сестра Ашам исчезла в ласковых объятьях матери. Братья и сестры все стягивались к этой двери, их ликующий шёпот наполнял комнату. Теперь эта комната не принадлежала никому, а значит, общей трапезой мы проводим Ашам. Она не была пришлой, и все мы знали о том, как чист ее дух, как сильна любовь к Матушке и Отцу. Веселое журчанье наполняло комнату, все почти собрались тут, но тесно не было. Братья и сестры устраивались на стенах, потолке и переговаривались друг с другом. Началась наша общая трапеза. Ашам теперь стала товарищем. Все вспоминали ее добрый нрав, воистину, она еще при жизни была товарищем. Даже в те времена, когда Матушка гневалась и приносила лишь куски стекла, бетона и плесени, Ашам всегда делилась своими запасами с тем, кому было нужно сильнее. И вот она поделилась собой со всеми нами. Я с удовольствием поглощала кусок плоти, вырванный мной с пола. На него уже заползла прекрасная черная плесень, и вкус был потрясающим.
-Я помню эту девушку, она делилась со мной зеленым порошком, когда я только пришел.
Пришлый. Он не всегда был с нами, но сейчас становился одним из нас. Глупец, которого к нам привела Матушка Самосбор. Ему предстоял еще долгий путь. Его глаза все еще были мерклыми и он плохо видел во тьме, а голос все еще был слишком громким и раздражающим. Но с ним было прекрасное порождение Матушки Самосбор четырехпалое, темное. Он называл его Кот. Пришлый был моим соседом по коридору, и мы ладили. Вот и сейчас он сидел рядом и рвал плоть на куски, высасывая из нее бурую слизь, а остатки скармливал своему Коту. Я заинтересованно зажурчала, крутанув иглами волну по телу.
-Я тогда даже не знал еще как это все делать. Рассыпал, собирал щупальцами с пола, облизывал.
Я живо представила себе как он, тогда еще двуногий, ползал по полу, слизывая зеленый порошок, и захихикала, прикрывая жвалами рот. Зеленый порошок получался из зеленой плесени и зеленой слизи. Не очень вкусный, но зато очень сытный. Мы всегда старались приготовить его как можно больше, если Чернобог будет гневаться. Пришлый огляделся и вздохнув, продолжил.
-Мирно тут у нас. Там, наверху, и не помню, когда последний раз люди вот так просто собирались месте. Поговорить, покушать. – он вновь оторвал кусок плоти и отправил его в широкий рот – Все сидят по комнатам, Матушку боятся. Ликвидаторов боятся. Верхов боятся. Еды почти нет, а та что есть… как бетонная крошка на вкус. Да и дают ее не всем одинаково.
Он снова замолчал. Память о старой жизни еще долго будет мучать его. Его рассказы и нас тревожат. О том, как несправедливо и жестоко у них там все устроено. О том, как много людей наказывает Отец Чернобог. Но мы живем его заветами, и потому живем хорошо. Чернобог велел постигать дары его и делить их ровно для всех. Я положила свою трехпалую лапу на плечо пришлого.
-Не тревожься о том больше. Придет время, и ты тоже станешь товарищем.
http://tl.rulate.ru/book/15595/309596
Готово:
Использование:
