С появлением Джирайи на поле боя и его утешениями, они довольно быстро разделались с этой мелкой рыбёшкой из Деревни Скрытого Облака.
В пространстве гендзюцу остались лишь Цунаде, спасённый ею Наваки и герой – Джирайя.
В реальном мире, в гостевом домике, настоящий Джирайя, наблюдавший за происходящим, в медицинских вопросах был мало чем полезен, поэтому благоразумно отошёл в сторону, молча следя за процедурой.
Иллюзорный Джирайя, разумеется, не мог знать о реальном состоянии Цунаде. По замыслу Ято, он должен был предположить, что Цунаде слишком напряжена от пережитого, и, из искренней заботы, принялся её утешать.
Тем временем Учиха Ято, дирижируя гендзюцу, начал постепенно снижать видимость крови в иллюзии. Это создавало у Цунаде ощущение, будто она сама успешно справляется с последствиями ранений Наваки, и её страх отступает. Так, шаг за шагом, Ято вёл её к исцелению.
Лечебный эффект, который Цунаде в этот момент в иллюзии могла бы продемонстрировать самостоятельно, на самом деле, был бы очень незначительным, учитывая её внутреннее состояние, которое Ято как раз и пытался изменить.
Но чтобы укрепить её веру в себя, Учиха Ято очень старательно улучшил результаты её действий в иллюзии.
Таким образом, удалось гарантировать, что Наваки был «спасён» Цунаде, и смертельный исход не наступил. Иллюзия завершилась на позитивной ноте: Наваки «выжил».
В качестве приятного дополнения Учиха Ято преподнёс Цунаде «недельный абонемент на счастье» в рамках того же гендзюцу.
Эта неделя в иллюзии прошла для Цунаде на удивление легко. Она играла в азартные игры и, к своему удивлению, постоянно выигрывала – Ято незаметно подкручивал ей рулетку. А ещё она беззаботно проводила время со своим братом.
Затем последовал второй, более сложный, этап «лечебной программы» от Учихи Ято – смерть Като Дана.
Конечно, переход между этими иллюзорными сценариями был абсолютно бесшовным.
Если бы Цунаде заподозрила, что это гендзюцу, весь терапевтический эффект моментально бы испарился.
После того, как шиноби достигают уровня джонина, обычные гендзюцу на них, как правило, уже практически не действуют и они быстро их развеивают.
Почему же тогда гендзюцу Учихи Итачи всегда было таким эффективным? Ответ прост: автор изначально позиционировал его как гения, да ещё и обладателя Мангекьё Шарингана – он был совершенно на ином уровне мастерства.
Поэтому у Учихи Ято, по сути, была лишь одна попытка для проработки каждого травмирующего воспоминания.
В этот раз основной задачей было хотя бы значительно ослабить её гемофобию. Иначе в дальнейшем пришлось бы прибегать к долгой и кропотливой психологической работе.
А поскольку техниками уровня «Котоамацуками» Ято не обладал, приходилось использовать имеющиеся методы для повышения шансов на успех.
Иллюзия сменилась. Бескрайние просторы Страны Огня.
Перед глазами Цунаде вновь предстал тот самый лес, окутанный гнетущей тишиной и запустением.
Мелкий, моросящий дождь лишь усиливал ощущение тоски и безысходности, присущее этому мрачному месту.
Капли дождя монотонно барабанили по листьям, издавая чистый, но с оттенком тоски звук, отчего вся атмосфера становилась ещё более гнетущей.
Стоя на опушке и глядя на до боли знакомый пейзаж, она почувствовала, как сердце вновь тревожно сжалось.
На её красивом и волевом лице промелькнула тень печали и разочарования.
Она бесчисленное множество раз бывала здесь, и каждый раз – с совершенно разными чувствами. Но сейчас этот унылый пейзаж вызывал у неё лишь необъяснимый холод в душе.
Этот лес был молчаливым свидетелем слишком многих трагедий и хранил в себе множество тяжёлых воспоминаний.
Вновь оказавшись здесь, картины прошлого нахлынули на неё с новой силой. Радость, горе, страх – всё смешалось в один мучительный, давящий ком.
Едва она ступила вглубь леса, как перед её мысленным взором вновь предстало то самое страшное событие.
Да, её возлюбленный, Като Дан, погиб именно здесь.
Точнее, он умер у неё на руках, потому что все её отчаянные попытки спасти его оказались тщетными.
И вот теперь этот кошмар повторялся, отчего ей на мгновение стало трудно дышать, а в ушах застучала кровь.
Безжизненное тело. Собственные, предательски дрожащие руки. И холодные, безразличные взгляды окружающих.
Всё это обрушилось на Цунаде, сдавив её тисками отчаяния. Такое психологическое давление было почти нестерпимым.
Учиха Ято, находясь вне иллюзии, прилагал все усилия, чтобы сделать окружающую обстановку в гендзюцу как можно более тёмной и гнетущей. Фигуры «равнодушно наблюдающих» шиноби также были частью его плана – всё это должно было максимально усилить психологическое давление на Цунаде.
Одновременно с этим он вновь сознательно уменьшил видимость крови в сцене, чтобы не спровоцировать у неё полный нервный срыв.
Наблюдая за этой сценой через проектор, Джирайя помрачнел.
Потому что тогда, в реальности, все «Трое Саннинов» были там, рядом.
И кроме самых близких, никто не осмелился бы приблизиться к обезумевшей от горя Цунаде. Любой посторонний, рискнувший это сделать, неминуемо столкнулся бы с её слепой яростью.
— Цунаде… она очень сильная, — с трудом проговорил Джирайя, обращаясь к Ято. — Тогда… она сама доставила в деревню тело Дана.
— Даже несмотря на то, что это был для неё огромный удар… она смогла это сделать.
В голосе Джирайи слышалась смесь благоговения и плохо скрываемой… зависти.
Учиха Ято это уловил.
— Джирайя, — он с удивлением посмотрел на него, — отчего это я замечаю в твоих глазах зависть?
Джирайя, чьи потаённые мысли были так бесцеремонно вытащены на свет, мгновенно замолчал, заливаясь густой краской смущения.
Немного подумав, Ято усмехнулся. Проектор как раз демонстрировал наглядный ответ на этот вопрос.
В иллюзии голова Като Дана покоилась на пышной груди Цунаде.
Если бы Дан в иллюзии не был мёртв, реальный Джирайя, вероятно, уже скрежетал бы зубами от ревности, мечтая оказаться на его месте.
Джирайя ценил в Цунаде не только её решительный характер и искренность, но и, чего греха таить, её весьма впечатляющие внешние данные.
Не отвлекаясь на эти пикантные детали, Учиха Ято сосредоточился на точном воссоздании сцены в гендзюцу.
Сейчас он решил немного усложнить задачу. Он хотел создать иллюзию такой возможности, при которой Цунаде, если её лечение в гендзюцу не достигнет нужного эффекта, не сможет спасти Като Дана.
Действие в гендзюцу продолжилось. Фигуры наблюдателей исчезли. Рядом с Цунаде теперь находились иллюзорные Джирайя и Орочимару.
Их поддержка придала Цунаде немного столь необходимой уверенности.
Ято, видя это, также сделал уступку в сценарии: по мере того, как уверенность Цунаде крепла, пятна крови на теле Като Дана становились всё менее заметными.
На этот раз её состояние уже отличалось от того, что было при спасении Наваки. У неё за плечами была успешная попытка, плюс целая неделя счастья в иллюзии.
Первоначальная беспомощность и растерянность уступили место спокойной сосредоточенности, подкреплённой «моральной поддержкой» Джирайи и Орочимару.
В её ладонях вспыхнул мягкий зелёный свет Техники Мистической Ладони, и она принялась лечить раны Дана.
В это же время настоящий Ято, находясь снаружи, начал методично нашёптывать Цунаде нужные психологические установки:
— Ты – выдающийся ирьёнин.
— Твоя мечта – стать величайшим медиком из когда-либо живших.
— Ты уже спасла Наваки, ты справишься и сейчас.
— Джирайя и Орочимару рядом, они верят в твой успех.Через проектор было отчётливо видно, как состояние Цунаде постепенно стабилизируется.
Пятна крови на её щеках и на теле Дана медленно, но верно исчезали.
Это служило наглядным доказательством того, что её уверенность в собственных силах неуклонно растёт.
Наблюдая за этим, настоящий Джирайя не смог сдержать слёз. Он не раз был свидетелем того, как эта сильная женщина топила своё горе в саке и рыдала в полном одиночестве.
На людях она носила маску грубиянки, чтобы скрыть свою уязвимость и боль.
Смерть близких, холодность и расчётливость старших, уход друзей – всё это, удар за ударом, постепенно разрушало её.
Страх перед болью от старых потерь, откровенной любви захлопнута дверь.
И теперь, когда в сердце нет больше огня, теряется смысл каждого дня.
Но сейчас, в гендзюцу Учихи Ято, она, казалось, вновь обретала утраченную себя.
Это искренне радовало Джирайю.
По завершении операции над Като Даном, Цунаде в иллюзии облегчённо выдохнула. Она справилась.
Очнувшийся Като Дан тут же начал говорить ей слова поддержки и благодарности. Затем, словно сменяющиеся слайды, вокруг неё замелькали образы Джирайи, Орочимару, Хирузена, Наваки, бабушки Мито, дедушки Хаширамы, двоюродного дедушки Тобирамы – все они ободряли её и хвалили:
— Я верил, что ты сможешь, Цунаде!
— Чего и следовало ожидать от моей принцессы! Ты непременно станешь лучшим ирьёнином в мире!
— Сестрёнка, не сдавайся, ты самая сильная!
Наконец, Учиха Ято развеял гендзюцу Шарингана.
Первое, что увидела Цунаде, очнувшись, был не Ято, а обеспокоенное лицо настоящего Джирайи.
Ято, как истинный «исполнитель желаний», решил в этот важный момент отойти в сторону и предоставить Джирайе возможность проявить себя.
После нескольких неловких, но искренних слов утешения от Джирайи, Ято, не говоря ни слова, сделал свой ход.
Держа в руке кунай, он, воспользовавшись тем, что Джирайя был совершенно расслаблен и не ожидал подвоха, «слегка» полоснул его по руке.
Эта выходка мгновенно привела Цунаде в ярость. Она тут же обрушила на Ято град своих фирменных ударов.
А затем, как ни в чём не бывало, применила Технику Мистической Ладони и быстро залечила неглубокую рану Джирайи.
Наблюдая за этим, Цунаде ещё не успела до конца осознать, что только что произошло, но Джирайя и Ято уже обменялись понимающими взглядами. Они оба были уверены – Цунаде излечилась от своей гемофобии.
— Похоже, я всё-таки выиграл пари, Цунаде, — с хитрой ухмылкой произнёс Ято.
— Ты ведь не станешь обманывать такого милого и беззащитного ребёнка, как я, верно?
Цунаде была безмерно благодарна этому несносному мальчишке, который даже в такой момент умудрялся отпускать свои колкости.
Он помог ей избавиться от гемофобии, сняв огромный, тяжёлый камень с её души.
Но Цунаде прекрасно понимала, что Ято сделал для неё гораздо больше, чем просто это.
Тогда, после трагической гибели Наваки, она была совершенно подавлена и не в силах была заботиться даже о своей бабушке, Узумаки Мито.
Именно Ято, под видом своих обычных дурачеств и розыгрышей, различными, порой весьма экстравагантными, способами заставлял и Мито, и её саму собраться с силами и не утонуть в пучине отчаяния.
Конечно, цена за эти шуточки Учихи Ято порой бывала довольно высока. После очередных его выходок, разъярённая Цунаде «наводила порядок» в половине квартала Сенджу и, до кучи, в половине квартала Учиха.
Но Узумаки Мито действительно становилось немного легче, её душевное состояние улучшалось. Просто… цена за это была слегка великовата.
На этом лечение гемофобии Цунаде было успешно завершено.
http://tl.rulate.ru/book/138196/6806441
Готово:
