Глава 18. Сун Чанцин и Гуань Хучэнь.
Данцзы, пухленький мальчик, выглядел младше трёх лет, но отличался завидной силой. Сейчас его лицо побледнело, как старый пергамент, а грудь и губы были испачканы кровавой пеной. Из уголков рта всё ещё сочилась кровь, а в больших круглых глазах застыли боль и непонимание.
– Данцзы, что с тобой? – Сяоюй подбежала к нему, ласково обхватила его маленькую головку и с тревогой позвала.
Даос Цинсун спокойно произнёс: – Он — избранный герой вашего народа Сань, скрытый дракон, которому суждено было стать истинным. Теперь, когда драконья жила повреждена, скрытый дракон, связанный с ней силой, конечно же, сильно пострадал. Но связь по силе — это не кровная связь. По крайней мере, его жизнь вне опасности.
– Лишь бы жизнь была в безопасности! – Сяоюй облегчённо выдохнула.
– Ты так о нём заботишься? Кем он тебе приходится? – Даос Цинсун спросил с улыбкой.
– Мой младший брат.
– Тётушка Ю, мне больно, мне так не по себе, – захныкал Данцзы.
Сяоюй немного смутилась, подняла взгляд на Цинсуна и объяснила: – Сяоюй в детстве рано осталась без родителей. К счастью, дядя Шацзун из племени помог мне и позаботился обо мне. Позже дядя Шацзун погиб в диких землях, и Сяоюй выживала благодаря его дочери, Шайе. В прошлом году случились поздние весенние заморозки, и сестра Шайе заболела и умерла. У меня с матерью Данцзы сестринские отношения, но Сяоюй ещё так молода, поэтому...
[Шацзун] был тем, кого она считала своим первым покровителем. Без его поддержки и заботы Сяоюй умерла бы совсем юной. Она всегда помнила доброту своего первого покровителя. Она сказала, что во всём полагалась на Шайе, но на самом деле именно она заботилась о «сестре Е», которая была старше её. Она не только вырастила сестру Е, но и помогла ей стать первой леди Дюнного Королевства — второй женой короля Дюн.
На второй год замужества Е Цзы у Дюнного Короля, она успешно произвела на свет яйцо.
Сяоюй назвала его «Шаданом» — такой он был пухлый и круглый, словно мясное яичко, когда только появился.
Если бы всё шло своим чередом, когда Даньцзы унаследовал бы трон, Е Цзы благополучно стала бы Королевой-матерью и жила бы припеваючи.
Но Е Цзы не повезло. Сяоюй могла помочь ей спланировать многое, но была бессильна перед рождением, старением, болезнями и смертью.
Из-за её отцовско-дочерних отношений с Е Цзы, Даньцзы, естественно, звал её «Тётушка».
Но она также была приёмной дочерью Дюнного Короля, и, казалось, принадлежала к тому же поколению, что и Даньцзы.
К тому же, ей не хотелось, чтобы её называли «Тётушка» в таком юном возрасте.
Но Даньцзы не мог изменить свои слова.
Его мать была очень благодарна Сяоюй и глубоко уважала её. Она велела ему называть её «Тётушка» с тех пор, как он себя помнил.
Перед смертью она поручила ей своего сироту Сяоюй и хотела, чтобы та стала его крёстной матерью! В будни Сяоюй не нужно было воспитывать яйца.
В отличие от Е Цзы, ставшей сиротой сразу после смерти отца, у Даньцзы всё ещё были отец, дядя и бабушка-знахарка, так что он не был одинок.
– Понятно, – сказал Цинсун Даотун, узнав о запутанных отношениях между Сяоюй и Даньцзы, и на его лице появилось прояснение. – С вами он точно станет королём, и никто не сможет с ним соперничать. Вы, безусловно, воспитаете из него великого лидера, который будет доминировать в регионе Сиша.
У Сяоюй онемел скальп, а подошвы ног вспотели.
В этот миг она поняла, что чувствовал Лю Сюаньдэ, когда он и Босс Цао пили вино и обсуждали героев.
– Быть варварским королём в дюнах не так уж и здорово, как родиться в богатой семье в Китае. Если бы Сяоюй могла пересечь огромную пустыню, она уже давно бы уехала отсюда с Даньцзы.
Сюй Ань только вначале дурачил людей, а слова Сяоюй на восемьдесят процентов были искренни!
– Теперь вы получили то, что желали. Вы с теткой и племянником последуете за генералом Гуанем и покинете дюны, – произнес даос Цинсун с улыбкой.
– Это просто замечательно! – Сяоюй тут же вошла в роль. Ее лицо выражало глубочайшее волнение, глаза покраснели, по щекам текли слезы. Она взволнованно обняла голову Даньцзы и воскликнула: – Даньцзы, нам невероятно повезло! Ты должен помнить, что это милость патриарха Цинсуна и нашего Великого Цинь. Это великая доброта, которую я не смогу отплатить за всю свою жизнь.
– Патриарх Цинсун? Я из Великого Цинь. – Детское лицо даоса-послушника Цинсуна слегка исказилось. – Я не какой-то патриарх. Я всего лишь маленький послушник в даосском дворце.
– В даосском дворце, перед всеми добродетельными и истинными бессмертными, вы, возможно, и маленький послушник, но если вы покинете даосский дворец, то кем вы будете, если не патриархом? Кто посмеет назвать себя уважаемым тогда? Послушники и патриархи несравнимы. Перед Сяоюй вы тем более достойны быть «Даосским Предком»! – серьезно заявила Сяоюй.
– Не говори глупостей! – Первые несколько фраз даос-послушник Цинсун слушал с улыбкой на лице, слегка кивая. Но когда он услышал «Даосский Предок», его лицо тут же изменилось, и он воскликнул: – Другие слова, возможно, имели какой-то смысл, но как ты можешь называть меня «Даосским Предком» так запросто?
– Мастер, Сяоюй варвар и невежда! – Сяоюй честно признала свою ошибку.
– Мастер, ха-ха, посмотри на мое лицо. Оно моложе твоего. Как ты думаешь, сколько мне лет? – Даос-послушник Цинсун снова улыбнулся.
– Старый мастер – бессмертный, и он находится в просветлении по меньшей мере тысячу восемьсот лет, – польстила Сяоюй.
– По крайней мере, ты более осведомлена, чем большинство обычных людей, – произнес даос Цинсун, взглянув на Гуань Хучэня и рыцарей в черных доспехах.
Эта группа парней, особенно Гуань Хучэнь, при нём называли его «Господин Посланник», но за спиной постоянно именовали «маленьким даосёнком» или «маленьким даосским жрецом».
Неужели они и вправду считали его юным лицом, малолетним и неопытным? В Даосском дворце Чжэнъян он был мальчиком, стоявшим у двери и приветствовавшим людей. Однако, покинув Даосский дворец, что Ша Маньюй очень хорошо и убедительно подметил, даже в городе Сяньян он по-прежнему оставался Предком!
- Но я не бессмертный. Возможно, я не практиковал даосизм восемнадцать веков, но ста восьмидесяти лет упорных трудов более чем достаточно.
- Хм, сто восемьдесят лет! Это почти догоняет нашего Старого Бессмертного из поместья Инсян.
Чернобровый рыцарь, не отличавшийся особой хитростью, воскликнул без промедления.
- Замолчи! – его спутник тут же потянул его за плащ, тихо укоряя.
Даосский мальчик Цинсун посмотрел на солнце, поднимающееся к своему зениту, и сказал:
- Собирайтесь, готовимся к отъезду!
- Мастер, Сун Чанцин и остальные…
Гуань Хучэнь указал на извергающую жёлтый газ яму «Пещера Дракона», выглядя нерешительным и встревоженным. У него не было никаких эмоциональных привязанностей или привязанности к Сун Чанцину и другим. Особенно к восьми чернобровым рыцарям, которых он специально выбрал, чтобы помочь Сун Чанцину расставить ловушку. Все они были выходцами из обычных добропорядочных семей, поэтому их смерть была прискорбна. Но если Сун Чанцин погибнет здесь, это может принести ему неисчислимые потери.
- Вы слышали, как они звали на помощь? – спросил даосский мальчик Цинсун.
Гуань Хучэнь покачал головой и ответил:
- Кроме внезапно оборвавшихся в начале криков, больше не было ни звука. Братья звали издалека, но ответа не последовало.
- Так почему вы до сих пор несёте эту чушь! – нетерпеливо воскликнул даос Цинсун.
- Спасите меня, помо... – не успел заговорить даосский мальчик, как получил пощёчину. Слабый голос донёсся еле слышно со дна ямы.
– Это Сун Чанцин! – воскликнул Гуань Хучэнь, и его лицо просияло. Он сделал несколько быстрых шагов вперёд.
Но, заметив жёлтое облако, похожее на кровавый туман, он мгновенно успокоился.
– Ван Бао, Ли Цин, идите и вытащите заместителя генерала Суна, – снова начал он искать крайних.
Ван Бао и Ли Цин не проявили такой прыти, как предыдущие «Восемь храбрецов из Копателей». Они колебались, переглянулись, а затем, сложив кулаки, произнесли:
– Генерал, здесь много шаманов. Пусть они идут.
Гуань Хучэнь посмотрел на Цинсуна Даотуна.
– Жёлтый туман, что выплёскивается оттуда, – это «кровь драконьей жилы», по сути своей, «энергия земли». Если песчаные варвары соприкоснутся с ней и поглотят её, они вряд ли станут скрытыми драконами, но вполне могут породить одного-двух «травяных варваров»! Это не угрожает судьбе Западного Шу, однако может доставлять беспокойство деревням за пределами перевала Хэнша и создавать мелкие проблемы на границе, – объяснил Цинсун Даотун с улыбкой.
Гуань Хучэнь без промедления приказал Ван Бао и Ли Цину собрать шаманов, а также нашёл несколько старых и немощных женщин, чтобы те вытаскивали людей из ямы.
– А-а-а, чудовище, там внутри истекающий кровью костяной монстр! – закричали варварские женщины, подбежав к краю ямы. Их лица исказились от ужаса, и они, визжа, бросились прочь.
– Стой! Не возвращайтесь, пока не вытащите человека! – Ван Бао и Ли Цин выхватили сабли и яростно зарычали на варварских женщин.
– Там чудовище! Скелет превратился в духа и всё ещё движется! – закричала одна из диких женщин в панике.
– Тётушка Гоцзы, предок Цинсун здесь, не бойтесь! Этот скелет, скорее всего, — тот рыцарь, который был здесь раньше, – крикнула Сяоюй.
Признаться, когда она услышала, что «драконья кровь» будет полезна шаманам, ей самой захотелось вызваться добровольцем. Но в такой щекотливый момент, когда её жизнь не совсем в безопасности, она не могла быть слишком заметной, тем более вызывать подозрения.
Подбадриваемые Сяою, дикие женщины, подавив страх, снова толпились у края ямы. Они метнули лассо, обвязали им Сун Чанцина и втащили его наверх.
Он выглядел как глиняная статуя, покрытый слоем желтоватой грязи, которая извивалась, словно желудок земли.
– Тц-тц, он не умер, хотя столкнулся с драконьей веной целой страны. Пусть это и было новорожденное варварское государство, но его драконья вена была полностью сформирована. Ему по-настоящему повезло. Жаль, что хоть у него и хорошая жизнь, удача ему не сопутствует! – Даосский мальчик Цинсун смотрел на «грязевого человека», издавая цокающие звуки, в его глазах читались жалость и ехидство.
Гуань Хучэнь подмигнул Ван Бао и Ли Цин. Двое рыцарей подошли к диким женщинам и крикнули: «Дзынь!»
Острые сабли осветили их холодные лица.
Пых, пых!
Дикие женщины даже не успели вскрикнуть от боли, как их головы покатились по земле.
Цинсун Дао Тун скривил губы:
– Убивать просто и грубо. Но это не решает проблему.
Гуань Хучэнь уже давно кипел от ярости, а после обрезания драконьей вены чувствовал необъяснимое раздражение. В этот момент он не мог не возразить:
– Маркиз Леян вырезал более десяти тысяч человек клана Цзи в государстве Лу!
Он пожалел об этих словах сразу же, как только они сорвались с языка, и захотел ударить себя по лицу: «Как он мог оскорбить посла Цинь, которого так усердно старался задобрить? И всё это из-за одного насмешливого замечания? Тем более, что Цинсун – безжалостный и жестокий парень, у которого нет никаких принципов в своих действиях!»
– Прошу прощения, господин. Я был смущён, – он тут же поклонился и извинился.
Цинсун Даотун не стал злиться. Он пристально посмотрел на собеседника, потом перевёл взгляд на барахтающегося на земле Сун Чанцина. В его глазах мелькнуло понимание, а затем появилась насмешка.
– Я тебя не виню, потому что понимаю твоё положение. На тебя обрушился удар драконьей энергии. Ты сбит с толку, и твой рассудок часто затуманивается. В будущем ты наговоришь и натворишь много глупостей, ведущих к саморазрушению. Я тебя понимаю, поэтому прощаю. Но другие аристократы, возможно, не будут столь снисходительны.
– Как могла произойти отдача драконьей энергии? – лицо Гуань Хученя слегка изменилось. Он нервно спросил: – Разве не Сун Чанцин разрубил драконью жилу шамана?
– Конечно, он пострадал от отдачи. Посмотри, во что он превратился. Он почти уподобился другим, его плоть и кровь превратились в скелет. То, что он смог сохранить свою жизнь сейчас, – всё благодаря его сильной удаче. Но вы хорошо знаете свои отношения, ваша ци связана, поэтому вы будете затронуты, – рассмеялся Цинсун Даотун.
– Ци связаны? – Сяо Юй подозрительно посмотрел то на «приёмного отца Гуаня», то на «уродливого призрака Суна».
Сун Чоугуй ничего не понял. Когда Гуань Ифу услышал сказанное, хотя выражение его лица особо не изменилось, зрачки явно сузились, и он невольно поджал губы. Он очень нервничал!
Цинсун Даотун выпрямился и сказал глубоким голосом: – Я не виню тебя за твою чушь, но некоторые вещи должны быть прояснены. Маркиз Лэян вырезал семью Цзи из царства Лу, чтобы обеспечить соблюдение закона. Законы Великой Цинь чётко гласят: те, кто не подчиняется приказам Императора, будут обезглавлены; а те вассальные государства, которые не подчиняются Императору, будут истреблены вместе со всеми их кланами! Маркиз Лэян убивал людей по закону, это было справедливо и законно, и это соответствовало законам природы.
Ван Тянь снова улыбнулся и произнёс:
– К тому же, Великое Цинь не только убивает. Разве Сяодао не здесь для того, чтобы проверять утечки и регулировать равновесие?
– Ваше Превосходительство правы. Благодарю за совет, – Гуань Хучэнь снова поклонился с почтением.
– Генерал, посланник! – к ним подошли Ван Бао и Ли Цин. – Заместитель генерала Сун весь в жёлтой грязи, это очень странно. Может, принести воды, чтобы помочь ему отмыться?
– Не нужно. Как только он выйдет из дюн, жёлтая грязь сама высохнет и затвердеет, превратившись в обычную. Она отвалится от любого прикосновения, – ответил даос Цинсун.
http://tl.rulate.ru/book/137484/6912102
Готово:
