Хотя Шэнь Цин уже оправилась от ран, она едва могла передвигаться самостоятельно. Естественно, позволить ей идти пешком было нельзя.
Чжао Хай подумал: «Разве можно позволить ей идти самой в таком состоянии? Если ей станет хуже, император точно разгневается».
Поэтому её несли на мягких носилках прямо до дверей её покоев, и только там позволили сойти.
Чжао Хай сопровождал её всю дорогу.
Раньше Шэнь Цин обязательно нашла бы предлог, чтобы отправить его прочь.
«Чепуха, — подумала бы она, — это же вызовет ненависть. А мне не нужны лишние проблемы».
Но сейчас Шэнь Цин лишь улыбнулась:
— Благодарю вас, главный управитель Чжао, за то, что проводили меня.
— Вы слишком любезны, гуйжэнь, — ответил Чжао Хай. — Его Величество приказал сделать всё, чтобы вы больше не пострадали. Придворный врач продолжит заботиться о вашем здоровье.
Улыбка Шэнь Цин стала ещё ярче, и казалось, что её настроение заметно улучшилось:
— Благодарю Его Величество.
Вокруг царила радостная атмосфера, словно Шэнь Цин и не была на грани жизни и смерти.
Дворец Чжаохуа после ремонта преобразился и выглядел совсем иначе, чем раньше. Шэнь Цин осталась довольна, увидев сохранённые качели.
Пока она ещё не могла подолгу находиться на улице, поэтому вернулась в покои и сразу же прилегла.
После полудня прибыл Сюаньюань Лин.
Увидев его, Шэнь Цин расплылась в улыбке, и её голос прозвучал так сладко, что сердце замирало:
— Приветствую Ваше Величество.
Если бы она просто поклонилась, как обычно, это было бы одно дело. Но она смотрела на него с таким выражением, будто ждала чего-то.
Сюаньюань Лин почувствовал, как пересохло в горле.
Эта маленькая плутовка и раньше умела соблазнять, но теперь, после ранения, стала ещё более капризной, и её голос звучал ещё слаще.
А этот взгляд…
Прежде чем Сюаньюань Лин осознал это, он уже сидел на краю её ложа и держал её за руку. Его лицо на мгновение застыло.
Он вдруг пожалел, что пришёл. Видеть её, но не иметь возможности прикоснуться — зачем он себя мучает?
— Шэнь Цин, — его голос вдруг стал резким.
Взглядом он дал ей понять: «Хватит искушать».
Шэнь Цин игриво высунула кончик языка, от чего сердце императора забилось чаще.
Теперь он точно пожалел.
Надо было подождать, пока она полностью поправится. Он несколько дней не посещал внутренние покои и никого не призывал. Её соблазны были для него слишком сильны.
Шэнь Цин с удовольствием наблюдала, как Сюаньюань Лин хмурится, пытаясь сохранить серьёзность.
Она хотела вызвать в нём жалость, и теперь, когда его чувство вины и заботы удвоилось, самое время вести себя ещё более капризно, чтобы он запомнил это и в будущем баловал её ещё больше.
Поэтому она не только не перестала его дразнить, но, пользуясь тем, что не может служить ему, принялась искушать его ещё сильнее. Их руки всё ещё были соединены.
Сюаньюань Лин забыл отпустить её.
Тогда Шэнь Цин начала водить пальчиком по его ладони.
Император почувствовал лёгкое щекотание и хотел отдернуть руку, но Шэнь Цин крепко держала её. Он не мог резко дёрнуться, ведь она была ранена.
В тот раз в саду, когда он отпустил её, она чуть не упала.
Надо признать, Шэнь Цин действительно преуспела в роли слабой и беззащитной. После этого ранения Сюаньюань Лин стал воспринимать её как хрупкое создание, которое легко сломать. На этот раз он так и не смог отнять руку.
— Наглость! — сквозь зубы произнёс он.
Но в его голосе не было строгости.
Шэнь Цин склонила голову набок, словно не испугалась его слов, и продолжила улыбаться. Вскоре вся его напускная суровость растаяла, и он сдался, позволив ей играть с его пальцами.
Она будто нашла новую игрушку: сжимала его руку, разминала пальцы, а затем с хитрой улыбкой поднесла её к губам и громко чмокнула.
Звук вышел нарочито громким. Закончив, она широко улыбнулась ему, и её довольное выражение лица было просто…
Сюаньюань Лин никогда не думал, что девушка на десять лет младше сможет так вскружить ему голову. Раньше он считал, что она просто очередная мэйжэнь, и не позволит ей себя очаровать.
Но теперь она становилась всё дерзче, и он снова почувствовал, что бессилен перед ней.
Если бы это случилось один раз, ещё куда ни шло. Но сколько уже было таких моментов?
Сюаньюань Лин разозлился на себя, но Шэнь Цин смотрела на него широкими глазами.
Она словно не понимала, зачем он строит такое мрачное лицо, и капризно спросила:
— Ваша подданная просто поцеловала руку Вашего Величества, потому что она такая красивая. Разве это не нравится императору?
Его серьёзность снова дала трещину.
— Отпусти, — сквозь зубы произнёс он.
На этот раз Шэнь Цин сразу же послушалась, сделав вид, что испугалась, и снова стала осторожной.
«Эта фея», — подумал Сюаньюань Лин.
Его рука опустела, и он машинально потянулся вперёд, но не успел схватить её.
Это неосознанное движение заставило его почувствовать себя глупо. Это он велел ей отпустить, а теперь сам не может смириться с этим?
Сжав кулаки, он развернулся и вышел.
Чжао Хай, стоявший снаружи, увидел, как император уходит с тёмным лицом, и опешил. Ещё недавно он так заботился о ней, а теперь что случилось? Гуйжэнь Си разгневала его?
Он не удержался и бросил взгляд на Шэнь Цин, но увидел, что та лежит на кровати и смеётся, покачиваясь, но потом поморщилась — видимо, задела рану.
Чжао Хай поспешил за императором, осторожно наблюдая за его выражением лица. Тот, выйдя, глубоко вздохнул, и его лицо немного посветлело:
— Позаботься, чтобы её хорошо обслуживали. Не жалей тонизирующих средств. Если что-то понадобится, бери из аптеки.
Он замолчал, затем добавил:
— Скажи врачу, чтобы сделал всё для её скорейшего выздоровления.
И ещё:
— Пусть кухня готовит для неё самые изысканные блюда.
Закончив, Сюаньюань Лин снова нахмурился. Кажется, он уже отдавал эти приказы.
Но отменять их он не стал, а лишь сердито взглянул на Чжао Хая:
— Чего ты ждёшь?
Что оставалось делать Чжао Хаю? Только снова передать приказы, от чего повара и лекари пришли в трепет. Неужели император считает, что они недостаточно хорошо заботятся о гуйжэнь Си? Что ж, придётся стараться ещё усерднее. Пока гуйжэнь Си не поправится, всем будет несладко.
Теперь они в унисон молились, чтобы она поскорее выздоровела.
То, что император посетил Шэнь Цин сразу после её возвращения во дворец Чжаохуа, вызвало переполох в задних покоях. Все и так были взбудоражены её двойным повышением, а теперь и вовсе пришли в смятение.
Если подумать, её путь был полон взлётов и падений: от милости императора до ранения, от потери благосклонности до нового возвышения, даже большего, чем прежде. Со стороны было непонятно, как простая лянжэнь смогла так привязать к себе императора.
Сначала все думали, что Шэнь Цин при смерти, и поэтому император повысил её. Но теперь она вернулась во дворец Чжаохуа в сопровождении самого Чжао Хая. Зависть, восхищение, недоумение — всё смешалось.
Теперь все в задних покоях поняли — гуйжэнь Си действительно в милости.
В отличие от прошлого, теперь она вознеслась так высоко, что затмила даже гуйжэнь Фан, которая была беременна.
Услышав доклад подчинённых, фаворитка Юй снова принялась крушить всё вокруг, пока комната не превратилась в хаос. Теперь никто не решался к ней подойти.
Императрица, узнав о пересудах, не стала их пресекать, а, наоборот, обрадовалась.
Именно этого она и добивалась. Теперь гуйжэнь Си затмила фаворитку Юй. Сколько раз та язвительно отпускала колкости в её адрес, явно или исподтишка?
Теперь, благодаря Шэнь Цин, императрица наконец могла вздохнуть свободно. Видеть, как фаворитка Юй страдает, было для неё истинным удовольствием.
Таким образом, настроение императрицы действительно улучшилось. Она даже перестала обращать внимание на то, что титул Шэнь Цин был слишком высоким. В конце концов, та едва ли могла иметь детей, но с её помощью можно было осаживать фаворитку Юй. Такая союзница была очень удобна, и в будущем она ещё не раз пригодится.
http://tl.rulate.ru/book/137110/6692921
Готово:
